***
Когда вышеупомянутые появились в доме, Усаги побежала гостям навстречу, а Сейя остался сидеть за столом, ожидая брата с супругой. Вскоре Ятен показался в проеме, поддерживая жену за руку; одет он был как всегда — неброско, но элегантно, а на Минако красовалась фиолетовая кофточка и светло-джинсовый комбинезон. — Привет, Сейя! — обратилась она к родственнику, присаживаясь рядом. — Как дела? Выглядишь слишком серьезным! — она хихикнула, и Усаги поинтересовалась, кто хотел чего поесть. — А что имеется? — Минако воодушевилась еще сильнее. — М-м-м… — Усаги хитро подмигнула. — Торт, фрукты, сок, чай, бутербродов могу организовать, суши достать… Чего хотите? — Что ж, я, пожалуй, не откажусь от роллов, — заявил Ятен. — А тебе, Минако, может, стоит ограничиться чаем, а то у тебя, вон, пузичко выглядывает, не сесть ли на диету? — подколола Усаги подругу. — Само сойдет, — рассмеялась та, — а что не сойдет, так муж поможет. — Она поглядела на Ятена. — Дорогой, ты ведь разрешишь мне кусочек тортика? — Небольшой — да, — ответил Ятен, — с фруктами. Иначе никак! — Такой заботливый, ревностно следящий за любимой в таком-то положении, — улыбнулась Усаги, и Сейя даже поднял голову. — В каком положении, о чем речь? — недоумевающе уточнил он. — Я беременна! — известила Минако, — уже на пятом месяце! Спасибо любимому Ятену и хорошей генетике, животик только-только стал заметен! — Боже, поздравляю! — обрадовалась Усаги. — И мы уже знаем пол ребенка, — добавил Ятен. — У нас будет… На этом моменте Усаги, сама не понимая, зачем — Ятен ведь еще не договорил — вдруг скрестила руки, словно пытаясь его остановить, но поздно — тот уже закончил: — Мальчик! Усаги с опаской перевела взгляд на мужа, которому стоило больших усилий сдержаться и не грохнуть чашкой о стол. — Поздравляю, — пробубнил он. — Чур, я сразу забиваю племянника себе, так как хочу походить по магазинам и выбрать ему что-нибудь, и сыграть с ним в игры, как подрастет, и… все такое, что еще там с сыновьями делают. — С чего бы вдруг? — нахохлился Ятен. — Да с того, что хочу наконец почувствовать, каково это — иметь сына! Ну или хотя бы племянника! — Нормально! — не без своего коронного сарказма произнес блондин. — Так у меня тоже опыта нет, и это мой сын! — Так у тебя одна дочь, а у меня — три! — не сдавался Сейя. — Я этого больше заслужил! Пока они препирались, женщины вышли в гостиную, где Минако задала вопрос: — Усаги, что-то Сейя совсем расстроенный… Это из-за нашей новости? — Да нет, что ты, — поспешила успокоить та подругу, — он просто давно хочет сына и очень расстраивается по этому поводу. — Его можно понять, — немного помолчав, высказалась Минако. — По-моему, практически любой мужчина рано или поздно захочет сына. Ну, а ты, — она улыбнулась, — может, и сможешь его осчастливить, и даже быстрее, чем думаешь. Усаги не успела придать особого значения последней фразе, потому что внезапно до них обеих донеслись наезды на повышенных тонах, и Минако поднялась. — Пора их навестить… Они вот-вот подерутся! Они подоспели как раз в тот момент, когда Сейя уже повалил брата на диван с очевидным намерением его придушить, а тот тянул его за длинные волосы в попытке предотвратить нападение. — Так! — топнула ногой Минако. — Разошлись! Ятен, ты что, хочешь сказать, что не разрешишь родному брату погулять с нами по магазинам и побегать с племянником? — Разрешу, — хмыкнул тот, — пусть он сначала хотя бы даст ему родиться! — А ты, Сейя, — продолжила Минако, — не сходи с ума! Все у тебя будет! — Легко тебе говорить! — вспылил Сейя и, вскочив, ушел в комнату младшей дочери — реабилитировать нервы. — Сейчас его лучше не трогать, — вздохнула Усаги, — давайте просто пообщаемся втроем… И они еще провели какое-то время вместе, а потом домой с курсов вернулись сначала Коусаги, а потом и Чибиуса, и женщина озаботилась тем, чтобы накормить любимых дочек; а потом, когда все наконец разошлись по своим делам, она поспешила найти супруга и младшую дочь и обнаружила их обоих в комнате последней. Чиби-Чиби сладко дремала в кроватке, прижавшись к отцу, который устроился на кровати, не подходившей под его рост, слегка согнув колени и обняв дочь; его длинные черные волосы были неумело, но старательно собраны в некое подобие косы. — Сейя… — Усаги коснулась плеча мужчины, и тот не сразу, но открыл глаза. — Тебе хоть немного полегчало? Тот протер глаза и грустно улыбнулся. — Немного… Чибико помогла мне. — Он вздохнул, приподнимаясь, и девочка тоже открыла глаза. — Пойдемте поужинаем? — ласково предложила Усаги, и когда оба согласились, проводила их на кухню. Перед сном она всячески заботилась о супруге, нежила его и ласкала, стараясь снять с него печаль и расстройство, а наутро Сейя окончательно решил забить идею-фикс погружением в работу.***
Несколько дней спустя после визита Минако и Ятена Усаги находилась дома, занимаясь хозяйством, а потом ей позвонила подруга, приглашая навестить — и так как она уже переделала все дела, то согласилась. Встретили ее радушно; длинные волосы Минако были собраны в прическу, а удобная домашняя одежда, а именно темные брюки и приятного цвета голубая кофта, придавала ей еще более женственный вид. Усаги устроилась на кухне в ожидании чая с пончиками и задала логичный вопрос: — Как себя чувствуешь? Минако усмехнулась. — Знаешь, вполне себе отлично. Устаю порой ближе к вечеру, но это нормально, и лично у меня эта беременность проходит как-то легче первой. Ятен зато весь на нервах — на записи даже боится отпускать… Меня это смешит! Я ему объясняю, что у меня достаточно сил, что все хорошо, напоминаю, как было в ситуации с Эйко, но он все равно что-то придумывает себе там… Я ему объясняю, что я просто стою в студии и пою, и что у меня там весьма удобный стул, вода и все, что мне нужно, и что я же не скачу по сцене с гитарой, тряся длинным хаером, как это было в его случае, но не слушает. Я просто умиляюсь с того, как, казалось бы, брутальный рокер может так волноваться, в то время как я совершенно не циклюсь и веду привычный образ жизни — ну, почти привычный. — Ну, быть рокером же не значит быть придурком-пофигистом. Наоборот, такие мужья зачастую лучшие. Ну, я на своем это вижу, — улыбнулась Усаги. — А Ятен все-таки тоже очень заботливый, несмотря на всю свою строгость и холодность, и наверняка очень рад тому, что у вас будет сын. — Она слегка вздохнула. — Скоро там чай? Может, помочь? — Еще чего. — Минако поставила на стол сперва чашки, потом — тарелку со свежими пончиками. — И да, Ятен весьма заботлив, ты права! Усаги, которая сразу впадала в легкую грусть, думая о Сейе и о том, что никак не могла помочь ему, взяла пончик и протянула руку к бутылочке шоколадного соуса, чтобы подсластить как лакомство, так и свою жизнь, и облила колечко ощутимым слоем, а потом и откусила большой кусок. — М-м-м, Минако… — протянула она с еще набитым ртом, — какие вкусные пончики, да еще с этим сиропом… Блеск! Жизнь сразу приобретает новые краски! Ее подруга, которая в этот момент как раз повернулась лицом к столу, едва не выронила из рук чайничек. — Усаги… — произнесла она, — скажи, с тобой… все в порядке?.. — В смысле? — удивилась та. — Разве может быть что-то не в порядке после пончика с шоколадным соусом? — Не может, — согласилась Минако, — однако ты приглядись немного. Это ведь вовсе не шоколадный соус, а острый чили… Ты чем смотрела? Усаги вгляделась в свой пончик, словно пытаясь получить от него какой-то ответ, а потом взяла в руки бутылку и убедилась, что подруга была права. — Но… Что ж. — Она с улыбкой откусила еще кусок, — вышло очень даже вкусно благодаря такой вот небольшой ошибке! Возможно, я даже съем еще один такой! Минако села напротив нее и приняла очень серьезное выражение лица. — Уса, ответь мне, — начала она, и от ее тона у последней даже мурашки пробежали по коже, — у тебя менструация была? Усаги слегка подавилась, но все же сглотнув кусочек, честно призналась: — Вообще должны была быть сегодня, но у меня бывает пару дней сдвига, плюс-минус два дня, так что я ни капельки не беспокоюсь! — Знаешь, подруга, — Минако встала, — у меня где-то должна быть пара тестов, так что доешь свой пончик и сделай-ка! — Шутишь? — Усаги едва не подавилась во второй раз, — зачем он мне? — Пока не сделаешь, домой не пойдешь, — улыбнулась Минако. — Да-а-а, дурно на тебя гормоны-то влияют… — вздохнула Усаги, однако понимая, что отвязаться у нее бы все равно не получилось, все же побрела сделать далеко не первый в своей жизни тест. Минако спокойно попивала свой чай, пока на нее внезапно не снизошло осознание того, что ее гостья что-то слишком долго не возвращалась. — Зайка, ты там жива? — с улыбкой крикнула она. И когда Усаги появилась в дверном проеме, ее лицо было бледным, а руки дрожали; в кулаке она сжимала тест на беременность, который показала Минако. — Он… положительный, — прошептала она, и та едва не подскочила. — Ну вот, видишь — я была права! — восторженно восклицала она. — Рыбак рыбака видит издалека, видишь, Усаги?! А я еще тогда, когда мы у вас в гостях были, заметила, что что-то в тебе изменилось! Не была б сама беременная, не поняла бы ничего, наверное! Беги скорее домой, радуй Сейю новостями! — Да ты что! — женщина всплеснула руками. — Он же меня прибьет! Минако обратила на нее очевидно недоумевающий взгляд. — Ты с ума сошла? Ты дашь ему надежду иметь сына! — Ага… А если он месяца четыре будет жить в ожидании чуда, а потом УЗИ покажет, что у нас четвертая дочь, что я буду делать?! Он со мной разведется?! Минако встала и слегка надавила подруге на плечи, заставляя ее сесть, а потом присела рядом и обняла. — Прошу, не сходи с ума, — она погладила ее по спине. — Я хорошо знаю Сейю, и он тебя просто обожает. Даже если у вас будет четвертая дочь, он все равно будет счастлив! — Не пойду домой, пока он сам не позвонит… — Усаги всхлипнула. Какое-то время Минако сидела молча, слегка поглаживая ее по спине и понимая, что было глупо как-то переубеждать, а потом улыбнулась и предложила: — Что ж… Тогда, может, еще немного острых пончиков? — и Усаги слегка улыбнулась и кивнула.***
Придя домой с работы, Сейя вспомнил, что Усаги писала ему смс, сообщив, что будет в гостях у Минако, и, не обнаружив ее дома, понял, что она наверняка еще там; его встретили дочки, и он, пообщавшись с ними, пошел разогревать то, что приготовила супруга, чтобы поужинать. Пока девочки помогали кто чем, например, накрывали на стол, Сейя взял телефон и набрал Усаги, так как не хотел проводить вечер без любимой. Усаги, которая как раз поняла, что именно те бешеных два дня хеллоуиновского секса стали причиной ее теперешнего положения, подпрыгнула на месте, вся дрожа. — Он звонит! — пискнула она и дрожащей рукой нажала на прием. — Слушаю? — Любимая, — раздался нежный голос Сейи, — ты что-то засиделась у Минако. Возвращайся, пожалуйста, домой, мы все уже соскучились. — Да, конечно, — она напряглась, — я скоро буду, не теряйте, можете начинать ужинать без меня. — Ждем, — со всеми чувствами ответил Сейя и положил трубку. — Ну, милая, — Минако похлопала ее по спине, — иди домой и расскажи своей семье чудесные новости! — Угу… — Усаги кивнула, собираясь с мыслями. — Деваться некуда. Спасибо за поддержку, Мина… Пожелай мне удачи! И, получив напутствие, побрела домой, сунув тест в карман.***
Семья Коу — как минимум, ее женская часть — ужинала, пока отец семейства ждал супругу; тихонько зайдя в дом, Усаги разулась, вымыла руки и вышла к ним. — Оданго! — обрадовался Сейя, вставая ей навстречу, — как я рад тебя видеть! Ты голодна? — Не очень… — пробормотала та, оглядывая родственников, и, дождавшись, когда все закончат жевать, выпалила, не желая оттягивать, потому что понимала, что дальше будет намного сложнее, — у меня есть новости, которые должны услышать все! Глядя на выражение ее лица, девочки даже отложили приборы и уставились на мать, а Сейя уточнил: — Надеюсь, все живы? — Мам, такое чувство, что ты беременна в четвертый раз! — пошутила Чибиуса, чтобы разрядить обстановку. Усаги часто задышала и на автомате сунула руку в карман, где лежал положительный тест; Сейя, не получив ответа на свой вопрос, шагнул ей навстречу и положил руки на плечи. — Ну скажи, что случилось?.. — Да, все так! — не сдержалась Усаги, — я беременна снова! Вас будет четверо! — и она прикрыла лицо руками, словно надеясь, что так реакция мужа пройдет легче. Повисла гнетущая тишина: все наверняка осознавали сказанное, строили в голове логические цепочки и осознавали, что жизнь больше не будет прежней; Чибиуса очнулась первой, прошептав: — Господи, нас будет четверо… — Да! Их будет четверо! — радостно подхватил Сейя, в котором моментально зажглись огоньки надежды на получение долгожданного сына. Усаги выдохнула было, видя радость любимого, однако, вспомнив, как сильно он горел желанием воспитывать мальчика, вновь впустила в голову мысли о том, что будет, если это снова будет девочка — и тревога не преминула нахлынуть на нее в очередной раз. — Что ж! — Чибиуса обратилась к сестрам, озвучивая все страхи матери, — Коко, Чиби, у меня к вам предложение: с новенькой ничем не делиться, игрушки не давать, заколочки и прочую мелочь — прятать. Пусть с рождения учится выживать в суровом мире, где детей четверо, а папа — один, и мама тоже! Сейя, который немного отвлекся от своих грез, слегка нахмурился и задал логичный вопрос: — А с чего ты взяла, что у вас будет сестра? Может, вы станете счастливыми сестрами чудесного братика! Чибиуса внимательно посмотрела на отца и ответила с легкой усмешкой: — Пап, ну не смеши меня, посмотри на нас троих! Очевидно же, что в сыновья ты не можешь. И Усаги, и Сейя потеряли дар речи, услышав подобное от старшей дочери: первая от того, что собственный ребенок, не подумав, нанес сокрушительный удар по нервам отца — хорошо хоть, не по самооценке, подумала она, и лишний раз поблагодарила вселенную за то, что самооценка этого мужчины была, наверное, неубиваема; второй же от того, что никак не ожидал такой подставы, да еще и того, что его хрупкие мечты буквально попытались разнести вдребезги с разворота. — Послушай-ка, Усаги Коу-младшая, — обратился он к Чибиусе, и у той пробежал мороз по спине от того, что он, во-первых, назвал ее полным именем, а во-вторых, потянулся рукой к поясу штанов, очевидно, желая достать ремень, и девушка с облегчением выдохнула, потому что в домашних брюках ремня у него не было. — Я никак от тебя подобного не ожидал. — Его глаза цвета вечернего синего неба внезапно приобрели темный оттенок, словно их заволокло тучами, и все звезды как будто спрятались за этой пеленой. — Я предлагаю тебе спор: если через несколько месяцев УЗИ покажет, что это четвертая девочка, то я не только лично признаю твою правоту, но и куплю тебе что-нибудь, что тебе очень хочется, а если все-таки мальчик, то ты становишься главной помощницей родителей в уходе за ним и ни слова не говоришь о разделе родителей между детьми! Чибиуса не спешила тянуть руку, раздумывая — условия спора были жесткими и привлекательными одновременно, — но в глазах отца было что-то такое, что не дало ей отказаться, и она все же заключила пари. — Усаги, разбивай! — позвал Сейя, и та, поколебавшись пару мгновений, выполнила его просьбу. — Ну, а до УЗИ я готов с тобой общаться лишь по делу, — сообщил он обалдевшей Чибиусе. — Не поняла?! — у девушки, казалось, даже волосы на хвостиках встали дыбом, — такого условия в пари не было! — Ну… очевидно, что в шутки насчет отца ты пока можешь не так хорошо, как тебе хотелось бы, — хмыкнул Сейя и усадил все еще стоявшую онемевшую Усаги, обняв ее. — Что ж, — хихикнула Коусаги, глядя на не менее онемевшую сестру, — наконец-то нам достанется побольше отцовского внимания по той простой причине, что мы умеем держать язык за зубами!***
Уже поздним вечером, в постели, растаяв в теплых объятиях любимого, Усаги прошептала: — Сейя, скажи мне… ты правда-правда рад, что у тебя будет еще один ребенок? — Это большая ответственность, — честно ответил тот, — и много забот, но я, конечно, рад! Даже удивлен, как тебе в голову вообще могло прийти, что может быть иначе! — Ну, я… — женщина крепче прижалась к его груди, — а вдруг это и правда будет дочь? Какое-то время Сейя молчал, поглаживая ее, а потом с легкой улыбкой ответил: — Что ж, все будет, как я и говорил — признаю правоту Чибиусы и, может быть, попробую в пятый раз, для чистоты эксперимента… — он не смог сдержать смешок, когда Усаги даже вздрогнула в его объятиях, — а любить ее я буду так же сильно, как и остальных, ведь она будет моей родной дочерью, в этом можешь даже не сомневаться. — Спасибо тебе, Сейя… — прошептала Усаги, испытав стыд за то, что как раз-таки сомневалась в нем, будучи на эмоциях от результатов теста, о чем она и поведала вслух. — Ну, я считаю, что на эмоциях это нормально, — сказал ей Сейя, — надеюсь, мои слова раз и навсегда сотрут твои сомнения на этот счет. Я люблю тебя. — Да, — кивнула женщина, прижимаясь к нему еще ближе. — Я тоже очень-очень, всей душой люблю тебя! И той ночью она спала крепким и спокойным сном, уверенная в любви и поддержке супруга.***
Дни потянулись своим чередом; недели две Чибиуса терпела холодность отца в свою сторону — то есть Сейя общался с ней и даже помогал и отвечал на вопросы, но делал это так быстро и без особых эмоций и внимания, что девушке, привыкшей к совершенно другому обращению, становилось невмоготу. — Папа, не теряй меня сегодня вечером, — сообщила она ему одним декабрьским утром, — я встречаюсь с Гелиосом! — Я запрещаю, — ответил Сейя, — у тебя много дел дома. — Но папа!.. — выкрикнула та, чувствуя, как отчаяние ледяными оковами сжимает ее нутро. — Ты ведь всегда разрешал?! — А сегодня — нет, — Чибиусу до костей пробирал тон отца. — Можешь созвониться с ним, но не более. Девушка вздохнула: в другой ситуации она бы еще могла поразмыслить над вариантом тихого побега из дома, однако в том положении, в которое она загнала сама себя из-за своего чересчур острого языка, это означало бы еще сильнее подпилить под собой сук. — Папа, ну прошу, прости меня за мои слова, которые я ляпнула не подумав… — Мы, кажется, уже все обсудили, — ответил Сейя, — тебе осталось ждать всего-то месяца три. — Господи, я умру… — Чибиуса уронила голову на стол, ощутимо стукнувшись лбом о столешницу, и ойкнула, потирая пострадавшее место. — Что, и на новый год забанишь? — Спроси ближе к празднику, — посоветовал Сейя, — и будь немного аккуратнее. — И он отправился по своим делам. Девушка проводила его взглядом; фразы вроде последней давали ей понять, что отец любил ее и заботился о ней, однако обиделся не на шутку, и, снова вздохнув, она набрала Гелиоса и поведала ему о причине, по которой они не могли встретиться. — Что, прямо так и сказала?! — поразился Гелиос. — Угу, — вздохнула Чибиуса, — сама жалею. — Ты рисковая девушка, — высказался Гелиос, — и хотя я обычно одобряю твое поведение, здесь я считаю, что ты и вправду неправа. Я просто представил себя на месте твоего отца и, скажу честно, я бы после такого удара к психологу бы пошел… — Да я и сама все это понимаю! И мне стыдно не только перед тобой, но и перед ним! — Извинилась же? — Не раз… Вот только он упрямый и принципиальный и говорит лишь, что только после УЗИ, на котором покажут пол ребенка… А это только через три месяца! — Что ж, — задумчиво сказал Гелиос после паузы, — его можно понять. Если нам не суждено будет увидеться три последующих месяца, я, конечно, начну сходить с ума, но все же выдержу. А тебе, Усаги, это станет хорошим уроком. — Да и я сама уже поняла, — Чибиуса вздохнула, — и спасибо тебе за поддержку, Гелиос. Люблю тебя… Закончив разговор, она откинулась на спинку стула и задумалась о словах собеседника, а потом, обмозговав слова «на его месте», тоже поставила себя на место Сейи и лишний раз осознала, как обидно ему должно было быть. Вечером, зайдя на кухню и увидев отца склонившимся над столом, она прилипла к нему и прошептала: — Пап, правда, прости меня… Я поставила себя на твое место и поняла, какую обидную глупость сморозила, поэтому наказана справедливо. Прости еще раз… Сейя слышал, что она действительно просила прощения не потому, что хотела увидеться с Гелиосом или заниматься другими делами, а потому, что искренне раскаивалась; он давно простил ее, но все же предпочитал следовать своим принципам и доводить дела до конца, поэтому все же напомнил ей про трехмесячное ожидание, хотя и заметно смягчился.***
Март, однако, наступил незаметно, и Минако укатила рожать, стребовав с подруги новости сразу после похода на УЗИ, и весьма радовалась и умилялась тому факту, что Ятен сопровождал ее, ужасно взволнованный, до самой палаты, хотя присутствовать на родах так и не решился, как и в прошлый раз. В назначенный день Сейя помогал любимой надеть пальто, а потом поправил ее длинные золотые косы и улыбнулся. — Ты такая красивая, — чувственно прошептал он, — в таком виде ты мне просто крышу сносишь. Я бы взял тебя прямо сейчас… — он коснулся губами ее уха. — Сейя… — Усаги рассмеялась, обнимая его, — нам надо ехать, хотя я тоже всегда хочу, чтобы ты обладал мной! Чибиуса вон вся извелась, и остальным девочкам интересно… Ты сам-то волнуешься, наверное, тоже? Глагол «волноваться» был совершенно не в состоянии описать все те эмоции, бушевавшие в Сейе, однако он не подавал вида и ответил: — Конечно, я очень хочу узнать, кто же у нас будет. Пошли? — он набросил на плечи куртку и повел супругу к машине. В своей сравнительно недолгой жизни он уже успел достаточно насмотреться на экраны УЗИ, однако в этот раз он ерзал на месте и едва ли не грыз ногти с таким усердием, что врач обратилась к нему: — Простите, с вами все в порядке? — Что? — не понял Сейя. — С ним все хорошо, он просто ждет не дождется вашего вердикта, — улыбнулась Усаги, — как и я. — Что ж, — врач легко улыбнулась, разглядывая картинку на экране, — хочу вас поздравить, счастливые будущие родители мальчика! — Что?! — Сейя подскочил. — Мальчика. Вы не шутите?! Вы в этом стопроцентно уверены? — Сами посмотрите, — врач указала ему, куда именно смотреть, и Сейя прикрыл ладонями рот, разглядывая, пока Усаги не выдержала и достала телефон, чтобы заснять реакцию своего супруга. — Хочу, чтобы мне распечатали! — наконец воскликнул он. — Сын! У меня будет сын! Получив все, что хотел, и поблагодарив врача, Сейя вылетел из клиники, усадил жену в машину, сел на водительское сиденье, уткнулся лбом в руль и затих — лишь его подрагивающие плечи дали Усаги понять, что происходит. — Сейя… — она погладила его по голове и плечам, — ты что, плачешь?.. Тот поднял голову и глубоко вдохнул, а потом повернулся к любимой. — Да, потому что меня переполняют эмоции! — слезы катились по его щекам. — Оданго… — он ткнулся в любимую, крепко прижавшись к ней, пока она поглаживала его, — спасибо тебе за то, что ты способна создавать таких прекрасных детей с помощью своей звездной закваски! — Закваски?! — Усаги рассмеялась на весь салон. — Боже, ну ты сказанул, Сейя! — она хохотала не меньше минуты, а потом, немного успокоившись, добавила: — ну, без твоего звездного семени ничего бы не вышло! И Сейя смеялся и плакал одновременно, а потом, выразив наконец эмоции, покатил домой — рассказывать дочкам о том, что у них будет братик. Как раз по дороге телефон Усаги стали разрывать звонки Минако, и когда та поспешила принять звонок на громкой связи, то Минако сначала радостно закричала в трубку, что родила, получив поздравления, а потом спросила, что у них — и, когда Усаги сообщила, что у них тоже планируется сын, крик Минако раздался на весь салон: — Боже, радость-то какая! Мои поздравления! И нашему, и вашему красавчику будет с кем играть и расти вместе, вот как повезло-то! Заживем! Ой, Ятен уже здесь… Ладно, ребята, я еще позвоню, люблю вас! — Да уж… Заживем — не то слово, — рассмеялся Сейя, заворачивая к дому. — Ладно, моя королева, — обратился он к Усаги, — пошли расскажем принцессам, что их ждет!***
Дома Усаги и Сейя поделились с детьми новостями, и пока младшие радовались факту будущего братика, Чибиуса сразу спросила: — Папа, ты ведь меня прощаешь? — Прощаю, — кивнул Сейя, — а ты помнишь, что будешь следить за братом? Заодно профилактику подростковой беременности проведем! — Пап!! — вспыхнула девушка. — Мы с Гелиосом ничего такого не делали!! — Вот и отлично, — Сейя напустил на себя строгий вид, — но профилактика никогда не помешает. — Он усмехнулся, поглаживая кошку, которая запрыгнула ему на колени. — Кстати, нашего сына будут звать Кристиан! — Почему именно так? — обратились к нему все. — Ну вы же назвали Луну Луной потому, что нашли ее в вечер Хеллоуина под луной? А мне просто нравится это шикарное имя! — ответил Сейя, почесывая мурлыкающей Луне шею. — Возражения не принимаются. — Ну, мне нравится! — Усаги подняла мечтательный взгляд к потолку. — Хочу, чтобы с таким именем он был потрясающим красавчиком! Сейя лишь улыбнулся, понимая, что томиться в ожидании ему пришлось бы еще четыре месяца, однако осознание того, что он пережил предыдущий такой же срок, а также того, что у него будет долгожданный сын, грело ему душу и сердце. — Прямо на днях предлагаю всей семьей поехать по торговым центрам и купить то, что точно понадобится Крису! — провозгласил он, и все согласились на это замечательное предложение.***
В хлопотах и делах незаметно подкралось лето; Усаги и Чибиуса отпраздновали свой день рождения, приходившийся на один и тот же день; Сейя замучился ждать и первый раз в жизни жалел, что не мог убыстрить ход времени; оставался примерно месяц до даты предполагаемого появления его сына на свет. Тридцатого июля настала очередь Сейи праздновать свой день рождения, и вся семья собиралась в ресторан, когда Усаги вдруг ощутила знакомое чувство и шепнула ему: — Кажется, началось… Пару секунд тот стоял как вкопанный, а потом, заорав «да-а-а!» и не на шутку напугав собственных детей, дал Чибиусе денег и попросил ее сходить и взять себе и сестрам все, что им понравится. — А вы с мамой? — недоуменно спросила Коусаги. — А мы едем в роддом! — воскликнул Сейя, подхватывая сумку, которую Усаги как раз достала из шкафчика в коридоре. — Вот это подарочек, черт возьми! Удачи, девчонки! — и, погрузив жену в машину, дал по газам. — Что ж… Ладно, — выдохнула Чибиуса. — Пойдемте, Коко, Чиби, — тут у нас тоже намечается двойной день рождения… Ух…***
Сейя, как и Ятен, не чувствовал в себе сил присутствовать при родах, но ждал разрешения ситуации, сходя с ума; счастье захлестывало его бешеными волнами — такого подарка он не ожидал. Кристиан Коу родился ночью тридцать первого июля, ровно через девять месяцев после того, как был зачат — и когда Сейе сообщили радостную новость, у него чуть не подкосились ноги от того, как жизнь внезапно заиграла новыми красками. Уже после, завалив любимую цветами и забрав из роддома, Сейя обратился к ней: — Слушай, Усаги… Ты можешь просить у меня чего угодно за сына, а сейчас мы едем домой, и я буду купать его в ванной с шампанским, держа за пятку, как Ахилла! — С ума сошел? — улыбнулась уставшая Усаги, прижимая к себе бесценный сверток. — Не уверен, — хихикнул Сейя, чувствуя невероятную радость, хотя и понимал, что впереди их могут ожидать очередные бессонные ночи и прочие прелести новоиспеченных родителей, — но в любом случае, принц Кристиан должен заценить свои покои во дворце семьи Коу! И, счастливый, покатил домой.