***
Пока Чибиуса, по уши довольная вниманием к своей разряженной персоне и вышагивавшая по красной дорожке для косплееров с грацией модели, умело разворачиваясь к фотографирующим удачным ракурсом — наверняка сказывались гены отца, который провел полжизни перед камерами, — этот самый отец изливал свои плотские желания в ее мать в очередной раз. Усаги кричала от наслаждения и той силы, с которой Сейя входил в нее, словно желая пробурить в ней скважину; стол в гостиной, на котором она и лежала, ходил ходуном, и в самый ответственный момент его ножка подломилась — и брюнет едва успел подхватить супругу, боясь, что она упадет, хотя стол остался стоять на месте, пусть и весьма шатко. — Поздравляю, — выдохнул Сейя, — мы сломали стол. Вот такой у нас потрясающий секс. — А еще из-за этой ситуации ты не кончил, хотя был на грани, — ласково хихикнула Усаги, обнимая его и прижимаясь к нему максимально близко, — а значит, мы сможем продолжить еще долго, ведь так? — Теперь — да, — хищно и страстно улыбнулся Сейя, укладывая любимую на диван. — Главное — не переломать всю мебель в гостиной. Может, темп задать? Под музыку, например? Концерт Рахманинова, например. Чтобы мягко, нежно… — А потом как шарахнет, да? — Усаги рассмеялась, зная, о каком именно произведении великого композитора велась речь — не зря же они с Сейей прожили вместе столько лет. — Пока дойдет до этого, ты весь с ума сойдешь и меня сведешь, так что давай-ка лучше под Linkin Park — Faint! Просто, ну представь! — О-о-о… Я смотрю, ты любительница острых ощущений? — и Сейя вошел в нее одним резким ударом бедрами, заставив ее сладко вскрикнуть. — Тогда получай то, что заслуживаешь! И Усаги вновь в экстазе закричала его имя, растворяясь в его жарких объятиях.***
То Чиби-Чиби, то Коусаги по очереди дергали любимую бабушку с просьбами сделать фотографии, и она с удовольствием щелкала их по отдельности и вместе, радостных и улыбающихся, на фоне других разряженных гостей парада. Вдоволь нагулявшись, девочки проголодались от переизбытка эмоций и потянули родственницу в кафе, прося мороженого и пиццы, в чем соскучившаяся Икуко, конечно, не могла им отказать; время в приятном общении пролетало так быстро, что она быстро поняла, что они еще долго не попадут домой; когда же Чибиуса позвонила известить, что отправляется на Сибуя и готова подождать дедушку там, то Икуко сразу перезвонила мужу и попросила его сопроводить старшую внучку — и Кенджи, быстро собравшись, выдвинулся на самый оживленный в мире перекресток.***
Попав на Сибуя, Чибиуса долго в восхищении наблюдала за толпой самого разношерстного народа, которую только можно было представить — от массы косплееров, как и она сама, изображавших разнообразнейших персонажей аниме до индивидуумов во всяческих «ужасных» костюмов вроде вампиров, ведьм, скелетов и прочей нечисти; встречались и одетые в повседневном стиле, которые как будто поставили себе целью сделать фото с каждым, кто был в костюме — в общем, понаблюдать было за чем; всю веселую толпу японцев и не только сдерживала линия полицейских, охранявших порядок. Проводив взглядом девушку, которая была одета лишь в непрозрачные колготки, натянутые на все тело, Чибиуса направилась делать фото со всеми, кто привлек ее внимание. — Это же Рик и Морти! — визжала она, завидев мальчонку в желтой футболке и, очевидно, его дедушку, который не поленился выкрасить себе волосы в голубой цвет и поставить их торчком. — Можно фото? — Вабба лабба даб даб! — ответили ей с неподражаемым японским акцентом, и девушка, жутко довольная, сделала фото и отправилась дальше, с каждым шагом вовлекаемая в творившееся безумие, как вдруг ее тронули за плечо, произнеся: — Юфемия? Она резко обернулась, увидев перед собой красивого парня с каштановыми волосами, одетого в шикарнейший костюм персонажа из того же аниме. У него было все: белоснежный костюм с желтыми узорами, черные перчатки почти по локоть и даже сине-желтый плащ, сделанный очень качественно. — Сузаку? — пискнула Чибиуса. — Мой белый рыцарь! Как я рада вас видеть! — А уж как вас рад видеть я, — учтиво поклонился тот. — Хотите присоединиться к нашей группе косплееров Code Geass? Лелуш и С.С. у нас уже есть, не хватает лишь такой красавицы, как вы! — М-м… — польщенная девушка протянула ему руку. — Конечно, хочу! Меня зовут Усаги, а вас? — Окияма, — улыбнулся парень, увлекая ее вглубь толпы.***
Увидев толпу на Сибуя, Кенджи на секунду остолбенел — он достаточно давно не выбирался на праздники в центр города, — однако он быстро взял себя в руки, понимая, что не мог оставить столь красивую девушку, как Чибиуса, одну в таком опасном сборище, и, вспомнив свои юные годы и журналистские поползновения в толпах похожего размера, достал телефон и стал вызванивать внучку. Та не сразу услышала звонок, даже несмотря на вибрацию — так шумно было на перекрестке, включая полицейских, которые общались исключительно с помощью рупора, — но потом все же приняла звонок, немного отойдя от хихикающих «Лелуша» и С.С., которые, как она смогла понять, явно были в отношениях — и наконец Кенджи пробился к ней. — Так, — произнес он, оглядывая ее, — платье на месте, все на месте, алкоголем вроде не пахнет. Рад видеть, что добрался сюда до того, как ты могла бы ступить на скользкий путь празднования Хеллоуина! — Дедушка! Что ты такое говоришь?! — возмущенно вспыхнула Чибиуса. — Как тебе не стыдно?! Стоявший неподалеку Окияма громко рассмеялся, и глава семьи Цукино моментально среагировал и зыркнул на него: — Чего смешного, молодой человек?! У меня у самого дочь, и вот теперь я слежу за ее дочерью, чтобы она выросла такой же хорошей и замечательной! Если бы бедняга Кенджи слышал в тот момент, как его единственная и любимая дочь выражается японским матом, восторженно оседлав своего супруга, он наверняка бы больше не наградил ее такими эпитетами — но, к счастью, он был далеко от места событий. — У вас отлично получается, хочу отметить, — вежливо ответил Окияма. — Усаги — весьма воспитанная и приятная во всех отношениях девушка! Ты слышишь, Усаги-чан? — обратился он к ней. Чибиуса же в тот момент стояла, разглядывая сделанные с разношерстным народом фото и размышляя, как сильно бы ей хотелось, чтобы Гелиос был рядом. Она предлагала ему вместе пойти на парад косплееров, но он грустно отказался, сказав, что будет занят очень важным делом — поэтому она пошла одна, собираясь потом показать ему все-все фото и рассказать историю каждой из них, чтобы провести с ним как можно больше времени… — Дедушка, — обратилась она к Кенджи, — можешь пофотографировать меня еще? — Я могу, если ты хочешь, — тут же предложил Окияма. — М-м… — Чибиуса улыбнулась, — спасибо, конечно, но мой дедушка — журналист и хорош как в репортажах, так и в фотографиях. Пойдем, дедуль, — позвала она Кенджи. — Можно хотя бы твой телефон? — схватился за последнюю соломинку Окияма. Чибиуса повернулась к нему, и в ее улыбке промелькнула едва заметная грусть. — Если хочешь, можешь добавить меня в Инстаграме… — Давай, — оживился тот, и, получив информацию и с неохотой распрощавшись с девушкой, сразу вышел на ее аккаунт — но тут его внезапно отвлекли друзья. Чибиуса, на которую резко нахлынула тоска по нужному человеку — в этом она была похожа на мать, которой тоже было сложно долго находиться без любимого рядом — позвала Кенджи: — Дедушка, давай позвоним бабушке, уточнить, на Китидзёдзи ли они еще, и если да, можно поехать к ним — если честно, я уже устала от всей этой сибуйской толкучки… — она достала телефон и в шоке обнаружила, что он сел от такого интенсивного использования. — Черт! А папа ведь говорил, что надо взять пауэрбанк! — Да с моего позвоним, — утешающе произнес мужчина и, поправив очки, набрал жену. Услышав предложение приехать на Китидзёдзи, при желании прогуляться, а потом всем вместе отправиться домой, Кенджи согласился; когда Икуко напомнила ему, что два района соединяет прямой поезд, он пробурчал, что ему это известно, испытывая, тем не менее, реальную благодарность супруге — он ведь полжизни провел в разъездах и знал, например, столицы Европы куда лучше родного Токио, — и позвал внучку: — Идем, милая? На полпути к станции Кенджи вдруг захотелось заранее приготовить деньги на билет, чтобы не тратить время на месте — но опустив руку в карман, он внезапно замер и начал лихорадочно искать. — Что случилось? — недоумевала Чибиуса. — Кажется, я… забыл кошелек дома! — Кенджи в расстройстве хлопнул себя по бедру. — И как ты приехал? — удивилась девушка. — Как, как! — мужчина махнул рукой. — Было немного в кармане, достал да приехал, а кошелек дома, на комоде! — Так посмотри еще в кармане? — разумно предложила Чибиуса, и Кенджи, пошарив по карманам, извлек лишь сто йен. — М-да, негусто, — констатировала она. — А ты что, совсем без денег сама? — вдруг встрепенулся Кенджи. — Что же твой папа, — выделил он последнее слово, — отпустил тебя без всего? — Вообще-то у меня деньги на телефоне, — ответила Чибиуса, — а папа говорил про пауэрбанк, а я сама виновата, хватит навешивать на него всех собак, дедушка! Кенджи внимательно посмотрел на нее из-за стекол очков. — Вот когда тебя заберут у него — какой-нибудь такой же наглый парнишка, каким он сам был когда-то, — тогда и ты поймешь, и он поймет, поверь мне. Девушка вздохнула и махнула рукой. — У нас два варианта — либо звонить бабушке, чтобы нас забрали, либо вернуться в толпу и попросить у кого-нибудь зарядить телефон ненадолго… Пошли вернемся, дедушка. Может, даже у того же Окиямы будет, если мы снова встретим его, конечно… Они вернулись на перекресток и побрели вдоль ряда полицейских — там было свободнее всего — в попытке высмотреть хоть кого-то знакомого, как вдруг невдалеке раздался голос: — Саккакей-Оданго, неужели это ты? Девушка вздрогнула, пытаясь понять, не послышалось ли ей, но тут один из блюстителей порядка вдруг поднял свой шлем, и она воскликнула: — Гелиос?! Гелиос! Парень улыбнулся; радость очень ярко отражалась на его лице. — Да, это я, Чибиуса. Видишь ли, мы с Хидеки решили помочь японской полиции в охране толпы на Хеллоуин, а они, в свою очередь, поставят нас на хороший счет, что сыграет нам лишь на руку. — Почему ты мне не рассказал об этом? — возмутилась девушка. — Я хотел сделать тебе приятно… — Гелиос вздохнул. — Рассказать тебе потом, чтобы ты гордилась мной. А ты почему, кстати, не соизволила мне сказать, что будешь на Сибуе?! — внезапно повысил он голос. — Ты мне сказала, что пойдешь только на Икекубуро! Мы могли бы весь вечер провести вместе! — Ты сказал, что будешь занят — вот я и решила пойти и скоротать время… — слегка расстроенно ответила Чибиуса. Парень приложил руку ко лбу. — Давай отныне договоримся ставить друг друга в известность о наших планах, чтобы не упускать возможностей побыть вместе? — предложил он, и когда улыбка снова засияла на его лице, Чибиуса едва сдержалась, чтобы не броситься и не обнять его. — Конечно, милый, давай, — обрадовалась она, и тут вдруг Кенджи напомнил о себе громким и внезапным «кхм» — и его внучка испуганно обернулась. — Кто это? — грозно вопросил он, блестя стеклами очков в сторону Гелиоса. — О, дедушка, это мой парень, — Чибиуса не побоялась этого слова, — Гелиос Террестра. Папа продюсирует его рок-группу вместе с дядей Ятеном. Цукино-сан воздел руки к небу, издав неопределенный звук. — Это из поколения в поколение будет передаваться, что ли? Зато хоть карма настигла твоего отца даже раньше, чем я думал! — О чем это он? — непонимающе обратился Гелиос к своей возлюбленной. — А, ну дедушка просто имеет зуб на моего отца за то, что он в свое время взял и женился на моей маме, рано, по его мнению, уведя ее из семьи, — пожала плечами та. — Ну и что такого? — шепотом удивился парень. — Это же естественный процесс! Не, ну Коу-сан тоже порой косо на меня поглядывает, но в целом относится вполне благосклонно, потому что понимает, что ему никуда от этого не деться. Да и вообще, мировой он у тебя батя, — заключил он, и Чибиуса с улыбкой кивнула. — Простите, молодой человек, но у нас дела, — одернул их Кенджи. — Нужно найти зарядник. — А что, что-то случилось? — лицо Гелиоса сразу стало серьезным. — Да у меня телефон сел, а у дедушки всего сто йен, — поделилась Чибиуса, — а нам нужно доехать до Китидзёдзи, там нас ждет бабушка с мелкими. — Тоже мне проблема, — Гелиос сверкнул улыбкой, — мы с Хидеки домчим вас туда со скоростью ветра. Ты же поможешь мне, дружище? — обратился он к полицейскому рядом, и тот снял шлем. — Еще бы, чел, — усмехнулся он. — Тогда вернитесь в начало и заворачивайте налево — там наши мотоциклы, — подмигнул Гелиос и обратился к своему коллеге справа — настоящему сотруднику японской полиции — чтобы объяснить ситуацию. Чибиуса бодро отправилась было в указанном направлении, но потом вдруг осознала, что ее спутник не шел следом, и обернулась, увидев Кенджи, стоявшего со скрещенными на груди руками. — Ну дедушка, — вздохнула она, — прекращай. Я уже голодная и уставшая, а ты комедию ломаешь. Гелиос заботливый, добрый, милый — прямо как мой папа, и тебе, хочешь или не хочешь, придется с этим смириться! — Я никуда с ними не поеду, это опасно! — уперся тот рогом. — Ну и стой тут! — не выдержала девушка и твердым шагом пошла вперед — и обалдевшему от такой наглости Кенджи ничего не оставалось, кроме как двинуться следом за ней. Гелиос и Хидеки уже готовили своих железных коней; красавчик Террестра протянул суровому Кенджи шлем: — Примерьте, пожалуйста… простите, как к вам обращаться? — Цукино Кенджи-сан, — прохладно ответил тот. — Цукино Кенджи? — вдруг повторил Хидеки. — А это не вы случайно ведете колонку о путешествиях в журнале? Тот сразу просиял: — А вы откуда знаете? Я думал, молодежь уже не читает печатных изданий… Кроме манги, разумеется! — Обижаете, — Хидеки поправил шлем. — То есть читать в интернете куда удобнее и быстрее, но моя бабушка покупает этот журнал, а я всегда с удовольствием читаю там ваши заметки — у вас такой интересный слог. Ну, а то что интернет захватывает сми — это естественный процесс, вам ли не знать. Вам бы блог вести, вот каково мое мнение. Садитесь сзади, — он сел на мотоцикл, — внизу ручки, держитесь за них, а то нас окружающие не поймут. — Юморист, — отметил все так же сияющий Кенджи, занимая указанное место, пока прыснувшая Чибиуса прилипла к спине Гелиоса, крепко сцепив пальцы в замок на его груди — и они помчались к давно ждавшим их Икуко и девочкам. Кенджи крепко держался за ручки, оглядываясь вокруг; парни не гнали мотоциклы слишком уж быстро, хотя мужчине и хотелось вкусить большей скорости, и он наслаждался происходящим и даже расстроился, когда Хидеки заглушил мотоцикл и снял шлем; тоже сняв шлем, он позвонил супруге, и та с внучками вышла из кафе. — Ух ты! — воскликнула Коусаги, взглянув на сверкающие мотоциклы. — Какая красота! — Спасибо, Коко, — подмигнул Гелиос сестре своей возлюбленной, — как станешь постарше, мы и тебя прокатим, и Чиби-Чиби, — он улыбнулся, увидев, как та радостно улыбнулась. — Это, как я понимаю, и есть Гелиос, о котором ты рассказывала мне, Усаги? — поинтересовалась Икуко у внучки. — Да, бабуль, — кивнула та, — мой родной и горячо ценимый Гелиос. Парень слегка покраснел, слезая с мотоцикла, и подошел к ней. — Тоже рад наконец-то познакомиться с вами, Икуко-сан, — вежливо поклонился он и коснулся ее руки едва заметным поцелуем. — Ками-сама! — счастливо рассмеялась женщина, — я как будто снова молода, как в тот день, когда впервые увидела моего дорогого Сейю, который пришел знакомиться с нами! Ах, какой ты милый, Гелиос-кун! Тот улыбнулся, понимая, что только что выиграл себе джек-пот в виде поддерживающей выбор внучки бабушки — и, выразив свое удовольствие от столь приятной встречи, с сожалением добавил, что не сможет довезти всю семью в район Дзюбан, однако готов купить им билет на поезд или такси. — Да что ты, мой мальчик, — умилилась Икуко, — у нас есть деньги, и мы прямо сейчас сядем на такси, это ерунда. Спасибо, что помогли! — благодарно обратилась она и к Хидеки, и тот улыбнулся. — Приходите в гости в любое время! — Спасибо вам, Икуко-сан, — поклонился Гелиос и шепнул Чибиусе: — забыл сказать, что ты просто потрясно выглядишь. И потом, когда подъехало такси, посадил ее, растаявшую, на сиденье и проводил машину взглядом. — Ты просто счастливчик, Гелиос, — прокомментировал Хидеки. — По-моему, понравиться теще Сейи дорогого стоит. — Самое главное — нравиться своей избраннице, тогда пусть хоть весь мир против, — заметил тот, — однако и с тобой сложно не согласиться — наличие таких людей облегчает задачу. Хотя Сейя более чем адекватен и относится к нам исходя из наших талантов, а к его шуткам я давно привык. — Он улыбнулся. — Поехали?***
Когда Усаги наконец выползла из-под Сейи около десяти часов вечера, вся приятно подрагивая от многократных оргазмов, то решила позвонить родителям, чтобы узнать, все ли в порядке. — Если сами не звонили… значит, все хорошо… Но ты все равно уточни, любимая… — сладко простонал Сейя, измученный сексуальными подвигами. Набрав маму и извинившись за поздний звонок, Усаги обрадовалась тому, что все прошло отлично, задала пару вопросов, ответила на встречные, услышала, что ее детей привезут завтра ближе к вечеру — и, положив трубку, вновь обратила свой взор на совершенно обнаженного мужа, удобно устроившегося на кровати. — Я в душ… Может, пойдешь со мной? Хотя постой, если мы пойдем вместе, снова будет секс! — Еще бы, — усмехнулся Сейя. — Тогда… лучше… одной, — хихикнула Усаги и побежала в душ. Сейя тем временем пошел на кухню, включил на телефоне песню Moonspell — Erotic Alchemy, нарезал сыр, достал остававшиеся в холодильнике фрукты и тоже нарезал их, налил в фужеры сока — а когда Усаги вышла из ванной, тоже принял душ и присоединился к ней, и они долго общались обо всем на свете, а потом он унес ее в спальню, где они устроились на кровати и заснули в обнимку.***
Поздней ночью Кенджи, убедившись, что все спят, вышел из спальни в гостиную, взял ноутбук и уселся на диване, чтобы создать свой собственный блог — слова Хидеки не выходили у него из головы. Также он долго думал о Гелиосе и его поведении, а еще реакции Икуко — и окончательно признался сам себе в скрытой причине, по которой недолюбливал рокеров, в частности, Сейю: тот был свободен, мог делать что хотел, не скрывал своей сути и был собой, чего Кенджи почему-то не мог позволить себе до конца, с молодости вогнав себя в рамки; теперь он хотел если не убрать, то хотя бы сдвинуть их, чтобы открыть в себе новые грани и стать больше похожим на себя, чем когда-либо — поэтому, создав блог и накатав туда мини-заметку о движении машин в Париже, он вбил в поиск запрос «купить скутер» и через час уже заказал себе одну наиболее приглянувшуюся модель.***
Следующее утро Сейя и Усаги вновь встретили актом любви, а потом поехали в торговый центр — приобрести новый стол и заодно закупиться продуктами; Икуко же, дав Кенджи поспать после полубессонной ночи, хлопотала с внучками на кухне, обучая младшеньких печь кексы и обсуждая со старшей всякие разности; день пролетел незаметно, и супруги Коу уединились напоследок перед возвращением детей, лаская друг друга и занимаясь на этот раз нежным, мягким, но от этого не менее потрясающим сексом. — Этот двухдневный секс-марафон, если честно, с меня как будто лет десять скинул, — признался Сейя любимой. — Как будто я вернулся в свою проведенную с тобой безбашенную молодость. — Ты и сейчас безбашенный, Сейя Коу, — нежно ответила ему Усаги, — и я люблю тебя все сильнее с каждым прожитым днем. — Ты всегда знаешь, как сделать меня самым счастливым, — улыбнулся брюнет.***
Подойдя к дому, Чиби-Чиби вдруг заметила шевеление в клумбе и, приблизившись, увидела маленького черного котенка, сидевшего в цветах и пытавшегося смахнуть лапкой лепесток с носа. — Кавайи! — пискнула девочка и взяла животное на руки. — Бабушка, он ничейный? Икуко взяла котика и осмотрела. — Хм… Ошейника нет, чипа, кажется, тоже… Скорее всего, ничей… — Тогда мы заберем его себе! — радостно воскликнула Чиби-Чиби и попыталась допрыгнуть до дверного звонка, и Чибиуса помогла ей нажать. Сейя открыл дверь, Усаги выглянула следом — и все могли заметить звезды, сиявшие в их глазах. — О, Сейя-кун, Усаги, — улыбнулась Икуко, — никак в спа побывали? — Ну-у-у… — Почти, — сверкнул улыбкой ее зять, вспомнив, как хорошо они с супругой пропотели за эти полтора дня. — А что, мы как-то изменились? — Да вы сияете, как две бриллиантовых сережки под солнцем, — констатировала Чибиуса. — Вот что творит с людьми небольшой отдых от любимых детей, — не удержалась от комментария Усаги, и тут в дом вошла Чиби-Чиби с котенком на руках. — Это что? — поинтересовался Сейя. — Эм-м, пап, мам… — девочка ковыряла ножкой пол, — можно оставить котика? Он такой милый! Бабушка сказала, что у него скорее всего нет хозяев, и я подумала… — Что мы будем его мыть, кормить и все такое? — сыронизировал Сейя. — Нет… — младшая дочь смотрела на родителей честными глазами. — Я обещаю, что буду сама ухаживать за котиком, и поделюсь им с сестрами, если они пообещают помогать. Чибиуса и Коусаги, которые думали, что так и так смогут играть с новоявленным питомцем, ошарашенно взглянули на сестру. — Что ж, — наконец сказала Коко, — я готова помогать. — Я тоже! — подхватила Чибиуса, и тогда Сейя все же дал добро, обещав следить за всеобщим выполнением обязанностей в плане содержания зверя. Все трое тут же подхватили пушистое тельце и понесли купать — и тут в дом вошел стоявший до этого на улице Кенджи. — Сейя, — позвал он главу семейства Коу, — подойди ко мне. И когда тот выполнил просьбу, сообщил: — Ты это… Прости уж, что порой относился к тебе предвзято — теперь-то я вижу, что ты хороший отец, и давно видел, что и по-настоящему любящий муж тоже. В любом случае, я был бы рад поделиться с тобой знаниями о воспитании дочек! Сейя почтительно кивнул, улыбаясь — и Кенджи присоединился к супруге, попрощался с дочерью, и они покинули гостеприимный дом. — Смешно сказать, но опыта воспитания дочек у тебя больше, чем у папы, в три раза, — рассмеялась Усаги. — Пойду прослежу, как проходит помывка нового члена нашей семьи. И Сейя прошелся по дому, заглянул в ванную, где усердно отмывали кошку четыре женщины, которым он был рад дарить любовь, забрел на кухню — и на него внезапно обрушилась радость, накопившаяся за прошедшие два дня, вишенкой на торте для которой стали слова Кенджи — и тогда он налил себе в стакан еще сока и произнес вслух: — Ну что, за тебя, Кенджи, сукин ты сын!