* * *
Осмотр подтвердил, что Арси в полном порядке. К тому моменту, как Рэтчет озвучил диагноз, моя тошнота немного отступила, но чувствовала я себя по-прежнему плохо, так что со ступенек не вставала. Некоторое время никто не спрашивал меня, что со мной. Но потом Рэтчет спросил: — А с тобой-то что? Я нехотя подняла голову. — Ничего. Сил много потратила – тошнит. — Осмотр нужен? — холодно спросил тот, не глядя на меня. Опустила голову и отрицательно ею покачала. — Нет. Рэтчет кивнул и повернулся к Оптимусу. — А что с Мегатроном? Вот это хороший вопрос. Я заинтересованно подняла голову и также посмотрела на Прайма. Ответил он не сразу, и глядя куда-то вдаль. — Даже ему не выжить в эпицентре взрыва, — в конце концов произнёс он. Услышав это, я поражённо замерла. Мегатрон… мёртв? Тот самый Мегатрон умер? Да быть того не может! Но Оптимус прав. Выжить в эпицентре взрыва такой гигантской конструкции, где было огромное количество такого взрывоопасного вещества как энергон, невозможно в принципе. Так странно… буквально десять минут назад он был жив, а теперь… Мои мысли прервал голос Рэтчета: — Так, а теперь объясните мне одну вещь: что такое произошло на мосту, если у нас на базе сейчас она? Да к тому же живая! — Что, надо чтобы я мёртвой была? — осведомилась я. — Мне прямо сейчас копыта откинуть? Или дашь время составить завещание? Я язвила, но не потому, что хотелось как-то уколоть Рэтчета. Просто мне было так больно от его слов, что язвительность была своеобразной защитной реакцией. К слову сказать, на бело-красного мои слова не произвели никакого впечатления. — Ты смогла вылечить Арси, — произнёс тот. — Стало быть, ты..? — Стало быть, да, — ответила я. — Инициация случилась раньше. Балкхэд и Бамблби посмотрели удивлённо, но всё же не шокированно. Кажется, они оба уже это подозревали. Рэтчет и бровью не повёл, Арси и так уже знала, а Оптимус, видимо, ещё на мосту догадался. — Так что там произошло? — повторил Рэтчет свой вопрос. — Да, — подключился Балкхэд. — Что вы сделали с мостом? — Сломали, — хмыкнула я, разведя манипуляторами. Рэтчет открыл рот, чтобы спросить что-то ещё, но Оптимус неожиданно сказал: — Битва была тяжёлой, нам всем нужен отдых. Ангелина, расскажешь обо всём, что случилось с тобой и с мостом, завтра. Я посмотрела на лидера удивлённо, но возражать не стала, ибо очень сильно хотела спать. Этот сумасшедший день закончился. Битва закончилась. Мы победили. И никто из наших не погиб. При воспоминании об убитых мною десептиконах мне опять стало плохо, и я решила, что лучше как можно скорее пойти спать. Снова став человеком, поднялась по ступенькам на небольшую площадку, где стояли диваны, рухнула на один из них и прямо в джинсах и свитере крепко уснула.* * *
“Всё закончилось”, — мысленно сказала себе Арси. Ведь всё и правда закончилось. Космический мост разрушен, Мегатрону не удалось привести сюда армию мертвецов, а сам он мёртв. И никто из них не погиб. Они все живы. Услышав команду Оптимуса всем идти отдыхать, Арси посмотрела на него с недоумением, но по его оптике поняла, что как раз ей сейчас нужно идти с ним, и объяснять, что там на мосту случилось. Синяя фем вспомнила выражение его оптики, которое увидела, когда очнулась… и искру кольнуло чувство вины – такую бурю эмоций она там увидела. Эвелина уснула на одном из диванов прямо здесь и даже не стала просить отправить её домой. Видимо, слишком устала. Они все устали. Через пару минут все автоботы разбрелись по отсекам, Арси же пошла следом за Праймом. И только тогда, когда они оказались наедине, Оптимус дал волю эмоциям – схватив её за плечи, он тихо спросил: — Зачем? Зачем ты подвергла себя такому риску? У неё был ответ на этот вопрос: потому что он сам бы сделал то же самое, потому что любой сделал бы так, потому что это было правильно. Но Арси, глядя в его наполненную пережитым страхом и болью оптику, не смогла вымолвить и слова. — Ты погибнуть могла, ты это понимаешь? — Прайм сжал её плечи почти до боли. — И ты бы погибла, если бы не Ангелина! Зачем, Арси, зачем? Не выдержав, синяя фем поморщилась – плечам от пальцев Прайма стало больно. Оптимус, заметив это, тут же отпустил её и отвернулся, пытаясь справиться с эмоциями. А Арси, ощущая рвущую искру на части боль, тихо сказала: — Я должна была, Оптимус. Мегатрона нужно было остановить. — Почему ты ничего не сказала? — красно-синий резко обернулся; буря эмоций из его оптики никуда не делась. — Ты была там одна! — Если бы сразу несколько трансформеров ушло на другую сторону моста, десептиконы могли заметить это раньше, и мы бы не успели! И, Оптимус, именно ваше неведение обмануло Мегатрона! Собственные аргументы сейчас не казались Арси такими уж убедительными, но и просто молчать она не могла. — Да, а ещё именно поэтому тебя никто не смог прикрыть! — Оптимус сжал её фейсплет в ладонях, глядя на фем с болью. — Он мог тебя убить! — Как и тебя, впрочем! — Арси сделала резкий шаг назад. — Ты думаешь, мне не было страшно? Думаешь, я не боялась за тебя?! Ты был там один, а Мегатрон был накачан Тёмным энергоном! С тобой что угодно случится могло, ты знаешь, как это вещество влияет на нас! Ты тоже мог… Арси не закончила – её голос сорвался. Провентилировав, фем отвернулась от Прайма и прижала ладонь ко рту в попытке успокоиться. Где-то минуту стояла тишина. Арси не оборачивалась, ощущая одновременно и злость, и отголоски пережитого страха, и чувство вины. В какой-то момент Арси почувствовала, как Оптимус взял её за манипулятор. — Пусти, — сказала та тихо и попыталась выдернуть ладонь, но красно-синий повернул фем в свою сторону и прижал к себе, обняв её вторым манипулятором. Арси попробовала вырваться ещё раз, но потом сама прижалась к Прайму, закрыв окуляры. Некоторое время они просто стояли – каждый молча переживал свой страх за другого. Тот страх, что оказался самым сильным из тех, которых им обоим приходилось испытывать в своём функционировании. — Если бы с тобой что-нибудь случилось.., — тихо сказал Оптимус ей в макушку, — я не знаю, как жил бы дальше без тебя. Искра синей от его слов сжалась. — Я очень за тебя испугался, Арси, — Прайм отстранил ее от себя и заглянул в окуляры. — Испугался, что потерял тебя. В оптике красно-синего вновь появилась боль, и Арси коснулась ладонью его фейсплета. — Не потеряешь, — сказала та шёпотом. — Обещаю. Несколько секунд Оптимус смотрел в её окуляры, а потом снова притянул к себе и поцеловал, крепко прижимая любимую, словно бы смывая этим весь пережитый страх потерять её, раз за разом напоминая себе: “она жива”. По корпусу Арси разлилось тепло; в манипуляторах любимого ей было так спокойно, как не было нигде и никогда, и ей совершенно не хотелось уходить. Прайм отстранился от синей на краткий миг и сказал: — Я люблю тебя. Взглянул в большие голубые окуляры любимой и притянул ее к себе, словно отрезая от всего внешнего мира. В ту ночь Арси так и не покинула его отсек.* * *
Проснувшись утром (надеюсь, что это было утро) я чувствовала себя немногим лучше, чем до сна. Да, тошнота и желание упасть без сил прошли, но вот головная боль никуда не делась, как и звон в ушах. А уж про то, что добавились боль во всём теле, голод и жажда я вообще молчу! Преодолевая ломоту в спине и шее, я кое-как села. Перед глазами тут же заплясали звёздочки. О, у меня ещё и давление упало. Зашибись! — Доброе утро! — весело фыркнул Балкхэд, и я обернулась в сторону его голоса. Зелёный бот смотрел на меня спокойно, даже, я бы сказала, с усмешкой. Та-а-ак… — Сколько я спала? — прямо спросила я, приложив пальцы к виску. — Часов десять, где-то, — Балк снова фыркнул. — Что-то ты долго. Я тряхнула головой и тут же поморщилась от усилившихся болевых ощущений. Нет, я так не могу! Мне нужно домой: поесть, умыться, кофе выпить – чтобы давление более или менее в норму пришло... Но это подождёт. Сначала я должна всё, наконец, объяснить автоботам и навсегда закрыть эту тему, чтобы у них больше не было поводов мне не верить. Однако в таком состоянии я точно говорить не смогу. Аккуратно поднявшись на ноги, я спустилась вниз и трансформировалась в робота. К моему великому облегчению, почти все неприятные ощущения прошли, только голова немного побаливала. Но был ещё один факт, который меня напрягал – тепло от горящего в моей груди огня было слишком слабеньким. Автоботы смотрели на мою трансформацию с удивлением. Пусть они уже знали, что я могу становиться трансформером, и видели, как я становлюсь обратно человеком, им всё равно было чудно. Первым не выдержал Рэтчет: — И давно ты так умеешь? Я пожала плечами. — Около трёх недель. Медик посмотрел меня с явным научным интересом. — Это случилось до или после инициации? — До. Инициация была три дня назад. — И как ты выжила? Вновь вспомнив об ушедшем на неопределённый срок Яриле, я потемнела лицом, но быстро опомнилась и нейтрально ответила: — Подружилась с силой. Рэтчет недоверчиво поднял одну бровь, и я вздохнула. — Так, народ, давайте я расскажу обо всём по-порядку, иначе вы ничего не поймёте. Через несколько дней после того, как я узнала, кто я, меня в лесу нашёл Старскрим…* * *
Говорила я много, ведь нужно было всё подробно объяснить, да и автоботы периодически задавали вопросы. Так долго и почти без остановки я никогда не говорила, и к концу рассказа у меня уже першило в горле, но останавливаться и просить передышку не стала. Я рассказывала им обо всём: и о том, что случилось, когда я впервые попала на корабль десептиконов, и о том, что мне тогда сказал Мегатрон, и почему я решила “присоединиться” к нему... — И Мегатрон вот так просто тебе поверил? — это снова был Рэтчет, который, кажется, не доверял мне больше всех. — Да, — спокойно ответила я. — Но, как мне показалось, дело было вовсе не в том, что я была так убедительна, а скорее в том, что сам Мегатрон не особо верил, что я вообще могу его обмануть. Если бы он хотя бы допускал такую мысль, то вряд ли я бы смогла это сделать. Короче, мне просто повезло, что он не видел во мне угрозы. Про тёмно-зелёного десептикона я тоже рассказывала, но не больше, чем обо всех остальных. Просто сказала, что он регулярно отвозил меня домой. И ту часть сна, где я видела его, считай, открытое противостояние Старскриму… сказала только, что в этом сне я и увидела схему моста. Не могла я пока говорить о Фасте подробнее. Потому что постоянно вспоминала, как именно тёмно-зелёный попал в кристалл Тёмного энергона. Если бы не он… Дальше я рассказала о Яриле. О том, как была уверена, что он убьёт меня, как в тот же день Мегатрон мне заявил, что знает, как спасти меня, и как Ярил мне показал, что именно собирается сделать лидер десептиконов. Рассказала об инициации… но о словах Александрины умолчала. Почему-то я нутром чувствовала, что говорить об этом пока ещё не время. Потом я вкратце рассказала о первых минутах после инициации, о бурлящем внутри огне, о том, как меня вскоре позвали на корабль… И о том трансформере, воскрешённом с помощью Тёмного энергона. — Ты знаешь, кто это был? — спросил Оптимус. — Ярил мне сказал, что его звали Клиффджампер. В этот момент я поняла, что все находящиеся здесь автоботы его знали. Рэтчет и Оптимус закрыли окуляры, Бамблби бибикнул что-то шокированно-злое, Арси схватилась за панель, едва не упав и зажмурившись, а Балкхэд от души сломал что-то из приборов Рэтчета. Через несколько минут я продолжила рассказ: говорила о том, как, побывав на мосту, уломала Мегатрона отпустить меня на одну ночь домой (но о его словах, что то, чего он больше всего боялся, давно случилось, тоже умолчала), и как вместе с Ярилом мы придумали план о передаче им схемы моста. — Так это ты подстроила тот сигнал? — удивился Балкхэд. — Угу, — я улыбнулась слегка виновато. — Но я сама бы не справилась, Ярил помог. Когда рассказ подошёл к нашему с Арси разговору, я перевела взгляд на синюю. Та поняла меня без слов. — Вскоре после того, как вы ушли, приборы засекли ещё один сигнал, — сказала та. — Он был совершенно обычным, таким, каким и должен быть сигнал энергона. — Я ждала её в том самом месте. Когда Арси туда переместилась, я сразу ей показала, что инициирована, убедив слушать. Рассказ шёл дальше. Добравшись до той части, где во время битвы мне пришлось убивать, я запнулась. Синяя фем тут же продолжила за меня: — Она помогла мне разобраться с теми десептиконами, что напали на меня. После этого мы разделились. — Я побежала туда, где был Мегатрон, чтобы иметь возможность отвлечь. Когда же рассказ дошёл до момента, где Старскрим сообщил, что Арси под мостом, я невольно бросила взгляд на Оптимуса. Он этого не видел, так как именно в этот момент Прайм прикрыл окуляры – явно сдерживал эмоции. Описание этого момента я сократила до минимума: — Старскриму и Мегатрону удалось меня задержать, но я ведь теперь бегаю быстрее любого трансформера, так что вовремя успела. — Что вообще тогда случилось? — спросила Арси. — Последнее, что я помню – вспышку света. Что тогда произошло? Я перевела на неё взгляд. — Мегатрон использовал Тёмный энергон, причём в чистом виде. В такой концентрации он смертелен для любого трансформера… и, как оказалось, Тёмный энергон – это такая сила, которая способна противостоять силе Хранителей. Мы с Ярилом выложились на полную катушку, но часть этого вещества всё равно попала в тебя. Мы обе выключились, но я пришла в себя где-то через минуту, а ты лежала без движения. Мегатрон открыл мост, и в этот момент Ярил сказал… Я перевела дыхание и заставила себя закончить. — ….сказал, что ему нужно уйти. Он и раньше об этом упоминал, но не говорил, что так скоро. Кажется, то, что мы оба использовали слишком много силы, ускорило его уход. Он ушёл туда, где инициировал меня, но не сказал, насколько и зачем. Дальше Мегатрон велел запускать Тёмный энергон. — Кто-то ещё стрелял в него, — произнёс Оптимус. — Ты видела, кто? Может, сказать им?... — Нет, — я мотнула головой. — Не видела. Не могу. Просто не могу им рассказать, пока не разберусь во всём сама. Тем временем, я продолжила говорить. Рассказала, что именно сделала, как задержала Мегатрона, как почувствовала, что мост разрушается. — Последнее, что видела, то, как Мегатрон полетел в центр воронки. И вспышку взрыва. И на этом рассказ завершился. Обведя взглядом команду, я с облегчением поняла, что от недоверчивых и холодных взглядов ничего не осталось. Балкхэд ещё до рассказа относился ко мне дужелюбно, Бамблби теперь смотрел почти так же, как и во снах, где я встретила его и Арси, Оптимус и до этого не смотрел на меня враждебно, и даже оптика Рэтчета была довольно спокойной. Стало быть… есть шанс, что всё наладится? — Так значит, Хранительница всё-таки на нашей стороне? Услышав этот голос, я от неожиданности вздрогнула, а когда обернулась, увидела… агента Фоулера. — Вы… Вы давно здесь? — спросила я, недоумевая, как я пропустила его появление. — Ещё с утра, — ухмыльнулся тот. — Но я рад, Ангелина, что ты всё-таки с нами. — Да, кстати, — опомнилась я. — Совсем забыла сказать… Ярил мне имя новое дал. — Да, — тут же вспомнил Рэтчет, — хотел об этом спросить, но забыл. И какое же твоё новое имя? — Эвелина, — я слегка улыбнулась, и, предугадав следующий вопрос, добавила: — Жизненная сила. — Это имя похоже на твоё прежнее, — заметил Фоулер. Я пожала плечами. — Мне так даже лучше. Можно по-прежнему звать меня Линой и не ошибаться. Мужчина улыбнулся, взглянул на часы и сказал: — Что ж, Эвелина, повторюсь, я очень рад, что ты с нами. А теперь, полагаю, тебе уже пора домой. Я недоумённо нахмурилась. — В смысле? Почему? Улыбка Фоулера стала слегка снисходительной. — Потому что через десять минут приземлится самолёт твоих родителей. Моих… Ой... — Ой, — сказала я вслух. — Ой… Ой-ой-ой-ой-ой-ой! А-а-а-а, ну как я так забыла?! — Спокойно, — сказал Рэтчет, — Земной мост быстро тебя туда доставит. Бамблби что-то бибикнул. — Что? — не поняла я. — Тебя подвезти? — перевела Арси. — А, — я улыбнулась. — Ага. Жёлто-чёрный робот трансформировался в спортивный автомобиль. Я тут же трансформировалась в человека и уже побежала к машине, как вдруг замерла возле самой двери и повернулась к американцу. — Агент Фоулер, а можно вопрос? — Конечно, Эвелина. Я не стала юлить, а спросила прямо: — Это вы прислали моим родителям тот тур по Европе? Фоулер посмотрел слегка удивлённо, но удивление быстро сменилось каким-то… уважением? — Я, — подтвердил тот. — Просто решил, что всем будет проще, если твоих родных не будет дома. Тебе пришлось многое перенести, ни к чему было ещё и твоих родителей тревожить. — А если бы я всё-таки не выжила, — хмуро спросила я, — то?.. Взгляд Фоулера стал серьёзным. — То было бы проще подстроить несчастный случай. Автокатастрофа, пожар… что угодно. Меня передёрнуло. Кивком поблагодарив американца за откровенность, я залезла в автомобиль и закрыла дверь.* * *
— “О чём думаешь”? — бибикнул Бамблби. Я рассеянно улыбнулась, взглянув на дисплей. — Просто радуюсь, что всё закончилось. Ведь всё действительно закончилось. Мегатрон мёртв, мне смерть больше не грозит, автоботы не считают меня врагом… Ярил ушёл. Но ведь он вернётся! Он обещал мне вернуться. — “Знаешь, Лин”, — Би выдержал небольшую паузу, а потом продолжил: — “я тоже рад, что ты всё это время просто пыталась спасти Землю”. — Но я ведь не только об этом думала, — возразила я. — Я пыталась спасти себя. — “А кто не хочет просто жить? Хотеть выжить – это нормально, Эвелина. И это не делает тебя эгоисткой.” От его слов мне стало гораздо легче. — Знаешь, Би, — сказала я, когда машина остановилась у моего дома. — Я очень рада, что ты относишься ко мне так же, как и раньше. Трансформер явно смутился. — “Прости, пожалуйста”, — бибиканье было грустным. — “Я просто не знал, что ты… она ведь моя сестра...” — Ничего страшного, Би, — я правда не обижалась и не злилась. — Я всё понимаю. Увидимся? — “Ага”. Я выпрыгнула из автомобиля и, махнув ему на прощанье, поспешила к калитке. Когда я уже открыла её и входила внутрь, раздался сигнал автомобиля. Обернувшись, я ещё раз помахала Бамблби, переступила порог и закрыла за собой калитку. А когда я вошла в дом, началась суматоха. До аэропорта отсюда недалеко, и пусть родителям ещё нужно забрать багаж, времени у меня не так уж и много. Бегом, несмотря на головную боль и урчание в животе, я побежала в ванную, очень быстро помыла голову, закинула все вещи в стирку, надела любимые шорты и футболку, высушила волосы феном (можно было, конечно, попробовать высушить их моим огнём, но я побоялась), а потом полетела на кухню – поесть и выпить кофе. Успела сделать всё в рекордные сроки. Только-только закрыла посудомоечную машину, как своим сверхчутким слухом услышала шум двигателя автомобиля. Родители вернулись. Я выбежала на крыльцо, чтобы тут же угодить в объятия мамы. — Дочка, — улыбнулась та. — Привет, мам, — я обняла её крепче. Мама отпустила меня только секунд через тридцать, но я тут же угодила в объятия теперь уже папы. Как же я по ним скучала... Обнимашки заняли несколько минут, и лишь потом мы вошли в дом, таща чемоданы. — Когда пыль в последний раз протирала? — почти сразу же спросила мама, рассматривая поверхности. Я слегка смутилась. — Четыре дня назад. “А потом не до этого стало”, — добавила мысленно. Мама посмотрела слегка укоризненно, но ничего не сказала. — Могла бы весь месяц не протирать, а сегодня утром протереть, чтобы незаметно было, — фыркнул папа. Мама строго посмотрела на него, но уголки губ у неё дрогнули. Далее шла разгрузка чемоданов, а когда она закончилась, мама поднялась со мной в комнату и спросила: — Милая, ты потратила деньги, подаренные тебе на День рождения, на бальзам для волос? Я, к сожалению, не сообразила сразу, к чему был задан этот вопрос, а потому ответила честно и с недоумением: — Нет. — Тогда почему они у тебя такие мягкие и блестящие? — та взяла одну прядь, в качестве доказательства, и пропустила её через пальцы, – включенный в комнате свет заиграл на них золотистыми бликами. — И почему у тебя такое личико чистенькое? Тут уж я сориентировалась. — Мне девочки из моего класса один крем посоветовали, я им пользовалась весь этот месяц. — И кругов под глазами у тебя нет, — задумчиво протянула мама. — Здоровый сон, — развела руками я. — До обеда? — подняла та брови. Я смущённо улыбнулась, и мама покачала головой. — Ладно, пойду я, — та поднялась с кровати, на которой мы обе сидели. — Хочу помыться. Мне до сих пор кажется, что я насквозь пропахла аэропортом. — Давай. Когда дверь за мамой закрылась, я обессиленно упала обратно на кровать. Увы, но совсем без вранья родителям не получится никак. Потому что я вообще не представляю, как рассказать им о трансформерах, о порталах, о том, что я Хранительница… Может, когда-нибудь я расскажу им. Но точно не сейчас. Как минимум, я не буду рассказывать им об этом, пока Ярила нет рядом. Мне опять стало грустно, так что я попыталась отвлечься мыслями о чём-нибудь другом... И вспомнила о Фасте. Почему он сделал это? Почему помог мне? Он пошёл против Мегатрона, очень сильно рисковал, но всё равно сделал это. Почему? Мне вспомнилась его неуверенность, когда он говорил мне, что верит в правильность пути десептиконов. Он уже тогда не хотел быть с ними, и лишь ждал повода? Или же… это встреча со мной всё изменила? Но когда? Когда это случилось? Тогда, когда он спросил меня, почему я присоединилась к десептиконам? Тогда, когда я смыла грязь с его колёс? (Арси я об этом не рассказывала, но перед тем, как вернуться на корабль, я, используя шланг и мощный напор воды, мыла Фасту колёса, чтобы он корабль Мегатрону не запачкал). Или после нашего с ним разговора на корабле? Или это вообще было спонтанным решением? Я вспомнила его фейсплет, когда он стрелял в кристалл. Какое-то отчаяние и… решимость. Нет, точно не спонтанное решение, он явно долго думал об этом. А что с ним сейчас? То, что это он стрелял, вроде никто не видел. А что сейчас с остальными десептиконами? Их лидер мёртв, но… что им мешает просто избрать нового лидера? Тот же Старскрим. Он, конечно, и в подмётки Мегатрону не годится, но остальные ещё хуже. А Тощий ведь ещё и честолюбив… Я поднялась с кровати, взяла плед и, завернувшись в него, подошла к окну – после ухода Ярила мне всё время было холодно, а собственный огонь грел как-то слабо (у меня появилась догадка, что он просто ещё не восстановился). В любом случае, я теперь Хранительница. Мой долг – защищать расу трансформеров. Когда-нибудь мне, возможно, предстоит воскресить Кибертрон… Да и вообще, я сильно сомневаюсь, что жизнь мне предстоит скучная. О нет… Жизнь мне предстоит о-о-очень весёленькая.* * *
А на корабле десептиконов в этот момент, в собранной в одном месте армии стоял тёмно-зелёный мех, слушающий “скорбную” речь Старскрима о погибшем лидере и с каждым его словом всё больше понимающий, что его путь окончательно разошёлся с путём десептиконов...