Секс после ненависти

      Билл недавно вернулся из танцевальной студии, где замещал преподавателя танцев, который из-за перелома ноги не мог некоторое время проводить занятия и чтобы не закрывать данный кружок преподавательский состав выдвинул на студенческий суд кандидатуру нового временного тренера в лице Билла. Естественно кандидатура была одобрена и теперь Филлипс помимо своих прямых обязанностей студента и дополнительных обязанностей, которые он сам на себя взвалил, является тренером танцевального кружка с подачки декана.       Он мог отказаться от кружка, но школа танцев Миссис Мур, которую он окончил, не могла остаться в прошлом и на основании этого ему и доверили должность преподавателя танцев.       Выйдя из душа, блондин переоделся в домашнюю одежду и собирался перед сном налить себе стакан теплого молока, как тут раздался звонок в дверь. Интересно, кого это принесло в такое время?       Филлипс, потягиваясь, пошел к двери, шаркая тапочками по паркету. Откашлявшись, медленно отстегнул запирающую цепочку, щелкнул дверным замком и открыл дверь.       Его удивлению не было предела, а если сказать по правде, то он был поражен — на пороге стоял Томас с дорожной сумкой на плече и ласковой меланхолической улыбкой на губах. — Какого черта ты здесь забыл? — взяв себя в руки и даже не попытавшись быть любезным, спросил Билл. А почему он должен проявлять вежливость к человеку, от одного упоминания о котором его сразу же тянет блевать?       Ведь вежливость — это еще и вопрос времени. Нужно время, чтобы сказать «Огромное спасибо», время, чтобы спросить: «Будьте любезны, скажите, пожалуйста…», да просто-напросто время, чтобы обратить внимание на человека, кем бы он ни был.       Но Томас Роджерс не входит в категорию людей, к которым Билл считал нужным проявлять терпимость. Скорее, когда дело касается Роджерса, то слово толерантность забывает свое значение в словаре Филлипса. — Я теперь буду жить с тобой, — легкомысленно бросил тот, толкая блондина вглубь квартиры и заходя за ним следом. — В смысле ты будешь жить со мной? — не совсем понял Филлипс, но все же решил пока не препятствовать Тому войти. — Твой отец уже настолько разочаровался в тебе, что отказался оплачивать твою квартиру? — с ухмылкой произнес он, облокачиваясь о дверной косяк.       Фамилия Роджерс была не последней, игравшую значительную роль в политической жизни страны. Натан Роджерс — сенатор штата Алабама, а так же по совместительству отец Томаса был человеком со сложным характером, который, чтобы сын не мешался под ногами, отослал его учиться в другой штат, благополучно пересылая несколько тысяч долларов в месяц на его обучение. — Нет, — проговорил Томас, стягивая с ног кеды. — Мы же с тобой типа встречаемся, — он показал пальцами кавычки, — так вот, и жить должны вместе. — Ты, наверное, не слышал мой ответ? Так вот я повторюсь. Пошел на хрен! Может какое-нибудь из этих трех слов тебе непонятно? Так я разъясню, — с явным напряжением в голосе произнес Билл, закатывая рукава и делая шаг в сторону Тома.       Роджер с ума сошел, если решил, что может вот так просто поселиться в одной квартире с Биллом. Но он подумал, что близкое соседство их сблизит и поможет быстрее завоевать неприступное сердце блондина, так нужное для победы в споре. — Стой! Погоди! — поднял руки вверх его сокурсник и на всякий случай сделал шаг назад, чувствуя спиной сквозь футболку холод металла входной двери. — Я думал, ты понял, в какой я оказался ситуации и почему я тебя прошу подыграть мне. — Понял, — подтвердил хозяин квартиры, кивнув, — но мне все равно, что с тобой будет, если ты проиграешь этот спор. — А может тебе будет все равно то, что я живу у тебя? — уже более свободно сказал брюнет, вертя головой.       Если Роджерс оказался в заднице, то почему ему компанию должен составлять Филлипс? У Билла итак проблем выше крыши, так еще и надо следить за Томом, который намеревается сейчас куда-то пройти. — Эээ, ты куда собрался? — схватил за рукав, обогнувшего его Тома. — Разведываю обстановку, — проворчал тот, отмахиваясь от Билла, словно от назойливой мухи.       Филлипс раздраженно вздохнул, но все же промолчал на высказывание Роджерса и проследовал за прошедшим мимо него парнем.       Может Билл был бы и не против разделить квартиру с кем-нибудь другим, но явно не с капитаном баскетбольной команды. Тем более жить с кем-то он может и в доме братства, а квартиру он снял для одиночества и единения с самим собой.       Жизнь в одиночестве предоставляет кучу времени для размышлений. Не то чтобы непременно прийти к каким-то выводам, поскольку мудрость — это, главным образом, работа ума и самосознания, а не количества времени, которым располагаешь. Зато можно быстрее додуматься до бездонных бездн отчаяния и сойти с ума. — И что ты мне даже чая не предложишь? — заговорил Том, проходя на кухню и усаживаясь на табурет. — Даже и не надейся, — проговорил Билл, складывая руки на груди и облокачиваясь о дверной косяк. — Тебя никто не приглашал, и я надеюсь, что вскоре до тебя дойдет, что тебе здесь не рады, — пристально посмотрел на брюнета.       Томас знал, что Билл прав и тот имел все основания его выгнать отсюда, но Роджерс если уж идет куда-то, то идет до конца и напролом. — Билл, пожалуйста. Уверяю тебя, я, правда, не кусаюсь, — проговорил брюнет с глупой улыбкой на лице.       Он не знал, как повлиять на Билла и разрешить поселиться у него на время. Если только извиниться за все прошлые обиды. Но Том не мог извиниться за то, в чем не считал себя виноватым. Пусть он и не помнил причину их ненависти, но то, что в ней Билл сыграл какую-то роль, сомнений не было.       Почему ненависть — это чисто человеческое чувство? Нигде в живой природе его не существует. Лев убивает зебру, потому что он хочет есть, а не потому, что она его бесила, ходя мимо него со своими полосками на жопе. Интересно, кому из них отведена роль зебры? — Еще бы ты пасть не раскрывал, то вообще бы цены не было, — усмехнулся тот, закатив глаза. — Черт, Филлипс, я пришел к тебе по-хорошему… — И это ты называешь по-хорошему? — возмутился блондин, резко подойдя к Томасу и схватив того за шиворот, потянул на себя.       Роджерс свалился с табурета на плитку, а тот упал позади него, звякнув металлическими креплениями с соприкосновением с кафелем. — Как можно быть таким придурком? Встречаться ему, видите ли, захотелось! Спор не хочет проиграть! — причитал Билл, возвращаясь обратно в коридор, таща за собой несопротивляющегося Томаса. — Собирайся, — отпустил сокурсника, — и вали отсюда, — подняв его сумку, он кинул ее в руки только что поднявшемуся Роджерсу. — Какая муха тебя укусила? — удивился тот такой реакции на безобидное, со стороны Тома, высказывание. — Имя этой мухи — Томас Роджерс! — Я никуда не пойду, — спокойно проговорил брюнет и кинул сумку на пол.       Единственное, о чем он подумал в этот момент — была его любимая керамическая чашка, о которой он молился, чтобы та не разбилась при соприкосновении с полом.       Блондин испытывающе смотрел на Тома, что тот даже задумался о том, что не лучше бы ему проиграть спор, независимо от того, что наказание, которое придумали его друзья, будет унижающим его самолюбие. Уж лучше пожертвовать самолюбием, чем в принципе стать жертвой Билла.       Филлипс подумал, что из всех уродов, которые могли свалиться ему на голову, Том не так уж и плох. Стоило оставить его на денек другой, авось тот сам сбежит, решив, что жить с Биллом это непосильная для него ноша. — Хорошо, — наконец сказал Билл. — Оставайся. — Ч-что? — заикаясь, переспросил Том, боясь того, что ослышался. — Я не собираюсь повторять, — отвернувшись, пытаясь скрыть мимолетную улыбку на губах, ответил он. — Что заставило тебя поменять решение? — спросил новоиспеченный сосед по квартире. — А тебе какое дело? — огрызнулся тот, поворачиваясь.       Том уже начинал порядком бесить Билла. Никогда неунывающий, веселый и легкий на подъем Том сейчас казался Филлипсу одному из жителей ада.       Ведь, если слишком долго находишься в одиночестве, то в какой-то момент оно становится скорее привычкой, чем состоянием. Приходит время, когда уже не смотришь на телефон, недоумевая, почему и позвонить некому. Потому что завтра — это сегодня, сегодня — это вчера, а вчера ты снова проседал в студенческом городке, где декан «поставил тебя на колени» за какой-то нелепый проступок. Вот и Билл боялся этого. — Да так, — испугавшись, что Филлипс передумает, поднял руки вверх в знак примирения и покорности. — А где я буду спать? — Здесь, — обвел коридор глазами блондин. — В смысле? — не совсем понял Том. — Ой, извини, — дружелюбно пролепетал Филлипс и, достав из шкафа покрывало, постелил его возле входной двери. — Так тебя больше устраивает?       Это он сейчас решил показать свое превосходство? — Ты что, смеешься? — начал раздражаться Роджерс.       Но Томас хорошо помнил нравоучения своей матери: если ты превосходишь кого-то, это не должно вызывать к нему презрения. Добрая снисходительность — вот эталонное чувство.       Если Филлипс думает, что таким способом может задеть его, то он сильно ошибается. Годы жизни с отцом-политиком научили Роджерса-младшего смотреть на напускное превосходство сквозь пальцы. — Ни в коем случае, — спокойно произнес Билл и, оставив Тома одного, зашел в свою комнату, закрыв за собой дверь и судя по щелкающему звуку, на замок.       Томас огляделся и решил все-таки пройтись по квартире в тишине и покое, заглядывая за каждую дверь.       Квартира была в черно-бежевых тонах с тремя комнатами и огромной кухней, воспоминания о которой ударяли словно молнией в пострадавший от удара о кафель зад.       Остановившись в зале, Том кинул свои вещи около дивана и начал исследовать шкаф на предмет постельного белья. Найдя искомое, он не раскладывая диван, накрыл себе постель, и быстро переодевшись, принял горизонтальное положение, и, пожелав про себя хозяину квартиры спокойной ночи, попытался уснуть на новом месте, что не очень-то у него получалось. Мысли о Билле не давали ему покоя, точнее то, как он изменился с первого курса. Из мальчишки с длинными волосами цвета вороньего крыла он превратился в парня с длинной пепельной шевелюрой, пирсинга стало в два раза больше, и наглость нашла свое место в его карих глазах.       Утром Билл, несмотря на вчерашнее ночное потрясение, проснулся в хорошем расположении духа. Откинув одеяло, он, потянувшись, встал с кровати и прислушался. Слишком странные звуки, для человека, который живет один, доносились по квартире.       На кухне готовил завтрак Томас, весело присвистывая мотив какой-то незатейливой песенки. Он решил встать пораньше, чтобы не встретиться еще раз с полом, когда Билл обнаружит его спокойно спящим на диване. — Я думал, что когда проснусь, то тебя здесь уже не будет, — разочарованно раздалось за спиной.       Роджерс быстро обернулся, виновато улыбнулся и вернулся к прерванному занятию.       Теперь пустив корни в квартире Билла, он не соберется уходить до тех пор, пока не истечет срок спора или по еще каким-нибудь причинам, которые контролировать Том не в силах. — Я же говорил, что для меня важно, чтобы ты подыграл мне, — в который раз гнул свое Томас. — И ради этого ты готов нарушать личностное пространство человека? — усмехнувшись, поинтересовался Билл. — Судя по всему да, — не оборачиваясь, ответил сокурсник. — Будешь завтракать? — Ты еще спрашиваешь? Ты ввалился ко мне домой, я совершенно не сомневаюсь, что ты спал на моем диване, и сейчас готовя из моих продуктов, имеешь наглость спрашивать, буду ли я завтракать. Конечно, буду! — проворчал Филлипс, присаживаясь на табурет. — Я так и знал, что ты скажешь что-то подобное, — оборачиваясь, улыбнулся Томас и поставил перед Биллом тарелку с хрустящим беконом и омлетом. — Не думал, что ты умеешь готовить. — Не надо много умений, чтобы приготовить элементарный омлет, — отозвался Том, присаживаясь напротив. — Кстати, ты мне дашь дубликат ключей от квартиры?       От такого неожиданного вопроса Билл подавился, только что отправленным в рот кусочком омлета, что Томасу пришлось встать и постучать ему по спине. — Ты издеваешься? Хочешь, чтобы я умер? — прохрипел он, откладывая вилку и отодвигая тарелку подальше от себя. — А что общего между ключами от квартиры и твоей смертью? — глухо поинтересовался брюнет, присаживаясь обратно и продолжая уплетать завтрак. — Неужели задавая такой вопрос, ты заранее не знал ответ? — Понятия не имею о чем ты, — Билл подумал, прикидывается ли Том или серьезно не понимает. — Так что на счет ключей? — как ни в чем не бывало, снова спросил он.       Для Билла тема ключей от квартиры была слишком личной. Не стоит давать дубликат кому попало, если не хочешь, чтобы нарушали твое персональное пространство. Билл всегда считал, что ключи он даст тому, с кем будет планировать свою дальнейшую жизнь. Это, так же как и со шкафом с одеждой, выделяешь одну полку любимому человеку, но со временем не замечаешь, как он уже занял весь твой шкаф. — Никаких ключей, — помотал головой Билл. — Будешь ждать меня под дверь, как верная собачонка, пока я не приду. — Филлипс, это не смешно, — закатывая глаза, проворчал капитан баскетбольной команды. — Роджерс, а никто и не шутил, — в той же манере ответил Билл. — Посмотрим, — отозвался Том, продолжая завтракать.       Дальнейшие действия новоявленных сожителей шли отлажено, словно они супруги, лет 20 прожившие бок о бок. По кухне был ответственный Том, пока Билл был в душе, а потом блондин находил себе другое занятие, пока ванные процедуры принимал Том. — Давай быстрее, Том, из-за тебя мы можем опоздать на семинар по психологии. — Ты иди, а я позже подойду. — Все было бы хорошо, если бы ты смог закрыть дверь. — Так дай мне ключи и можешь спешить в университет. — Хорошая попытка, но я не могу. — Почему? — У меня нет дубликата, — соврал Билл, открывая входную дверь. — Ну, ты даешь, — протянул Том, натягивая кеды. — Раньше как-то не приходилось иметь два комплекта ключей, — попытался оправдаться Билл.       А зачем он собственно оправдывается? Том ему никто, так что с оправданиями тоже можно завязать. — Времена меняются, — ответил Том и первым вышел из квартиры, а за ним, прожигая широкую спину взглядом, последовал Билл. — Как мне повезло, что ты учишься не на моем факультете, — вздохнул Билл уже в лифте. — Почему? — ухмыльнулся Том, оглядываясь на Филлипса. — Потому что мало того, что я буду видеть теперь твою рожу у себя дома, так не хватало, чтобы я ее еще и на лекциях видел. — Все равно за три года обучения мы с тобой неоднократно сталкивались на семинарах. — На семинарах ты для меня пустое место, — ответил блондин и, выйдя из лифта, направился к своей машине. — А почему ты не живешь в общежитии братства? — остановил его Том, схватив за локоть. — Во-первых, потому что ты живешь через несколько домов от нас, а во-вторых, хоть иногда я могу побыть в тишине и покое подальше от студенческой суеты? — Конечно, — передернув плечами, ответил брюнет. — Но ты все равно большую часть времени проводишь в кампусе. Не удобнее ли было переехать в общежитие. — Во-первых, квартира находится в 15 минутах езды от кампуса, и я могу в любое время для решения каких-то проблем приехать в университет; а во-вторых, какое тебе дело до того, где я живу? — Никакого, — легкомысленно ответил тот. — Ну, вот и замечательно, — проговорил Филлипс и продолжил дальше свой путь.       Томас посмотрел ему в след, но догонять не стал, решив до университета добраться на своей машине. Если он освободится раньше Билла, то ему, хотя бы будет, где спать, если тот передумает сегодня возвращаться в квартиру.       Закинув рюкзак на заднее сиденье, он завел двигатель и выгнал машину из двора. Обгоняя на ближайшем светофоре Билла, он показал ему язык, за что был вознагражден поднятым вверх средним пальцем.