Вечное Цукуёми: Вечный рай или вечный ад

На следующий день Сабаку вновь пришёл к блондинке, ему было нечего делать, а она была единственной с кем можно было перекинуться хотя бы парой слов. Кимико совершенно не была против, напротив, она и сама была не прочь поболтать с нашим героем, однако всё равно старалась держаться на некотором… расстоянии. Такие «встречи» стали ежедневными: Сабаку каждое утро, как только вставал, сразу бежал к Умей, которая уже ждала его с тарелкой восхитительно пахнущей яичницы. С их первого разговора, Ки так и не удалось узнать о семье Умей что-то новое, кроме того, что могила, на которую она ходила в день их первой встречи, принадлежала её брату, однако насчёт того, как именно погиб её брат, она упорно отказывалась говорить, каждый раз меняя тему. Наш герой же первое время тоже старался много не рассказывать, но постепенно выложил ей практически всё: и о семье, и о жизни на улице в качестве мелкого воришки, и о… своей способности. Случилось это примерно через два месяца с начала их общения: Сабаку как обычно сидел в додзе Умей, пока в какой-то момент разговор не зашёл на тему владения техниками. Кимико, решив немного покрасоваться (что вообще не должно быть свойственно взрослым, но… такая уж она есть), начала показывать своё мастерство владения элементом ветра: это были и лезвия, и стены, и даже небольшое торнадо (по-видимому, являющееся её сильнейшей техникой). Наш герой тоже не хотел оставаться в стороне, а потому решил «показать» силу. Попросив немного пространства, он вытянул руку вперёд и сконцентрировал чакру в ладони. Вновь эти знакомые покалывания в пальцах и небольшая дрожь, однако Сабаку уже давно перестал обращать на них внимание. Спустя пару секунд, будто действуя по определённому алгоритму, из земли буквально «вылезло» нечто, напоминающее камень, после чего вложилось в ладонь нашего героя. Его колени затряслись от напряжения, после чего он и вовсе упал, в теле не осталось сил — этот приём полностью тратил его чакру. Прошло секунд пять, прежде чем он снова смог встать, и то держась буквально на силе воли (не научись он держаться на ногах даже после полной потери чакры, тогда на рынке его бы схватили, а после доставили во дворец). У Кимико был открыт рот, а глаза буквально на лоб лезли от удивления. 
— Как... как ты это сделал? — слегка отойдя от шока, начала она. 
— А, ну… я, вроде как, всегда так умел… — ответил, немного замявшись, Сабаку, а после задумался. Он ведь действительно не помнил, как же он овладел этой техникой, это было что-то на уровне инстинкта, который… просто есть и ничего больше 
— Это же улучшенный геном! — воскликнула блондинка, после чего взяла нашего героя за руки и продолжила. — Как у нашего нынешнего Казекаге или его сына! Улучшенным геномом в мире шиноби считалась способность, передающаяся по наследству внутри клана, и которую невозможно освоить обычному шиноби. Обычно это глазные техники вроде Бьякугана, Джоугана или, самого известного, шарингана, однако встречаются и способности, не являющиеся глазными техниками, вроде управления железным песком третьим казекаге, и именно подобная способность сейчас была у нашего героя. 
— О, ну… эээ… может быть… — уже засмущавшись от столь пристального внимания к способности, которую он всегда считал бесполезной, ответил наш герой.
 — Не может быть, а так и есть! — сказав это, она чуть сильнее сжала его запястья (непонятно — намеренно или нет), а после спросила, — Слушай, а ты не хочешь найти себе учителя? Такую вещь, как «геном» нельзя просто забрасывать! 
 Про себя же она в тот момент подумала:
«— Он управляет камнями или же песком? Если это песок то… о боги, кто же тогда твой отец…»
 — Нет, тренер — это слишком дорого, — ни секунды не раздумывая ответил ей Сабаку, после чего освободился от её рук. — Да и, к тому же, этот приём тратит всю мою чакру подчистую, а потому, каким бы сильным не был этот «геном», мне попросту не получится его нормально освоить. 
— А если я стану твоим тренером? — спросила Кимико, вновь хватая нашего героя за руку, после чего заглянула ему в глаза.
 — Э… ну… серьёзно? — теперь пришла очередь удивляться нашему герою. Даже зная, что это безнадёжно, что эта способность просто бесполезна, она всё равно полна решимости стать его тренером, что можно было отчётливо увидеть по её глазам. Эта упорность, последний раз он видел такую у…
Что-то больно кольнуло в груди, будто засохшая и покрывшаяся коркой рана была открыта. Воспоминания о матери ударили с новой силой, и в этот раз это были её глаза. Как оказалось, он помнил их: эти прекрасные, сияющие светло-зелёные глаза, цвета, которого не было в их родной деревне песка. А её взгляд… и как он только мог это забыть? Он был полон решимости и стойкости, однако было в нём что-то ещё, что-то вроде надежды. Надежды на то, что она окажется кому-то нужной (в частности своему сыну) и оправдает своё существование. И точно такой же взгляд он сейчас видел на лице Умей. Этой странной женщины, которая прямо сейчас напрашивается в тренера уличному вору. На секунду ему эта ситуация даже показалась немного забавной, от чего на его лице появилась улыбка, скрыть которую он не успел, и которая явно не ускользнула от глаз Кимико. 
— Что смешного? — непонимающе спросила Умей, а после хитро улыбнулась. — Неужто тебя смешит факт того, что взрослая женщина сейчас держит тебя за руку и просит о чём-то? 
— Что ты… д-дура, о чём ты вообще думаешь! — густо покраснев, возмутился наш герой, а после добавил. — Кхм… что ж, если ты настаиваешь, то... ммм… думаю, я бы мог у тебя учиться…
 — Вот и отлично, — улыбка Кимико стала более…тёплой? — Тогда, наверное, до завтра. 
— Что? — непонимающе ответил Сабаку, после чего перевёл взгляд в окно, солнце уже клонилось к закату и нашему герою предстояло возвращаться к «себе», — А, да... ммм... тогда до завтра?
 — Не опаздывай, — с лёгкой смешинкой произнесла Умей, после чего отпустила руку нашего героя. — Чтобы завтра в шесть утра уже был здесь!
 — Понял, — с улыбкой произнёс Ки, поднявшись, после чего направился к выходу из додзе.
Улица вся была озарена розоватым светом заходящего пустынного солнца, в воздухе витала вечерняя прохлада, а по дорогам уже вовсю в разные стороны метал клубы пыли небольшой ветерок. 
 «Она похожа на мою маму…» — подумалось почему-то нашему герою, после чего тот тряхнул головой (видимо, чтобы отбросить все лишние мысли), после чего он встряхнулся и направился в свой переулок, с чёткой целью завтра вернуться сюда.
 *** 
Начались усердные тренировки, Кимико оказалась просто первоклассным мастером (не зря она дочь владельца додзе), который быстро смог найти подход в обучении кого-то вроде нашего героя (приходилось комбинировать палку и конфету, хотя чаще всего это была именно палка). Сабаку далеко продвинулся в изучении техники «элемента песчаника» (такое название он дал своему «геному»), помимо этого освоив ещё несколько техник элемента ветра, и показал себя очень способным в применении тайдзюцу. Часы сменялись днями, дни неделями, недели месяцами, месяца годами. В тренировках и прочих «бытовых» занятиях прошло десять лет. Наш герой возмужал, обзавелся крепким телосложением и высокими знаниями в применении техник, в частности своего «генома», который он практиковал каждый день, изучая его возможности и пределы. За десять лет в додзе так никто и не пришел, здание все больше ветшало и изнашивалось, однако каким-то чудом все еще стояло и, казалось, простоит и дальше. Кимико, хоть теперь и была старше на десять лет, однако в красоте ни капли не убавила. Её прекрасные светлые волосы, тонкие, словно неподходящие её телу ноги, сильные руки (не раз оставлявшие синяки на теле нашего героя) и её глаза, похожие на глаза матери нашего героя…
Последние пару лет, Сабаку испытывал странное чувство, глядя на своего «мастера»: у него начинало сжиматься сердце, а голос дрожать так, будто ему предстояло драться с целой армией. Его ноги, нет… всё его тело тряслось, не сильно, конечно, но достаточно, чтобы чувствовать это, однако, хоть всё это и было похоже на обычный страх, по телу его разливалось неясное тепло, а лицо становилось буквально пунцовым. И всё происходило, стоило лишь взглянуть на лицо «наставницы». Первое время он старался не обращать на это внимание, загонял в самые глубины сознания, целиком посвящая себя тренировкам, но продлилось это не долго. Потом пошли сны, где он и «мастер» были одни на небольшом песчаном холмике, наблюдая «пустынный» закат, после чего Кимико поворачивалась лицом к нашему герою и начинала тянуться к нему губами. Просыпался Сабаку обычно после такого в холодном поту, после чего сразу начинал отжиматься или приседать, пытаясь уверить себя, что ничего он на самом деле такого не хочет, а виной всему книжки, что Умей давала ему почитать (у её отца была довольно большая библиотека, которую он, по какой-то причине, не продал). 
И лишь на второй год своих терзаний, он наконец признал — он влюблён в Кимико, и очень-очень сильно влюблён. Однако, о своих чувствах рассказывать он не спешил, так как понимал, что ему точно дадут отказ, ведь что может сделать семнадцатилетний парень с улицы для столь прекрасной женщины. Чёрт, да ведь у них разница в возрасте шестнадцать лет. Однако, влюблённость продолжала медленно съедать нашего героя: ему всё хуже и хуже удавалось сосредоточиться на тренировках, ведь мысли были сосредоточены лишь на Умей. Решив, что надо с этим как-то заканчивать, наш герой принял решение — признаться в своих чувствах, а после наконец уже получить отказ и вновь сосредоточиться на тренировках. Датой признания нашего героя стал его собственный день рождения, который должен был быть уже через пару недель (ему исполнялось семнадцать лет). 
«— Я обязан признаться ей, а там будь что будет…»
 *** 
И вот, подошёл назначенный день признания. Сегодня вечером, он, Сабаку Ки, признается в своих чувствах женщине, которая стала для него подругой, наставницей и… матерью. Весь день наш герой был как на иголках: на утренней тренировке постоянно вздрагивал, когда Умей звала его по имени, а после отшучивался и говорил, что просто плохо спал. Было видно, что Кимико волнуется за него, однако нельзя было раскрывать карты раньше времени. Закончив с утренними тренировками, Умей предложила сходить «прогуляться», на что наш герой, конечно же, ответил согласием. Вообще, тот район деревни, в котором жил наш герой вместе с Кимико, не особо блистал местами, по которым можно прогуляться: тут и там валялся мусор, бутылки, пьяницы играли в азартные игры… короче говоря, этот район был последним местом, куда бы вы пошли на свидание. Однако, пройтись по улице с ней было уже достаточным способом времяпрепровождения: Умей постоянно шутила и смеялась, иногда поддевая нашего героя, улыбаясь своей по-лисьему хитрой улыбкой. Однако, сегодня атмосфера была какой-то другой, будто напряжение, витающее между ними, вдруг достигло предела, никто и не думал нарушить гнетущую тишину, сложившуюся между ними, пока Кимико вдруг не спросила: 
— Сабаку, что с тобой происходит?
 — О чём ты, Кимико, хахах, я в полном порядке… — попытался вновь отшутиться наш герой.
— Не обманывай, я же вижу, что тебя что-то гнетёт, и я хочу знать что именно, — со всей возможной серьёзностью сказала Умей.
 — Со мной всё хорошо, честно… — уже менее уверенно ответил наш герой, про себя думая: «Чёрт, я сам себе не верю». 
 — Ты сам-то себе веришь? — «повторила» его мысли «тренер», — Ки, мы с тобой знакомы уже очень много лет и... я думала ты мне доверяешь, но похоже, что…
 — Нет, постой! — остановил её, начавший развиваться, поток мыслей Сабаку, а после добавил, покраснев. — Я тебе доверяю! Просто… ты не поймёшь…
 — Эй, а с чего ты взял, что я не пойму, — слегка искривив бровь и улыбнувшись, спросила Кимико, про себя подумав: «Ох уж эти подростки…», — Тебе кто-то нравится, да? Кто она?
 — Ээээ, как ты… — испуганно уставился на неё наш герой. 
«— Не может быть, она всё поняла…»
 — Так, значит, я права, — хитро улыбнувшись, ответила Умей, а после добавила. — Знать о влюблённости у детей — обязанность взрослых. Ну так кто она? 
— Кимико, ты… ты точно хочешь это знать? — немного неуверенно спросил наш герой. 
— Да брось, Сабаку, ты же знаешь, ты можешь мне рассказать о чём угодно, вдруг я тебе советом смогу помочь… — сказала блондинка, про себя подумав: «Интересно, что же это за девушка понравилась ему? Я, конечно, могу чего-то не знать, но единственная девушка, с которой он общался — это… да нет, быть такого не может…»
 «— Я хотел сделать это вечером, но, похоже, выбора нет — придётся делать это сейчас!» — подумал про себя Сабаку. В его голове проносились самые счастливые моменты его жизни и, как не иронично, почти все они связаны с ней. Девушкой, кто была ему подругой, наставником и… матерью. Он взглянул прямо в её прекрасные зелёные глаза, похожие на травяные луга, о которых он читал в книгах, а после глубоко вздохнул и сказал: — Хорошо, тогда… Кимико, нет, Умей, я… я люблю теб...вас, очень, очень, очень сильно люблю! И не как друга или наставницу, а как женщину! Прошу вас, станьте моей девушкой! 
Продолжение следует.