Обман, на который ты поведешься

      Кэтрин Пирс сидела на краю кровати почти без одежды, сверля Никлауса взглядом. Он имел наглость еще и не поворачиваться. «Ну-ну, — думала девушка, — мы посмотрим, кто тут выиграл». — Ты просто так уйдешь? — грустно и тихо сказала она.       Медленно древний прошел к барной стойке, лениво отодвинув стул и опустившись на него. Он бросил мимолетный взгляд на девушку, на которую ему хотелось бы смотреть намного дольше; на девушку, к которой ему хотелось прикасаться чаще. Но увы, гордость думала иначе. И еще это нелепое соревнование, придуманное самим Никлаусом. Он будто бы специально загнал себя в эту ловушку. И время, которое, наверное, придумали тоже на зло Клаусу. Если бы он мог вернуть прошлое, он бы исправил все то, что мешает существовать сейчас. Но время невозвратимо, вы знали? Никлаус знал об этом не понаслышке.       Древний взял с полки прозрачную бутылку, внутри которой находился, несложно догадаться, алкоголь. Жидкость переливалась из одной части емкости в другую, потому что оставалась ее совсем немного. На один глоток. По крайней мере, Никлаусу хватило ровно глотка, чтобы опустошить содержимое бутылки, на которую была приклеена этикетка «Jack Daniel’s». — Есть какие-то возражения? Что мне мешает просто так уйти? — спросил гибрид, доставая еще одну бутылку. — Нууу… — Встала с кровати Кэтрин. Она неспешно подошла к шкафу, открыла его дверцу. Девушка провела глазами по одежде, висевшей там. Никлаус не возражал, поэтому Катерина взяла первую рубашку, которая ей приглянулась. Она медленно надела ее, застегнув лишь на две трети нижних пуговиц. Не считая нужным спросить разрешение, Пирс просто села напротив Майклсона. Он пожал плечами, выпивая уже вторую, или третью, черт, бутылку виски. — Если я не ошибаюсь, то, по-моему, в одиночестве пьют алкоголики, — грустно улыбнулась Кэтрин. — Так что, позволишь мне составить тебе компанию? — Хотя, когда мне нужно было твое «позволение»?       Она подалась чуть вперед, поставив локти на стойку. Рукой она потянулась к ближайшей бутылке, которая отражала свет от приглушенных ламп на потолке. Затем Кэт начала искать стакан, потому что именно его она считала наиболее подходящим. Не пить же из горла, как это делает Клаус. — Кэтрин… — поднял Ник голову, которая все это время лежала на столе.       Взгляд опьяненных глаз Клауса пересекся с глазами Кэтрин, неумело скрывающими заинтересованность. Девушка ждала слов, которые он скажет, всем своим видом показывая, что ей все равно. Это было не так. Вообще алкоголь у обоих отнял способность отлично скрывать эмоции и чувства. Она накручивала волосы на палец, пристально смотря на древнего, пытавшегося что-то произнести. Девушка лишь улыбнулась и провела рукой по волосам Ника. «Сейчас у тебя нет шансов, Клаус», — было в мыслях Пирс. И, наверное, это было похоже на правду. Древний же пытался сосредоточить свой взгляд на Катерине. Он часто моргал и пошатывал головой. Он был пьян, не так ли? Но это не волновало Кэт. Не важно, как она достигнет своей цели, главное — результат. Когда Майклсон, наконец, смог поймать силуэт девушки перед собой, он увидел ее ухмылку, ее бледную руку, что водила по вороту его черной рубашки, учащенно дыша, так, что ее грудь поднималась, а потом опускалась, притягивая к себе взгляд Никлауса. Первородный приблизился к лицу Кэтрин, пытаясь сфокусироваться на ее карих глазах, что таили в себе глубины Ада. И, наверное, именно демоны из преисподней принудили сделать Никлауса то, что он сделал. Он приблизился к Катерине, притянув ее за ворот рубашки. Поцелуй. Такой желанный. Кэтрин хотела этого лишь из-за соревнования, которое они сами себе придумали. По-крайней мере, девушка именно так и оправдывала то, с какой охотой она ответила Никлаусу. Она обхватила его шею руками, встав на колени на стул, чтобы дотянуться до него через барную стойку. Мгновение и девушка сидит на столешнице, обнимая первородного. Они так дополняют друг друга: она в рубашке и без штанов, а он в штанах, но без рубашки. Первородный в этот раз был не так медлителен. Его пальцы перемещались по кудрявым волосам Кэтрин, доставляя ей удовольствие. Девушка на мгновение отстранилась от гибрида, чтобы сказать что-то. Однако древний не желал ничего слышать и тут же возобновил поцелуй, переместив руки на талию девушки. — Клаус, — успела проговорить она, как их губы вновь соединились в поцелуе, — один один, — прошептала на ухо Нику она. — Иногда, — сказал он, — чтобы выиграть войну, нужно проиграть бой, — и жадно впился в сладкие уста Пирс.       Девушка не стала спорить, не стала говорить еще о чем-то, не стала отстраняться. Наоборот. Она крепко обнимала Никлауса, будто бы видит его в последний раз. Обнимала так сильно, будто бы, если она его отпустит, он исчезнет из ее жизни навсегда. А разве не этого Кэтрин всегда желала? Чтобы он пропал из ее жизни и перестал появляться, когда она спит? Не этого ли? Возможно, она всем и пыталась показать, чуть ли не пальцем ткнуть на надпись на листочке «Проваливай от меня подальше». На самом ли деле она об этом грезила? Может, ей хотелось немного другого? — Никлаус, — зазвучал голос Катерины, отражаясь от стен. Девушка опустила свой взгляд чуть ниже, на Клауса, который прижимался губами к ее обнаженному плечу. Медленно, оставляя небольшую дрожь по телу, по руке Пирс спускался рукав рубашки, который стягивал Ник. — Да? — поднял он взгляд, полный страсти, на девушку. Кэтрин провела по плечу древнего ногой, продолжая сидеть на барной стойке. — Что ты хочешь? — Ты сделаешь все, что я захочу? — опустилась девушка на пол. — Нет, — кратко ответил он, будто бы протрезвел.       Пирс провела по щеке Клауса кончиками пальцев и отошла от него. Неспешным шагом она направилась к кровати. Майклсон последовал за ней, самодовольно улыбаясь. Девушка скрылась за балдахином, который висел над кроватью. Древний лишь сел на край спального места, устремив взгляд в пол. Катерина осторожно поставила колени на постель. Медленно она приблизилась к Никлаусу, обняв его со спины. Пирс поцеловала его лицо, слегка повернув свою голову. Девушка села сбоку от древнего, соединив их губы в недолгом поцелуе. Однако, этим не ограничилось и Катерина переместилась на колени к Майклсону. И вот первородный уже чувствует нежные прикосновения Катерины на его шее, на его ключице, на его груди. Он перемещает свои руки на пуговицы рубашки и, не спеша, расстегивает каждую из них. Рубашка тут же оказывается на полу, Кэтрин тут же оказывается на Клаусе.       Стук в дверь. — Черт, — рявкнул Ник, — зайдите позже! — Это не может ждать, — настаивал мужчина по ту сторону.       Будучи недовольным, древний встал, оставив девушку одну. Он поднял рубашку с пола, и начал быстро застегивать ее. Кэтрин подняла лишь свой разочарованный взгляд и, сохранив поддразнивающую позу, легла на кровать. Никлаус же вышел из комнаты, хлопнув дверью. — Нам нужно поговорить. Это срочно, — сказал Элайджа. — Это также касается Катерины.       Он перевел взгляд на немного взъерошенного брата и усмехнулся. — Как я понимаю, Катерины ты уже сегодня касался. — Ближе к делу. — Закатил глаза Ник. — Недавно, — начал Элайджа, спускаясь по лестнице, — к нам пришло письмо сомнительного характера. Я не посчитал нужным сообщать тебе об этом. Однако, сегодня появилось еще одного.       Никлаус лишь кивнул, никак не отвечая. Сама мысль о том, что это как-то связано с Пирс, интриговала. Не очень-то и сильно, разумеется. Сам факт заинтересованности кем-то отвергался гордостью.       Пройдя в свою комнату, вампир достал из ящика два письма, на которых красовалась характерная печать красного цвета. — Я думаю, ты сам в состоянии прочесть их.       Никлаус взял в руки бумагу и начал водить глазами по буквам, написанным небрежным подчерком.       "День добрый. Я не нахожу необходимым представляться, так что сразу перейду к сути. Мне потребовалось много времени и сил, чтобы это письмо дошло до вас, дорогие и любимые Майклсоны. Точнее, ведь все мы любим точность, братья Элайджа и Никлаус. Последнему я передаю воздушный поцелуй и, если наша встреча, на что я надеюсь, состоится, то поцелую лично. Возможно, сейчас вы гадаете, кто же это может быть. Хотя не стоит, вы же не ведьмы, зачем вы это делаете? Но и за их помощью не обращайтесь. Держите это в тайне от всех, будто бы вы держите их подальше от этого всего. Ведь это наша история, которая их не касается. Верно? Конечно, верно, я не могу ошибаться. Тут и ошибиться нельзя. К слову, вы очень нехорошо поступили, мальчики. А все плохие поступки рано или поздно находят... Что же они находят? Думаю, скоро вы это найдете. Может, не только вы, а и те, кто будет к вам близок." — И ты решил, что мне это не нужно было показать тогда? — со злостью крикнул Ник. — Да. Это ли первое письмо с угрозами?       Клаус лишь громко выдохнул и преступил к прочтению второго письма. Оно, к слову, было длиннее, да и подчерк был небрежнее.       "Недобрый вечер, мои непослушные. Особенно Никлаус. Ты всегда был такой охотник на приключения. Неужели Катерина тоже? И какие же у вас отношения? Те самые? Нуу, когда она готова отдать жизнь за тебя и так далее, и тому подобное. Отвратительно. Ты-то, нехороший Никлаус, не готов отдать за нее жизнь, лишь жертвуя ей, подпуская так близко. Будто бы специально. Черт, а если она будет тем самым рычагом давления? Какой ужас! Ты хотел этого, да? Отдать ее мне, будто бы плата за твои поступки. Неплохо. Я приму это, как малую часть того, что вы мне задолжали. И еще не забудьте про Аделину. Малую часть ее тоже можете приподнести." — Что это за бред? Я, думаю, ты понимаешь больше, чем я. Не хочешь рассказать о чем идет речь?