Волчица и Змей

Воздух был сухим, обжигающим. Всё вокруг будто замерло в ожидании чего-то. Лианна Старк огляделась, и волчья усмешка отразилась на её лице. Она чувствовала её на своей коже, в своей крови и костях. Она чувствовала саму жизнь, энергию, которая эхом отдавалась внутри, проникая в неё, будто она была пустым сосудом, ждущим, когда его наполнят. Или все было наоборот: возможно, это она отдавала энергию миру. Она этого не знала, она знала лишь, что в этот момент она была наедине со всем светом, с природой. Аккуратно и выверено она перебежала с одного места на другое. Ещё никогда у неё не было такого чёткого контроля над движениями своего тела. Она была вся охвачена волнением, её сердце билось. Она впервые чувствовала такой экстаз, такую свободу и легкость, и это ошеломляло её в самой утонченной манере. Про себя она молилась о бесконечном непрекращающемся поединке. Она просила смерти в тот самый момент, когда она наконец почувствует прилив настоящих эмоций, почувствует, как горячая кровь бежит по её венам. Тогда она бы наконец почувствовала себя живой. Она молила богов остановить этот момент, момент вечности. Но, как всегда, её молитвы не были услышаны. Боги были жестокими созданиями, даже более жестокими, чем люди, и она очень хорошо это знала. Будучи ребёнком, она целыми днями сидела в Богороще, молясь, чтобы её мать Лиарра прекратила мучаться и умерла с миром. Ей тогда было 5, и она искренне верила, что Старые Боги услышат её, но несколько недель спустя, она услышала последние крики матери. С тех пор она молилась всего два раза. Один раз за своего брата Неда, чтобы помешать его отъезду на юг, и второй раз за себя саму, когда она узнала, что выйдет за Роберта Баратеона. Нет надобности говорить, что боги не помогли ей ни в один из этих моментов. Лианна была готова плакать от радости, когда ей удалось увернуться от неумелого выпада мужчины перед ней. Она повалила его на землю, ожидая, что же он будет делать дальше. Она надеялась, что он встанет и продолжит бой. Но, к великой горести Лианны Старк, всё хорошее когда-то заканчивается. Мужчина повернулся и через мгновение упал на колени, протягивая ей своей клинок. Он был потным и запыхавшимся, его глаза были широко распахнуты в ожидании своей участи. Как будто это было что-то, что он не мог контролировать, как будто она выполняла приказы, на которые нельзя повлиять. Лианна вдруг почувствовала презрение к этому человеку. Она толкнула его на землю ногой, в то время как лорды и леди, наблюдавшие за поединком, разом затихли. С полсекунды она наслаждалась спокойствием момента, а затем ударила мечом по голове мужчины, и она, отрубленная, покатилась на землю. Громкий рёв заполнил воздух, аплодисменты и цветы так и сыпались на неё. Она выиграла этот поединок, как и предыдущие два. Она с гордостью поклонилась Королю и выжидала момент, когда можно будет уйти незамеченной. Лианна почувствовала его взгляд на себе, и повернулась к нему. Он знает, – поняла она, внутренне улыбнувшись. Тёплое чувство расползалось по её венам. Он был единственным в этой огромной толпе лордов и леди, кто знал личность Рыцаря Смеющегося Древа. Рейгар Таргариен знал, кто она.

***

Легкий тёплый порыв ветра ворвался в шатёр и вихрем закружился по комнате, как ребёнок, переворачивающий все вокруг вверх дном. Но, по правде говоря, у неё делать это получалось лучше всех. Сидя на стуле, она чувствовала холод. Все её силы после турнира куда-то пропали, и она попыталась нацепить маску невинной девушки. Но её отец не поверил в это. Возможно, Брандон поможет мне, – подумала она, стараясь не смотреть на старшего брата. Может, на этот раз он встанет на мою сторону. – Что, если бы это оказался кто-то другой? – обратился к ней отец, впервые обратив на неё внимание с тех пор, как он зашёл в шатёр. Лианна заметила, что он был рассержен, его лицо было бледным, а глаза сверкали. Он был действительно зол на неё. Она посмотрела на него, ничего не ответив. – Что, если бы твой суженный обнаружил тебя? Что бы ты тогда сделала? – Попросила бы его уйти и не беспокоить её больше, – сказал Брандон, сидящий за столом, улыбнувшись и подлив себе вина. Но Лианна заметила, что глаза его остались холодны. Холодны, как лёд. – Сейчас не время для шуток, Брандон, – рассерженно выговорил лорд Рикард, – твой брат только что поймал твою сестру с доспехами рыцаря, которого король хочет видеть мертвым, и с походной сумкой в руках. Она собиралась сбежать с мужчиной, которого король ненавидит. И почему ты всегда понимаешь все неправильно, отец? Это пришло с годами, или это просто твоя натура? Она пыталась сказать ему правду, но он не поверил ей. Она открыто и спокойно заявила, что именно она скрывается за ликом Рыцаря Смеющегося Древа, и он не поверил ей. Даже после того, как он годами наблюдал за её тренировками в Винтерфелле, даже после того, как она предложила примерить доспехи и поклялась, что не собиралась бежать с рыцарем низкого рождения, Рикард Старк не поверил собственной дочери. Я не имею права винить его, – подумала она, почти улыбнувшись. Но она была слишком оскорблена, чтобы улыбаться. Он продолжил говорить с ней, как будто она была ребёнком, и скоро Лианну унесло в мир фантазий, подальше от турнира и от мужчины, стоявшего перед ней и читающего ей лекцию о её долге как женщины, глубину которого она, по его словам, никогда не сможет осознать. Она представляла себя в городах, о которых часто перешёптывались моряки. Она представляла, как до неё доносятся разные запахи и как её окружают экзотические цветы и животные, и вдруг почувствовала себя удивительно потерянно. – Теперь она не может выйти за Роберта, – мягко сказал Нед, вырывая её из её мечтаний и возвращая в реальность. Рикард Старк повернулся к второму сыну, который был более всех похож на него самого, и внимательно прислушался. Лианна чуть было не засмеялась. Слушайте Неда все. Все должны послушать Неда. – Она не может выйти за Роберта, – повторил он, подойдя к ней, но даже не взглянув на неё. Он просто встал рядом, и Лианна поняла, что он защищает её не из любви, а потому что так ему подсказывала его черно-белая честь. Но ей было все равно. Она цеплялась за его слова, будто она тонула, а они были спасательным кругом. По правде говоря, так оно и было. Она больше не могла выносить разговоров о долге. «В пекло долг», – сказала бы Лианна, не будь она леди. – Она сбежит, и мы больше никогда её не увидим. Лучше было бы выдать её за того, кто обходился бы с ней так, как она того желает. Рикард поднял брови и вдруг улыбнулся. Улыбнулся с добротой, грустью и любовью. Он знал, что Нед был прав. Все в этой комнате знали это. – Это не так уж легко, Нед. Я не могу просто пойти и сказать лорду Штормового Предела, что моя дочь – неукротимая женщина, которая никогда не подчинится его воле и, скорее всего, сбежит при первой же возможности, и что поэтому я не могу выдать её за него, ведь она наверняка опозорит его перед всеми. – Тогда скажи ему другую правду, – сказал Брандон со смешком. – Скажи ему, что ты видел его в постели с тремя девушками одновременно и что он со своей пьяной похотью оскорбил этим твою дочь. Четыре, дорогой братец. Он притащил четырёх девушек в свою постель, а не трёх. Это было две ночи назад, тогда он пропустил собственный бой на турнире. Игривый ветерок вновь ворвался в шатёр, и Лианна вдруг осознала, что, несмотря на то, что её отец и братья вновь решали её судьбу за неё, на этот раз она присутствовала при разговоре, а не подслушивала снаружи, как последний шпион. Она могла высказаться. Она хотела было открыть рот, чтобы возразить или, ещё лучше, закричать на них. Но она не смогла. – Дорн, – вымолвил лорд Рикард через мгновение. – В Дорне с ней будут обращаться так, как она того хочет. Север никогда не заключал союз с Дорном, и не существует другого места в Вестеросе, где женщины были бы настолько равны с мужчинами. Принц Дорна женится на твоей сестре. Лианна промолчала и на этот раз. Она была даже в большем замешательстве, чем когда ей сказали, что она выйдет за Роберта Баратеона. Она почувствовала холод, застрявший в ней навсегда, и позволила им продолжить строить свои планы без её вмешательства. Она не выйдет за правящего принца. Она будет продана Красному Змею, у которого уже было три дочери, и который был почти на 10 лет старше неё. Ворон с надлежащим посланием был отправлен той же ночью, а принцесса Элия прибыла на следующее утро. С подарком в руках и улыбкой на лице, Рикард Старк описывал женщине все выгоды от этой женитьбы. В глубине души Лианна надеялась, что принцесса скажет её отцу, что принц Оберин не станет жениться на ребёнке, но её надежды рухнули. Элия была вполне довольна, и помолвка состоялась. Последний, кому об этом сказали, был Роберт, и он оставался удивительно тихим после того, как Нед поговорил с ним. Той же ночью, Лианна увидела его в постели с какой-то девушкой. Ей захотелось то ли плакать, то ли смеяться – она и сама не понимала, но она чувствовала в себе лишь холод к подобным вещам. Она могла лишь позавидовать Роберту и его способности чувствовать такое. Её снова продали, и всё только потому, что она допустила оплошность и попалась в момент своего последнего маленького восстания. Возможно, я заслуживаю этого, – подумала она, – быть может, это моё наказание за неисполнение долга. Для девушки, которая не могла больше слушать о долге, она вспоминала о нём слишком часто. «Это всё твоя кровь Старков, – однажды сказал ей мать, – ты дика, моя малышка, но так же и благородна».