Обман, на который ты поведешься

      Кэтрин не знала, где находится озеро. Она пыталась вспомнить дорогу, как она считала, к озеру. Территория дворца была обширна, так что сложно представить, кого девушка могла встретить или найти. Но ничего необычного так и не оказалось на ее пути. Пока что…       Память ее не подвела и вскоре девушка оказалась рядом с озером. Скрываясь от двух Майклсонов, она нашла третьего. Элайджа сидел рядом с Аделиной на берегу. Блондинка смеялась, крепко прижимаясь к первородному. Кэтрин не стала идти к ним, но и уходить желания не было. Она, придерживая платье, села на какой-то валун. Разумеется, это было сложно, просто сидеть в стороне. Девушку никто не заметил, потому что ее скрывали растения, росшие вокруг водоема. Вскоре Элайджа и Аделина ушли. Катерина решила подойти к воде. Стоило ей приблизится к озеру, как сзади она услышала шаги. — Катрина? — отдалось звоном в ушах вампирши. Это была блондинка. Словно горная козочка, она босиком прибежала к водоему. — Ты не видела мою обувь? — Обувь? — переспросила она.       Кэтрин, действительно, видела миниатюрные туфельки рядом с берегом. Боковым зрением она заметила обувь Аделины. Отходя назад, она скинула их в воду. — Я не знаю. Я только что подошла, — как всегда правдоподобно, будто бы так и было, ответила Катерина, веря своим же словам. — Жаль, — грустно сказала девушка.       Блондинка повернулась и собиралась уходить, однако Катерина ее окликнула. — Ты девушка Элайджи? — Я? Эм, я, — засуетилась она, — я люблю его! Да, люблю!       Подобная реакция была непонятна для Пирс. — Вы не встречаетесь? — хищно улыбнулась Кэт. — Мы помолвлены, — засмущалась она. — Вот как, — поникла девушка. — А ты, как я понимаю, не девушка Никлауса? Ты же скоро уедешь? — села на траву Аделина. Ее голос звучал уверенно. — Почему ты так решила? — приподняла брови она. — Знаешь, — провела блондинка рукой по траве, — у него было столько таких девушек. Они менялись как перчатки. Просто развлечение. — Неужели? Я похожа на одну из них? — облизнула губы Катерина. — Нуу, — присмотрелась к вампирше Аделина, — не знаю. В любом случае, тут недавно тоже была какая-то шатенка. Не очень долго-то и была. — А ты тут долго? — Порядком. В отличие от Никлауса, Элайджа умеет быть верным. Он мне никогда не находил замен. — Не находил замен? Наверное, не было достойных, — уточнила Пирс. Для нее это звучало как вызов. — Еще не вечер, — хитро улыбнулась она. — Что, прости? — Еще не вечер. Еще только пять. Или четыре? — сказала Кэтрин и ушла в сторону дворца, оставив Аделину одну у озера.

***

      Никлаус Майклсон находился в своей комнате. Он неспешно водил кистью по полотну. Он чувствовал, как весь негатив передавался в его работу. Каждое движение руки оставляло за собой след на холсте, как и оставила эта ситуация свой след в жизни Ника. Сейчас было сложно понять, что именно Клаус пытается изобразить. Это неважно. Искусство — способ передачи эмоций, чувств и настроения. Порой мы доносим мысли до других подобным способом. Может, и древний пытался передать свои эмоции кому-то? Высказаться, чтобы его поняли. Кто знает...       Тишину в помещении прервал стук. Такой тихий и осторожный, но такой оглушающий. Такой бьющий прямо в душу, будто бы он рвется к тебе внутрь, чтобы узнать все твои тайны. — Извините, — еле слышно раздался женский голос из-за двери, — надеюсь, я не помешала. Просто... — Проходи, — сказал Никлаус, не дав ей договорить.       Он отложил кисти в сторону. Закатав рукава своей белой рубашки, расстегнув ворот на несколько пуговиц, он подошел ко входу. Стоило двери открыться, как древний прижал только что вошедшею девушку к стене. — Я заждался...       Совсем юная, девственная и чистая как цветок подснежника, она зажмурила глаза. Клаус, напоминавший в тот момент дикого зверя, прижался губами к шеи девушки. Она лишь еле слышно выдохнула, то ли от боли, то ли от неожиданности. Бледная, как снег, кожа девушки окрасилась в бардовый. По ее шеи лилась медная кровь, отдававшая немного соленым. Гибрид все сильнее впивался клыками, оставляя укусы на ее теле. Девушка уже вжалась в стену и начала медленно по ней опускаться, садясь на пол. Никлаус опустился вместе с ней. По спине девушки пробежали мурашки. Она касалась холодной, до безумия, стены. Она хотела взвыть от боли, но сдерживалась, теребя край своей футболки. Первородный же не сдерживался, полностью отдавшись инстинктам. Он слегка прорычал, оторвавшись от шеи девушки. Ник взглянул в ее глаза. Полные не страха, нет. Они таили в себе нечто большее. Ее темные, как душа Клауса, глаза скрывали в себе что-то другое. Понять можно было лишь то, что она хотела, чтобы он остановился. Он понял, но лишь продолжил, то ли назло, то ли был не способен совладать с собой. Ник коснулся своими горячими кончиками пальцев ее ледяной щеки. Он приблизился к ее вишневым губам, и, прокусив их, начал медленно высасывать кровь.       Никлаус, не спеша, встал, подав руку девушке. Она, почти без сил, поднялась. Еле стоя на ногах, она упала в объятия первородного. — Я думаю, тебе стоит поспать, — сказал он и оставил ее на своей кровати, отправившись в душ в рубашке с кровавыми следами.