***
— Какого хера ты притронулась к моей дочке? — кричит Элис, толкая в плечо загорелую брюнетку. Женщины стоят в в проеме между камерами, собирая на себе заинтересованные взгляды заключенных. Купер давно уже слетела с катушек, когда попала в это место. Она превратилась в некую наседку, в курицу, защищавшую своих птенцов. Бетти стояла позади матери, закрывая лицо руками — она лишь хотела извиниться перед Лоджами, как мать начала свой очередной выпад. — Элис, — вздохнув, сказала Гермиона Лодж, сохраняя каменное спокойствие на лице — она знала, что нельзя поддаваться, ведь лучше здесь, чем в одиночной камере, — Элис, мы просто говорили. — Да, мама, я просто хотела сказать… — подала голос Бетти, но была в итоге заткнута мамой. — Молчи, Бетти. Ничего хорошего не может произойти между вами, — она подошла ближе к Гермионе, — Не приближай свои грязные ручонки к моей дочке. Было тяжело смотреть на Лодж, которая сдерживала себя, чтобы не врезать хорошенечко Купер. Она лишь грозно смотрела на тюремную соседку, показывая, что она выше всех этих глупых обвинений. — Мои руки — чисты, — сказала она, гордо подняв голову, — А твои все в крови. Блондинка широко открыла рот, пораженная этой фразой. Должны были политься обвинения и оправдания, ведь она убила человека, чтобы защитить сына. Но Элис ничего не смогла сделать, а лишь тяжело втянула воздух, словно могла задохнуться от обиды. Гермиона Лодж оглянула всех, кто наблюдал за этой стычкой, а потом развернулась и пошагала к выходу в коридор. Ронни опечалено посмотрела на Куперов, а потом повторила за мамой, гордо выпрямив спину, и тоже вышла.***
— Какого черта, мама, — чуть ли не плача говорила Шерил Блоссом, держа в руке ложку с кашей, — Почему всю эту дрянь творила ты, а теперь должна страдать еще и я? — по щеке покатилась слеза, рыжеволосая опустила ложку в тарелку, несмотря на пустой желудок и тошноту, связанную с голодом. — Потому что мы — Блоссомы. Ты часть семьи, поэтому все грешки семьи — твои грехи. Согласись, ты столько зла причинила одноклассникам, не считаешь, что ты тоже не солнышко? — сказала миссис Блоссом, запихивая в рот уже остывшую кашу. — Мам… Я издевалась над одноклассниками… А ты убила человека… Это абсолютно разные преступления… Хотя преступлением тут является только одно, — Шерил рассмотрела столовую, ища кого-то, к кому можно пересесть. Но все здесь вызывали недоверие, казались опасными и злыми. — Шерил, — женщина положила свою ладонь на ладонь дочки, — Посмотри на Лоджей. Посмотри на их гордый вид и бери пример. Думаешь, что много Ронни сделала для их мафиозной работы? Каплю. Ничего криминального. Но она тоже за это несет ответственность. Потому что они семья. — Она любит отца и мать. А я тебя ненавижу, — сквозь зубы процедила Шерил, глядя на Веронику и Гермиону, которые, кажется, лучше всех приспособились к тюремной жизни.***
— Какой ужас… — тихо говорила Мелисса, сидя на жестком матрасе. Она обняла свои ноги, положив голову на колени. Хастингс поверить не могла, что ее жизнь возьмет и разрушится. Она здесь уже неделю, но по сравнению с младшей сестрой она не смогла смириться. — Что-то случилось? — спросила блондинка, проходившая мимо камеры Мелиссы. Брюнетка подняла голову, увидев милую девушку с ободком на голове. — Нет, — сказала Хастингс, сделав привычное выражение лица и сохраняя спокойствие, — Все хорошо, — ответила она. Мелисса не привыкла к этой жизни, но она знала, что никто не должен знать правду, пока ты находишься в тюрьме.***
Кэролайн шла по коридору, сжав ладони в кулаки и прижав руки к груди. Она зажмурила глаза, словно пыталась магическим способом переместиться в свою настоящую жизнь. Тюрьма — нет, это совсем не в стиле Ченингов. — Леди, — охранник указал пальцем на свободную койку, — Это твоя кровать, — а потом он указал на черноволосую девушку, спящую на противоположной стороне, — А это твоя соседка. Советую с ней подружиться. — А кто это? — в голове блондинки витали странные мысли, начиная с убийцы и заканчивая криминальным авторитетом. Почему-то доверия эта девушка не вызывала. — Сама спросишь, я тебе не информационное бюро, — ответил охранник, оставив новенькую в камере. Кэролайн приземлилась на кровать, все еще стараясь ничего не трогать. Девушка стала сверлить взглядом свою соседку, тяжело вздыхая и жалея саму себя.***
Тони Топаз сидела в библиотеке. А если быть точнее, то здесь она скрывалась от лишних глаз — многие заключенные положили на нее глаз, как только пошел слух, что девушка лесбиянка. Брюнетка перелистнула книгу, как услышала шум у входа. Наклонившись, она увидела там лишь старую женщину, которая пришла за очередным любовным романом. Топаз спокойно выдохнула, а потом продолжила чтение. Она знала, что из новеньких могут сделать чью-то секс-игрушку или вообще шлюшку. Но у нее здесь не было семьи или друзей, чтобы чувствовать себя защищенной. Она была одна, надеяться могла лишь на себя, поэтому ее выбор пал на отшельничество в библиотеке.