Carpe diem

Эрен открыл глаза и до чёртиков испугался. Он не увидел ничего кроме мрака. Через какую-то щель пробивался очень тусклый свет и еле освещал какую-то чёрную крышку над парнем. Он бы попытался её открыть, но руки оказались связаны сзади, он бы попытался толкнуть её ногами, но и тут был полный облом, он бы покричал, но получилось лишь мычание из-за кляпа во рту. Йегер уже начал думать, что в гробу, но когда «гроб» подскочил на какой-то кочке, и он больно ударился головой, парень понял, что это машина, а точнее, багажник. Свет куда-то делся, и теперь стало очень темно. И куда Леви его везёт? В лес? Зачем ему теперь убивать Эрена? Ради мести? В голове юноши крутилось куча мыслей, но воедино они не собирались. Его мозг, который находился в огромном шоке после пережитого стресса, отказывался воспринимать всё произошедшее. Он хотел верить, что ничего этого не было. Неправда, это всё неправда. Его не насиловали, Гриша не мёртв, а он сейчас не в багажнике. Парень успокоился. Он действительно в это поверил. А что ещё оставалось? Психика у людей не железная, а у импульсивных подростков и подавно. Эрен решал проблемы как умел. И сейчас ему проще было всё отрицать и делать вид, что ничего не произошло. Простая человеческая защитная реакция. Хотя чувство ненависти к Леви у него осталось. Машина остановилась, и парень начал прислушиваться. Он слышал два незнакомых ему голоса, а третий был знаком до боли. Троица о чём-то спорила. Они кричали и ругались, но в основном кричал какой-то мужчина, а после инициативу принял на себя женский голос. И из этого каламбура Эрен почти ничего не понял. Всё резко затихло, и Йегер уже испугался. В голову стали лезть страшные мысли. А что, если они обольют машину бензином и подожгут? Или сбросят её в реку? Эрен не трус, но такой сценарий ему явно пришёлся не по душе. Парень уже хотел биться в закрытую крышку, как она сама открылась, и его ослепил яркий свет ночного фонаря. Парень зажмурился и по инерции вжался в стену багажника. Перед ним стояло три фигуры, которые огибал этот свет, но разглядеть их пока было трудно. Эрен узнал только ту, что была посередине. Он был меньше остальных на несколько голов. Слева от Леви стоял какой-то шкаф, а справа явно была женщина в очках, так как от них отражался зловеще-белый свет. Эрен поморщился, когда Аккерман, схватив его за грудки, буквально вышвырнул из багажника на землю. Глаза более-менее привыкли к яркому свету, и шатен уже мог различить черты лица друзей этого подонка. Женщина была почему-то рада, в отличие от мужчины. Он потирал переносицу и, кажется, готов был расплакаться. — Что ты собираешься с ним делать? — уже очень спокойно спросил блондин. — Отдай его мне, он такой милашка. Спрос вырастет до небес, — воодушевлённо сказала женщина и присела на корточки, чтобы лучше разглядеть жертву. — Я предлагаю убить. Ваши портреты скоро будут висеть на каждом дереве, и это не сулит нам ничего хорошего. О чём ты только думал? — Заткнулись оба. У меня опять из-за вас голова болит, — приказал Леви и, цокнув языком, взял брыкающегося Эрена на руки, хотя мог и волочить, вспахав им асфальт. — Я собираюсь потребовать за него выкуп, и он будет больше той суммы, что предложил нам Верман, а учитывая, что Оруо, Гюнтера, Петру и Эрда положил этот идиот, нам достанется ещё больше. — Леви, ты гений! — радостно вскрикнула Ханджи и вприпрыжку побежала за мужчиной. Эрен уже подумал, что они тут все с головой не дружат. — Леви, ты идиот, — вздохнул Эрвин и тоже пошёл следом, — и это нас до добра не доведёт. Что мы будем делать потом? Как ты будешь скрывать? — Мы будем, Эрвин. Мы… мы в одной лодке, — вздохнул Аккерман. — Ты нас топишь, — не унимался мужчина, следуя к входу в розовое здание с какой-то красной неоновой вывеской. — Я знаю, что мы будем делать потом, но ты хочешь, чтобы я всё выложил Эрену? Он может и тупой, но не глухой. Думаю, сможет передать мои слова копам, а те найдут этой информации применение. И если не хочешь, я уеду. Мне достанется ещё больше, — как-то спокойно проговорил брюнет и пожал плечами, хоть и не собирался уезжать. Никогда не мог и сейчас не сможет, главное притвориться, хотя по ухмылке Эрвина было понятно, что тот знает это. У Аккермана быстро меняется настроение. — Я такого не говорил. Йегер в спешке осмотрелся по сторонам. Это был какой-то дворик старого мотеля, который по классике был выстроен буквой «П», где стояло всего два фонаря, а один из них вообще не работал. Лестницы с улицы вели на второй этаж, куда Аккерман и направлялся. Странно, что эти трое даже не пытаются быть осторожными, хотя мотель явно не заброшенный, судя по другим машинам и по свету в окнах. Вскоре они вошли в здание, и Леви аккуратно положил Эрена на старую и пыльную кровать, а Эрвин запер дверь. Йегер слегка привстал и вжался в спинку этой самой кровати. Ханджи села рядом и с интересом принялась разглядывать своего заложника, а двое мужчин отошли чуть в сторону, намереваясь продолжить разговор. — Как ты планируешь всё провернуть, если вас уже разыскивают и, зная, сколько денег у его мамаши… — Просто ничего не бывает, так что придётся попотеть, — ответил Аккерман и скрестил руки на груди. — Для начала нужно, чтобы всё улеглось. — И как ты себе это представляешь? Думаешь, его мамаша когда-нибудь перестанет его искать, а потом скажет: — «Не хочу, чтобы Леви ловили и сажали в психушку»? А я уверен, что тебя отправят именно туда. — Я хочу курить… — немного подумав, выдал Леви, и Смит закатил глаза. — Мы тут вообще-то разговариваем о наших дальнейших планах, — возмутился он. — Я. Хочу. Курить, — медленно проговорил Аккерман и скрестил руки на груди, словно ребёнок, который требует сладости до основного ужина. — Ханджи, — тяжело вздохнул Эрвин и с надеждой посмотрел на женщину, которая в это время тискала испуганного шатена. Она в прямом смысле это делала. Зои щипала его за щеки и оттягивала их, несмотря на сильно-давящий кляп. — Ханджи! — крикнул Смит и та, наконец, оторвалась от замученного парня. — Чего тебе? — Он опять хочет курить, у тебя есть сигареты? — устало и вяло спросил блондин, переступая с ноги на ногу, и тоже скрестил руки на груди. — Леви… может нам всё же обратиться к специалисту? — Мало того, что ты заставляешь пить меня эту дрянь, ты ещё и убить меня хочешь? Моя рожа будет висеть на каждом столбе, дереве, собаке, ребёнке. На всём! Даже на том, к кому ты хочешь меня сплавить, — крикнул мужчина и смахнул с рядом стоящей тумбочки какую-то дешёвую вазу, в которой стояли уже не цветы, а какой-то гербарий. Все вздрогнули, но больше всех испугался Эрен. Он буквально задрожал и вжался в спинку кровати так, что, кажется, хотел слиться с ней. Он был прав во всём… — Не паникуй, выпей ещё одну та… — она не успела договорить, как в неё полетели те самые таблетки, о которых она хотела сказать. — Они не помогают. Я каждый день превышаю это грёбаную дозу в два раза, — не унимался мужчина, и Эрвин от греха подальше отошёл от него в сторону. — Надо было раньше сходить к… — она снова не смогла договорить, но в этот раз замолчала под пронзительным взглядом серых глаз. — Срать. На всё срать, — уже спокойно сказал брюнет и окинул всех пустым взглядом. Его дыхание выровнялось, и он снова скрестил руки на груди, что заставило всех выдохнуть с облегчением. — Я хочу курить, — словно отмотав плёнку назад, спокойно сказал Аккерман и посмотрел на Эрвина. Тот не терял времени и быстрым шагом подошёл к тумбочке, где раньше стояла синяя ваза. Он открыл её и кинул капризному Леви дешёвенькую пачку сигарет. Тот щёлкнул пару раз зажигалкой, пока не появился небольшой огонёк и, поднеся её к сигарете во рту, глубоко затянулся, слегка прикрывая глаза от наслаждения. Чай, сигареты, секс и никакие седативные ему не нужны. Никто не смел произносить ни звука, пока изо рта мужчины не вылетел первый клуб дыма, и он не успокоился окончательно. — Леви… — спокойно начала Ханджи, слегка умерев свой пыл чокнутой, и подошла к другу, заботливо проводя рукой по его плечу. — Просто успокойся и отдохни. Ты сегодня потерял всех своих ребят и потерпел крах. Тебе нужен отдых. Потом полегчает, — сказала она и снова сунула препарат в карман сероглазого, но он уже не реагировал, словно и не видел этого. — Мне нужно сдохнуть и только тогда полегчает, — фыркнул Аккерман и сел на самый чистый стул, что стоял рядом. — Тут отвратительно грязно. Очкастая, ты когда начнёшь следить за этим клоповником? Тут воняет. — Ради кого? Клиентам лишь бы поспать, выпить и кого-нибудь трахнуть. Я даю им и то, и другое, и даже третье, а дальше как хотят. — Отвратительно, — снова повторил Леви и затянулся, превращая сигарету в бычок. Эрен смотрел за этим всем и не издавал ни звука. Он даже моргал через раз. Почему Леви отказывается от такой необходимой ему помощи. Он идиот? Хотя о чём Эрен сейчас думает? Эрвин взглянул на Эрена и как-то неоднозначно хмыкнул, смотря на его лицо со ссадиной на правой щеке, с разбитой губой и слегка опухшими глазами из-за их драки в гостиной. Почему Эрен не выстрелил в нужный момент, а затупил? Тогда он действовал так и убивал, потому что находился под аффектом и не очень понимал, что творит, хотя знал, что так надо, а именно в тот момент, когда на него наставили оружие в ответ, пришло осознание убийства и всего происходящего. Не так просто убить человека, а он это сделал и не испытывал вины или сожаления. Это пугало, и юная психика быстро сломалась, дав волю чувствам, а Леви воспользовался состоянием подростка. Сейчас Эрен пытался забыть то, что он сделал, хоть не считал это плохим, а ведь должен. — Мы должны уладить дела с Китсом Верманом. Ты не выполнил заказ и… Леви, Карла знает о том, кто заказал её семью? — Да. Эрд передал привет от директора Сины, — спокойно и безмятежно ответил Аккерман, закинув одну руку на спинку стула. — Что? — в один голос просил Эрвин и Ханджи. — Что? — непонимающе посмотрел на них Леви и, кажется, у Смита дёрнулся глаз. — Нам теперь нельзя высовываться, он нас из-под земли достанет. Не-ет, нас посадят, а тебя отправят в дурку на пожизненный срок. И я скажу, что Ханджи тоже чокнулась, и вы вместе там окажитесь, — запаниковал Эрвин, начиная ходить взад-вперёд. — Так. Давайте подумаем завтра. Сегодня уже поздно, и у меня мозги сейчас закипят. Я… я не думал, что всё выйдет так! Как ты вообще допустил, что тебя уложил ребёнок? Ребёнок! Самых лучших наёмников… — Никто меня не «укладывал», я просто был неосторожен, — пожал плечами Аккерман, и Эрвин фыркнул. — Ребят, я устала. Давайте действительно подумаем завтра, что делать. У нас есть ещё время. Думаю, придётся уехать и забить на мальчишку. Отсидимся где-нибудь, а потом вернёмся на арену, — предложила Зои довольно разумный вариант. — Убьём его? — спросил блондин, и все посмотрели на нахмурившегося юношу, который что-то промычал в повязку во рту. — А отсиживаться на какие деньги будем? — спросил Леви. — Но, если мы его не убьём, то отсиживаться будем уже в тюрьме по программе «всё включено», — согласился Эрвин и остановил своё хождение по скрипящим половицам. — Завтра, — напомнил Аккерман и встал со своего места, открывая шкаф, где висел старый и изношенный халат. Он снял с него пояс и подошёл к Эрену, привязывая его руки к изголовью кровати. — А ты, куколка, посиди здесь и подумай над своим поведением, — сказал он и подошёл к входной двери. — Может не стоит оставлять его одного? В прошлый раз, когда ты его недооценил, он убил всех наших, — обеспокоено спросил Эрвин, и Леви цокнул языком. — Большой нянь, если хочешь, можешь присмотреть за ним, а я не хочу возиться с сопляком. К тому же, я не на луну за едой иду. Все вышли, и Эрен остался один. Его попытки сделать хоть что-то не увенчались успехом. Он осмотрел маленькую комнатку поистине дерьмового мотеля и слегка проскулил, чувствуя, что Леви очень сильно затянул его руки. В этой комнате было грязно, пыльно и чем-то воняло. В углу стоял большой шкаф, а рядом стол. Посередине комнаты была одноместная кровать, где и лежал парень, напротив находилась тумбочка, на которой стоял старый телевизор 90-х годов и такой же не новый стул. Йегер покрутил головой на подушке и посмотрел в окно, что находилось рядом с его кроватью. Через заляпанное, но довольно большое стекло, проходили лучи белого света от того самого фонаря, который находился как раз напротив этой комнаты. Парень бы цокнул языком, если мог, но сейчас он только закатил глаза, понимая, что шансов на освобождение нет, и уставил свой взгляд в потолок, к которому был прикреплён старый вентилятор рядом с голой лампочкой. Кажется, раньше он был белый, а из-за возраста его цвет стал более жёлтым. Если Эрен сейчас сбежит, ад для него закончится. Он сможет… а сможет ли он после этого нормально жить? Аккерман вернулся через пару минут с огромным пакетом еды. Он закрыл дверь на замок и подошёл сначала к Эрену, видимо проверяя его состояние или состояние его «привязанности», а потом встал около стола. Когда Эрен это увидел, его желудок свернулся в комочек и жалобно проскулил, ибо он не ел уже два дня. Видимо, Леви тоже, судя по объёмам еды. Мужчина поставил светло-коричневый пакет на грязный стол, но еду начал кидать на кровать, где уже почти сидел Эрен. Сидеть мешали руки, которые были привязаны к изголовью кровати. Сероглазый продолжал выгружать продукты на кровать. Дразнил? Если да, то у него выходило это на славу. Парень демонстративно отвернулся, на что Аккерман лишь фыркнул и, закончив бомбардировать его едой, мужчина сел рядом с парнем и молча отвязал его руки от кровати. Свет он не зажигал, но освещения фонаря под их окном было более чем достаточно и порой даже слепило, если в него заглядывать.  — Я сейчас развяжу кляп, и только пикни — я отрежу твой язык, — сказал мужчина и Эрен кивнул. — И да, Эрен… это не шутка. Конечно Эрен знал, что это не шутка. Леви не похож на клоуна, что наводит ужас. Хотя, Леви в костюме клоуна напугал бы его больше. Интересно, а если в костюме медсестры из Сайленд Хил? Стоп, с какого перепуга парню представлять его в костюме медсестры, пусть и такой ужасной? Сексуально-ужасной, как и Леви. — Вот так, — сказал Аккерман, когда убрал тряпку изо рта Йегера, и тот тяжело задышал, действительно молча, на всякий случай. Леви нравилась тишина, он хмыкнул и принялся искать что-то среди продуктов. Брюнет сел в позу лотоса и всё-таки нашёл какую-то мазь. Аккерман выдавил немного себе на палец и, подвинувшись ближе к полусидевшему парню, начал втирать её в раны на его лице. Эрен сначала дёрнулся, но не отстранился, не понимая, почему Леви стал таким… нежным? — Зачем? — наконец нарушил он угнетающую его тишину, и Леви нахмурился, но ответил. — Противно на тебя смотреть, — оправдался он и приложил к ссадине телесный пластырь. — Зачем тогда меня бил? «Эрен, заткнись. Язык — твой враг. Ты явно играешь с динамитом» — повторял он про себя, но язык всегда был сам по себе и редко слушал своего хозяина. Аккерман посмотрел на него взглядом «ты дурак?» и снова принялся мазать ушибы и разбитую губу универсальной мазью, способствующей заживлению. Эрен же знал, что на нём всё заживает как на собаке и, возможно, через пару дней, если он выживет, останутся только незаметные следы побоев, но забота ему нравилась, даже под предлогом «смотреть противно». Леви неожиданно поднял футболку Йегера выше, и тот как ошпаренный отстранился, врезаясь головой в стену. Он уже начал слышать, как стучит его сердце, но отстранятся больше было просто некуда. Эрен был не в состоянии здраво мыслить. Он просто не мог не бояться мужчины и даже слегка зажмурился, под недовольный взгляд Аккермана. — Оди-ин, — пропел Леви и остановился, будто забыл, какое число идёт дальше, а потом нахмурил тонкие брови. — К черту. Если бы я трахнуть тебя хотел, то начал бы не с мази и твоей мордахи, — заявил он и снова поднял футболку, кажется, успокоившегося парня. Эти слова казались логичными, и он решил довериться. Выбора всё равно нет. Аккерману хотелось этого ради своего успокоения, ведь действие сигарет идёт, только когда он курит. Но мучать этого парнишку почему-то больше не хотелось, как это было в самом начале. Он ведь не заслужил всего этого? Он ведь ребёнок. И откуда у брюнета такие мысли? Может из-за огромных бирюзовых глаз, которыми Эрен так пронзительно и умоляюще смотрит? Или из-за поджатых губ, которых захотелось коснуться не кулаком, а своими собственными губами? Леви отогнал от себя такие глупые мысли. Леви снова выдавил немного прохладную мазь на палец и принялся растирать её по багровым пятнам на рёбрах юноши. Пожалуй, мужчине стоило себя сдерживать хоть немного, он ведь не садист. Хотя то, чем он занимается, по-другому и не назвать. Эрен же вздрагивал от каждого прикосновения к своему телу. Они казались заботливыми или ему хотелось, чтобы так оно было. Тёплые подушечки пальцев растирали холодную мазь по коже и приносили довольно приятные ощущения. Закончив спереди и по бокам, Леви грубо развернул Эрена к стене лицом и продолжил своё занятие. На спине ушибов и царапин было меньше всего, поэтому он закончил быстро. — Пусть впитается, — зачем-то объяснил он, когда не опустил футболку юноши обратно. — С чего такая милость? — поинтересовался Йегер, когда сел к Леви передом, а Аккерман успел поймать его спускающуюся одежду и наградить Эрена ещё одном недовольным взглядом. — Держи, — сказал он, и Эрен послушался, придерживая ткани на груди. — Я так захотел и всё. Эрен ничего не ответил, садясь в позу лотоса. Парень почувствовал боль в заднице и спине, но не подал вида, на всякий случай. Ему были страшны эти резкие перемены в поведении и настроении мужчины, поэтому он смотрел на него с опаской, пока тот вскрывал упаковку с какой-то фигнёй. Ещё недавно он нес его сюда на руках, потом разбил вазу и накричал на ту женщину, которая явно желает ему добра, а теперь снова проявляет милосердие. Это, по меньшей мере, странно. Странно для здорового человека, а Эрен знает, что Леви не совсем здоров. И, кажется, он ещё неплохо справляется. Если задуматься… смерти близких людей мало, чтобы слететь с катушек. Эрену не хватило даже того, что его жизнь изменилась в корне и не в лучшую сторону. Хотя психика у всех разная и она защищает организм у каждого по-своему. Аккерман заработал расстройство, а Эрен решил всё отрицать. Это самое безобидное, что мог выдать его мозг. Леви вынул из пачки что-то вроде шоколадных батончиков и раздражительно цокнул языком, будто ожидал увидеть там золотые слитки, а не шоколад. — Ненавижу персиковый вкус, — сказал он, кажется, сам себе, но это только кажется. Мужчина поднёс один к губам парня и выжидающе на него посмотрел. Эрен взглянул на брюнета вопросительным взглядом, а потом на шоколадный батончик у него в руках. Желудок снова свело от одного только вида этой вкуснятины, но всё это было как-то подозрительно. Леви его кормит? — Если ты сейчас не засунешь это себе в рот, то я засуну тебе это в задницу, — уже полностью спокойно сказал Аккерман и на Эрена это подействовало безотказно. Он откусил довольно большой кусок, и мужчина начал выжидающе на него смотреть. Этот взгляд смущал. Такое чувство, что он ждал, отравится Эрен или нет. Когда Йегер проглотил свою порцию, Леви сунул ему во всё ещё связанные руки оставшийся надкусанный батончик и принялся открывать что-то. Они оба ели молча, жадно и быстро, как будто в последний раз. Свет фонаря, который лился в комнату из грязного окна, падал на пол за спиной Йегера и слегка освещал его самого. В комнате висел запах сырости и старости, которой обычно пахнет в бабушкиной гостиной. Эрен не знал, как там пахнет, так как у него никогда и не было бабушки или дедушки, но думал, что именно так. Парень поднял взгляд с продуктов на Леви и слегка замер, разглядывая его черты лица. Этот засранец и вправду был прекрасен. Сейчас, в такой обстановке, которая так ему не идёт, он был ещё лучше, как бы глупо это не звучало. Тень от его собственных волос, что слегка нависали на глаза, не давала рассмотреть всё детально, но главное, что юноша видел сами глаза. Таких глаз не бывает у живых. Они были мертвы глубоко внутри. Эрен только дважды видел мёртвые глаза, и одни принадлежали его отцу, а другие Оруо. Но, в отличие от них, Леви вполне жив. По крайней мере, внешне точно. Эрен проглотил свою порцию чипсов вместе с подобравшимся к горлу комом и тяжело вздохнул. — Будешь пить? — неожиданно, словно прочитав мысли шатена, спросил Аккерман и поднял в воздух бутылку с оранжевым содержимым внутри. Йегер кивнул и облизал губы. Это конечно не та еда, к которой он привык, но когда обстоятельства заставляют, Эрен не особо и брезгует дешёвым лимонадом из «Aldi». Он кивает, а затем смотрит на свои связанные руки, и Леви закатывает глаза. Нет, ну есть ещё можно было, но если Йегер начнёт пить, то половина этой липкой жидкости, переполненной газами и красителем, окажется на его старой футболке с каким-то абстрактным принтом. — Ты такой немощный, — фыркает мужчина и открывает бутылку, поднося её к губам шатена. «А кто меня таким сделал? — думает Йегер и принимается пить. — Страшно, он ведь и в бутылке лимонада утопить сможет, если захочет» Парень всё же делает пару жадных глотков, чувствуя, как сильногазированный апельсиновый напиток неприятно обдирает горло и отдаёт в нос. Эрен слегка задирает голову, благодаря чему Леви понимает его намёк и возвращает на бутылку синюю крышку. Нелепица какая-то. Этикетка оранжевая, жидкость внутри тоже, а крышка синяя, словно и не предназначалась для этой бутылки. Леви тяжело вздыхает, видимо наевшись точно как и парень рядом с ним. Мужчина устало и как-то отстранённо смотрит куда-то в пустоту. Эрен же смотрит на него. Эта атмосфера полумрака, недорогой еды, грязного мотеля с его неоновой вывеской и красивого мужчины под боком была очень непривычной и странной для юноши. Он не мог отвыкнуть от дорогой жизни за пару минут, но мозг говорил, что он просто не может протестовать даже мысленно, ведь сердце сжималось в неприятной судороге, когда он смотрел в эти мёртвые и печальные глаза. Жизнь никогда не была справедлива к Леви, и это видно даже невооружённым взглядом, а теперь она повернулась задом и к Йегеру, а всё из-за Аккермана. Несчастье заразно. Если оно происходит у одного человека, он заражает им окружающих даже против собственной воли. И это так грустно. Грустно то, что когда несчастьем заражаются уже двое, второй не пытается помочь виновнику, а просто уходит от эпицентра болезни. Эрен тоже хочет уйти. Он знает, что так нельзя, но пусть Леви помогут другие. Почему именно Эрен должен это делать? — Ложись спать, — тихо шепчет Аккерман, когда видит, как парень завис на его лице. Так тихо и умиротворённо, будто выкурил не одну порцию никотина, а двадцать косяков. Эрен молча опускается на подушку головой, но смотрит куда-то перед собой, поджав ноги к груди. Леви сначала убирает фантики, бумажки, пустые коробки с постели и садится на стул, который всё ещё стоит напротив кровати у небольшой тумбочки с телевизором. Мужчина снова достал коричневый пузырёк с таблетками, который ему вернула Зои и внимательно на него посмотрел. Он буравил взглядом седативное до тех пор, пока не сработала сигнализация чей-то машины на улице. Испугался не только подскочивший на кровати Эрен, но и Леви, который в одно мгновение оказался у стены, где было окно. В руках он уже держал свой пистолет и аккуратно выглядывал, стараясь разглядеть хоть что-то в слабом освещении всего одного фонаря. Было тихо. Кто-то уже отключил короткий вой сирены, и голоса утонули в здании. Эрен не придал этому значения, его больше пугало оружие в руках Леви. — Спи, — бросив на шатена суровый взгляд, Леви снова уставился в окно, боясь, что сигнализация сработала не просто так. — Леви… — хотел что-то сказать Эрен, но передумал и лёг обратно, только лицом к окну, чтобы брюнет был в поле зрения. Сероглазый ещё несколько минут всматривался во тьму через дорогу, в салон того самого автомобиля, но ничего так и не обнаружил. Он поколебался ещё несколько секунд и, спрятав пистолет, сел обратно на стул. Нет, ну язык Эрена точно стоит отрезать, на всё тот же «всякий случай». Иначе он ещё много бед принесёт парню. — Почему ты не спишь? Этот вопрос довольно удивил Аккермана. Он немного даже удивился смелости Эрена. Ведь, по сути, тот его заложник и должен дрожать как листик при урагане, а он… Брюнет тихо хмыкнул и снова полез в карман, но уже за сигаретами. Он молчал, но Эрен почему-то знал, что он ответит. Просто Леви нужно для этого время. Мужчина снова чиркнул железным колёсиком «доисторической» зажигалки, но тщетно. Он сделал это снова и тусклый огонёк всё же припал к белой бумаге, в которой был завёрнут табак. Леви сделал большую затяжку и выдохнул клуб дыма, что медленно начал рассеиваться в тусклом свете с улицы. — Не могу, — наконец выдал Аккерман что-то настолько простое, но в этой фразе, казалось, был заложен весь смысл его поступков. Он не может и всё… — Почему? — всё ещё наглел парень, лёжа, смотря на курящего мужчину. Тот лишь фыркнул и улыбнулся как-то печально. Что его могло так развеселить, если максимум, на что были способны мускулы его лица, это на ядовитую ухмылку. Не больше. — Меня мучают кошмары, — ответил сероглазый и положил одну ногу на другую, садясь в привычное для него положение с локтем на спинке стула. — И вообще, это не твоё дело, сопляк. — Про Изабель и Фарлана? — тихо спросил Йегер и приготовился к взрыву, судя по резкому сужению зрачков мужчины. Он даже не обратил внимания на пепел, что упал на его джинсы. — Откуда… — Петра, — быстро ответил Эрен и слегка подёргал носом, чувствуя запах сигарет, который появился в комнате, поверх остальных неприятных запахов. Леви молчал и отмер через минуту, снова делая затяжку и стряхивая с себя пепел. — Спи, — повторил он, и Эрен послушался. Несмотря на то, что уже пролежал в багажнике полночи, он чувствовал себя разбитым. Тело ломило от побоев и усталости. Он уснул под пристальным взглядом Леви. Он явно глубже, чем хочет казаться. Все поступки в этом мире можно объяснить. Ко всем можно найти оправдание, хоть и самое маленькое. «Люди не были созданы для зла. Не зло их породило, не зло их вскормило. Зло их поработило, и это не их вина. Они просто стали слабее, а зло этим воспользовалось…» — сказала Карла, когда Микаса однажды нелестно отозвалась о грабителе в супермаркете, о котором услышала из телевизора. Почему-то эти слова и запомнились Эрену. Почему никто не помог Леви стать сильнее? Почему зло поработило его? Возможно ли вернуться к свету? Тьма, которая окутала его сердце, никогда не сможет в него пропитаться. Сердце — творение Бога, и Дьяволу там нет места. Он может только сбить с пути, но не остановить.