Уродливая собачонка

— Что это за гадость и что она делает на моей кровати? Питер выглянул из-за угла и нахмурился. — Это наша кровать, — поправил он. Уэйд поджал губы. — Хорошо, что это за гадость и что она делает на нашей кровати? — Он не гадость, — ответил Питер, приблизившись к кровати и взяв… это… на руки. Это лизнуло его в щёку, и он улыбнулся. Уэйд вздрогнул. — Он всего лишь маленький пёсик. Пожалуй, собаки уродливей Уэйд ещё не встречал. Она была крошечной, с локоть размером, и тощей, с огромными выпуклыми глазами и кривыми зубами. Кое-где грязно-коричневая шерсть разбавлялась островками белого и чёрного. Это лежало на его подушке. — Зачем ты притащил в дом собаку? — спросил Уэйд, бросая сумку у двери. Всё, чего ему хотелось по возвращении с задания, — упасть на кровать и прижать Питера поближе к себе. Он никого не убил, и Питер шептал бы ему на ухо, как он гордится им… в эти планы совсем не вписывались мерзкая собачонка и насторожённый взгляд, которым сверлил его Питер, очевидно, решивший, что всё будет так, как он хочет, и плевать, что по этому поводу думает Уэйд. — Я спас его из горящего здания, — начал было Питер, и Уэйд застонал: истории, начинавшиеся с горящих зданий, никогда не заканчивались ничем хорошим. — Я попытался отыскать владельца, но не смог. Он был так напуган и голоден, что мне пришлось взять его с собой, — он умоляюще посмотрел на Уэйда. — Почему ты не мог сплавить его кому-нибудь другому? — Уэйд не был бы собой, если бы не попытался снова. Питер закусил губу. — Я просто подумал… мне так одиноко без тебя, а он такой маленький… с ним не будет проблем… пожалуйста, Уэйд… Уэйд вздохнул. Он мог бы поклясться, что псина взглянула на него торжествующе.

***

Поначалу пёс и вправду казался не таким уж и плохим. Потребовалось всего несколько дней, чтобы установить определённые правила: псу не позволялось спать в кровати, а Уэйду не позволялось называть его уродцем. По крайней мере, при Питере. (Уэйд не собирался ночевать на диване из-за куска шерсти на ножках.) По большей части они избегали друг друга — а если не получалось, между ними всегда был Пит. Что ж, маленькое чудовище хотя бы было приучено к лотку. После того, как Питер переехал к нему, Уэйд даже начал убираться в квартире, и он не собирался терпеть собачье дерьмо. Уэйд объявил о перемирии-на-одну-ночь примерно через неделю после возвращения. Человек-паук в тот день спас целый автобус с детьми (обошлось без жертв), а Питер Паркер праздновал свою А+, ало выведенную на листе бумаги. Они сидели вместе на диване, и Уэйд терпеливо слушал болтовню Питера. Когда Пит наконец замолчал, осознав, как быстро он говорил, и покраснев, Уэйд склонился к нему и требовательно поцеловал. Они не заметили, как добрались до спальни: слишком были увлечены языками, руками и теплом друг друга, но Уэйд всё-таки не забыл захлопнуть за ними дверь. Он вполне мог игнорировать наличие пса, если не видел его. Совсем скоро Питер начал задыхаться, выгибаясь в его руках; Уэйд шепнул что-то успокаивающее ему в шею, медленно стащил с бёдер Питера джинсы и отбросил их в сторону. И вот тогда-то за дверью завыли. Питер подскочил так резко, что едва не врезался головой в подбородок Уэйда. — О, нет, — сказал он, спрыгивая с кровати и открывая дверь. Подхватил пса на руки, что-то засюсюкал, полностью игнорируя недовольство Уэйда. — Я совсем забыл, как он боится, когда дверь закрыта! Он сел на кровать вместе с этим отвратительным созданием. — Он застрял в том здании и не мог выбраться, думаю, это здорово травмировало его. Уэйд издал возмущённый звук, когда Питер лёг, по-прежнему прижимая пса к себе. — Только посмотри, как он дрожит! Бедняжка, — пробормотал Питер. — Уэйд, можно он поспит с нами? Всего одну ночь. Ветеринар сказал, его нельзя оставлять одного в таком состоянии. Уэйд схватил трусы и неохотно натянул их обратно. — Валяй. Но лучше бы ему оставаться там, где он сейчас. Утром пёс лежал на его подушке.

***

Первым, что заметил Уэйд, был плачущий Питер. Ну, он не брал в расчёт невыносимую боль: он давно к ней привык. Регенерация от боли не спасала, но её легко было проигнорировать. Особенно когда Питер плакал. — Эй, малыш, не плачь, — он будто пытался говорить с перерезанной глоткой. Восстанавливающееся горло драло, словно бы по нему проходились наждаком, и Уэйд со вздохом попробовал ещё раз. — Питер? — Заткнись, ты, идиот! — в поле его зрения попало лицо Питера. Плачущий, с мокрыми покрасневшими щеками, он протянул к Уэйду руку, не решаясь прикоснуться. — Я думал, ты умер! Навсегда! Уэйд вдруг всё вспомнил. Человек-паук патрулировал город, когда на него напали. И тогда Уэйд думал лишь о том, как бы побыстрее добраться до Питера и защитить его. Что ж, в его планы не входило быть раскромсанным свихнувшимся мутировавшим учёным. — И ты был разорван на части! На части, Уэйд! Мне в буквальном смысле пришлось собирать тебя по кусочкам! Питер всё ещё говорил. И, что было куда важнее, Питер всё ещё плакал. Уэйд пошевелил пальцами, радуясь тому, что они срослись, и дотронулся до его колена. — Я в порядке, малыш. Просто дай мне пару секунд, чтобы восстановиться, — пообещал он. — Главное, чтобы мой член был на месте. Ты же нашёл его, правда? Питер издал странный звук: полусмешок-полувсхлип. — Да, Уэйд, твой член в порядке. Уэйд улыбнулся. — Вот видишь. Всё замечательно. Кто-то жарко и влажно пыхтел ему в ухо. Он повернул голову и обнаружил Уродца, наблюдающего за ним. — Он не отходил от тебя ни на шаг, — прошептал Питер, с улыбкой поглаживая Уродца по голове. — Сидел рядом со мной, чтобы мне не пришлось наблюдать за тобой в одиночестве. Больше всего на свете Уэйду хотелось прижать Питера к себе, прогнать грусть из его глаз, но пришлось ждать, пока ноги не срослись и он не смог сесть. Уэйд неохотно кивнул Уродцу: он терпеть его не мог, но, раз Уродец помогал Питеру, Уэйд должен был дать ему шанс. — Ему всё ещё нельзя спать в кровати, — твёрдо сказал Уэйд. Питер фыркнул.

***

— Малыш? — позвал Уэйд, хмуро оглядывая квартиру. Питера нигде не было. Патруль Человека-паука закончился несколько часов назад. Питер предупредил его, что ему нужно поработать над проектом, но он уже давно должен был вернуться. Уэйд опустил руку, держа её поближе к кобуре на бедре, и прищурился. Что-то было не так. Дверь в спальню была закрыта. Как только он открыл её, из спальни с громким рычанием, которого Уэйд никогда раньше не слышал, вылетел Уродец. Уродец издавал самые разные звуки: от мягкого поскуливания, означавшего, что он хотел, чтобы Питер взял его на руки, до короткого лая, ознаменовывавшего собой готовность к прогулке; ни один из этих звуков и близко не походил на нынешний. Уродец рванулся в гостиную и отчаянно вцепился когтями в дверь. Быстрый осмотр спальни не выявил ничего подозрительного. Уэйд растерянно взглянул на рычащего Уродца. — Эй, пёс, что там такое? — спросил он. Уродец взглянул на него и поскрёб дверь. — В самом деле? Я действительно собираюсь сделать это? — спросил Уэйд у самого себя и открыл входную дверь. Уродец пулей вылетел из квартиры и помчался по лестнице; Уэйд едва поспевал за ним. — Да, я действительно собираюсь сделать это. Местечко, в которое завёл его Уродец, было совсем рядом. Это был маленький семейный магазинчик — в городе, приторговывавшем дорогим барахлом для туристов, такие были на каждом углу. Уэйд напрягся: шерсть Уродца стояла дыбом, и он тихо рычал, царапая дверь. Колокольчик даже не зазвенел, когда Уэйд скользнул внутрь, игнорируя табличку «закрыто». Уродец следовал за ним, беззвучно минуя прилавок. Дверь за стойкой была приоткрыта, и через щель можно было заметить по меньшей мере троих мужчин; когда они пошевелились, Уэйд увидел сине-красный костюм Человека-паука — и в то же самое время Уродец увидел пистолет. Они ворвались в подсобку вместе: Уэйд, вооружившийся пистолетами, и Уродец, залившийся адским лаем. Уэйд не пощадил ни одного из них. Как только сердце последнего из ублюдков остановилось, Уэйд швырнул пистолеты на пол и поспешно развязал Питера; его голова безвольно накренилась, когда Уэйд стащил с него маску. — Что-то вроде… наркотика, — пробормотал Питер. — Скоро д’лжно отпустить. Он рухнул в объятия Уэйда. — Как ты… н’шёл меня? — Уродец привёл меня… — его глаза расширились. — Уродец! Пёс лежал в углу, не шевелясь. Уэйд подхватил его на руки, и Питер прижался к нему поближе, борясь со слабостью. — Уродец, клянусь, если ты сейчас умрёшь на моих руках!.. Пёс приоткрыл глаза и взглянул на него, жалобно заскулив. Затем поднял голову и коротко вильнул хвостом. — Сукин ты сын, — сообщил ему Уэйд.

***

Как только Питер очутился дома, спасённый и пришедший в себя, Уэйд обвился вокруг него всем телом, защищая. — Я не мог позволить им жить, — тихо сказал он. Питер поцеловал его в лоб. — Знаю. Ты спас меня. Уродец, умостившийся на кровати у них в ногах, широко зевнул.