Белые лилии

Лилиан задумчиво склонила голову, обхватив ладошками тёплый, обжигающе горячий чай. Они с Кеном и Чикусой остановились в чьем-то доме, усыпив хозяина, и устроив его холодильнику атомную войну, сметая полки подчистую. Когда оба мальчика уснули, наевшись до отвала и согревшись, Лилиан перерыла весь дом. Деньги, найденные в кошельке отправились в карман маленькой воровки, как и вещи первой необходимости. С помощью иллюзий, внушив мужчине, что ничего важного не произошло и он может спать спокойно, девочка вернулась к своим подчиненным и укрыла их найденным в спальне, пледом. Сама она пристроилась на диване, создав удобную подушку и теплое одеяло, в которое укуталась, как гусеница в кокон. Сейчас, самое лучшее время разложить информацию по полочкам и прийти к какой-нибудь сложной цели. Лаборатория, из которой они сбежали, сгорела и найти там что-то важное будет затруднительно, но возможно. Особенно, на её счет. Шестьдесят девятая была одной из самых важных экспериментов. Сильнейший мистик, способный буквально мановение ресниц окутать иллюзией, был поводом гордости для ученых. Потомок первого Тумана Вонголы, Деймона Спейда, девочка была по-настоящему красивой и забавной. От предка ей достался тот самый неповторимый хохолок, похожий смех и вредный, мстительный характер. Детей, которых ученые выставляли против неё, она сводила с ума, проникая в их разум, ища самые потаенные страхи и воплощая их в жизнь. Это происходило не постоянно, так как Пламя четко и неуловимо контролировалось учеными, из-за чего шестьдесят девятая училась побеждать своими силами, сворачивая шеи голыми руками. Это, кстати, являлось одним из самых страшных её кошмаров. Лилиан постоянно казалось, что её руки в крови, или чем-то подобном, поэтому мысль купить перчатки, желательно чёрные, не покидала её голову. Прикрыв глаза, Лилиан устало вздохнула и перевернулась на другой бок. Ещё одна мысль, не дающая ей покоя, — что делать с Кеном и Чикусой? Бесспорно, мальчики сильны и амбициозны, но они дети и им не хватает ни знаний о мире, ни любви, которая доставалась другим детям. Отправить их в школу? Кен там всех перегрызет и привлечет ненужное им сейчас внимание, когда Чикусу, возможно, даже, не заметят и это плохо может ещё хуже отразиться на его характере. Хотя, казалось бы, куда хуже? Сама Лилиан пока не собиралась идти ни в школу, ни в садик, полученные знания из прошлой жизни, так и от девочки, побывавшей в аду, хватит ей с головой. Но ей самой только шесть лет, какая ирония, обрести свободу в свой день рождение! , и многое, что ей может понадобиться могут просто не продать. Да и могут возникнуть подозрения, откуда у маленькой девочки такие большие деньги? Нет, спасибо, ей только проблем с законом не хватает, мафия и так на хвосте сидит. Лилиан уверена, что уничтожение Эстарнео не останется незамеченным, всё-таки они являлись экспериментаторами и многие мафиози пользовались их наработками, хоть и знали как они добываются. Мерзкие ублюдки, в которых Лилиан с удовольствием бы проделала пару, или больше, лишних дырок своим трезубцем. А ведь ещё оставались подобные лаборатории, в которых таких же детей, как и она мучили, терзали и убивали. Пальцы сами собой сжимаются в кулаки, от подобных мыслей. Чем только занимаются так знаменитые стражи Вендиччи? На пляже загорают, наверняка. «Что ж, » — рассеяно обведя взглядом комнату, Лилиан остановила взгляд на мальчиках, трогательно обнимающих друг друга. Они не доверяли ей, как и она им, однако причина держаться вместе у них всех, все же была, и не одна. Первая, было её собственным условием, которое она уже пожелала забрать обратно. Быть их командиром, капитаном, и иже подобным, значит заботиться об их состоянии, как и моральном, так и физическом, поддерживать в трудные моменты и обеспечивать всем необходимым. Нет, она, конечно, могла и бросить их тут одних, но это будет полным уничтожением их уважения к ней, которое образовалось в момент побега. Управлять людьми можно было двумя способами: уважением и страхом. Бывшая шестьдесят девятая без сомнения выбрала бы второй вариант, и не сказать, что Лилиан осуждала бы её за это. В каждом выборе есть свои минусы и плюсы. Так, с помощью страха можно было контролировать каждое их действие, однако Лилиан выбрала другой вариант. Чем отличается от второго? На самом деле, тем, что тогда она без сомнения сможет прижаться спиной к мальчикам, не боясь получить удар в спину, как с её стороны, так и с их стороны. Вторая же причина, из-за чего они держаться вместе, — это обычный страх. Они все провели всю жизнь в лабораториях и, хоть мечтали сбежать оттуда, не имеют никакого опыта в жизни обычных людей. Сейчас, любой мафиози, кто в курсе уничтожения лаборатории, без труда сможет определить, что они являются бывшими подопытными. У них не было ни документов, удостоверяющих личность, ни повседневной одежды детей, ни многого другого, о чем ей следовало позаботиться. Единственный выход из данной ситуации, — можно построить себе домик, где-нибудь на окраине Италии, далеко-далеко в лесу, куда никто даже и не подумает сунуться и осесть там, выходя только за продуктами. Но это дело не пяти минут, а несколько месяцев, если учитывать их возможности и силу. Ещё можно было найти Вендикаре, заявится к его главе и потребовать работу, как независимого наёмника. Этот план был на грани фантастики, но Лилиан не спешила отказываться от него. Ей нужно было официальное прикрытие, перед Омертой, чтобы уничтожать подобные Эстранео семьи. Ну, и деньги, разумеется. «Осталось только найти этих Вендичи и дело в шляпе, » — с такими мыслями девочка провалилась в сон. *** ХРА! Лилиан вскочила с дивана, на ходу меняя иероглифы в проклятом глазу и материализуя трезубец. Странный звук, из-за которого она проснулась исходил из комнаты, где легли Кен с Чикусой. Когда шестьдесят девятая ворвалась в спальню с намерением поубивать вторженцев, её бровь нервно дернулась. Мальчики, а если быть точнее, то Кен и издавал эти звуки храпа, которые она и услышала. «Я становлюсь параноиком, » — мрачно подумала Лилиан, рассеивая трезубец. Взглянув на часы, показывающие полшестого, девочка прошла на кухню в поисках кофе. Вряд ли ей удастся снова уснуть, лучше тогда приготовить еду, чтобы потом об этом не думать. Вчерашние мысли, на счет Вендиче, не давали ей покоя. С чего она вообще взяла, что её непременно выслушают и согласятся сотрудничать? Такое случается только в красивых сказках, а у неё тут мрачная реальность и ненакормленные подчиненные. Допив кофе и помыв за собой кружку, Лилиан откинула мысль связываться с Вендиче, решив, что на неё так воздействовала эйфория от свободы. Да, определенно, это так. Быстренько прикинув что можно было сделать из продуктов в холодильнике, и что могли переварить их желудки, Лилиан решила сварить куринный суп, приготовление которого заняло около часа, но на вкус, он получился божественным. Особенно, если сравнить то, что им обычно давали в лаборатории. Время показывало семь часов. Лилиан решила, что не стоит им задерживаться в этой квартире надолго, и лучше, вообще, свалить из неё как можно быстрее. В мерах предосторожности. Но сначала, разумеется, поесть. Мальчики не очень обрадовались, когда Лилиан принялась будить их, однако приготовленный завтрак немного поднял их настроение. Кен ел, как не в себя. У Лилиан, даже, сложилось такое впечатление, будто у него вместо желудка чёрная дыра. При этом, он ещё пытался что-то высказать насчет качества еды, на что шестьдесят девятая только фыркнула, мысленно обозвав его «Гурманом». Чикуса, в противовес своему другу, ел аккуратно и мало, ему хватило одной тарелки, чтобы наесться, когда Кен слопал, чуть ли не всю кастрюлю. Сама Лилиан схлебала две тарелки, остальное время накладывала зверенышу новую порцию и заваривая им с Чикусой горячий чай. Как только все доели, они втроем покинули временное убежище, захватив с собой все деньги, которые смогли найти и некоторые вещи на первое время. — Куда мы идем? — тихо спросил Чикуса, идущий справа. Он, в отличии от Кена, был более спокойным и непредсказуемым в общении, но все ещё оставался ребенком. Да, и, если бы он не задал этот вопрос, то шестьдесят девятая разочаровалась бы в нем. — В магазин одежды, — любезно просветила девочка. — Я, надеюсь, что вы не будете привлекать много внимания. Проблемы нам ни к чему. И выразительный взгляд на Кена. — Эй! Хватит так на меня смотреть! Это будет… интересно. *** Когда закончился наш забега по магазинам, мальчики восприняли это, как второй приход Бога, не иначе. В общем-то, Лилиан их понимала, три часа таскаться по магазинам и ей надоело, хоть она и понимала всю надобность этих действий. Денег у них осталось катастрофически мало для троих детей, а ведь она покупала всё самое дешевое и, даже, заглянула в местный секондхенд, найдя там пару приличных маечек. Особая проблема встала с бельем, которого не было в секондхенде, но Лилиан от этого не расстроилась. Перспектива донашивать за кем-то, казалось ей очень неприятным зрелищем, однако одно дело — верхняя одежда, совсем другое — нижнее белье. Именно по этой причине, девочка закупилась им в довольно хорошем магазине, потратив на него все остатки денег. В полдень, когда стояла отвратительная жара, Лилиан предложила найти какое-нибудь заброшенное здание, желательно чей-то дом, и дождаться спада температуры там. Такая перспектива очень не понравилась агрессивному Кену, что он и высказал в своей манере: — Ещё чего! Сама ищи и сиди там! За что тут же получил затрещину. Чикуса никак это не прокомментировал, и вообще, казался, делал вид, будто он впервые их видит, но девочка ощутила как он напрягся. Всё-таки эти двое знали друг друга довольно долго и уже успели привыкнуть к некоторым своим заскокам, в отличии от Лилиан, которая, как водоворот, ворвалась в их жизнь. И не сказать, что они не рады таким переменам. Заброшенный здание они все-таки нашли, это оказался детским приютом, как поняла Лилиан по табличке, перед железными воротами. Здание находилось на окраине Италии, где-то далеко в лесу, что было довольно странным, поэтому Лилиан сочла за нужным предупредить мальчишек, чтобы были осторожными. — Как скажешь, — флегматично отозвался Чикуса, пока Кен громко возмущался таким недоверием к его навыкам: — Да чего здесь опасаться! Приведений? — послышался смех, который резко оборвался. — Или, погоди-ка… Ты что, боишься? Лилиан незаметно вздрогнула и скривила губы. Красивые брови нахмурились, показывая сложные размышления девочки. Она… боится? — Не знаю, — тихо прошелестела шестьдесят девятая. Кен сдержался и не стал допытывать о причине подобной реакции, хотя и очень хотелось. Чикуса только кивнул чему-то своему, то ли соглашаясь с её просьбой, то ли со словами Кена. Дом, оказался самым обычным. Лилиан, даже вздохнула с облегчением, когда поняла это, но не спешила расслабляться. Лучше перебдеть, чем недобдеть, всё-таки на её памяти самые страшные секреты хранились в самых непримечательных местах, подобных этому. Здание было двухэтажным, с красивыми орнаментом. Первым вошел Кен, как самый бесстрашный, сломав, с помощью челюстей, заколоченные доски и открыв массивные двери. Холл был просторным, но покрытым мхом. Стены были покрашены в пастельно-бежевый оттенок, а в каких-то местах, даже, сквозь пол, проросли растения. Большие окна на стенах, пропускали солнечные лучи, красиво падающие на пол. В этом было какое-то свое волшебство и все были согласны признаться, что в этом было что-то своё, завораживающе. Винтажная лестница с двух сторон, вела на второй этаж. Как только Лилиан достигла её середины, ступенька на которой она стояла, провалилась вниз и сама девочка ушла бы в след за ней, если бы её не подхватили руки Чикусы. Подоспевший Кен помог вытащить её полностью застрявшую ногу, правда Лилиан узнала много нового о ней самой, о её идеи и в целом ситуации в которой они оказись. Где этот мальчишка успел понабраться таких слов, шестьдесят девятая знать не хотела, но поблагодарила обоих за спасение. — На первом этаже, справа, была комната отдыха, в ней было много кресел и разрушенный камин. Чуть дальше что-то смахивающие на кухню, только для персонала, — начал отчитываться Кен. — Ещё, рядом была ванная комната с туалетами. Всё. — Слева, была два больших помещения, — продолжил Чикуса, — в одном было много стульев, стоящих в ряд и возвышение. В другом, было пусто. — Совсем пусто? — переспросила Лилиан, осматривая второй этаж. — К стене была прибита деревянная лестница, не доходящая до потолка, — чуть подумав, ответил Чикуса. — Возможно, это была шведская стенка, — рассеянно ответила шестьдесят девятая. На вопросительный взгляд, пояснила: — Она нужна для занятия спортом. Чикуса кивнул и молча пошел в право, оставив на Лилиан и Кена остальное. Прямо напротив девочки было четыре двери. Заглянув в одну, Лилиан, обнаружила сломанные доски от кроватей, тумбочек и разбитое окно. Сами спальни отличались друг от друга только сломанностью. В одной из комнат, шестьдесят девятая обнаружила, даже, почти целую кровать, на которой можно было поспать. Выйдя из комнаты, девочка пошла за Чикусой, на право, где, как она поняла, раньше была столовая. Но сейчас от неё остались только стены и окна, внутри не было ничего цельного, так что они почти сразу вышли оттуда. Кену повезло намного больше, он нашел туалет, страшную комнату с кучей сломанных кукол и плюшевых игрушек, Лилиан предложила, что это была игровая, и огромную разграмленную библиотеку, где сохранился стол и несколько стульев. Пачкать новые вещи пылью, Лилиан не хотела, поэтому достав первую попавшуюся книгу, порвала её листы и разложила на сидушки. Когда все сели, на улице уже был вечер. Небо заволокло тёмными тучами, в далеке слышатся раскаты грома. — Дождь, — сквозь зубы тихо, что для него не свойственно, прорычал Кен. Лилиан задумчиво на него посмотрела, но спросить не решилась. Впрочем, он сам пояснил: — Звериное чутьё. Молчание затягивалось и мрачная атмосфера кружилась между ними. В какой-то момент на шестьдесят девятую навеяли воспоминания о моих жизнях. Каждый раз, заново осознавая себя, как человека, Лилиан, перерождалась. В человека, монстра, зверя… Хватаясь за последний кусок, собирая остатки сил, кидаясь на любого потенциального врага. Всё, абсолютно всё, было лишь для одной цели — чтобы выжить. Дышать чистым воздухом, босыми ногами бегать по мокрой, из-за росы, траве, улыбаться солнцу, бегать под дождем и быть счастливой. «В этот раз, никто не сможет забрать мое счастье, » — последняя мысль, задержавшаяся в голове у Лилиан, перед тем, как она задремала.