Хорошо, что я бета!

— Вот скажи мне, я — дурак, да? — спросил меня Эдвард, поблёскивая несчастными зелеными глазами, — Куда я лезу? Где он, а где я? Тяжкий вздох и горько поджатые губы. Мы с Эдом вышли из праздничного зала и стояли сейчас в холле у окна. — Ты же не выбираешь, кого любить, — тихо сказал я и успокаивающе погладил друга по плечу, — Если любить, то короля, если идти, то за мечтой — это вполне в твоём духе. — О, да! Я слишком хорош для простого человеческого счастья, мне возвышенные несчастья подавай! Я точно дурак! — А ты себя представляешь в обычном человеческом счастье? — спросил я. Эд немного подумал, потом скривился и выдал категоричное: — Нет, — а потом с отчаянием простонал: — Быть мной — отстой! Я хихикнул, Эдвард иногда под настроение любил нагнать драматизма, вот и сейчас он скорее сам над собой ржет и таким образом справляется с душевной болью. — Всё будет хорошо, Эд. Я уверен, — сказал я и обнял его, как обнял бы расстроенного Стивена, или Джой. Яростный взгляд Генри на ничего не выражающем лице… Конечно, он выбрал именно этот момент, чтобы пойти меня поискать. Нет, я предупредил его, что пойду поговорить с Эдвардом, он знает, что Эдвард влюблён в Диана, но… Его супруг у него на глазах обнимает другого. Та же фигня, что у меня, умом всё понимаю, но чувства чувствуют по-своему. Я не оттолкнул Эдварда и не бросился к Генри с объяснениями, хотя, возможно, стоило бы. Ну, не мог я бросить друга, которому сейчас плохо. Мой муж не стал устраивать скандал, только развернулся на каблуках и ушел обратно в зал. — Спасибо, Роби, — сказал Эдвард, размыкая наши объятия. — Наверное, мне лучше поехать домой, не могу видеть его с ней… — Они вроде как друзья выглядят, — поделился я своими наблюдениями. — Всё равно… Смотрю на них и понимаю, насколько не дотягиваю. Они оба такие зрелые, такие умные, общительные, раскрепощённые, а я… — Ты очень хороший, Эд… И однажды будешь очень счастлив. С ним или не с ним. Друг вздохнул. Да-да, не будет он счастлив! Счастье — это слишком банально! — Когда у тебя практика начинается? — После Нового года… Но я уже не знаю, стоит ли что-нибудь предпринимать… — Конечно, стоит! А что ещё делать? Эд задумался, а потом выдал: — Да, ты прав. Я пойду до конца, чего бы мне это ни стоило. Он порывисто меня обнял, широко улыбнулся и смело зашагал обратно в зал. Эх, я вдохновил человека не опускать руки и бороться за своё счастье, себя бы вдохновить на то же самое… А, чёрт с ним, сейчас найду Генри прижмусь к нему и всё расскажу, пусть что хочет, то и делает! Я зашел в зал и застыл на пороге. Генри танцевал с каким-то омегой, с очень красивым уверенным в себе омегой, который прекрасно умел двигаться в танце. У него было всё: и длинные платиновые волосы, и прекрасная улыбка, и лукавый блеск в смеющихся глазах. Они так хорошо вместе смотрелись, так гармонично двигались, будто делали это не раз… Первой была резанувшая болью мысль, что это один из его бывших любовников. Да, у моего мужа было прошлое, немаленькое такое прошлое. И однажды я неизбежно с ним столкнулся бы. Генри что-то говорил светловолосому красавчику, и тот согласно кивал. Я не мог больше этого видеть, поэтому прошел мимо и встал у стены так, чтобы не смотреть на танцпол. Эдвард о чём-то увлечённо беседовал с Дианом, похоже, преодолел свои сомнения и решил действовать. Эх, мне бы так… — Роби, дорогой, — прошелестел за спиной завораживающий голос и мне на плечо легла мягкая рука, — почему ты грустишь на такой прекрасной свадьбе? — Нет, Эва, я вовсе не грущу, — тут же начал отнекиваться я, а сам ещё раз глянул на Генри. — А кто этот темноволосый красавец, на которого ты с такой тоской смотришь? Неужели твой муж? — Ага, муж. И он танцует с другим… — я сам не заметил, как с горечью сказал это. — О! Не думаю, что тебе стоит волноваться! Между этими двумя нет никакой химии. Вот когда вы вдвоём танцевали, всё аж искрилось… — Не знаю, Эва, иногда мне кажется, что кто-нибудь поопытнее подошел бы Генри больше… — Глупости, дорогой мой, — отмахнулась она, — Я, конечно, всего лишь бета, но даже мне понятно, что опыт наслаждает только тело, а чтобы насладить душу, нужны чувства. Твой муж не смотрит на него с чувством, а вот на тебя смотрит. Так что не переживай. Тем более, что опыт дело наживное. Было бы желание! Вот! Было бы желание! В том-то и проблема! Но, если Генри действительно меня любит, у нас всё получится. Мне стало легче, и я улыбнулся Эве, она сказала мне, что я такой хорошенький — просто прелесть! Я разулыбался ещё больше. Вскоре Стив и Джой собрались уезжать в своё мини-свадебное путешествие, и мы пошли их провожать. Генри в какой-то момент оказался со мной рядом и приобнял за плечо. — Не устал? Если что, можем тоже поехать домой. Я кивнул. Да, Генри, поедем домой, потому что, если я ещё раз увижу тебя, танцующим с каким-нибудь красавчиком, за себя не ручаюсь! — Я договорился насчёт танцев, — сообщил мне Генри в машине. А я, занятый попытками успокоиться и настроиться на лучшее, не сразу понял, что он сказал. — Насчёт каких танцев? — Парных. Тот омега, с которым я танцевал, он учитель бальных танцев, и у него своя школа… — Чудесно! — саркастически обрадовался я, — И как ты так быстро его нашел? — Он пришел с Дианом как плюс один. — Чудесно! — снова повторил я с той же интонацией. — Тебе что-то не нравится? — с недоумением спросил он. — Да! Тебе не понравилось, что я обнимался с Эдом, мне не понравилось, что ты танцевал с этим омегой, так что мы в расчёте! — Я не делал этого специально, чтобы отомстить тебе, просто так получилось, его школе нужны спонсоры, вот он и пригласил меня, чтобы поговорить об этом. И я всё понимаю насчёт тебя и Эдварда. Но да, мне не понравилось! — Прости… — конечно, я не только за обнимашки с Эдвардом просил прощения, — Не так уж у нас всё радужно и замечательно, как могло бы быть… — Меня всё устраивает, — невозмутимо заявил мой муж. — Так уж прям всё? — язвительно поинтересовался я. Генри бросил на меня заинтересованный взгляд, а потом вернулся к наблюдению за дорогой. — А об этом мы с тобой дома поговорим. В постели. Я даже телефон отключу ради такого случая. — А вдруг с Лео что? — Ладно, отключу только рабочий… Я кивнул. Ну, хорошо, поговорим. И, наверное, до чего-нибудь договоримся. Как оказалось, у Генри на уме были вовсе не разговоры. Стоило мне отойти от порога и стянуть с себя пиджак, как я был схвачен, оттащен в спальню и опрокинут на кровать. Даже ойкнуть не успел. Одежда слетала с моего мужа только так: пиджак, жилет, рубашка. Чувствую, и штаны недолго продержатся. — Как же я жалею, что не пометил тебя тогда! А ведь так хотел, еле сдержался! Сейчас ты был бы полностью моим! Может, его поцелуи и неистовые ласки почти не вызывали во мне отклика, но мне было очень приятно это слышать. Да! Роби доволен! Роби, возможно, даже сейчас расслабится и что-то почувствует… — Так, что происходит? — оторвался Генри от расстёгивания моей рубашки и покрывания поцелуями того, что под ней было. Похоже, всё же заподозрил неладное. — Ничего, — искренне захлопав глазками, ответил я. — Вот именно, что ничего! — возмутился муж, поглядывая на ровное плато в районе моей ширинки, — Ты о чём думаешь? Об Англии? Тебе не нравится то, что я делаю? — Нравится… наверное… ты продолжай, продолжай. Он посмотрел на меня так, будто я над ним издеваюсь. — Ой, ну полежу я сегодня брёвнышком, какая тебе разница? — начал уговаривать я. — Дупло-то есть, а что сучок не в настроении, просто не обращай внимания. — В прошлый раз у тебя всё было в настроении! — предъявил он мне. — Но с тех пор, стоит мне… Я непроизвольно поморщился, вспомнив, чем у нас закончился первый раз. — Извини… — тихо сказал я, чувствуя, что готов заплакать. Генри осёкся и вздохнул, потом аккуратно на меня улёгся, чуть опираясь на руки, вытянутые у меня над головой, и спросил, заглядывая в глаза: — В чём дело, Оленёнок? — Всё в порядке, правда, — лепетал я, пытаясь отвести взгляд, — просто я почему-то не могу расслабиться, когда у нас вот это прямо сейчас… — Это из-за меня? Я что-то делаю не так? Я помотал головой, чувствуя, что краснею. Это когда он к решительным действиям переходит, у меня ступор, а когда лежит на мне просто так, полуголый, желающий меня и жаждущий взаимности, и наши лица друг напротив друга и почти соприкасаются… — Это из-за того, что я тебе сказал тогда? — прошептал он, наклонившись к моему уху. А я уже поплыл от этого томительного ожидания: поцелует, не поцелует, прикоснётся, не прикоснётся, и поэтому только кивнул. — Что мне сделать, чтобы ты расслабился? Как тебе угодить? — и голос такой бархатный, соблазняющий. Вот на голос его у меня всегда была реакция! И эти наши долгие вечерние разговоры по телефону обычно заканчивались приподнятым настроением в трусах… — Ну, хочешь, я действительно намордник надену? — продолжал он меня допрашивать, а я просто дурел с этого. — А как у Зимнего Солдата достать сможешь? — сказал я до того, как подумал. — Хм… а вот сейчас у тебя встал… Ох, ну конечно у меня всё вскочило, когда я представил, как Генри склоняется надо мной в образе Зимнего Солдата! Провалиться бы сейчас сквозь кровать! Вот так и бывает: всеми силами скрываешь, что ты извращенец, и прокалываешься на какой-нибудь ерунде! — Я конечно всё могу достать, и намордник Зимнего солдата, и плащ Тора, и штанишки Халка, и рогатый шлем Локи.. О да, достань! — …вот только в наморднике я не смогу делать так… Он коснулся губами моего уха и слегка прикусил мочку, а потом вовлёк мой рот в медленный чувственный поцелуй. — …и вот так… Его губы продолжили свой танец на моей шее и язык к ним присоединился, а потом ниже, и ещё ниже. А его руки тем временем избавляли меня от одежды. Волны ощущений прокатывались по моему телу, заставляя выгибаться и вздрагивать, но голос я всё ещё сдерживал. — Надо же, какой стойкий оловянный солдатик, — шептал Генри, расстёгивая мои брюки, — не издал ни звука, хотя я так старался. Если продержишься до конца, Оленёнок, переименую тебя в Брёвнышко. До конца я не продержался, едва Генри добрался до моего… сучка, ощущения стали такие нереальные, что я просто перестал соображать, застонал и запустил пальцы в тёмные волосы поднимающейся и опускающейся головы, а он в свою очередь запустил пальцы мне в… О-о-о! Ебать, как хорошо! Я, что, это вслух сказал? Похоже, что да, потому что Генри довольно усмехнулся, был бы рот не занят, наверняка ещё и сказал бы что-нибудь, а так лишь продолжил ублажать меня с двух сторон. Кончил я очень громко. Да и похуй! Дальше меня ждал большой крепкий член в заднице и ещё один оргазм круче первого, под это дело я даже не заметил, как зубы Генри сомкнулись на моей шее, оставляя метку. Ох, ну почему мы раньше этого не делали? А, ну да… Я был дурак… Пребывая в полной прострации после всего этого, я как бы издалека наблюдал, как Генри отнёс меня в ванную, помыл, завернул в пушистую простыню и принёс обратно в спальню. Резвились мы прямо на покрывале, так что перестилать ничего не пришлось. Засыпая в объятиях мужа, я услышал: — Хорошо поговорили! — Не могу не согласиться… Надо почаще так разговаривать… А вот дальше я, по-моему, просто отрубился.