Объект моей ненависти

Бэкхен проводит в этом подвале уже не знает какие сутки или… это часы настолько медленно тянутся? Сейчас он находится на грани сознания; его желудок не получал нормальной пищи уже неизвестно сколько, но все-таки что-то его держит, и он не падает в обморок. Дверь распахивается, и перед Бэкхеном вырастает охранник: — Вставай, г-н Пак ждёт. Бэкхен лишь ухмыльнулся. Одно упоминание о Паке приносило какое-то садистское наслаждение, иначе назвать это нельзя. Бэкхен заулыбался, как умалишенный, когда вновь увидел Пак Чанеля. Тому явно нравилось видеть Бэкхена настолько слабым и беспомощным. — И долго ты меня собрался здесь держать? — Спросил Бэкхен, как только его вновь усадили на тот же стул, где он сидел в их прошлую встречу. — Сколько потребуется. А вообще, я могу тебе предложить выгодную сделку… — Я говорю, где г-н До, а Вы, г-н Пак, отпускаете меня? Нет. Я не согласен, — Бэкхен ухмыльнулся. — Почти, — Уклончиво ответил Пак, — я же предлагал тебе работу? Я не отказываюсь от своего предложения. — Зато я ох как отказываюсь. Работать на такую тварь, как ты, Пак, ну уж нет, увольте. Да я лучше сдохну, чем буду мило с тобой беседовать, обсуждая насущные для этого мира проблемы. — А ты, как я погляжу, дерзишь и не боишься? — Чанель изогнул бровь, а Бэкхен так и захотел плюнуть в это лицо, но сдержал свой порыв. — вон отсюда, — Сказал Пак охране, а та вмиг удалилась. — Что, г-н Пак, настолько нравится оставаться со мной один на один? — Неужели в ту ночь был действительно ты? — Пак проигнорировал слова Бэкхена, лишь подпер рукой подбородок. — Удивительно, правда? Когда-то я был в тебя влюблен, — Бэкхен неоднозначно хмыкнул. — А знаешь… Я ведь помню ту ночь «от» и «до», странно. — Прекрати со мной любезничать. Я к тебе в друзья не набиваюсь, меня тошнит от твоего вида, — Бён поморщился. — Ты ведь тоже вспоминал ту ночь, да, Бэкки? — Пак потянул Бэкхена за подбородок, заставляя смотреть на себя, а Бэкхен не мог ничего поделать; руки были связаны. — Да. И думал, какой же я был идиот. Влюбился в такого долб… Договорить Бэкхен не смог, потому что в следующую секунду Пак его с силой ударил в челюсть. Чанель достал из кармана телефон и начал кому-то звонить: — Кай? Зайди в гостиную… Да… Быстрее… Через пару минут в гостиную зашел вышеупомянутый Кай. Бэкхен поднял свой взгляд и удивился. Это был довольно-таки солидный парень, лет двадцати четырех. Смуглая кожа, пухлые губы, подкачанное тело. Бэкхен был приятно удивлен. А Кай лишь бросил на него мимолетный взгляд и подошел к начальнику. — Вы что-то хотели, г-н Пак? — Ты убедился в том, о чем я тебе говорил? — Могу ли я узнать, о чем идет речь? — Елейным голоском спросил Бэкхен, хлопая ресницами. — Конечно, куколка. Понимаешь, я тут самолет твоего начальника взорвал и, упс, кажется, он был там. Улыбка Бэкхена вмиг стерлась с его лица, а взгляд стал испепеляющим. — Я убью тебя, Пак Чанель. — Попр… — Г-н Пак, извините, что отвлекаю, — Начал Кай, — но, До Кенсу не числится в списке мертвых в тот вечер. Он жив. — Как жив? — Пак развернул голову с ошарашенным видом в сторону работника, а Бэкхен победно улыбнулся. — Все тела были опознаны, его там не было. — Во взгляде Чанеля появилась сталь. — Перерой про него всю информацию, но найди его гребанный дом! — Заорал Пак, не сдерживаясь. Бэкхена это веселило, но одновременно с этим в душе появилось не спокойное чувство, — как только найдешь, отправляйся туда. Без До Кенсу не возвращайся. Я хочу лично убить его на глазах Бэкхенни, — Лицо Чанеля украсил злобный оскал, а Кай, поклонившись, покинул помещение. Бэкхен сидел молча, перерабатывая информацию: его начальник жив, это хорошо; скорее всего он уехал в Пусан, это отлично; какова вероятность того, что он забрал с собой жениха? Бэкхен молится всем Богам мира, что До Кенсу забрал жениха, потому что если найдут его дом, а там будет Исин, то ему явно не поздоровится. Из мыслей Бэкхена вывели щелчки пальцев у глаз. — Что, уже представляешь, как я буду у тебя на глазах убивать твоего начальника, а ты ничего сделать не сможешь? Учти, потом я тебе место работы предлагать не буду, — Чанель улыбнулся, — я убью тебя следом, — Далее следует ненормальный смех. Бэкхен еще в подвале достал свой складной нож, который был припрятан у него под штаниной. И вот сейчас, пока Пак ненормально смеется, Бэкхен понял, что это действительно его единственный, скорее всего, шанс. Еще в подвале он переложил нож ближе к запястью, полагая, что его все-таки вновь выведут к Паку. И, оказался прав. Бэкхен умело перерезал веревку, с помощью которой были сцеплены запястья и, резко встав, ударил Чанеля по челюсти, а тот сразу же пришел в себя от удара и схватил Бэкхена за руку: — Ты решил играть со мной? — Зло процедил Пак. — А что, если и так? — Губы Бэкхена исказила кривая усмешка. — Очень глупый поступок. Очень, Бэкхен, — Старший только сейчас заметил, что их лица находились в опасной близости, а от Чанеля так восхитительно пахло. — Что ж, я так не думаю. После этих слов, Бэкхен улыбнулся и вывернулся из рук Пака, используя прием О-Сото Гарн* из дзюдо. Бэкхен сел на бедра Чанеля, пока тот практически кричал. — Что же ты не зовёшь своих шестерок, м, Чанелли? — Бэкхен наклонился к уху Чанеля и прошептал это, после облизнув мочку. — Ты же знаешь, что я сильнее, да? — Чанель перестал стонать от боли и серьёзно посмотрел на соперника, — и я без проблем могу сделать так, — Младший опрокинул Бэхкена, а тот, не ожидавший такого выпада, поддался и упал спиной на пол. Теперь уже Чанель сидел на его бедрах, — неужели ты, Бён Бэкхен, вырос из той серой мышки? Тебя прям не узнать, по правде говоря. Я же всегда тебя бил, а ты, бедненький, отпор-то дать не мог, — Чанель злобно оскалился, а Бэкхен смотрел на него, непонимая. — Все мы меняемся, Пак Чанёль. Кто-то в лучшую сторону, а кто-то — в худшую. Но, увы, есть люди, которые как были имбицилами, так ими же и остались. Угадай, кто здесь ты? — Тишину в комнате нарушила звонкая пощечина. — Лучше бы ты молчал. А знаешь, мне понравилась та ночь, по правде говоря. — И-и что ты хочешь этим сказать? Наниматься к тебе в шлюхи я не буду. — Бэкхен проигнорировал, что он сейчас явно в невыгодном положении. Не стоит ему делать таких резких выпадов в сторону Пака, но что поделать, если ему тоже нравится эта игра, а говорит он порой быстрее, чем думает? — А кто тебя будет спрашивать? Правда, я бы не сказал, что ты прям такой красавчик, но на пару раз я воспользуюсь тобой. — Как ты смеешь? — Бэкхен ударил со всей силы Пака по челюсти, отчего его голова повернулась в бок. Поняв, что он учудил, Бэхкен буквально сжался. Потому что как только Чанель повернул к нему голову и посмотрел в глаза, Бэкхен увидел гнев и злость. Ту самую, что он видел тогда, в школе. Сейчас ему стало страшно. Он обычно никогда за свою жизнь особо не переживает, что доказывают его бездумные поступки. Инстинкт самосохранения явно у него отсутствует напрочь. Чанель смотрит. Долго смотрит, явно раздумывая, что же ему делать. Бэкхен уже готов к самому худшему, но вопреки его страхам, Чанель делает совсем не то, на что расчитывал Бэкхен. Он целует. Целует так яростно, что у старшего глаза на лоб лезут. От такого напора Бэкхен невольно вскрикнул, а его рот раскрылся, что помогло языку Чанеля проникнуть и начать заново исследовать его рот. Как в первый раз. Бэкхен не может как-то отреагировать. Он не знает, радоваться ли ему, что все закончилось не плачевно для него же, либо же яростно отталкивать Чанеля? Он не отдает себе отчет в своих действиях. Возненавидит он себя потом, а пока… Пока он резко притянул к себе Чанеля и впился отросшими ногтями в его спину, царапая сквозь футболку. Вроде бы, их поцелуй нельзя сделать еще более пошлым и развратным, но Бэкхен сделал его таковым, когда начал отвечать. Языки вели битву. Не было ласки абсолютно. Каждый боролся за первенство; никто не хотел быть ведомым. Бэкхен начал стягивать футболку с Чанеля, а тот поддался. На секунду им пришлось отстраниться со звонким чмоком и ниточкой слюны. Но в следующую же секунду их губы вновь продолжили биться друг об друга. Чанель оторвался и встал, а Бэкхен непонимающе на него посмотрел. — Вставай, — Бэкхен и забыл, насколько голос младшего возбуждающий, когда такой хриплый. — Что, даже не поможешь? — Съязвил Бэкхен, но все-таки начал вставать с пола. Как только старший встал, Чанель порвал его рубашку, снимая. Никого не волновали те пуговицы, что разлетелись по всей комнате. Чанель полностью снял рубашку, а затем снова впился в губы поцелуем, Бэкхен в это время надавил на пах Пака, из-за чего тот простонал в их недопоцелуй. Вскоре старший расстегнул пуговицу на штанах Чанеля. Вжикнула молния, и штаны начали спадать, а Бэкхен лишь в этом помог, опускаясь на колени и снимая штаны Чанеля полностью. Когда младший остался в одних боксерах, Бэкхен и их стянул, а потом, когда хотел встать, Чанель надавил на его плечо, смотря взглядом, который так и говорит «Ну, действуй». — Я не буду делать тебе минет. — Предупредил Бэкхен, — иди в жопу, Пак Чанель. Но найди себе другую шлюху, что будет лизать твой член. — Как раз таки в жопу я сейчас и пойду, а моя шлюха на данный момент — ты. Уверен, что не хочешь сделать мне приятно? — Могу лишь прикусить или вовсе откусить, — В глазах Бэкхена плясали черти, — начинать? Чанель лишь ухмыльнулся и все-таки позволил Бэку встать. Бэкхен начал снимать свои штаны вместе с боксерами, а когда они оба остались нагими, то Чанель опрокинул Бэкхена на спинку дивана лицом вниз. Бэкхен почти закричал от такой грубости, а Чанель, облизав пальцы, приставил их ко входу старшего. — И не думай, что я буду нежничать. — Чанель наклонился вплотную к Бэкхену и прошептал эти слова, потираясь возбуждением о бедро старшего, а после резко вставил один палец. Бэкхен закричал. Громко закричал. Если в прошлый раз было не так больно потому, что они были под воздействием алкоголя, то сейчас было нереально больно. Жгучая боль прошлась по всей спине и окончаниям. Бэкхен зажмурил глаза и невольно напрягся. — Эй, Бэкки, расслабься, потом сам будешь просить, — Чанель все так же нагло шептал на ухо Бэкену таким по-блядски возбужденным голосом. И Бэкхен расслабился. Он никогда не позволял никому так себя вести рядом с ним, но Пак Чанель — исключение из всех возможных правил. От Пак Чанеля, как оказалось, сносило крышу так же, как и несколько лет назад. Неужели чувства, давно похороненные, вновь появляются? Об этом Бэкхен, пожалуй, подумает потом. А сейчас он намерен словить максимум от этой случайной связи. Старший и не заметил, как его болезненные вскрики сменились сладостными стонами, которые просят большего. Бэкхен просил, а Чанель давал. Это было правильно, по крайне мере, как казалось самому Бэкхену. Чанель вошел в Бэкхена слишком резким толчком, благодаря чему боль вновь о себе напомнила, и Бэкхен закусил угол подушки, что находилась рядом, чтобы не закричать во весь голос, потому что было чертовски больно. Пару слезинок все-таки скатились, но в ту же секунду его пробила сладкая дрожь. Чанель попал по простате. Толчки были резкими и жесткими. В них не было и намека на нежность. Это была страсть, окутавшая их обоих так не вовремя. Чанель вбивался в хрупкое тело, успевая ударить со всей силы по уже розовым ягодицам. Бэкхена это лишь возбуждало. Боль вперемешку с наслаждением дарили блядское удовольствие. Удовольствие, которого он никогда не испытывал. Бэкхен уже на грани, и он вот-вот кончит, а Чанель все вбивается. Старший все-таки не выдержал и с протяжным стоном, запрокинув голову назад, кончил, пачкая диван и теряя сознание. Последнее, что он услышал было: — Блядь, метка! — Голос Чанеля уплыл в небытие, а Бэкхена окутало пеленой бессознания.

***

Когда Бэкхен очнулся, он был в подвале. Ему действительно показалось, что ничего не было, но поясница, которая пиздец как болела, говорила об обратном. Все было, и это даже не сон, а вполне реальная реальность. В подвал с шумом начали спускаться, Бэкхену этот звук бил по ушам, и он невольно зажмурился. Каково же было его удивление, когда в подвал вошел Пак Чанель. — Не думай, что я о тебе забочусь. Просто у нас есть общая проблема, именно поэтому я сегодня принёс тебе ужин. — Голос Чанеля был серьезен, как никогда. Он поставил еду и бутылку с водой около Бэкхена, а того даже заинтересовал столь серьезный вид. — Что это за рубашка? — Бэкхен оглядел вещь, в которой находился. — Видимо, тебе было настолько хорошо, что ты потерял сознание. Я знаю, я хорош. Но на самом деле это одна из моих старых рубашек, потому что твоя порвана. — Интересно, а такое бывает часто? — Что? — Ну, что ты как нормальный человек. Не избиваешь, не орешь. Странно даже как-то. Я не думал, что с тобой можно нормально общаться, — С задумчивым видом изрек Бэкхен. — Ты сейчас договоришься. — Глаза Чанеля закипали. Внешне младший был абсолютно спокоен, все было как обычно, но Бэкхен давно научился читать этого человека, как открытую книгу, по глазам. Они говорили сами за себя. — О какой проблеме ты говорил — Мы истинные. — Ты придурок? — Представь, я тоже думал об этом, но, когда ты отключился, я еще раз перепроверил. У нас одинаковые метки сбоку на шеях. — Чанель повернулся боком и показал свою метку, что была как треугольник с какими-то завитушками внутри. — Пиздец. — Единственное, на что хватило Бэкхена. Он с недоверием покосился на Чанеля, — я не буду с таким, как ты. Я спокойной семейной жизни хочу. А ты идиот, который меня избивал всю школьную жизнь, а теперь еще и, блять, в плену держишь! Да группировка, в которой я работаю, и твоя — это две теперь уже враждующие группировки! — Бэкхен перешел на крик. — Я тоже не в восторге от тебя, — Обиженно пробурчал Чанель. — Подожди, ты что, обиделся? — Нет. С такой истеричкой, как ты я точно не буду. — Зачем ты меня здесь держишь? Почему именно блядский подвал? — Потому что ты — Бён Бэкхен, — Чанель улыбнулся дьявольской улыбкой. — Спасибо, Капитан Очевидность. Это о многом говорит. Короче, не мог бы ты просто свалить? Я устал от тебя. И Чанель повиновался. То есть, он правда тупо встал и вышел. Бэкхен был в шоке.