POV Пэ Джухён
Тебя нет. Больше нет. Как будто встреча с тобой была летним сном, который длился ни больше, ни меньше, ровно одну секунду, что закончилась, как только я открыла глаза и встретила серые будни. Розовый сон с тобой превратился в серую дождливую реальность, где я осталась одна. Миг, за который я не успела полностью выразить свои чувства к тебе. Но сейчас уже поздно. Я хочу сказать тебе слова, что ты каждый день ждал от меня, но они будут пропитаны другим чувством. У них есть маленькие точки соприкосновения. «Я люблю тебя». Три слова, а сколько смысла. Я ни разу не сказала тебе, что люблю тебя. Хотя, ты повторял эти слова много раз на дню… Прости, Пак Кён, я полюбила тебя, как брата, как друга, как товарища, но не как парня. Мне жаль, что сердце так и осталось безразлично. Ты говорил, чтобы возникла симпатия и интерес к друг другу нужна минута. Чтобы влюбиться, нужен час. А чтобы полюбить, нужен целый день. Но чтобы забыть, требуется вечность… У тебя возник интерес ко мне с первой минуты, как только ты увидел меня. У меня же было хладнодушие к тебе. Поговорив со мной час, ты ощутил влюблённость. Поговорив с тобой час, моё сердце так и осталось холодным. Ты полюбил меня за день, но я так и осталась равнодушной. Прости, но мне не потребуется вечность, чтобы забыть тебя. Возможно, на это уйдёт полгода, но не больше. Прости… Если бы ты проигнорировал интерес ко мне, всё бы сейчас было по-другому. Ты бы не лежал в гробу, который приняла, как подарок, земля. Теперь, Пак Кён, ты её обитатель. Я плохой человек, но я скажу тебе «спасибо» за время, что ты провёл со мной, за смелость по отношению ко мне, за то, что каждый день искал ходы к моему сердцу, но ища их, ты нашёл путь к душе. Поздравляю, ты первый, кто за долгое время увидел мою улыбку, ты первый с кем я могла быть собой, а не девой мафии. Ты хотел спасти меня из этого ада, но он забрал тебя. Лучше бы ты закрыл на всё глаза и не пытался быть хорошим парнем. В жизни хорошие парни умирают первыми. Хотела бы я отомстить за тебя, но я этого делать не буду. Моя семья убила тебя. Я убила тебя. Моя ошибка в том, что подпустила тебя слишком близко, а твоя — что не поверил словам моего отца. Мы оба заплатили за это. — Покойся с миром, Пак Кён, — беру горстку земли и бросаю на тёмно-вишнёвый гроб с твоим мертвым телом внутри. Сегодня даже погода скорбит вместе с твоей семьёй. Смотрю на женщину, что готова упасть в могилу к сыну, но ей не даёт этого сделать неизвестный мне мужчина, стоящий рядом как опора и поддержка. Женщина плачет навзрыд. Она одна нарушает тишину на кладбище, остальные прячут слёзы в жилетках мужчин или стараются быстро убрать их белыми платками. Кланяюсь парню, что был мне другом, а после поворачиваюсь к его матери и проделываю то же самое. — Мне жаль, что так произошло, мисс Пак, — но мать Пак Кёна лишь трясёт головой, не в силах что-либо сказать. Мне жаль её, она многого не знает. Она не знает благодаря кому умер её сын. В нашей семье есть правило. Если кто-то хочет вступить в клан, то ему запрещено иметь любые связи с полицией. А встреча с полицейским карается смертью. Я нарушала это правило, и теперь паренёк, чей отец является полицейским, заплатил жизнью. Полиция города сотрудничает с семьями четырёх домов. — Госпожа, — охранник, держащий мой зонт, не давая дождю попасть на меня, протягивает сложенный аккуратно платок, но как только он видит мой ледяной взгляд, в котором нет ни слёз, ни грусти, ни отчаяния, сразу же убирает его. — Прошу прощения, — игнорирую его извинения и направляюсь к машине, что стояла за оградой кладбища. Мужчина захлопывает дверь, как только я занимаю место в чёрном «Lexus LS», подаренный мне на недавний день рождения.***
Южная Корея — такая маленькая страна, но с такими агрессивными людьми, которые прогнули Восточную Азию под себя, да так, что и свергать их никто не хочет. Их боятся, но уважают. Четыре клана не трогают мирных жителей, пока они не тронут их. Полиция? Ей это не надо, как президенту и людям. Лучше жить в стране, где проливается кровь и делать вид, что всё хорошо, а завтра будет лучше. Чушь. Завтра будет больше крови, потерь и денег, но лучше не будет. Четыре семьи. Четыре клана. Четыре стихии, что уничтожают всё, что их не устраивает. Первый клан. Во главе его сидит Господин Чон Дэ Юн, являющийся главой. Семья Чон самая влиятельная в стране. Входят в пятёрку богатейших мафиозных сообществ в мире. Они имеют мощные родственные и брачные связи, которым никто не может протестовать. Клан промышляет продажей наркотиков, сутенёрством, содержанием порно сайтов, казино, притонов и многое другое, что они тщательно скрывают. Это самая кровожадная семья страны. У неё есть два наследника — это Чон Хосок и Чон Чонгук, но только один станет главой и это будет самый старший из сыновей. Второй клан принадлежит семье Ким, во главе заседает Ким Сухо. Мужчина, что не ладит с первым кланом, но пытается с ним сосуществовать. Промысел их семьи: торговля оружием, несколько каналов сбыта наркотиков, скупка краденого, рэкет и изготовление фальшивых денег. В этой семье главный наследник Ким Намджун, который должен вступить на престол в скором времени из-за ужасного здоровья его отца. Наша семья дружит с семьёй Ким. Третий клан принадлежит моей семье. Мой отец Пэ Чон Нам возглавляет его, и никто не смеет ему сопротивляться. Его слово — закон, против которого нельзя идти. Мы немного слабее клана Чон и Ким, но сильнее четвёртого клана. Наша семья промышляет торговлей людьми, оружием, наркотиками и контрабандой. Мне позволено знать только об этих делах, дальше всё под запретом. В моей семье нас учат основам, правилам и поведению, которые надо знать лучше своего имени. У моего отца нет сына, но есть четыре дочери, которых он попытается продать в чужой клан, чтобы заключить союз и подняться выше. Браки в мафиозных семьях заключаются для того, чтобы стать сильнее и пойти против слабейших бандитов. Уничтожить и сожрать того, кто будет мешаться под ногами. Моя мама ждёт пятого ребёнка, и все надеются, что именно он станет наследником. У каждой семьи есть молодые наследники, что в будущем сядут на кровавый трон, но у моей есть четыре принцессы, кому запрещено быть главой клана, запрещено участвовать в делах клана. Запрещено всё, что связано с криминалом. Женщин в моей семье уважают и оберегают, только видимо я — исключение. Четвёртый клан возглавляет О Хи Сон. Его группировка занимается заказными убийствами, выбиванием долгов, вымогательством и проституцией. Детей нет, как и жены. Один волк на поле боя. Меня с детства учили не только правилам, но и запоминанию людей клана, с которыми лучше не встречаться и не видеться. Но главное правило моей семьи — дочерям дома Пэ запрещено любить человека, которого не выбрала семья.***
Машина проезжает большие железные ворота, закрывающиеся после нашего проезда. Автомобиль останавливается у больших дверей особняка, и охрана, что круглосуточно дежурит у входа в дом, помогает мне выбраться из машины. — Ты опоздала, — слышу сразу же возмущённый голос старшей сестры, что презрительно смотрит на меня своими большими глазами. — И что? — прохожу мимо неё, специально задевая плечом. — Отец дома? — прохожу вглубь дома и вижу, что вся семья, за исключением отца и матери, сидит за большим круглым дубовым столом. Все сидят и не притрагиваются к пище. Ещё одно бесполезное правило, которое надо соблюдать. Когда наступает время завтрака, обеда или ужина, то вся семья собирается вместе за одним столом. Собравшись, все ждут прихода отца, кто первым притронется к еде. Если же его нет, то все женщины этого дома сидят и ждут главную деву семьи — мать. — Ты пришла? — отрывает своё внимание от телефона самая младшая и смотрит на меня. — Его нет, и, вряд ли, он сегодня придёт, ему кто-то звонил, а после он разгневанный покинул дом, — пожимает плечами и возвращает своё внимание к переписке. — Джухён, — оборачиваюсь на голос матери, что появилась за моей спиной и смотрит на меня холодным взглядом. — Ты ослушалась отца? — этот вопрос женщина шепчет мне на ухо, а после молча отодвигается и идёт к столу. — Он сегодня придёт? — занимаю своё место рядом с матерью, а она приступает к трапезе, служащей сигналом для остальных. — Думаю, что нет, — она холодным тоном произносит ответ на мой вопрос, давая понять, что больше не желает вести беседу. Главную женщину этого дома зовут Пэ Джу Ри. Моя мать вышла из низших слоев общества. В прошлом работала проституткой, что завоевала сердце молодого наследника — моего отца. Она родила ему четырёх дочек и ждёт пятого ребёнка в надежде, что это будет мальчик. Первым ребёнком в семье является моя старшая сестра Пэ Гурин. Ей двадцать два. Она обладает необычной внешностью, привлекающей внимание противоположного пола, чем Гурин смело пользуется. Один её взгляд, сопровождающийся лёгкой улыбкой, и парни готовы ради неё на всё. Родители в ней души не чаят, а я ненавижу. Вторым ребёнком являюсь я. Пэ Джухён и мне двадцать, что может быть прекрасней. Юность в самом расцвете. Сейчас я на первом курсе университета, на факультете иностранных языков. Всего три месяца назад я услышала: «В добрый путь выпускники…» и поняла, что мой школьный уровень закончился, и пора переходить в новую неизвестную мне локацию. Школа, а за ней университет, после работа, а напоследок должность бабушки, которая нянчит внуков, и спокойная смерть. Три года моей спокойной жизни закончились, и теперь мне снова придется выживать, чтобы меня не трогали. В школе никто не знал, из какой я семьи, и в университете не должны. Я не люблю шумные компании, да и общаться с людьми особо не горю желанием. Зачем общаться с теми, на кого тебе всё равно, и кому всё равно на тебя. Вторыми двумя детьми являются двойняшки, им по пятнадцать. Они на втором году обучения средней школы. Пэ Суён из двойняшек была старшей, у нее светлые волосы, в отличие от сестры. Пэ Риа была младшей и обладала русыми волосами. Двойняшки-сестрёнки были не только по внешности разными, но и по характеру. Одна слишком спокойная, другая слишком активная.***
Ночь завладела городом и домом, в котором стояла мёртвая тишина, чей покой нарушал стук часов и потрескивающие брёвна в камине. Напротив огня сидела я, укутавшись, в кольчатый плед и смотрела сериал на планшете, ожидая прихода отца, но, кажется, он не собирался одарить дом своим присутствием. Над камином висел большой портрет змеи, что пожирает свой хвост. Это Уроборос. Для меня он ассоциируется со злом, которое искушает всех вокруг сойти с истинного пути. Для отца это символ баланса и единства. Даже у него на спине изображён символ змеи, которая глотает свою конечность. Настолько он почитает эту ящерицу. — Ты почему не спишь? — в гостиной автоматически включился свет, оповещая, что хозяин семьи вернулся. Отец выглядел хмурым и уставшим. Смотря на его складки на лбу и морщинки на лице, понимаю, что сегодня для него был не лучший день. Он несёт на своих плечах очень большой камень, который нельзя ронять. Уронишь его, потеряешь всё, в том числе и жизнь. — Не заметила, как время пролетело, — отвечаю ему и поднимаюсь с дивана, направляясь к лестнице. Я хотела поговорить с отцом, но сегодня точно не время, лучше в следующий раз. — Джу, — стальной тон отца заставляет меня замереть на лестнице, поворачиваюсь к нему, но в глаза не смотрю. — Ты понимаешь, что таковы правила? — задаёт вопрос, и я сразу понимаю, о чем спрашивает отец. — Ты же знаешь, мне всё равно на правила, — в тон ему отвечаю я. — Но из-за моего безразличия к ним погиб невинный человек. — Если ты мне пообещаешь, что такого больше не повторится, я прощу тебе твой поход на похороны этого мальчишки. — Давай будем так думать, всё равно я рано или поздно покину клан, — разворачиваюсь и направляюсь в сторону своей комнаты, но слышу слова, которые бросил мне отец. — Если только вперёд ногами.***
— Высади меня здесь, — говорю личному водителю нашей семьи. Он тормозит машину около кафетерия, который находился рядом с университетом. И смотря на него, мне хочется зайти внутрь, заказать кружечку горячего чая с имбирём и шоколадно-черничный кекс, но вместо этого мне нужно идти на учёбу. — Можешь не приезжать, я сама доберусь до дома, — покидаю автомобиль, и после того, как машина скрывается за поворотом дома, натягиваю капюшон чёрной толстовки и направляюсь в сторону учебного заведения. Я не хочу быть членом клана, не хочу, чтобы кто-то знал, что я в нём. Отец вчера был прав, покинуть клан можно только ногами вперёд, и меня такой расклад не устраивает. Многие люди хотят вступить в семью и готовы проходить разнообразные проверки, которые могут стоить им жизни. Я считаю таких людей сумасшедшими. Они не знают свою границу предела, пред которой надо остановиться. Они лишь закрывают глаза и осознанно переступают черту, после которой начинается другой мир, навсегда поглощающий тебя, даже после смерти не отпустит. Всегда будет с тобой. Люди готовы заплатить настоящим ради будущего, которого может не быть. Только чтобы заполучить светлое будущее, нужно попробовать вкус крови. Придя к своему «хеппи енду», человек, что вступил в клан, поймёт, что его руки даже не по локоть в крови, он весь в красно-бордовой жидкости испачкан, и смыть её нельзя. Сколько ни пытайся, она навсегда въестся в кожу, а закрывая глаза, ты будешь видеть людей, что смотрели на тебя в последний миг их жизни. Я научилась жить с присутствием смерти, никогда не покидающей дом с моего появления. Лучше быть равнодушной ко всему, чтобы потом не испытывать боли от потери. Терять всегда больно, это я поняла, когда на моих глазах отец застрелил гувернантку, занимающейся со мной. Мне было семь, когда я первый раз столкнулась со смертью лицом к лицу. Звук выстрела заставил меня закрыть глаза. Он был резким, громким, рассекающим воздух — он был предвестником беды. Открыв глаза, увидела лежащее, бездушное тело. От такой картины я только громко вздохнула, но лучше бы этого не делала. На мой звук повернулся отец, не ожидавший увидеть дочь на месте наказания. — Папа, что ты сделал с няней? — первое, что я задала отцу, когда он бросил на меня холодный взгляд. — Она плохо выполняла свою работу, — глава семьи подошёл ко мне и сел на одно колено. На секунду в его глазах было беспокойство и растерянность, после он вернул свой стальной взгляд. — По вине этой женщины, тебя чуть не укусила собака, — он рассматривал моё лицо в надежде что-то найти, но я не подала нужных эмоций, которые требовались моему отцу. Он встал в полный рост, взял меня к себе на руки и понёс в подвал дома. Туда, куда я с того дня не ходила. Это был мой первый и последний раз. Спускаясь по лестнице, он одной рукой гладил мою спину, а другой удерживал. Когда мы оказались на месте, то меня поставили на бетонный пол с въевшимися разводами крови. — Джу, ты должна наказать собаку, что посмела лаять и чуть не набросилась на мою принцессу, — один человек передал пистолет моему отцу, а тот вложил его в мою руку. — Ты должна стать сильнее, чем твой враг. Не бойся, — эти слова эхом отдавались в голове. Мой отец заставил маленького, глупого, не соображающего ребёнка убить. И по приказу взрослых я убила. Отдача пистолета была такой сильной, что Патрик и я упали в разные стороны. Я от волны выстрела, а собака от патрона, что яро пронзил его череп. Оружие просто выпало у меня из рук, и тогда я поняла, что совершила. Забрала то, на что у меня не было права. Жизнь. Друг человека — собака больше не откроет глаза. Никогда. В тот день мне преподали урок, что без стука нельзя заходить в кабинет отца. Его я запомнила навсегда. И навсегда потеряла надежду на то, что собака откроет глаза. Взамен на веру в жизнь пришла пустота… Спасибо за неё… После того случая я безразлична ко всему, точнее пытаюсь такой быть. Пытаюсь прятать свои настоящие чувства под маской равнодушия. Если привяжусь к кому-то, то точно позже буду об этом жалеть. Я могу привязаться только к себе, потому что если умру, то не испытаю боль потери. Сейчас думая об этом, я вспомнила ещё один закон семьи: «Нажми на курок и докажи доверие Боссу». Идея в том, чтобы показать сыну настоящую жизнь, развить в нем уверенность. Видимо отец на миг решил воспринять меня, как сына, а не как дочь, которую может пошатнуть такой урок. Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним. — Могу я присесть? — из раздумий меня выводит голос парня, что стоял напротив моей парты и просверливал меня взглядом. Снимаю капюшон и наушники, в которых не было даже музыки, они служили аксессуаром. Пожимаю плечами и отворачиваюсь от парня, чьё имя было мне неизвестно, но чья внешность была знакома. Только вспомнить, где я его видела, не могу. — Буду считать, что это «да», — он закидывает свой рюкзак рядом со мной и усаживается, а после что-то начинает делать в телефоне. Каждый из нас был занят своими делами. Обвожу аудиторию взглядом и понимаю, что лекционный кабинет почти пуст, свободных мест достаточно, но, видимо, этот паренёк ещё одна липучка. Мне не нужен второй Пак Кён, который безрассудно примет могилу. — Приветствую вас, первокурсники, сегодня так сложилась судьба, что первая ваша пара будет у меня, — перед нами стоял молодой человек, только устроившийся на работу, от силы ему было двадцать шесть лет. — Меня зовут Ким Сокджин, и я также являюсь куратором вашей группы, надеюсь, мы поладим, — молодой преподаватель берёт в руки список студентов и объявляет о перекличке. — Пэ Джухён, — озвучивает моё имя куратор и поднимает голову. — Вы лучше всех сдали вступительные экзамены по иностранным языкам. Вы у нас умный полиглот? — задаёт он вопрос, хотя больше никого не удостоил такой чести. — Думаю, я просто хорошо учусь, — отвечаю мужчине, поднимаю на него глаза и сталкиваюсь со взглядом, где плещет доброта и уют. У преподавателя розовые очки натянуты на нос, и стаскивать их он, видимо, не желает или только делает вид. — Быть умным и хорошо учиться — это разные вещи, ученица Пэ, — усмехается мужчина. — Надеюсь, вы меня удивите своими знаниями, — на этом наш диалог заканчивается и он возвращается к списку. — Я так и думал, что где-то видел тебя, — слышу низкий шёпот парня, что сидел рядом. — Ты же одна из принцесс клана Пэ, — утверждает сосед по парте, а в моей голове все мыслительные гайки замедлили ход, но виду я не подаю, даже не поворачиваюсь на голос. — Значит, вот как выглядит принцесса, которая скрывает свою внешность за капюшоном, — он тянется своей рукой к моей толстовке и стягивает чёрную ткань с моих волос. Защита исчезла в одну секунду. — Везде в нём, даже на территории особняка не снимаешь свой чёрный колпак. Мой брат думал, что ты семейный уродец, но, кажется, он ошибся. — Чон Чонгук, — слышу голос учителя, озвучивающего список, и на названное им имя реагирует молодой парень, что сидел рядом. Он поднимает руку, чтобы его заметили, и после этого профессор Ким продолжает оглашать список студентов. Он сверлил меня своим хищным взглядом, словно протягивает свои ниточки к моей душе. Что мне делать? Я знаю только его имя и из какого он клана, на этом мои познания заканчиваются. Сейчас я для него — открытая книга, которую он с удовольствием читает. Я пуста перед врагом, он знает обо мне намного больше, чем я сама. Он — второй сын первого дома, откуда исходит аура опасности. Она давит и превращает человека в мелкую сошку, которой остаётся только преклонить колени. Меня учили запоминать имена врагов и союзников, чтобы в случае чего избегать встреч с ними, если такие могут происходить. Нужно знать, с кем стоит сталкиваться, а с кем нет. Зная всех главных членов разных группировок, отец приказал нам избегать их, если только это не званые вечера, на которых часто присутствуют члены мафии. Только я на такие приёмы не хожу. Я слушала и думала в такие моменты, что такое вряд ли может произойти. Мафия обитает там, куда я лично не хожу и не стремлюсь попасть. А сейчас я сижу на расстоянии вытянутой руки с одним из людей клана Чон, так ещё и учиться будем вместе. Уверена, протяни он руку ко мне, я сразу умру. У него на лбу написано «смерть», а у меня в голове красным пламенем горит «опасность». — Давай сделаем вид, что нам ничего неизвестно друг о друге, а лучше всего будем игнорировать, — не поворачиваюсь к парню, решаю, так и оставить его без своего взгляда. Не хочу язвить или как-то комментировать его слова, которыми он пытался задеть мои чувства. — Зря, я очень хочу с тобой подружиться, тем более, скоро мы будем видеться чаще, — он тянется своей рукой к моему лицу, но я отодвигаюсь, и наконец-то удостаиваю парня своим холодным безразличным взглядом. В отличие от меня у Чонгука в глазах черти пляшут, они требовали развлечений и чего-то ещё, что мне было непонятно. — Прости, но я таким желанием не одержима, — ровным тоном шепчу ему и краем глаза смотрю на преподавателя, что начал читать свою лекцию по предмету. — Не груби. Я-то проглочу твои недобрые слова, а вот мой брат… — не понимаю слов парня, который начал улыбаться и мотать головой, будто представлял реакцию брата на мои слова, хотя я даже грубости не вижу в своей речи. — Мистер Чон, вы думаете, что ваш диалог с Мисс Пэ интересней моей лекции? Если так, то может, выйдете к нам? — громко кидает претензию мистер Ким, устремивший свой взгляд на своего болтливого ученика. — Пожалуй, я откажусь от такого заманчивого предложения, профессор Ким, — вежливым тоном, но с устрашающим оскалом говорит Чон младший. — Жаль, очень жаль, — пожимает плечами учитель и делает опечаленный вид. Он разворачивается к доске и начинает на ней что-то писать, а я в это время решаю ускользнуть с моей первой пары. Быстро беру рюкзак, надеваю капюшон и выскальзываю из кабинета с помощью задних дверей.***
Такси останавливается около большой высотки, где заседал мой отец и его «свита». Оказываюсь внутри, и меня сразу встречают поклоном в девяносто градусов, с лёгкостью пропускают к лифту, ведущей в башню босса, что сейчас примет гостей. Звук лифта, и я на месте, где бываю часто. Мне проще вести диалог с отцом здесь, чем в его кабинете дома. С высокого этажа офиса открывается шикарный вид на город, который помогает расслабиться и собрать мысли воедино. Меня приветствует секретарь, уже ждавший моего прибытия, видимо, персонал с первого этажа предупредил о незапланированных гостях, кого они безоговорочно должны принять. Кидаю молодому мужчине, что желаю зелёный чай, и захожу в обитель босса. Занимаю место на светлом, кожаном диване и смотрю на панорамный вид из окна. Небо затянутое и вот-вот готово обрушить свои слёзы на Сеул, люди которого определенно не готовы к дождю. Мне спокойно на душе, когда на улице не лучшая погода, но именно в такие будни творятся злые дела. Именно пасмурная погода притягивает зло, как магнит. Именно в дождь люди грешат, потому что думают, что капли дождя смоют их ошибки. — Ты что здесь забыла? — дверь открывается, и я слышу строгий голос отца, в котором проскальзывали нотки недовольства, мужчина усаживается в кресло и ожидающе смотрит в мою сторону, а я на паренька, что принёс мне мой заказанный чай. — Позволь мне покинуть кла… — Нет, — перебивает меня и отвечает стальным голосом. — Ты покинешь клан, если только выйдешь за Чон Хосока, — со всей серьёзностью говорит отец, а я чуть не поперхнулась чаем. Эта новость была неожиданной, как гром среди ясного неба. — Ещё есть вариант покинуть клан вперёд ногами, и в данный момент он мне нравится намного больше, — ставлю кружку и откидываюсь на спинку дивана. — Джу, не язви. Я долго думал, как тебе это сказать, и вот удачный момент подвернулся. — У тебя, не считая меня, три дочери, — говорю непринуждённо, будто сейчас не моё будущее обсуждается. — Есть Гурин, ты же знаешь, что эта выдерга готова за первого встречного выскочить. — Джу, следи за языком, она твоя сестра, — сдержанным тоном парирует отец. Усмехаюсь такому ответу, и многое мне становится понятным. — Она твоя любимая дочь, ты пылинки с её головы сдуваешь, — делаю паузу и продолжаю. — Её положить под семью Чон будет стоить тебе больших усилий. Хотела бы предложить кандидатуру младших, но тогда Хосока посадят за педофилию… Ах, простите, мы сами торгуем детьми и кладём их под жирных свиней с деньгами, — удар. Один удар, выбивший весь воздух из лёгких. Обидно? Нет, всё равно. Я заслужила, хотя… — Прости, не сдержалась. — Хорошо, что ты понимаешь, что никто не ляжет под семью Чон, кроме тебя. Считай, тебя рожали только для этого. — Значит, это правда? — Я всегда говорю правду, даже когда лгу. Моё слово в этой семье — закон, и пока ты под моим покровительством, будь добра… — Прости, — холодно на автомате прошу прощения, которое ничего не значит для меня. Это простое слово, имеющее только защитное свойство. — Твоим наказанием за свою дерзость будет работа со мной, — говорит отец и поднимается с места, где секунду назад сидел. — Мне нужны твои знания в японском языке, так что сегодня ты будешь переводчиком. — А других нет? — интересуюсь я, хотя понимаю, что злить сейчас главу семьи не стоит. — Другие улетели в Пусан для другой сделки, а искать замену времени нет, — пауза. — А ты владеешь профессионально четырьмя языками, так что покажи свои знания, в которые я вложил уйму денег.***
За полночь. Пасмурная ночь, когда происходят самые ужасные дела. Дождь яростно тарабанит каплями по поверхности машины, точно пытаясь до меня достучаться, что-то сказать хочет, предупредить. Сегодня первый раз, когда я еду на незаконное семейное дело, надеюсь, что последнее. Многие люди боятся дождя и темноты по одной причине — они страшатся неизвестности, что поджидает их после окончания этого ужаса. Но лучше прятаться в темноте и в дожде, ведь они могут скрыть твои слабость и слезы. Мы были в каком-то месте вдалеке от города. Большое здание, которое так и отталкивало своим непрезентабельным видом. Отвожу от него взгляд и начинаю теребить край кожаной куртки. Отец заставил меня одеться официально, потому что это не сделка мелких сошек, а встреча уважаемых людей. Укороченные обтягивающие чёрные брюки, бежевая майка, поверх которой надета кожанка, и чёрные лодочки. Образ заканчивает макияж, в котором акцент был сделан на глаза. Семья говорит, они у меня хитрые, хотя сама я хитрить не умею. Дверь машины открывается, и мне протягивает руку один из людей отца. Он держит зонт так, чтобы меня не задели мокрые капли, хотя сам стоит под ливнем. Покидаю тёплый салон машины, и мужчина рукой указывает, куда мне направляться, не отставая от меня ни на шаг. Видимо, люди, с которыми встречается отец, прибыли, раз вызвали мою персону. Внезапно, нас освещают яркие фары машины, что остановилась почти около меня, ещё немного и я бы точно оказалась под ней. Вслед за мерседесом выстроились другие машины, из которых выходили люди чужого клана. Смотрю на моего провожающего, но он, как камень, стоит и не шевелится. Ожидает приказов из динамика, что находится у него в ухе. — Вас понял, — слышу, как он произносит слова, и начинаю сверлить его взглядом, и это помогает, чтобы мужчина отчитался передо мной. — Эти машины принадлежат клану… — не успевает договорить, как около меня оказывается недавняя надоеда. — Я же говорил, что мы будем видеться чаще, — опасный оскал. Он знал. — А сейчас дам тебе совет, будь покорной, — непонимающе смотрю на него, но в следующую минуту, вижу, как дверь машины, что стояла к нам впритык открывается, и из неё медленно выходит парень. Принимает зонт из рук своих людей, одновременно ведя разговор по телефону. Смотрю, как заворожённая, и всеми силами пытаюсь отвести взгляд, но не получается, слишком уж прекрасна эта картина. Волосы были как огонь, коснись и сгоришь заживо. Он казался мне Фениксом, который может одним взглядом убить и утопить город в крови своих врагов. Я чувствую, как в моих жилах стынет кровь. Ужас поглощает меня целиком. Сделай глубокий вдох и давай начинать. Страх приветствует тебя. Он заставляет убрать свою уверенность куда подальше. Этот человек не потерпит возражений и косых взглядов в свою сторону. Чон Хосок — это смесь огненного дьявола с кровью своих врагов. И смотря на него, можно увидеть рога, на которых нимб держится очень крепко. Он неприкасаемый.Веришь в Бога, верь и в Дьявола.