Подстилка

— Юнги-оппа, а где Джин? Он правда не смог прийти потому что очень занят? — миловидная фанатка стояла напротив рэпера, трогательно краснея, хотя, точнее было бы сказать, розовея от смущения. «Школьница ещё наверняка», — крутится в голове у Юнги, пока он тянет руку для пожатия — такие очень нравятся Чонгуку. Он говорит, что они похожи на героев его любимых аниме и злится, когда Джин просит его одинаково относиться ко всем фанатам. Снова. Ну почему снова он думает о нем? Девчонка пару секунд просто смотрит на его протянутую руку, не понимая, что Юнги от нее хочет, а потом смущается ещё больше, осознавая свою заминку. Видимо, она очень взволнована тем, что увидела популярных айдолов и самого Шугу, хотя тот до сих пор не мог привыкнуть к тому, что есть тысячи людей, мечтающих увидеть его или услышать вживую. Девушка чуть ли не ежесекундно поправляет волосы, нервничая, и напоминает Шуге своей привычкой Чимина — эти двое точно спелись бы на почве страстной любви к своим шевелюрам. Юнги склонился над протянутым альбомом, стараясь писать аккуратнее. — Джин-оппа точно в порядке? — Юнги немного напрягся, но смог удержать улыбку на лице, хотя больше всего ему хотелось закурить прямо на месте. Черт, а ведь фансайн начинался так хорошо. Девчонки вроде даже поверили версии их менеджера, не приставая к самим парням с распросами. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, это Юнги знал лучше кого бы то ни было. — Да, с ним всё хорошо. Он передавал, что «очень сильно скучает по нашим любимым арми, но слишком занят подготовкой к нашему камбэку», конец цитаты, — повторил чуть ли не слово в слово Шуга слова их менеджера на открытии фансайна и снова вернулся к выведению своей доли закорючек на альбоме старшеклассницы. Он даже дорисовал сердечко, лишь бы девчонка ушла довольная и побыстрее отстала от него с вопросами о Ким вечная проблема Сокджине. — Ходят слухи, что Джин-оппа заболел и лежит в больнице, а какая-то сасен-фанатка даже выложила в своем блоге пост о том, что оппа хотел покончить жизнь самоубийством, — девчонка всё не уходила, и терпение Шуги потихоньку подходило к концу. — Как вы и сказали, это всё слухи. С Джином всё хорошо, — Шуга старательно игнорирует царапающие изнутри ощущение у себя в груди при упоминании старшего, и продолжает улыбаться фанатке, возвращая ей подписанный альбом, касаясь руки девушки немного дольше, чем того требовала ситуация. Старшеклассница расцветает у него на глазах.  — Надеюсь, вы будете любить BTS ещё долго! Счастливая девушка кивает ему и уходит, Шуга даже не успевает проводить ее взглядом, так как на ее место приходят новые и новые фанатки, он даже не может предположительно сказать, пятьдесят человек назад была эта девушка или сто. Юнги еще после первого их фансайна бросил затею их считать, так что он просто плывет по течению, доверившись в этом плане менеджерам. Но с каждой минутой ему становится всё сложнее удерживать улыбку, а рука, которой он ставил свой автограф немного дрожит то ли от усталости, то ли от волнения, то ли от всего сразу. — Юнги-хен, ты в порядке? — Чимин легонько тянет его за рукав свитера, привлекая внимание, пока у них выдалась такая редкая минута передышки. Всё благодаря тому, что большинство фанатов столпилось вокруг макнэ, который что-то чудил вместе с Ви. — Да, я в полном порядке, Чимин, так что хватит растягивать мой свитер. — Он не твой, а нуны-костюмера, а значит агенства. Так что прекращай ворчать, хен, и расскажи мне, что произошло. Фанаты могут заметить, что ты ведешь себя странно, — Пак Чимин трогательно заглядывал хену в глаза, рукой всё крепче сжимая его предплечье. Выглядело всё наверняка так, будто они просто мило общаются друг с другом. — Я не собираюсь, — начинает было Мин Юнги, но почему-то смотрит в глаза мелкого и решает сказать правду, — Это всё Джин. Я не могу врать фанатам больше, мне нужно немного проветрить голову. И закурить,  — простонал Юнги, затем спрятал руки в карман брюк, подбородком упираясь в грудь. — У нас осталось ещё полчаса фансайна, а затем фотосесия для какого-то журнала. Так как съёмки будут групповыми, ты не сможешь уйти, — Чимин ненадолго задумался, отпуская руку хёна, а потом хитро сверкнул на него своими серыми, в любимых линзах глазами, — Но я думаю, что смог бы поговорить с нуной-фотографом и перенести индивидуальные съёмки пораньше, чтобы у тебя была парочка часов свободного времени. — Чимин-а, ты правда можешь это сделать? — Юнги оторвался от разглядывания пуговиц на своей рубашке, обращая всё свое внимание на мелкого, — Но с чего бы тебе так поступать? — Может быть потому, что я люблю своего хёна? — Чимин глазами показывает, что за спиной отвернувшегося к нему Юнги стоит фанатка, и Шуга снова вешает на лицо милую улыбку с деснами, принимая подарки и занимаясь обычными для фансайна делами по типу фотографий, подписей и тому подобных вещей. Проходит ещё минут 15 прежде чем он может продолжить разговор с Паком. — А если серьезно, Чимин? Что ты хочешь взамен? — Шуга как-то не очень верил в бескорыстность своего тонсена. — Передай от меня кое-что Сокджину. Вначале Шуга думал возмутиться, тип с чего это вдруг ему ехать к старшему, с чего ему вообще волноваться о нем, но, не заметив в глазах Чимина даже намека на неодобрение или издевку, просто кивнул головой в знак согласия. Он и правда собирался заехать к старшему, как только будет время, вот только как об этом узнал Пак оставалось непонятным. Но похоже, что не только его мысли были в последнее время заняты старшим участником. Вот только Шуга оправдывал своё желание навестить Джина тем, что менеджеры не говорили ничего конкретного в ответ на вопросы о нем, а Юнги ненавидел быть не в курсе событий. Что же двигало Пак Чимином оставалось для рэпера загадкой, которую не особо-то и хотелось разгадывать до поры до времени. У него и так было о чем подумать, например, о том, что хен может все ещё ничего не помнить о нем или что ему может стать хуже, если Шуга придёт его навестить. — Я отдам тебе кое-что в машине, а ты передашь это хену. Менеджеру скажешь, что тебе нужно проветрить голову, иначе сорвешься. Это должно его убедить, мне кажется. Ты единственный, кого он боится, кроме главы компания, — Чимин нервно мнет в руках слишком длинные рукава рубашки, но всё ещё смотрит ему в глаза. — Звучит логично, — говорит Мин Юнги и отворачивается, в уме умоляя вселенную, чтобы оставшиеся десять минут фансайна не растянулись до бесконечности. — Шуга-хен! Ты ведь в детстве упал с яблони, да? Или это была груша? Я забыл, — Тэхен улыбается ему во все свои будущие 22 зуба, пока рэпер незаметно показывает ему кулак, маскируя его под поглаживание плеча лидера, сидящего справа от него. Если этот парень ещё раз попробует рассказать что-то о детстве Юнги, не предупредив того зарание, то из 32 двух его родных зубов, Тэ и правда останется с, в лучшем случае, половиной улыбки. — Это была черешня, Тэхен, — стоически вытерпев визг умиленных такой зарисовкой из детства кумира фанатов и представив, сколько постов об этом сегодня появится в интернете, Шуга продолжил раздавать автографы направо и налево, почему-то думая, что Джин бы никогда не перепутал деревья. От этого желание курить становилось только сильнее.

***

— Меня спросили о Джине раз пятнадцать! — Намджун развалился на сидении их машины, снимая с головы кошачьи ушки и прочую мишуру, подаренную фанатками. — Везунчик! Наверное, это потому, что тебе повезло сидеть в конце стола. Нас с Гукки спрашивали постоянно, чуть ли не каждая. Вот неужели они не слышали заявления менеджера? — немного раздраженный Тэ уложил голову на колени Чонгука, ноги пытаясь забросить на сидящего сбоку Хосока. Удавалось ему весьма плохо. — Меня тоже, кстати, многие спрашивали. Интересно, что было бы, узнай они правду? — Хоуп в очередной раз столкнул с колен длинные и костлявые конечности Ви, отвоевывая право на личное пространство. Тот успокоился только спустя ещё парочку безуспешных попыток, очевидно собираясь подремать на коленях макнэ, пока они едут на фотосессию. Хосоку никто не ответил. — Менеджер-ним, можем мы поговорить, пока машина не тронулась? — Шуга и менеджер парней, немного удивленный неожиданной просьбой Юнги, вышли, оставив остальных внутри. — И что это было только что? — Чонгук, до этого не сказавший ни слова, весьма настрожился, — Шуга-хён в последнее время какой-то подавленный, о чем ему говорить с менеджером? Тэхен на его коленях завозился, намекая, что макнэ не должны волновать личные дела хёна. Особенно, когда он играет роль подушки. — Скорее всего просит дать ему время на перекур, — отозвался лидер, и все закивали на его слова, принимая эту версию. Все, кроме Чимина, который просто тихо сидел на своем месте, слегка улыбаясь и поглаживая рукой маленькую черную сумку. — Чимин-и, это ты устроил так, чтобы сначала были индивидуальные фотосеты? Та нуна твоя фанатка, тебе это ничего не стоило, да? А нам всем теперь придется проторчать там до ночи, — проныл Хосок, снимая чокер с шеи и закидывая его в карман джинс. — Реально что ли? — возмутились парни хором, но Чимин не реагировал. — Ладно, оставьте его, мы все сейчас на взводе, просто наслаждайтесь отдыхом, пока можете, — Намджун отвернулся к окну, закрывая глаза. Парни ещё немного поворчали, но уже скоро в машине царила тишина: только слышно было, как посапывает Тэхен на коленях у Чонгука и как пальцы Хосока стучат по клавиатуре смартфона. Спустя пару минут вернулся Шуга и машина тронулась, но по какому-то незнакомому парням маршруту. — Можешь выйти здесь, там во дворах будет отличный бар, который держит бывший айдол — там точно не будет СМИ. Но чтобы к семи был в фотостудии, Мин Юнги, — менеджер смотрит в глаза рэпера, пытаясь понять его настроение, но тот только кивает, незаметно забирая из рук Чимина его сумку, и направляется в сторону, указанную менеджером. Тяжёлый вздох менеджера слышит только Ким Намджун, который сидит ближе всех и разделяет его эмоции. — Так, ну, а мы, ребята, должны сегодня ещё хорошенечко постараться, — несмотря на подбадривающий тон, ответом менеджеру ему была тишина. — А если перед съёмкой мы на пару минут заедем за острыми токпокки, это поднимет ваш боевой дух? — на это предложение отреагировал даже полусонный Ви, внося свою лепту в общий радостный шум и задев головой челюсть макнэ. — Тогда решено, едем подкрепляться. Парней не расстроил даже начавшийся за окнами машины дождь, чего не скажешь о Мин Юнги, который никак не мог поймать себе чертово такси, чтобы добраться до больницы. — Господи, да хоть кто-нибудь, остановитесь уже! Наконец, когда одежду Мин Юнги уже можно было выжимать, а укладка закрывала весь обзор, перед трясущимися от холода парнем остановилось долгожданное такси и водитель приветственно махнул рукой. — Садись скорее, парень! — Я мокрый насквозь, ничего? Я доплачу за химчистку, — зубы Шуги стучат друг об друга, но он умудряется более или менее объяснится с таксистом и, наконец, едет в сторону больницы, где лежит его личная головная боль. — Спасибо вам! Сдачи не нужно, — из тепла машины выходить не хотелось совершенно, но у Шуги была цель, ради которой можно было немного пересилить себя. По крайней мере так убеждал себя Юнги, пока шлёпал мокрыми насквозь кедами по лужам. И пока выжимал капюшон, чтобы вода с него текла на лицо не так сильно. «Ну, хоть не лакированные ботинки и костюм, как на фансайне», — думает Юнги, пока у него под ступнями не начинает противно чавкать. «Забудьте, лучше бы уж ботинки, они хоть непромокаемые!» Больница встретила Мин Юнги специфическим запахом и суетливыми людьми в белых халатах. Он помнил, где находилась палата Джина, но что делать с охраной у входа не знал совершенно. Тем не менее дрожащий от холода парень решил, что стоит хотя бы проверить для начала — возможно, охрана отлучилась куда-то. Оптимизм прежде всего. Пока Шуга поднимался на лифте в ВИП-отделение на седьмом этаже, он успел продумать около десяти сценариев проникновения в палату, но все они заканчивались на моменте, где Юнги нужно объяснить Сокджину, кто он и что здесь делает. На часах было около пяти вечера, когда двери лифта открылись. К огромному удивлению Юнги, у палаты уже не наблюдалось двух бугаев подозрительного вида, там стоял всего лишь один мужчина, выглядевший как обычный охранник. Так как его лица Шуга не узнал, то этот мужчина не являлся постоянным охранником их агенства, а значит из десяти сценариев придуманных Юнги, около трех из них все же имели право на жизнь. Но до всех них требовалось перестать напоминать мочалку. — Девушка, где находится комната отдыха здешних врачей? — молоденькая девушка с синяками под глазами, сонная до невозможности, указала ему рукой куда-то в сторону и сказала, где повернуть, чтобы увидеть дверь с нужной ему надписью. — Спасибо. — Да не за что, — ответила девушка, продолжая свой путь уже с закрытыми глазами. Юнги двинулся по указаному маршруту и уже через несколько минут был на месте. Сейчас начиналась самая безумная часть его плана. Хотя и сам по себе план уже был безумным, но кража чужого халата казалось Юнги верхом всего этого безумия. И, главное, ради чего всё это? Ради Ким Сокджина, который неожиданно стал причиной его бессонницы. Ради Сокджина, мама которого писала ему каждый день, интересуясь, почему ее сын не звонит ей так долго. В комнате отдыха на шести двухъярусных кроватях спало всего два человека: девушка на первом этаже, пускавшая слюни на плюшевого слона, слегка похрапывая во сне, и парень на втором. Одолжить на время халат парня оказалось совершенно не сложно. Даже скучно как-то. Покинуть комнату тоже не составило труда, и это даже немного злило. А что если бы у него были далеко не такие мирные намерения? Так как вся одежда Юнги была насквозь мокрая, хорошо хоть не капало с него, надеть халат он решил только перед самой палатой. Радости Шуги не было предела, когда на нагрудном кармане обнаружился именной бейджик. — Я Со Доен, стажёр, мне нужно проверить состояние пациента Ким Сокджина, — охранник посмотрел на его мокрые волосы, приподнимая бровь. — Ах, вы об этом. Простите, я со вчерашнего дня на ночном дежурстве, только помыл голову, работы много, высушить не успеваю, — охранник сочувственно посмотрел на Юнги, пропуская того внутрь палаты. Насколько жалко выглядел Юнги, что охранник смотрел на него с таким сочувствием? И нормально вообще пропускать в палату к ВИПам без пропуска или что там полагалось иметь? Нужно будет сказать менеджеру, чтобы поменял охрану. Палата встретила его мягким полумраком — свет падал только из большого окна, наполовину завешанного шторой. — Ты не Со Доен, — Юнги вздрогнул от голоса Джина прямо у себя над ухом. «Ему уже можно вставать?», — успевает подумать Шуга, пока остальная часть мозга судорожно пыталась понять, что сказать старшему. — Кто ты? У тебя есть три секунды, иначе я закричу. Один, два… — дальше считать Ким Сокджин не может. И Шуге в общем-то нечем оправдать свой поступок. Впервые за всю его сознательную жизнь у него в голове нет нужных слов. Гораздо проще было бы сказать старшему, что он его новый врач, или что он из того прошлого которое Джин забыл. Или можно было извиниться и уйти, или просто закрыть старшему рот ладонью. И ещё сотни «можно», которые проносятся в голове Юнги, толкаются в его черепоной коробке и исчезают, как только его губы накрывают губы Джина.