* * * * *
3 года назад.
Женщина медленно подошла к огромному занавешенному зеркалу и, сверившись с часами, откинула ткань. Некоторое время ничего не происходило, и она рассматривала свое отражение. Белль постаралась убрать тревогу из глаз и сделать улыбку непринужденной. Наконец поверхность зеркала забурлила, и показалось лицо ее сына. — Мама, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он вместо приветствия. — Все в порядке, Гидеон, — мягко улыбнулась Белль. — Тебе не стоит так переживать за меня. Лучше расскажи, как проходит твое путешествие по Китаю. — Не пытайся увести разговор, мам, — укоризненно произнес он. — Ты все еще не рассказала отцу? — Тише ты... - шикнула на него Белль, нервно оглянувшись на закрытую дверь спальни, и устало провела ладонью по лбу. — Гидеон, ты же знаешь, что скажет твой отец. Он захочет меня вылечить с помощью магии, а мы оба знаем, что цена за одну жизнь чья-то другая. Я никогда на это не пойду. — Мама, мне нет дела до кого-то другого! — вспылил сын, и Белль отметила, как он становится похож на отца, когда горячится. — Ты слишком молода, чтобы умирать! — Мне шестьдесят, это не так уж и мало... — Белль чуть помолчала, нахмурившись: — И потом, а если этот «кто-то» будет твоим будущим ребенком? Я не смогу с этим жить. — Ты уверена, что для папы будет лучше не знать? — помолчав, Гидеон неуверенно посмотрел на мать. — Или просто не хочешь столкнуться с его реакцией? — Я хочу, чтобы он запомнил наши последние месяцы вместе, как счастливые, а не полные боли и ожидания смерти, — Белль скрестила руки на груди в защитном жесте. — Мы всегда знали, что этот день рано или поздно настанет, и ему придется меня отпустить. А ты…ведь присмотришь за ним ради меня и не дашь наделать глупостей? — Мама, ты как будто прощаешься, — испуганно и совсем по-детски произнес враз присмиревший от ее пылкой речи Гидеон. — Нет-нет, мой мальчик, — успокаивающе произнесла она и хитро улыбнулась, пытаясь поднять сыну настроение: — Я все еще надеюсь, что успею понянчить внуков, если, конечно, мой вечно занятой сын найдет капельку времени, чтобы обзавестись хотя бы женой. — Ой, не начинай, пожалуйста, — покраснел он. — Я не виноват, что моя истинная любовь мне все еще не встретилась, а на меньшее я не согласен. — Это мой сын, — с гордостью ответила Белль. — А теперь иди, твой отец уже ждет меня на чай внизу. — Пока, мама, я люблю тебя. — И я тебя. Помни, что ты мне обещал. Изображение Гидеона пропало из зеркала, и Белль тяжело вздохнула. Она ненавидела врать, а последнее время приходится делать это слишком часто. И мужу, а теперь еще и сыну. Но Гидеон сильный, независимый, он справится, когда ее не станет, а вот за Румпеля она переживала всем сердцем. Он не мог не видеть, что жена слабеет, стареет. Она почти не изменилась внешне, только немного морщинок и седых волосинок в ее все еще пышной шевелюре. Но что-то менее заметное глазу вот-вот заберет ее жизнь. Она почувствовала изменения еще лет пять назад. Тогда, посетив Сторибрук, Белль пришла в гости в Регине и без предисловий попросила достать ее сердце и посмотреть, что с ним не так. Сначала Королева попыталась отшутиться и отправить ее в больницу, но Белль стояла на своем — это не просто боли, это нечто магическое, и она хотела знать. Когда Регина достала сердце, из ее груди вырвался пораженный вздох — чернота медленно расползалась по некогда сияющему сердцу женщины. — Ты там что, младенцев в котлах варишь заживо? — отшатнулась она, удивленно глядя на супругу Темного. — Нет, просто за все нужно платить, — спокойно ответила бесчувственная в ту секунду Белль. Когда Регина вернула сердце на место, она спросила: — Сколько времени ты думаешь, чернота еще будет расползаться, прежде чем поглотит мое сердце целиком? — Не знаю, Белль, — встревоженно ответила она. — Несколько лет, возможно… Спроси у Румпеля, он наверняка придумает что-нибудь… — Нет. Никакой магии. Спасибо за помощь, Регина. Не говори никому. Белль дружески обняла ее и ушла. Но обещание Регина, конечно, не сдержала, просто не смогла не поделиться с Генри под большим секретом, который под таким же секретом признался Гидеону, а тот рассказал Белль, и цепочка замкнулась. Это были счастливые тридцать с хвостиком лет жизни, которые Белль и Румпель провели вместе. Не ограниченные временем и расходами, они путешествовали по странам, а затем мирам. Темный тратил свою магию не на проклятия и убийства, а на комфортную и счастливую жизнь для своей семьи. Не то, чтобы Белль была нужна его магия, но Румпельштильцхен был все-таки колдуном, и магия — была частью его. Полностью отказаться от нее он просто не мог, и Белль понимала это. Иногда он совершал сделки, как и прежде, его коллекция зелий и волшебных предметов пополнялась, но теперь он не преследовал никаких определенных целей в этом занятии. Это был научный интерес и привычка человека, посвятившему большую часть жизни тонкостям магии. Когда Белль заставала его за изучением очередного магического артефакта, он только отшучивался: — Когда-нибудь я открою в Темном замке музей магии имени Румпельштильцхена, — говорил он, и Белль, снисходительно улыбаясь причудам мужа, лишь взъерошивала ему волосы и шла дальше. Они вернулись в Темный замок лет пятнадцать назад, когда Белль, навидавшись всего, что только можно, решила, что пора подвести итоги их одиссее. Она хотела составить что-то вроде энциклопедии для потомков о странах и мирах, где побывала, описать все, что видела, и что показалось ей удивительным и интересным. И когда количество исписанных страниц готовилось перерасти в многотомник, Белль начала называть это делом своей жизни. Румпельштильцхен не возражал. Со своей семьей ему было хорошо везде. Гидеон сопровождал их во всех приключениях с тех пор, как ему исполнилось пять, и никакая школа не дала бы ему столько знаний, сколько эти поездки и собственный отец. Румпельштильцхен, казалось, знал все обо всем и серьезно подошел к обучению единственного сына, не давая ему спуску. Единственное, чему он отказывался учить наотрез, была магия. Еще маленьким Гидеон знал, что его папа — Темный маг, но в отличие от Бейлфаера, который в штыки воспринял магические способности отца когда-то, младший сын был от этого факта в полном восторге, вызывая у Румпельштильцхена легкое опасение. Гидеон десятки раз просил научить его чему-нибудь, но всегда получал единодушно отрицательный ответ от обоих родителей: — Гидеон, магия — это не игрушка, — объяснял ему Румпель, — она меняет твою душу. Сейчас я совсем другой, чем был незадолго до твоего рождения. И, поверь мне, ты бы не захотел быть сыном того человека, каким я был. Гидеон соглашался и отступал, ничуть не убежденный, а Румпельштильцхен надежно запирал магией свою башню и комнаты с волшебными предметами. Просто на всякий случай.* * * * * *
Детектив Уивер открыл дверь не то камеры, не то больничной палаты, где находилась одна из диллеров ЗЛ-2, которую взяли несколько дней назад. Ее личность установить толком не удалось. Ее знали под именем Тилли, как местную не то сумасшедшую, не то бродяжку. Ни фамилии, ни определенного места жительства, ни работы, но что-то в ее досье заставило инстинкты Уивера встрепенуться и направить детектива именно к ней. Работая в УБН, он усвоил, что именно от такого типа людей можно получить те крупинки по-настоящему важной информации, без которых раскрыть дело невозможно. Дети улиц, которые постепенно настолько сливаются с городским пейзажем, что на них не обращают никакого внимания, а очень напрасно. Такие люди все подмечают, всех знают. Осталось только выяснить, является ли эта девчонка той темной лошадкой, на которую стоит делать ставку. — Здравствуй, Тилли, — ровным голосом обратился к ней Уивер, заходя внутрь. Она показалась ему если не симпатичной, то располагающей. Светлые растрепанные волосы, голубые глаза, большой рот. Она вся была какая-то угловатая, словно застряла в подростковом возрасте. Однако взгляд ее отнюдь не был детским или наивным. Тилли посмотрела на него оценивающе с загадочной улыбкой на губах и сказала: — Я вас ждала. — Меня? Почему же? — подыграл ей Уивер, лучший способ узнать все необходимое — слушать, а девочка явно желала высказаться. — Он так сказал, что ты придешь, — пожала плечами Тилли, как будто это все объясняло. — Меня зовут детектив Уивер, — убедившись, что продолжения не будет, представился он. — И, думаю, ты знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой? ЗЛ-2. Ты понимаешь, что можешь оказаться в тюрьме? — А имя у тебя есть? — вдруг спросила она, перспектива тюрьмы ее явно не беспокоила. — У всех есть имена, не всем их называют, — ответил он спокойно, не давая ей перехватить инициативу в их разговоре. — Итак, если не хочешь провести здесь еще очень долгое время, лучше начни рассказывать что-нибудь полезное для меня. — Я могу рассказать тебе кое-что, — словно делая одолжение, ответила она, подперев кулаком щеку и задумчиво глядя на Уивера. — Если принесешь мне чашку кофе. — Кофе? — усмехнулся он. — И чем же ты заслужишь такую щедрость с моей стороны? — Скажу, где варится ЗЛ-2, — коротко ответила она. — Но сначала кофе. — Что ж, хорошо, будет тебе кофе, — кивнул Уивер, мягко уточнив: — Ты же понимаешь, что ложью ты только ухудшишь свое положение? — Я-то понимаю, — вдруг искренне рассмеялась девушка и туманно добавила: — Понимаешь ли ты - вот вопрос… Спустя десять минут, Тилли перевели в комнату для допросов, где ее уже ждал Уивер с двумя стаканчиками кофе. Девушка села напротив, глотнула растворимую жижу и, указав на записную книжку, лежащую перед детективом, сказала: — Ну пиши, детектив. — он достал ручку из кармана. Раздраженно расписал ее нервными кругами на полях и вывел продиктованный адрес. — Это окраина города, там же, кроме пустыря, и нет ничего, — с сомнением произнес он, глядя на Тилли. — А вы копните поглубже, — предложила она, усмехнувшись. — Там есть заброшенное бомбоубежище. — Что ж, хорошо, мы проверим это, — мужчина залпом опустошил свой стаканчик с кофе, скривившись от мерзкого привкуса. — Скажи, Тилли, ты принимала ЗЛ-2 сама? — Да, иначе не вспомнить, — просто ответила девушка. — Не вспомнить чего? — Себя. У каждого свои воспоминания, — задумчиво ответила она и, хитро прищурившись, добавила: — Расскажешь потом, что вспомнил ты? — А с чего ты взяла, что я стану пробовать наркотик? — удивился мужчина. Тилли наклонилась чуть ближе через стол и прошептала: — Ты УЖЕ его попробовал. Только что, — она кивнула на его стаканчик с кофе. — Это невозможно, — мужчина устало облокотился на стул, скрывая раздражение. — Ты не могла ничего мне подмешать. У тебя руки прикованы наручниками, дорогуша, и я с тебя глаз не спускал. — Ты отвлекся на свою ручку, мне хватило этого времени, — улыбаясь, словно это был розыгрыш, ответила она. — За такие шутки, ты задержишься здесь, обещаю тебе. Особенно, если твоя информация не подтвердится, — едва сдерживаясь, прорычал он, направляясь к выходу. Уивер вышел из допросной взбешенным. Столько времени потратить на девчонку, которая умудрилась вывести его из себя. ЕГО! Крокодила, славящегося своим хладнокровием. Ему должно быть стыдно. — Заеду в офис, передам адрес этого бомбоубежища, пусть сами едут, — как всякий одинокий человек, Уивер часто говорил сам с собой. Он не мог точно сказать, как давно он остался один, но облик жены и сына уже успели достаточно поблекнуть в его памяти, чтобы перестать приносить боль. Не воспоминание, а призраки былых дней. Подъезжая к управлению, Уивер вспомнил, что там его ждет новый помощник, и чуть не застонал с досады. Голова начала болеть, а работы было еще много. Потирая виски, он поднялся на лифте на свой этаж, и тут же на него налетела одна из сотрудниц. — Шеф, я отправила Дарка в архив, чтобы он тут вам не мешался, — отрапортовала сержант Марго Гуд, с заговорщической улыбкой глядя на Уивера. Мужчина благодарно улыбнулся в ответ: — Спасибо тебе, Марго, ты меня просто спасла. — Не за что, — отмахнулась девушка. — Я просто не хотела, чтобы вы убили парня, и сюда набежали типы из ФБР. — Работаешь на предупреждение преступления? — рассмеялся Уивер, — Далеко пойдешь, сержант! Если что, я в кабинете, никому меня не беспокоить. — Есть, шеф! — Марго почти подпрыгивала от собственной исполнительности. Она была самой младшей в отделе и смотрела на Уивера глазами преданной собаки. Он был ее героем, хотя и совсем не в романтическом смысле. Марго мечтала стать такой же профессиональной и проницательной, как шеф, и была благодарна, что он искренне верит, что из еще пока неопытной, но усердной девушки со временем выйдет классный специалист. Его похвала слышалась музыкой, и девушка была почти благодарна этому Дарку, что его неуместное присутствие помогло ей заслужить одобрение шефа.* * * * *
Марго спустилась на самый нижний этаж здания, где располагался архив, и подошла к зарывшемуся в бумаги мужчине. Он казался таким поглощенным своим занятием, что даже не услышал ее шагов. — Эй, архив скоро закроется, пора по домам. — Гидеон вздрогнул и мутным взглядом посмотрел на девушку: — Уже вечер? — недоуменно спросил он. — Я зачитался, простите. — И часто с вами такое бывает? — Марго удивленно посмотрела на него. — Это у меня от мамы, — с улыбкой ответил он, поправив аккуратные очки на носу. — Она обожала читать, и могла даже забыть про еду и сон, если книга захватывала ее. — Ну, едва ли наши отчеты можно принять за захватывающее чтиво... — с сомнением пробормотала она. — Но раз вам нравится, можете дочитать их завтра. — Спасибо, — он улыбнулся какой-то беззащитной улыбкой и спросил: — У вас есть имя? Мне как-то неловко звать вас все время «сержант Гуд». Звучит, словно вы мужчина, а не очаровательная девушка. — Меня… зовут Марго, — пролепетала она, покраснев. Гидеон с удовольствием отметил, что Марго явно не привыкла к комплиментам, или к тому, что с ней флиртуют, хотя это и показалось ему странным. Девушка была очень привлекательна. Рыжеватые волосы, чуть вздернутый носик и пронзительные светло-голубые глаза. Если бы она так усердно не старалась спрятать свою красоту под полицейской формой, то около ее ног валялись бы штабеля поклонников. И скорее всего Гидеон Дарк был бы в их числе. — Очень приятно, Марго. Красивое имя, — сказал он, а девушка лишь неловко кивнула, пробормотав что-то вроде «спасибомнепора» и выбежала за дверь, заставив мужчину тихонько рассмеяться.* * * * *
Как только Уивер захлопнул за собой дверь кабинета, пульсирующая головная боль накрыла его с новой силой. Сквозь опущенные жалюзи на двери, он видел, как погас свет в основном зале отдела, значит все сотрудники уже разошлись. Мужчина любил оставаться на работе после закрытия, когда вокруг становилось тихо. Только тогда по-настоящему хорошие идеи приходили ему в голову, да и домой торопиться не было смысла. Его никто там не ждал. Уивер задумчиво налил себе стакан виски и подошел к окну, разглядывая ночной пейзаж Тейлтауна. Ему нравилось гадать, что за люди прячутся за каждым светящимся огоньком в окнах. Что за истории у них за плечами? Что заставляет их не спать этой ночью? — А что заставляет не спать по ночам тебя? — раздавшийся за спиной спокойный женский голосок, заставил мужчину вздрогнуть и резко обернуться. На его офисном стуле сидела красивая молодая девушка с каштановыми волосами, синими глазами и широкой улыбкой. Ее короткое синее платье открывало его взору стройные ножки, которыми она болтала в воздухе, не дотягиваясь до пола. — Привет, — сказала она, забавляясь его ступором. — Как вы сюда вошли? — недоуменно спросил Уивер, взяв себя в руки. — Дверь же закрыта. В здании никого нет. — А не все ли равно, как я вошла, раз я уже тут? — пожала плечами девушка, и Уивер, приглядевшись к ней внимательнее, вдруг осознал, что с его ночной гостьей что-то не в порядке. Что-то неправильно. Она как будто немного мерцала, словно голограмма или проекция. Мужчина тяжело сглотнул. Это то ли розыгрыш, то ли пора основательно завязывать с выпивкой. Неуверенно, он протянул руку, пытаясь дотронуться до нее, но, к своему ужасу, коснулся только обивки собственного кресла. Рука прошла сквозь девушку. Однако, она была совершенно реальна и смотрела на него с терпеливым любопытством. — И чья это глупая шутка? Можете выходить! Так и быть за изобретательность даже наказывать не буду! — громко и твердо произнес Уивер в воздух, обращаясь к неведомым шутникам. Но в глубине души он уже знал, что это не розыгрыш, да и не рискнул бы никто из коллег так подшучивать над Крокодилом, дабы не попасть к нему в зубы. Внутри у него все похолодело от ужаса. — Ты боишься меня. Не надо, — девушка грустно посмотрела на него, и в ее взгляде он прочитал нежность, словно она хорошо знала его или даже любила… Бред какой-то. Мужчина решительно вылил остатки виски в горшок с папоротником, стоящим на полу. И, приказав себе ни в коем случае не вступать в диалог с собственными галлюцинациями, решительно вышел за дверь кабинета и уже с улицы вызвал такси. Садиться за руль Уивер не рискнул. Еще не хватало разбить машину из-за какого-нибудь примерещившегося розового единорога. Свежий ночной воздух прочистил ему голову, и до дома Уивер добрался без приключений, хотя и не без опаски открыв дверь своей квартиры. Чувствуя себя шизофреником с манией преследования, он включил свет во всех комнатах и методично их обыскал, игнорируя голос разума. И только убедившись, что квартира совершенно пуста и никакие невидимые девушки по ней не бродят, улегся спать с включенным светом торшера. Он уснул так глубоко, что даже не почувствовал, как рядом с ним на кровать опустилась все та же девушка. Она нежно улыбалась, рассматривая спящего мужчину и гладила его даже во сне нахмуренный лоб своей полупрозрачной рукой.