Следуй за кроликом

      Терраса загородного королевского особняка на берегу моря освещена лучами заходящего солнца. Ви нравится, сидя в кресле, встречать здесь рассветы и провожать закаты. Будь его воля, он бы и не уходил никуда с насиженного места, но Джексон слишком серьёзно относится к своим обязанностям, соколом следя за принцем, не позволяет бездельничать.       С тех пор как Сокджин взошёл на трон прошёл один год, четыре месяца, пятнадцать дней и семь часов. С тех пор как он сослал проблемного младшего брата подальше прошёл один год, четыре месяца, пятнадцать дней и шесть часов. Между ними никогда не было особенных отношений, поэтому Ви нисколько не удивлён, что первым распоряжением Сокджина в новом статусе была ссылка.       Ви не против. Нисколько. Разве что где-то в глубине чувствуется горечь обиды, а там, где должна быть та невидимая братская связь, пустота ощущается чуть отчётливее чем обычно.       В загородном особняке спокойно и тихо, нет вездесущих слуг, смотрящих на него как на умалишённого. Только он и Джексон, взявший на себя чуть больше ответственности за такого нерадивого Ви, чем того обязывают его должностные обязанности.       — Время чаепития, молодой Господин, — Джексон выносит на террасу поднос с чашками и больше не произносит ни слова, присаживаясь в соседнее кресло и наслаждаясь видом. Он каким-то образом всегда чувствует, когда необходим, пусть даже принц этого не просит. И не попросит, но не потому что не хочет. Не может. Уже очень долгое время не может, а сегодняшний день лишь завершил очередной год его немоты.       Порой хочется сказать, как ему всё это надоело, высказать недовольство, послать прислугу и их взгляды, сказать спасибо Джексону за его заботу, и попросить не усердствовать с этим, потому что постоянная опека напрягает. Ви многое бы сказал и в первую очередь Сокджину, он бы сказал, как скучает и тоскует, запертый в своей клетке. Кто знает, может быть если бы он говорил, они бы не отдалились после трагической смерти их матери?       Но это всего лишь мысли, которым никогда не суждено сбыться. Ви такой какой есть: несуразный, замкнутый, странный, не соответствующий своему высокому статусу, и немой.       — Позвольте мне показать вам кое-что, — Джексон скрывается внутри особняка, не сомневается, что за ним пойдут. И Ви встаёт, повинуясь своему природному любопытству, следует за дворецким, пока тот не останавливается у двери в уборную. Принц в ожидании смотрит на Джексона, он всегда был загадкой, которую невозможно было понять. Вот и сейчас он ждёт следующего шага, и дворецкий не разочаровывает.       Из приоткрытой двери тянет холодом, от которого у молодого принца вся кожа покрывается мурашками, но он не спешит укрыться в тепле, ещё больше открывает дверь, замирая, прикованный на месте видом медленно парящих в свете фонарей снежинок. Ви недоверчиво поворачивается к Джексону, мысленно спрашивая «реально ли это».       — Реально, — подтверждает дворецкий, накидывая на принца неизвестно откуда взявшуюся накидку и толкая внутрь. Наружу. Легкие кеды сразу же промокают, утопая в снегу. Ви сильнее кутается в накидку, пытается сохранить тепло, чтобы побыть здесь чуть подольше. И пусть щёки щиплет мороз, а изо рта вырываются клубы пара, он всё никак поверить не может, протягивает руки, снежинки поймать пытается, но те коснувшись кожи моментально тают.       Интересно, снег, становясь водой, помнит, как был снегом?       У Ви столько вопросов, голова кругом, дыхание спирает, тело дрожит. Хотя последнее — вероятно последствие холода, окутывающего принца с ног до головы.       — Это параллельный мир, здесь время идет иначе, — Джексон опускает тёплую ладонь на плечо Ви. — И осадков здесь, как видите больше выпадает, чем у нас.       Действительно, в его Сеуле зима сухая и ветреная, без снега. Наверное, поэтому Ви так его любил, часами картинки разглядывал, представлял, какого это, ощутить его холод.       Значит вот как это, — повинуясь порыву, он присаживается и опускает ладони в особо крупный сугроб. — Очень холодно и… больно.       Ви не помнит, когда был так счастлив в последний раз. Может когда мама ещё жива была? Да, точно, он отчетливо помнит её заботливые руки и нежную улыбку. Быть любимым — не это ли настоящее счастье? К чему эти богатства, если ты не можешь разделить их с любимым?       — Вернёмся сюда завтра, вы совсем замёрзли, молодой Господин, — Джексон тянет его обратно в дверной проём, из которого они вышли. За ним вычурный интерьер особняка, тоска и одиночество. Ви не хочет возвращаться. Лучше ему будет больно от холода снега, чем там от ненужности и никчемности. — Здесь нельзя оставаться.       Но почему?       — Ким Тэхён, — слишком громко кричат рядом, отчего Ви невольно вздрагивает, оборачивается в поисках источника. — Это не смешно! Спускайся пока не упал.       Возле высокого дерева, задрав голову, стоит мальчик. Лица его не видно из-за огромного шарфа. Он-то и привлёк внимание Ви — огромный, мягкий жёлтый шарф. Джексон вовремя одёрнул принца на себя, укрыв обоих в темноте.       — Не привлекайте к себе внимание, — шепчет на ухо, — это опасно.       Но почему?       Похоже этот вопрос становится для него привычным.       — Нашёл, — кричат с дерева и спустя пару минут в сугроб спрыгивает другой мальчик. Он протягивает своему другу такую же жёлтую как шарф шапку. — И в следующий раз сразу зови меня, никто не смеет обижать моего Чим-Чима.       — Не называй меня так, — бурчит Чим-Чим, натягивая чуть ли не на глаза шапку с помпоном. — Я и сам могу за себя постоять.       — Ага, я вижу, — хмыкает Ким Тэхён. — Пошли ко мне, мама давно звала тебя в гости.       Не дожидаясь пока Чим-Чим ответит, Тэхён хватает его за рукав куртки и тянет в сторону переулка, где спрятались Ви и Джексон. Мальчишки, которым на вид лет десять, смеются проходя мимо, о чём-то говорят и бросают друг в друга снегом, но Ви не обращает на это никакого внимания, потому что смотрит на своё отражение.       Этот Ким Тэхён, кем бы он ни был его точная копия, только младше на пару лет, но возраст не мешает увидеть общие черты лица. Ви сжимает руку Джексона.       — Это параллельный мир, — напоминает дворецкий, — он существует одновременно с нашим, но независимо от него. Этот Сеул отличается от нашего практически во всем. Но здесь живут те же люди, только жизнь их идет своим, иным чередом. Ким Тэхён всего лишь школьник, а не принц, как вы, у него другие родители. Сокджин ему не брат, они даже не знакомы. Нельзя, чтобы вас видели. Идемте, у вас ещё будет время разглядеть этот город вдоль и поперёк, а пока нужно позаботиться о вашем здоровье.       С трудом Ви заставил себя вернуться, несмотря на предостережения Джексона, тот мир ему нравился больше. И если ему придется постоянно жить в тени, чтобы там остаться, он готов. Ви и так не многословен, с этим проблем вообще никаких не возникнет.       Каждый день после захода солнца Джексон отводил его в другой Сеул. Долгие пешие прогулки были отрадой для Ви, который большую часть жизни был заперт в королевских покоях, дабы не послужить поводом для сплетен среди населения.       Его даже не спросили, хочет ли он этого, просто заперли оставили одного на долгие годы. Отец не заходил, вероятно потому что статус Короля обязывал всего себя отдавать подданным — так себя утешал Ви. Но вот игнорированию со стороны старшего брата, он причину найти не мог. Единственное, что ему оставалось, — украдкой наблюдать за ним из-за угла, как воришка или шпион, словно это и не его дом вовсе.       Ви никогда и не ощущал себя как дома. В этом месте он всегда чувствовал себя лишним и предпочитал лишний раз не выходить из своих покоев.       С открытием другого Сеула, жизнь изменилась кардинально, а началось всё с того, что он понял какого это быть дома. Чем больше он узнавал этот город, его людей, тем отчетливее ощущал это тепло внутри себя. Ему казалось, будто это и есть его место. Может их подменили с Ким Тэхёном, и на самом деле принц — он?       С Ким Тэхёном Джексон видеться не разрешал, и пресекал любые попытки, что очень злило и расстраивало Ви. Но он не переставал надеется на случайную встречу, ища в каждом прохожем родные черты лица.       Но время неумолимо шло вперед, оставляя за плечами дни, месяцы и годы. Ви, наблюдал за изменениями города, за тем как растёт, посаженное в их второй день сюда, дерево вишни, всё подсчитывал мысленно года.       Наверное, сейчас мы с ним одного возраста, — Ви выдыхает облако пара, разглядывая редкие звёзды на ночном небе. Очередная морозная зима, канун Нового года. Ему так нравятся эти мигающие гирлянды, украшающие улицы, эти улыбающиеся лица родителей и восторженные их детей, прижимающих к себе разноцветные подарочные коробки. Ви готов клясться в вечной любви этому Сеулу, хотя бы за то, что здесь празднуют Новый год.       — Тэ, — на него с криком неожиданно наваливаются со спины и валят на снег. — Ты чего удар не держишь? — смеются в ухо, пытаясь встать, попутно наступив на руку и стукнув локтем под рёбра.       Вот оно, то, о чем предупреждал его Джексон — нельзя светить своим лицом, обязательно наткнёшься на того, кто знает Тэхёна.       Ви смотрит на протянутую руку в жёлтых перчатках, поднимает взгляд на такой же жёлтый мягкий шарф и понимает, что это тот самый Чим-Чим.       Вот я попал, — корит себя, — что делать? — неуверенно протягивает руку и встает.       Ви оказался выше Чим-Чима, несмотря на то, как тот подрос с последней их встречи. И пусть Ви тогда не видел его лица, теперь оно кажется очень изменилось. Неизменным остался лишь этот пёстрый шарф.       Он его вообще когда-нибудь снимает?       — Ты же сказал, что уезжаешь к бабушке на этих выходных, — продолжает тем временем Чим-Чим, не замечая непривычной молчаливости своего друга. — Неужели отменилось? — Ви неопределенно пожимает плечами. — С ней всё хорошо? — кивает. — Какой-то ты неразговорчивый, — указывает на горло, надеясь, что Чим-Чим додумает причину сам. — Неужели голос пропал? Так вот почему ты не поехал, — логичная причина не заставила себя ждать и Ви облегчённо выдохнул. — Пойдём я тебя какао угощу.       И он потащил его в неизвестном направлении, не замолкая ни на секунду, а Ви и не против был, молча слушал, кивал и улыбался. Ему нравилась компания Чим-Чима и его оптимизм, смех и голос. Голос особенно.       Они долго гуляли, петляя по улицам, заходя в кафешки или заглядывая в уличные лавки. Спустя час они перепробовали множество лакомств и выпили не один литр горячего какао, завалились в какой-то кинотеатр на последний сеанс, скорее чтобы согреется и подремать нежели посмотреть фильм. Ви не спал и фильм ему был не интересен, все это время он наблюдал на пускающего слюни Чим-Чима и не мог оторвать взгляд. В жарком помещении необходимость в шарфе отпала, поэтому Ви смог, наконец рассмотреть Чим-Чима.       Принц мало знал о любви. В королевской семье такое не принято. Все браки заключаются по договорённости и хорошо будет, если будущие супруги хотя бы общий язык найдут. Они и находили, просто другого выбора у них никогда не было, это было необходимо, чтобы показывать окружающим пример идеальной семьи.       Поэтому о любви Ви знал только благодаря книгам. И судя по тому, как сейчас билось его сердце, потели ладони и во рту было сухо — это она и есть.       Либо я просто заболел, — хмыкает он, осторожно касаясь ладони Чим-Чима, чтобы не разбудить. Ему хотелось сказать хоть что-нибудь, поддержать разговор, сказать, как ему нравится цвет шарфа, как ему идет жёлтый, но чертов голос не хотел возвращаться.       — Что-то случилось? — Чим-Чим недоумённо переводит взгляд с переплетённых ладоней, на испуганное лицо Ви. Тот попытался вырвать руку, но это оказалось не так просто, Чим-Чим не отпускал, лишь сильнее сжимая. — Ты сегодня сам не свой, постоянно смотришь на меня… так, — смущённо шепчет, приблизившись к уху своего друга. У Ви от такой близости голова кружится, а сердце и без того работает на износ.       Что случилось? Ты случился!       Долгие ночи после Ви прокручивает в голове этот вечер. Вновь и вновь погружается в эту волшебную ночь. Корит себя за неуверенность и невозможность сказать хоть что-нибудь. Часами сидит над книгами по психологии, пытается найти решение, избавится от своей немоты. Безуспешно. Образ горящей матери всплывает в памяти и все его достижения катятся к чёрту.       Он откладывает встречу с Чим-Чимом, но ноющее сердце болит, тоскует.       — Есть столько бананов вредно, — ворчит Джексон, но всё равно ставит поднос с веточкой бананов на прикроватный столик. Он не понимает этой одержимости этим фруктом, и не поймет никогда. Ведь только Ви знает, что жёлтый — цвет Чим-Чима.       В канун очередного Нового года другого Сеула Ви, наконец, находит в себе силы. Он идет на ту же скамейку, что и в прошлый раз, в надежде увидеть Чим-Чима там. Хотя, с какой стати ему там быть?       Но судьба хитра, и пути её неисповедимы.       Именно тогда Ви понял, что радугу можно увидеть не только после дождя, но и на снегу. Чимин лежал на спине, уставившись в звездное небо, на нем был неизменный жёлтый шарф, на губах играла лёгкая улыбка, а щёки заливал румянец.       За этот год ты стал ещё прекраснее, — нервно хрустит пальцами Ви, ругает себя за медлительность и падает в снег рядом.       — Значит ты всё же получил мою записку? — глупо хихикает Чим-Чим. От него пахнет алкоголем. — Я тут выпил для храбрости, — Ви остаётся только молчать.       Зачем ты писал Тэхёну?       — Уверен, после этого разговора ты не захочешь со мной больше общаться, — продолжает Чим-Чим. — Но я буду не я, если не признаюсь.       В чем ты хочешь признаться Тэхёну? — на Ви словно ведро воды кто-то прокинул. Он не хотел слушать как тот, кто ему нравится, тот, кого он любит, признаётся не ему. — Не стоило приходить. Я не такой сильный.       — Год назад, в канун Нового года что-то произошло. Ты был такой странный, весь вечер пялился на меня и молчал. Мне было так неловко от такого пристального внимания с твоей стороны, что этот вечер плотно засел в моих воспоминаниях. Словно старая пластинка заела в проигрывателе и повторяла одно и то же на повторе. Но ты на следующий день ни слова об этом не сказал, путая меня ещё больше, словно и не было того вечера, — его язык всё больше заплетался.       Сколько же ты выпил, чтобы решиться?— сердце Ви стучит как ненормальное, потому что до него медленно, но доходит, — он был причиной. Именно он, а не Ким Тэхён.       — Это был особенный вечер для меня, поэтому твоё поведение меня так расстроило, — он повернул голову, глядя Ви прямо в глаза. — Неужели для тебя тот вечер ничего не значил? Это просто наваждение какое-то, я так часто думал о тебе весь этот год. Мне казалось, что я схожу с ума. Это не здорово, бро, — хмурится, а в уголках глаз скапливается влага. Поддавшись внутреннему порыву, Ви ловит пальцем скатившуюся слезу, пока та не замерзла на морозе. — Ну вот, после этого ужасно длинного года, ты снова это делаешь, — Чим-Чим ударяет его по руке.       Прости, я не думал, что ты тоже страдаешь.       — Мне было тяжело признаться даже себе.       Мне нет.       Губы Чим-Чима мягкие и влажные, именно такие, какими Ви себе их представлял. Это его первый поцелуй от этого ли так волнительно происходящее, или же дело в том, что это Чим-Чим? На что похож поцелуй? Поцелуй с Чим-Чимом — это американские горки, на которые отвел его однажды Джексон: страшно, волнительно, коленки трясутся, сердце стучит как ненормальное в районе горла, не вдохнуть. Чим-Чим как укол адреналина прямо в сердце.       — Чимин, — словно сквозь вату слышит знакомый голос Ви.       Чимин, конечно же, — думает он. — Красивое имя. Зачем только Тэхён его так исковеркал, неудивительно что Чимина это так бесит.       Ви открывает глаза и встречается с ошарашенным взглядом Чимина, он нервно облизывает губы, поджимает их, словно не верит в происходящее.       Вдалеке слышится треск веток и хруст снега под подошвами. Ви оставляет в уголке его губ один прощальный невинный поцелуй, прежде чем встать и скрыться за деревьями. Он всё ещё чувствует последствия своего поцелуя.       Интересно, от любви можно умереть?       Ему кажется, что можно, потому что его потряхивает даже когда он ложится в свою кровать. С лица не сходит глупая улыбка, и он впервые за многие годы смеется.       Счастье быть любимым.