Обман, на который ты поведешься

— Успокойся.       Слова Элайджи, близкие к тишине, медленно пробирались в сознание Никлауса. Однако, гибрид не собирался слушать брата. Клаус лишь держал в руках письмо, которое и стало причиной их спора. А что было причиной письма? Что такого сделали Майклсоны? Кому они перешли дорогу? — Кто? Кто автор? — Потряс бумагу Ник. — Если бы я знал. — Развел руками Элайджа. — Ты знаешь. — Стукнул по комоду Никлаус и отвел взгляд в сторону, на комнату.       Комната Эла была намного больше, чем у его брата. Темно-синие стены, упирающиеся в высокий потолок, на котором висела люстра с чёрными камнями и слишком много зеркал. К одному из них повернулся Никлаус. Отражение напоминало дикого зверя: глаза, полные ярости; губы, сквозь которые виднелись клыки. — Не знаю, — бросил Элайджа и прошел к одному из зеркал, проведя по раме рукой. — Их тут так много. Идея Аделины. — Ты же понимаешь, что под риском твоя любимая? — спросил Клаус, скривившись после слова, завершающего вопрос. — Твоя тоже, если на то пошло, — усмехнулся вампир. — Ты о Катерине? Я ее не люблю. — Прикусил в раздражении губу он. — Я не называл ее имени. Ты сам это додумал это, — победно улыбнулся Эл. — Ты это подразумевал, — закатил глаза Клаус. — В любом случае, для них это опасно. А Фрея? Кол? Ребекка? — Ты испугался?       Элайджа хотел улыбнуться, но в этот момент был прижат к стене. Обжигая своим дыханием грудь брата, Никлаус сжимал ворот его рубашки. — Я, черт тебя побери, серьезен. Мы не знаем, с кем имеем дело. Я не знаю. — И что? Неважно, кто это. Нам ничего не угрожает, — усмехнулся Эл. — Важно, кто. Для подобных заявлений нужна огромная сила или огромная глупость, — спокойно сказал Клаус. — И еще я хочу убить всю семью того, кто решил связаться с нами. — А если ты уже убил? Вот тебе и угрожают, — ответил Элайджа. — Неужели ты так завелся из-за угроз в сторону Катерины? — Нет. При чем тут она? — Опустил он брата на пол. — Потеря еще одной игрушки? — Твоей любимой игрушки, заметь.       Ник громко выдохнул и посмотрел в другой угол комнаты, где находилась некая библиотека. — Давно ты получил эти письма? — спросил Никлаус, размеренным шагом направляясь к книгам. — Что значит "давно"? Это столетия? Это тысячелетия? — Присел на стул рядом с комодом Элайджа. — Не раздражай меня. — Какой раздражительный, — посмеялся он. — Первое письмо пришло полгода назад. Второе недавно, с приездом Катерины. — Что будем делать? Ведь для решения этого вопроса ты меня позвал среди ночи? — пробормотал Никлаус, в котором разгорались разные чувства и эмоции из-за алкоголя и Пирс. — Так вот, что ты такой раздражительный! — Подскочил Эл. — Я помешал твоей игре с любимой... игрушкой, — после этих слов на его лице появилась игривая улыбка. — Нет, не для этого. Зачем что-то делать? Просто ждем, пока они начнут действовать. А тебя я звал, чтобы показать письмо. Я решил, что упоминание Пирс тебя заинтересует. Не ошибся. — Прекрати везде ее приплетать! — Вышел он из комнаты, хлопнув дверью. — Опять менять дверь, — лениво сказал Элайджа вслед гибриду.       Стоило ему остаться наедине с самим собой, как в комнате поселилась тишина, смешанная с угнетающей атмосферой, щепоткой волнения и капелькой нервозности. Элайджа прошел к своей кровати, которая скрывалась за перегородкой. Он упал на нее, даже не снимая с себя костюма. Никлаус был прав. Эл знал, кто пишет эти письма. по крайней мере, он думал, что знал, потом что это были лишь догадки и предположения. По каким-то причинам, он скрыл, пускай не очень умело, автора от брата. Может, он и сам не знает, почему так поступил.

***

      Кэтрин Пирс долго ждала Никлауса, накручивая локоны на палец. Ждать она не умела, а мужчин тем более. В конце концов, она решила изучить комнату древнего, пока была такая возможность. Ничего особенного девушка не нашла. Разве что наброски Клауса с какой-то особой. Ее изображения нередко повторялись и были сделаны, как говорится, с любовью. Эти изящные черты, кучерявые волосы, скрывающие лицо. Катерина не почувствовала раздражения в этот раз. Ревновать к рисункам было бы слишком.       За окном была ночь, которая понемногу забирала к себе Пирс. В итоге, девушка не смогла сопротивляться и легла на кровать, полностью отдавшись темноте и сну.       Кэтрин чувствовала на себе пристальный взгляд. Она лишь жмурилась, никак не реагируя. Из под одеяла показалось плечо Пирс. Кто-то коснулся руки девушки и нежно провел до шеи. Девушка открыла глаза. Перед собой она увидела расплывчатый мужской силуэт, который распознала не сразу. — Никлаус? — моргая, спросила она, пытаясь понять, кто перед ней.       Неизвестный лишь тепло улыбнулся, продолжая сидеть на полу. Он приблизился к лицу девушки и поцеловал ее в щеку. Как только он отстранился, держа руку Кэтрин, она узнала его. Девушка не смогла ничего сказать и лишь привстала. Одеяло медленно сползло с плеч. Было видно, как приподнимается грудь Кэтрин, скрываемая нижним бельем. Девушка тяжело дышала. — Кэтрин, — улыбнулся он. — Крис… — лишь смогла произнести она. — Да. А я думал, ты про меня забыла, — спокойно сказал он. — Я… я… — как-то невнятно говорила девушка. — Ты была с Никлаусом? А я лишь был заменой в его отсутствие? — вздохнул юноша и посмотрел на нее глазами, скрывающими боль. — А сейчас у тебя есть он и я тебе не нужен. — Нет, — дотронулась до его щеки Кэтрин. — Нет.       Юноша продолжал смотреть на нее. Его взгляд был таким нежным и теплым. Кэтрин была растеряна. Она хотела кричать, рыдать, смеяться. Девушка осторожно дотронулась до плеча парня. Выражение его лица сменилось на нездоровую улыбку, кожа стала ледяной, а на шее начали появляться сине-фиолетовые следы от удушья. Кэтрин одернула руку от парня. — Чего же ты? — посмеялся он и развернул голову на триста шестьдесят градусов.       Тут же он встал, резко положил Пирс на кровать, сжимая ее руки. Она не могла пошевелиться. Держал Крис ее несильно, но что-то внутри, будто бы парализовало ее. — Ну же, — прошипел он, наклонившись к уху Кэт, — может быть сделаем то, что не делали раньше? Что-то новое?       Крис опустился к лицу Пирс, жадно целуя ее. Девушка зажмурила глаза, неохотно поддаваясь напору юноши. — Поцелуй это не то… Это уже было. Раза три? — отстранился от нее он. — А с ним? Сотни раз? И не только в губы, — прорычал парень.       После своих слов, он коснулся шеи Катерины губами, оставляя дорожку поцелуев до груди. Затем он прикусил лифчик Кэтрин и приподнял девушку, чтобы снять его. — Не надо, — беспомощно произнесла она. — Почему же? — водил руками по спине девушки он. Найдя застежку, он расстегнул ее и оставил Катерину без нижнего белья. — Не надо…       Но он не слушал. Он прижал девушку к постели, оставляя поцелуи на груди. Холодными губами он целовал ее живот. — Что-то новое… — произнес он и бесцеремонно переместил руки к единственному оставшемся элементу одежды.       Девушка дрожащей рукой потянулась к парню, почти без сил, стукнула его, но это не по помогло и он продолжил медленно стягивать с нее белье. Его нездоровая улыбка становилась шире, а огоньки в глазах играли ярче. Она приподняла голову, хотела закричать — и проснулась. — Крис мертв, — произнесла она. По ее телу прошлись мурашки.       Учащенно дыша, она легла на подушку. Она повернула голову. Рядом лежал Никлаус, который решил не беспокоить девушку. — Он так тихо вошел, — улыбнулась она, теребя пальцами одеяло, — чтобы не разбудить.       Это было, действительно, так. Он прошел почти бесшумно, остановившись рядом со спящей Кэтрин. Ник посчитал ее очень милой, когда она спит и решил не тревожить девушку. Поправив ее волосы, и поцеловав Пирс в щеку, он сам лег спать.       Никлаус, полный нежности и серьезности. Кэтрин, пусть и во сне, испытавшая робость. Крис, будто сумасшедший. Элайджа, который впал в ребячество. Этой ночью каждый был сам не свой.