Carpe diem

— Ты оглох? — послышалось сквозь сон, и Эрен приоткрыл глаза, чувствуя небольшое покалывание в боку. Ощущения вообще были хреновые. Бока, губа, задница и шея болели, кожу на щеках стянуло от слёз и засохшей крови, да и голова шла кругом, глаза не хотели фокусироваться от яркого белого света в гостиной. Было холодно от сквозняка, который нёсся из открытой двери на террасу и вновь поднимал в воздух белую тюль. Эрен сначала ничего не понял, как и любой нормальный человек в… пять утра? Его разбудили в пять утра? Парень перевёл взгляд с настенных часов на Леви, который стоял над ним. Сегодня они должны… стоп. Осознание вернулось быстро. Конечно, ведь когда на тебя наставлено дуло пистолета. Он испуганно обвёл взглядом комнату, заметив там только Петру, и снова взглянул на Аккермана. По комнате раздавался звон мобильника, но парню было не до этого. Он уставился на оружие, в ожидании выстрела. — Сейчас ты ответишь Микасе и скажешь… — Нет, — перебил его Эрен. Он не может врать Микасе, что всё хорошо и прекрасно, когда понятия не имеет, что с Карлой, Гриша мёртв, а его изнасиловал какой-то мужик. — Я не буду ничего ей говорить, пока не увижу, что мама жива. — А что если, я скажу, что уже нет? — усмехнулся Леви, но к Эрену быстро подошла Петра и серьёзно на него посмотрела, крутя в руках телефон. — Эрен, твоя мама жива, пока что. Всё зависит от тебя. В любом случае, ты же не хочешь огорчать сестричку? — девушка говорила это не надменно или зло, а скорее уговаривала парня, как пятилетнего ребёнка, что немного раздражало Леви. — Если ты сейчас поговоришь с ней и поддержишь легенду о твоей болезни, то позже ты сможешь увидеть Карлу. Эрену почему-то хотелось верить этой девушке, хотя, возможно, именно она убила его маму. Подумав пару секунд, Йегер понял, что в любом случае, если он сможет остановить Микасу и уговорить её не приезжать, а ведь она может, зная её любовь, то он должен соврать ей. Когда Эрен заболел ветрянкой, она бросилась в Фарлес посреди сессии. Йегеру очень не хотелось подвергать опасности ещё одного близкого человека и он кивнул. Это скорее было на автомате, когда мысль зашла о том, что Микасе или маме кто-то может причинить боль. Даже если мама уже мертва, ему не будет лучше, если он выкрикнет Микасе что-то. Никому от этого лучше не станет, это точно. Йегер на секунду даже удивился, что смог об этом подумать, а не стал действовать на эмоциях, которые уже начинали бить через край. — Умничка, — обрадовалась Рал и уже хотела ответить, как вызов сбросили. — Ничего, я уверена, она позвонит ещё раз. — И не вздумай сказать лишнего. Не забывай о… — начал Леви, отводя оружие в сторону, но Эрен опять его перебил. — Знаю. Это начинало злить. Нет, это уже достигло пика злости Аккермана, и нос Эрена быстро встретился с его коленом. Парень закашлялся, когда попытался вдохнуть через нос, и на его джинсы брызнула кровь. — Во-первых, никогда больше не перебивай меня, во-вторых, это для правдоподобного вранья о насморке. А ещё меня бесит твой голос. Если понял, просто кивни. «А что тебя не бесит во мне?» — пронеслось в голове шатена, и он чему-то усмехнулся. — «Уверен мой зад пришёлся тебе по душе». Эрен попытался утереть струйку крови, которая текла по подбородку, но понял, что оказался привязанным к ножке стола. Ничего не оставалось, как выполнить приказ Аккермана. Он же должен подумать, что сломал парня… хотя после того как Аккерман нагнул его, скоро и до перелома не долго. — Леви, он ведь такой хороший… — начала Петра и вынула из кармана платок, желая вытереть кровь, но мужчина грозно на неё взглянул, заставляя остановиться. — Обойдётся, — кинул он и снова вынул тёмно-коричневый пузырёк. — Леви… — хотела что-то сказать девушка, но её перебил злой взгляд Аккермана и трель телефона в её руке, — Эрен, ты ведь помнишь, что говорить? Парень кивнул и слегка прочистил горло, хотя, наверное, зря. Петра успокаивающе вдохнула-выдохнула и приняла вызов, поднося мобильник к уху парня. — Микаса, почему так рано? Пять. Я ведь ещё сплю, — недовольно буркнул парень и прикусил нижнюю губу, проклиная себя за враньё. — Прости, прости, прости. Я до сих пор не могу подстроиться под разные часовые пояса, — виновато проскулила девушка. — У тебя голос дрожит, — неожиданно заметила она. — Конечно, — усмехнулся в трубку парень. — Я ведь только проснулся, а ещё у меня горло болит. — Прости, что разбудила. Мама вчера сказала, что ты заболел, и я хотела позвонить родителям, но она оказалась недоступна, а папе я не смогла дозвониться. Прости ещё раз, как ты? — так много Микаса говорила только в одном случае. Когда волновалась за Эрена. — Всё хорошо, — с наигранной хрипотцой в голосе ответил парень и слегка покашлял. — Да уж, я прям слышу, что «всё хорошо кхе-кхе» — передразнила брата. — Просто простуда, как только поправлюсь, обязательно приеду. У меня… у меня для тебя подарок, — Эрен шмыгнул носом, но это уже было не для достоверности, а из-за подбирающихся слёз. Глаза предательски защипало, и Леви, который уже стоял у входа на террасу, хмыкнул, не оборачиваясь к Йегеру, а Петра мило улыбнулась и кивнула, показывая, что всё правильно, и диалог идёт неплохо. — Какой же? — с нескрываемым интересом спросила девушка, и парень задумчиво промычал в ответ. — Узнаешь, когда приедем, — интригующе ответил он, ещё раз шмыгая носом, но закашлялся от неприятного вкуса крови и взглянул на красный шарф, который до сих пор валялся у входа в гостиную. — Ладно, я позвоню вечером в скайпе. Папа же будет дома? А мама? Петра активно замотала головой в разные стороны, показывая Йегеру, чтобы тот отговорил свою сестру. Парень кивнул и панически начал перебирать в голове, как заставить Микасу не звонить ему. Это было, пожалуй, что-то за гранью фантастики. — Думаю, не нужно, — начал он, так до конца и не поняв, как отговорить её. — Постельный режим и всё такое, нельзя смотреть телевизор, играть в игры, а мама с папой сидят за какими-то отчётами. Они даже в отпуске не могут избавиться от работы. Наверное, их сейчас лучше не беспокоить. Короче, скука смертная. «Папа… из-за этой работы он и умер, и мама, наверное, тоже, мне жить осталось несколько часов, а может и минут. Как знать?» — хотелось бы так сказать, но нельзя. Пусть хотя бы Микаса будет в прядке. — Тогда, что ты сейчас со мной разговариваешь? Быстро отдыхать! Сколько ты там сказал у тебя времени? Пять часов. Вот зачем я позвонила? — похоже, Эрен выбрал лучший способ отвадить Микасу. — Не переживай ты так. Я был рад услышать твой голос, — улыбнулся парень и поморщился из-за боли в разбитой губе. — Хорошо, ещё раз извини за то, что разбудила, — в трубке повисло пятисекундное молчание. — Смотри мне там, чтобы никаких игр. А то, я тебя знаю. Ну всё, маме и папе «привет», — успокоив своё волнение, сказала девушка, попрощавшись, Петра сбросила звонок. В комнате повисло молчание. Эрену уже надоело постоянно ждать смерти или чего-то пострашнее, это придавало ему уверенности. — Теперь я могу увидеться с мамой? — спросил он, поднимая глаза на рыжеволосую, ибо знал, что к Леви лучше не обращаться. Конечно, если Карлы больше нет, то эта фраза звучит, как призыв к действию. Это пугало. Девушка хмыкнула, а потом отошла от юноши и снова села за массивный стол, кокетливо кладя одну стройную ножку на другую. Леви всё так же стоял спиной к остальным и наблюдал за тем, как утренняя роса вперемешку с ночным дождём стекает по крыше дома и листве в саду из-за лёгкого дуновения ветерка. Это дарило мужчине спокойствие, хоть и временное, но если такой шанс выпадал… было бы преступлением, упустить его. Мужчина полной грудью вдыхает холодный воздух в лёгкие, и в уголке губ впервые появляется что-то вроде улыбки. Не ухмылки или смешка, а именно улыбки. Это мгновение остаётся лицезреть только утреннему саду. — Сейчас? — неожиданно спрашивает девушка, но явно не у Эрена. Она буквально буравит взглядом спину Аккермана, и тот тяжело выдыхает. — Нет, — коротко и ясно. — Но… Леви, Эрвин сказал… — Мне плевать. Я сказал «нет». Не сейчас, — брюнет повернулся вполоборота и одарил Петру не обычным угрожающим взглядом, а даже слегка просящим. — Я должна буду ему позвонить. Что мне сказать? — видимо согласилась на что-то Рал, но Эрен совершенно не понимал о чём идёт речь. Ему оставалось лишь гадать. Леви снова отвернулся, о чём-то задумавшись. — Скажи, что задание выполнено. Гриша мёртв, Микаса сюда не сунется ближайшее время, Эрд и Гюнтер уже спрятали один труп, а с Карлой и Эреном мы покончим в скором времени. Пусть Верман готовит гонорар. Девушка кивнула и достала телефон, кому-то звоня. Видимо, тому самому Эрвину. Из их разговора Эрен сумел понять следующее: во-первых, мама жива и находится в одной из спален, а во-вторых, Леви послал план своего босса куда подальше. Оставался вопрос — зачем? Что ему ещё здесь нужно? И в третьих — заказчик некий Верман. Эрен уже слышал эту фамилию от родителей. Немного осмотревшись по сторонам, Эрен не увидел следов крови на полу. В комнате было ощутимо холодно и очень светло из-за утреннего яркого солнца, которое пробиралось в огромные окна и двери. Тёплые жёлтые лучи ложились на стены и пол, придавая их цвету яркости. Йегер немного нахмурился, а затем взглянул на Леви, который стоял в солнечных лучах всё в той же позе. Йегер и не заметил, как уже с минуту пялился на этого козла, но в голове была всего одна мысль. Он убьёт этого подонка. Когда Петра договорила, в комнату вошёл Оруо. Мужчина явно был навеселе. В руках он держал тарелку с хлопьями, а под нос напевал какие-то невнятные слова. За ним шёл Гюнтер, который потирал заспанные глаза, а следом вошёл и Эрд. Они вели себя крайне спокойно и совсем неосторожно. Увидев Леви, Бозард сглотнул, а потом посмотрел на Петру, и его губы расплылись в улыбке. — Доброе утро, — сонно пропел он и сел за стол напротив девушки, будто бы не замечая Эрена, который и был к этому столу привязан. Эрд подошёл к Аккерману и, склонившись к его уху, начал что-то тихо рассказывать или даже объяснять, судя по активным жестикуляциям. Гюнтер же в первую очередь осмотрел Эрена надменным взглядом. Юноша мог только догадываться, как «хорошо» сейчас он выглядит. Светло-голубая рубашка на нём сейчас помята и испачкана кровью, а в некоторых местах спермой. Судя по его ощущениям, с лицом дело обстояло не лучшим образом. На подбородке и губах чувствовалась запёкшаяся кровь. Ссадина на правой щеке очень ныла от соли, которая там осталась из-за слёз Йегера. Был всего один положительный момент. Лицо явно не отекло, да и синяки Аккерман старался не ставить, что было заметно. Видимо Гюнтер усмехался виду парня и не пытался этого скрыть. Эрен стыдливо отвёл взгляд в сторону, переборов резкое желание сказать этому мерзавцу пару ласковых. — Доброе, — зевнула рыжеволосая, но Эрен это скорее услышал, чем увидел. Гюнтер наконец отвёл взгляд от Эрена и сел рядом с Оруо. — Петра, я тут подумал, а что если нам… ну это… — голос у Бозарда был неуверенным и слегка подрагивал, а ещё юноша был уверен, что тот говорил с набитым ртом. — Может после всего мы с тобой… — Придурок, — тихо сказал Эрен, но чтобы тот это услышал. Сдержаться от комментария не вышло, и он сам слетел с языка. — Что ты там вякнул? — вставая с места, уже более уверенно спросил Оруо и подошёл к Йегеру, присаживаясь рядом на колени. Он всё ещё пережевывал хлопья, из-за чего казался Эрену смешным. — Вякнул, что ты полный идиот. Я, конечно, подозревал, что вы тут не романтики… — кивнул на белое пятно на своей рубашке парень, и уголок губы поплыл вверх. — Если бы не Леви, то ты бы уже подавился этими словами. А хотя… ты бы лежал рядом с папашей. — Ага… бить связанных подростков, как и приглашать девушку на свидание с набитым ртом — это твой конёк, — Эрен знал, что этот мужик его не ударит и полностью пользовался своим положением. Ему нравилось видеть, как Бозард стервенеет, но ничего не может сделать. Парень понимал, что это чувство роднит его с Леви, но не мог сопротивляться желанию задеть Оруо. Гюнтер лишь хмыкнул, вспоминая себя на месте Бозарда. — Тц, — всё, что смог ответить Оруо и встал, возвращаясь на своё место. — Петра, ну так… — Нет. Ты ведь знаешь мой ответ, — не без издёвки сказала девушка. Леви резко развернулся и вышел из комнаты, кинув остальным смотреть за Эреном и не спускать с парня глаз. Время текло медленно, как и в прошлый день. Эрену приходилось слушать неумелые подкаты Оруо к Петре, какое-то «высокоинтеллектуальное» решение проблемы под названием «кто и что будет делать с деньгами за это дело» и вздрагивать от каждого шума из соседней комнаты. Когда парень наконец немного расслабился и прислушался не к внутренним ощущениям, а к внешним, он понял, что хочет в туалет, а губы пересохли так, что казалось, на них можно создать искусственную пустыню. Эрд, Оруо и Гюнтер, конечно, только посмеялись над парнем, но Петра, приставив дуло пистолета к виску, всё же отвела парня в туалет. Было немного неловко из-за того, что рыжеволосая слишком сильно подчинялась Леви и его слова «глаз с него не спускать» — восприняла слишком серьёзно, но она, как настоящая леди, смотрела лишь на затылок парня. И когда они вернулись в гостиную, Эрд снова привязал Йегера к столу и всё же удосужился сходить за стаканом воды. Затем Петра снова начала крутить в руке одну из роз, а Бозард что-то ей рассказывал о новом фильме, на который уговаривал сходить, но Эрену по большому счёту было сейчас на них плевать. Он думал о том, как бы спасти Карлу и собственный израненный зад. Он же у парня очень болел из-за ремня Аккермана… да и не только из-за ремня. Вернулся Леви только когда солнце вновь начало садиться. Выглядел он немного… потрёпанным. Синяки под глазами, которые Эрен замечал и раньше, теперь, казалось, стали ещё больше, взгляд стал кровожаднее, а настроение… мягко говоря, когда Леви вошёл в гостиную, Эрену резко самому захотелось умереть естественной смертью. Брюнет поднял с пола красный шарф, который предназначался Микасе и подошёл к столу, кладя его рядом с серебреным подносом. Мужчина поморщился, глядя на мальчишку, а потом посмотрел на Петру и Оруо. — Помогите ему в ванной, — приказал он, и девушка немного растерялась, а Бозард лишь кивнул. Эрд и Гюнтер со скучающим взглядом пялились куда-то в сторону террасы, за обсуждением всё той же темы. Они, может, и были бы рады свалить отсюда, но их босс всё ещё хотел играться со своей игрушкой. — Леви… нам нужно… — начала Рал, но была перебита. — Сделаешь всё как нужно, и мы, так уж и быть, свалим. — Ты заигрываешься, — немного подумав, кивнула девушка и подошла к Эрену, а Леви лишь фыркнул. — Я сам решаю, понятно? — спросил он и та снова кивнула. Девушка тяжело вздохнула и присела на корточки около парня. Она смотрела на розу в своих руках и не очень торопилась выполнять приказ босса. — «Рвите розы, пока не поздно», — начала она, крутя в руках несчастный цветок и наконец, перевела взгляд на Йегера, — … на латинском языке эта фраза звучит как «carpe diem». А её дословный перевод — «лови мгновение». Скажи мне, Эрен, ты успел поймать своё мгновение? — Не знал, что такие, как ты, знают латинский язык. Что ж… Я поймал достаточно мгновений и даже больше чем нужно… Видимо, моя позиция «жить одним днём» оказалась правильной. — Такие, как я, не знают этого языка, Эрен. Мне однажды просто дали важный совет, который я помню до сих пор и чётко ему следую, — печально произнесла Рал и как-то отстранённо улыбнулась. — «Жить одним днём»… Занятно, но так ли ты жил? Вот-вот и ты умрёшь. Что ты сделал важного в своей жизни? — спросила девушка, и Эрен неожиданно почувствовал себя на приёме у психолога, который когда-то пытался выбить из его головы подростковую дурь. А ведь и правда… что? Выходит Эрен прожил зря? Ведь в чём тогда был смысл его жизни? Он не мог ответить на вопрос и просто смотрел в пол. Хотя, сложно сделать что-то важное к семнадцати. — Мне просто было интересно, что человек чувствует перед смертью. Понимает ли он смысл прожитой жизни? Видимо, нет… Ты ведь не задумывался о будущем под предлогом «буду жить здесь и сейчас, а дальше будь, что будет»? Меньше верить будущему — это очень правильно. Ты ведь, рад, что поступал именно так? — но в ответ, Петра снова услышала молчание. — «Carpe diem» — эта фраза трактуется, как призыв проживать каждый день с удовольствием, не откладывая полнокровную жизнь на неопределённое и неизвестное будущее, но она не означает, что думать о завтрашнем дне не следует. — Кажется, я понял, — согласился зеленоглазый. — Тогда, позволь и мне дать тебе совет. Memento mori, Петра, помни о смерти. Противоположное выражение «сarpe diem», означающее кроткое и смеренное существование, ведь мы не знаем дату нашей смерти. Я послушаюсь твоего совета, ведь сегодня я не намерен умирать, — гордо заявил Эрен и слегка приподнял голову. — А ты помнишь о смерти? Леви слушал эту дискуссию без перерыва и даже восхищался ею, хоть внешне и оставался холоден. Было довольно интересно наблюдать за всем этим. Оруо же с момента на момент хотел прервать их острой шуткой, но был туговат для этого. А остальным было по большей мере всё равно. Словом больше, словом меньше… — Помню. Вспоминаю каждый день и ужасаюсь. Кажется, я сгорю в аду, — с этими словами Рал вдохнула аромат цветка и откинула его в сторону, принимаясь отвязывать юношу от дубовой ножки. Эрен понимал, для чего ему в ванную, но покорно встал с пола. Он почувствовал, как Оруо приложил дуло пистолета к его горлу и приказал топать вперёд. Хоть парня больше ничего и не держало кроме верёвок на запястьях, руки ему зачем-то развязали. Видимо, они уже сказали «гоп», смотря на маленький огонёк, который и костром-то назвать нельзя. — Вы обещали, что я увижу маму, — осмелел парень и окинул взглядом Петру и Леви, но девушка лишь пожала плечами и кивнула на мужчину, а тот в свою очередь только фыркнул. Эрен сначала запаниковал и начал судорожно крутить головой из стороны в сторону, а затем нахмурился и со всей силой ударил Оруо локтём в живот. От неожиданности тот даже оружие выронил и слегка отошёл в сторону. Йегер дёрнулся обратно к столу, но Леви не растерялся и схватил парня за горло, быстро и с силой кладя его на деревянную поверхность, так что выбил весь воздух из лёгких. Мужчины, что сидели за этим столом, быстро встали, но оружие не достали, доверяя всё Аккерману. Йегер закашлялся и сполз со стола на пол, сильно ударяясь головой при падении. Попутно с парнем, на пол упал и серебреный поднос, который приносила до этого Рал. Всё, что на нём лежало, рассыпалось по полу, вокруг Эрена и некоторые приборы даже умудрились упасть на самого парня. Леви нахмурился и потянулся за ворот рубашки Эрена, но тот быстро начал отползать в сторону крутя головой в разные стороны. Сдаваться было подобно смерти, Йегер не намерен умирать. Ни сегодня, ни завтра и вообще в ближайшее время. Джин и Шульц откровенно смеялись над Эреном, не чувствуя опасности в его маленькой шалости. Да и это зрелище и вправду выглядело нелепо со стороны. Словно маленький новорождённый ягнёнок пытается забодать матёрого волка, а когда понял, что не выйдет, поджал хвост и дал дёра. Поздно. Только никто и не догадывается, что Йегер охотник. Без синяков под рёбрами от ударов ботинка Аккермана под громкие возгласы наблюдателей, зеленоглазый не отделался. В итоге, он всё же ковылял за Петрой в ванную, а сзади шёл самодовольный Оруо. Когда смех и какие-то радостные крики мужчин остались где-то далеко в гостиной, Йегер жалостливо всхлипнул и поморщился от болевших боков, получив ещё одну насмешку от Оруо. — Да ты даже попытаться сбежать нормально не можешь. — Отстань от него, — почему-то встала на защиту юноши Петра. — А чего это ты его защищаешь? Я думал, что ты только меня любишь, — показушно надулся мужчина. — Я не люблю тебя. Просто не трогай его, ладно? — сложно сказать, были ли у неё своя цель в задабривании Эрена или она просто строила из себя мать Терезу… Йегеру не очень хотелось в этом разбираться. — Как грубо с твоей стороны, — усмехнулся Бозард. Когда они наконец прошли кучу поворотов, сплетений коридоров и оказались в ванной комнате, мужчина остался стоять в небольшом коридорчике и от скуки рассматривать семейные фотографии, которые не очень-то его и привлекали, а Рал вошла с юношей. Первое, что сказала девушка, увидев огромную керамическую ванну — было «ахринеть», а дальше лишь немое восхищение. Когда она увидела туалет, то явно удивилась, зачем унитаз ставить в комнате размером со стадион, когда в ней проводишь от силы две минуты в день. Но ванная вызвала у нее восторг. Она где-то минуту просто смотрела на такую красотень, а потом взглянула на Эрена. — Раздевайся, — тихо сказала она. И даже не приказала, а скорее вежливо попросила. — Нравится? — стоя на месте, спросил Йегер и тоже посмотрел на комнату будто впервые. — Н-ну, да, — немного смутилась Рал, а затем отвела взгляд от Эрена и прошла дальше в комнату, оставляя его позади. — Когда твоя самая шикарная ванна в жизни — это чистая ванна, восхищаешься любой, что освещена больше, чем одной старой лампочкой. Эрен немного задумался. Через что пришлось пройти всем этим людям, чтобы стать преступниками и не просто какими-нибудь ворами и мошенниками, а жестокими убийцами. Может… у их поступка тогда будет хоть какое-то оправдание. Хотя он не в коем разе не желает оправдывать убийц отца. Что бы там не подвигло их стать на скользкую дорожку, убили они его ради денег. Эрен считал, что убивать ради этой цели — самое последнее дело. Он допускал убийство во имя обороны страны или убийство из-за самообороны, но не из-за денег. — Так, что ты там встал? Раздевайся, и давай я тебе помогу, — обернулась девушка, явно пытающаяся сдержать слёзы, которые накопились в уголках глаз. Сейчас, в этот момент, в сердце Эрена проскользнула искра жалости, как бы он не хотел это отрицать. Ему на мгновение стало жалко эту сучку, которая изо всех своих сил старалась сейчас не смущать парня и улыбалась как можно правдоподобнее. Эрен принялся раздеваться, а Петра включила воду и, приоткрыв входную дверь, высунула голову к Оруо. Слишком часто они поворачиваются к парню спиной. — Принеси из комнаты Эрена какую-нибудь одежду, — попросила она, и мужчина надменно фыркнул. — Он что, принцесса Диснея и не может старую одеть? — доносится из коридора и первое, что делает Эрен — морщится из-за неправильного употребления слова, а второе — снимает с себя последний элемент одежды и садится в ванну. Вода моментально окрашивается в персиковый цвет из-за крови, которую парень с себя смывает. Ранки на нежной коже начинают щипать и печь из-за тёплой воды, но Эрену сейчас очень хорошо, чтобы заботиться о боли на втором плане наслаждения, что дарит вода. — Не будь злюкой, это ведь я тебя прошу, — улыбнулась Рал и вернулась к парню, хоть и сразу смутилась, отводя взгляд в сторону. — Раз мне всё равно умирать, — интригующе начал юноша, проводя мочалкой по руке, — может, расскажешь, как докатилась до такой жизни? Ты вроде бы не такая засранка как Леви. — Вроде бы? — переспросила Петра, смотря куда-то в сторону. — Я не успел дочитать книгу по психологии, — пожал плечами Йегер, — и поэтому не могу сказать наверняка. — Хм… Ладно. Девушка присела на стул и улыбнулась, наконец осмелившись посмотреть в сторону обнажённого Эрена. Из-за бортиков ванны и воды Рал ничего не смогла бы увидеть, если бы даже захотела, и поэтому она немного расслабилась. — Тогда это будет вроде приёма у психолога. Давно я никому не выговаривалась. Последним… и единственным был Леви, но из-за его психического расстройства он не лучший советчик. — Леви болен? — Эрен конечно это и так понимал, но не ожидал услышать официальное подтверждение. — Да. У него тоже непростая судьба. Раньше… — Я хотел услышать о тебе, — перебил её Эрен, чувствуя, что картонная стена кровожадной стервы, которую Петра не очень правдоподобно выдавала за бетонную, постепенно падает. — Уф, хорошо, — девушка крутила в руках небольшой пистолетик марки Glock 42 (как показалось Эрену), и пристально на него смотрела, пытаясь собраться с мыслями. — Моя мама забеременела на первом курсе от преподавателя. У того уже была семья, дети, дом и дерево, как говорится, и до бедной студентки ему не было дела. Он дал ей денег на аборт и дело с концом. Аборт был необходим и по состоянию здоровья. Ей говорили, что если что-то пойдёт не так, она даже не успеет доносить меня — опухоль в матке. Ей говорили, что рожать нельзя, но она не могла меня убить. Она знала, что умрёт, но всё же решила, что дать жизнь мне куда важнее. Мама, наверное, думала, что у меня всё сложится лучше, чем у неё. Может, я вырасту и стану каким-нибудь важным для истории или планеты человеком, а вот оно как вышло. Я каждый день думаю, что она сделала огромную ошибку, воспроизведя на свет такого человека, как я. Но у меня не было выбора. — Выбор есть у всех, — перебил рассказ Эрен. — Я не один раз слышала эту фразу, порой адресованную и мне самой. Но это не так. Ты когда-нибудь видел настоящую жизнь? Жизнь за пределами Фарлеса или Троста? Жизнь… допустим, в Марии. — Ты оттуда? — Да. Там не встаёт выбор есть сегодня устрицы ли краба. Там встают такие вопросы, как «а буду ли я сегодня есть?» или «проснусь ли я завтра, если сегодня лягу спать здесь?». В таких местах выбор мал, но важен для жизни. И тот выбор, что мы делаем там, зависит от того, будем ли мы здесь. Как я там оказалась? Нет, я не попала в приют. Перед смертью мама всё же ещё раз пришла к отцу, и тот пообещал взять меня к себе. Он сдержал слово, и я до пятнадцати спокойно жила в его семье под псевдонимом «троюродная племянница умершей сестры». Правду я подслушала, а остальное уже добыла позже. Меня после моего шестнадцатилетия вышвырнули на улицы города. Сам город может и не так ужасен, а его окраины — это ад, особенно для девочки подростка. Меня нашёл Эрвин, когда меня пытались изнасиловать три пьяных солдата и спас. Правда, для своих, не менее грязных целей. С тех пор, я ему была должна. Он-то познакомил меня с Леви, и… — девушка запнулась и зажмурила глаза. — Оруо? — но на это парень услышал лишь тишину, — Эрдом, Гюнтером? — Изабель и Фарланом, — ответила рыжеволосая спустя время. — И кто это? — Это были самые близкие для Леви люди. Они были близки и мне. Изабель была лучиком солнца на тёмных улочках Марии. А Фарлан был красив и умён. Но.… Когда Эрвин «вытащил нас из той помойки» он дал нам первое дело. Оно не было лёгким, вроде ограбления квартиры. Вернее, это было ограбление… ограбление «Титана». — Того самого? — удивился парень. Самая большая сеть банков, которая окутывает полмира. Ограбить его не каждый решится, поэтому покушения каких-то самоубийц огромная редкость. — Тогда все новости пестрили этим фактом. Полиции удалось убить двоих преступников. Это были… они. Леви тогда и начал сходить с ума. Первое, что он сделал, попытался убить Эрвина, а второе… переспал с ним. — Ч-что? Почему? — Он считал его виноватым в этом, а потом снял напряжение. У них вообще странные отношения. Эрвин смог убедить его, что это неотъемлемая часть их жизни и что умрёт ещё не один и знаешь, он был прав. Он заливал, что-то про важность выбора и всё такое. Просто красивые слова, на которые Леви отреагировал очень серьёзно. Я не говорю, что не согласна, но они не помогли Леви, а просто заставили следовать за Смитом. Аккерман не дурак и понимает это, но видимо просто смирился. Ведь того самого хваленого выбора у него теперь то и нет. Они вроде как друзья, но с привилегиями на секс ради снятия напряжения. Они всегда будут рядом и… и я тоже буду рядом. Эрен усмехнулся. Он заметил, что, даже не осознав это, Петра начала с грустью и печалью рассказывать про Леви. Леви идёт за Эрвином, а Петра за Леви, и если Аккерман не уйдёт, то и она тоже. Это могло значить только одно. — Ты его любишь, не так ли? — спросил он, ожидая отговорки. — Эрвина? Да Боже упаси. — Я говорю не про Эрвина, и ты это знаешь, — сказал парень и провёл мочалкой по шее, слегка прикрывая глаза. — Я благодарна Смиту за то, что он спас меня от насильников, познакомил с Леви, вытащил нас из той канавы, но ненавижу за то, что сделал убийцами. Всё могло быть иначе, если бы он не появился. Я бы не знала ту троицу и мне бы сейчас было не так больно, — девушка намеренно игнорировала вопрос Эрена, но не отрицала того факта. — Почему ты не уйдёшь? Думаю, за одно спасение ты уже отплатила сполна. — Да, но… — Петра замялась и встала со стула, кладя пистолет на полку, а вместо него взяла шампунь и ещё какие-то средства. — Я убила… — начала девушка, но замерла, держа в руках какой-то гель для душа. — Я не помню, скольких я убила. Много, Эрен, потому-то я случайно сбилась со счёта на пятидесяти двух. Может, уже около шестидесяти, но в порту была куча тел. Я даже не видела в кого попала, а в кого нет. А остальные? Как я их брошу? Они тут тоже не из-за счастливой судьбы. — Поэтому вы рушите судьбы другим? В комнате повисла тишина. Петра даже замерла на несколько секунд, а потом села рядом с ванной и какой-то чашечкой набрала воду, выливая её на голову парня. Эрен зажмурил глаза, а потом расслабился, когда почувствовал, как прохладная струйка из тюбика вытекла ему на голову и тонкие женские пальчики начали массировать кожу головы. — Ты услышал всё, что хотел, — заявила кареглазая. Больше Эрен не спрашивал. Всё, что он хотел услышать — уже услышал. Всё что он хотел сделать — уже сделал. Оставалось всё это переварить. Интересно, как выглядит этот Эрвин. Может, он чем-то на него похож, раз он подошёл под стандарты красоты у Леви. У них даже имена схожи и, признаться, это раздражает. Йегер представил, как Аккерман его убьёт, даже не задумываясь, и приедет к этому Смиту, и они вдвоём посмеются над бедным парнем. Эрен не заметил, как поморщился, и Петра отдёрнула руки. — Прости, я тебя поцарапала? — взволнованно спросила рыжеволосая, и парень не смог сдержать тупой улыбки. — Посмотри на моё лицо… ты вообще знаешь, для чего я сейчас сижу здесь? — спросил парень, почему-то начиная нервно смеяться. Девушка действительно посмотрела на его лицо. Алая из-за тёплой воды и всё ещё свежая ссадина на правой щеке, разбитая губа и подтёки крови из носа. Взгляд произвольно скользнул на торс подростка. Фиолетовые синяки с кровавыми подтёками, которыми его так щедро наградил Леви. Теперь она поняла, насколько её вопрос был глуп. Петра смущённо отвела взгляд, понимая, что нагло рассматривает подтянутое тело юноши. Она больше ничего не сказала, молча поднимаясь на ноги. Рал открыла дверь и забрала у Оруо одежду, протягивая её в сторону Йегера. — Пора, — сказала она, но парень не встал. Девушка всё поняла и, положив вещи на край ванны, отошла немного в сторону, отворачиваясь от парня. И снова Йегер видел её спину. Как же опрометчиво. Неужели они и вправду воспринимают его как ребёнка, а не патологическую опасность? Сами для себя они, видимо, уже победили. Эрен молча поднимается из ванны, чувствуя, как по телу бегут куча маленьких струек воды, всё ещё окрашивая воду под ним. Волосы, с которых капает вода, сейчас слегка прикрывают глаза парня. Его взгляд теперь иной. Не такой, какой должен был быть у жертвы в сторону своего мучителя. На Петру он смотрит так, как добытчик смотрит на свою жертву. Зло, жадно, словно вот-вот из его уст вырвется «счастливой охоты», а вдалеке раздастся горн, оповещающий о её начале. Чувства больше не хотят владеть над мозгом. Сейчас всё будет иначе. Эрен делает шаг и наступает на довольно прохладный кафель. Ещё шаг, и он уже стоит за спиной. Он чувствует на коже лёгкий холодок после тёплой ванны, а Петра чувствует, как её рот накрывает ладонь Эрена, голова упирается в его влажную грудь, а следом проносится резкая боль в спине. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Рал просто не успела среагировать. Первый её рефлекс был отцепить ладонь ото рта, и она ухватилась обеими руками за руку шатена и, может быть, ей это и удалось, если бы не нож в спине. Пусть это подло, но Эрен успел усвоить за два дня кучу уроков, и один из них — либо ты, либо тебя. Первое о чём подумала девушка, когда всё же поняла, что произошло, это то, что они все полные идиоты, а особенно она, а второй мыслью было то, что всё это к лучшему. По крайней мере, её смерть так уж точно. Эрен всё ещё опасался, что девушка начнёт кричать и поэтому держал свою ладонь у неё на губах. — Хуёвый из тебя убийца, — тихо шепчет Эрен на ухо Петры и чувствует, как по тыльной стороне стекает её слеза. — Нужно лучше следить за столовыми приборами и тем, на кого они падают. Девушка плачет не из-за обиды, она это заслужила. Карма, что б её… Слеза скатилась из-за сильной боли и, возможно, жалости к себе. Какая же она ничтожная. Её мир крутился вокруг любого, кто проявлял к ней хоть чуть-чуть заботы, и она считала себя обязанной им. Почему она не могла просто отпустить прошлое и подумать о будущем? А, вот оно — её будущее. Она ведь сама недавно давала Эрену совет, которым её наградил отец, что она вспоминала каждый день, только воспользоваться им так и не смогла. Ей не хотелось думать о будущем, где она будет совершенно одна. Без Эрвина и Ханджи, Гюнтера и Эрда, Оруо, который был в неё влюблён, и Леви. Ей не хотелось думать о настоящем. Девушку держало прошлое, за которое, как она считала, и расплачивается сейчас и будет это делать потом. Так зачем ей было думать об очевидном? Но почему никто раньше не дал совета, который она получила сегодня от Эрена. Она совсем забыла о смерти и смысле своей жизни. Она соврала, когда сказала: — «Помню. Вспоминаю каждый день и ужасаюсь». Вот теперь она смело может ответить на свой вопрос «понимает ли человек перед смертью смысл прожитой им жизни?». Она поняла, значит да. Прошло три секунды, а она успела подумать уже о многом. Вся жизнь перед глазами… Почему осознание своих ошибок приходит, лишь когда она стоит на краю смерти? С последними словами Йегера она больше не может держаться на ногах, поэтому быстро начинает спускаться на колени. Эрен наконец отпускает её рот, но Петра просто не в состоянии кричать, да и не хочется. Парень подхватывает её и аккуратно опускает на пол. — Прости, Эрен, — всё, что она может сказать, чувствуя необъяснимую слабость и некое успокоение. — Я не знаю куда попал, но старался не задеть жизненно важных органов. Крови изо рта нет, значит и внутреннего кровотечения тоже. Ты рада? — усмехнулся он, начиная в спешке одеваться, уже не стесняясь своей наготы. — На удивление, тебя мне хочется простить. И я это сделал только что. Давай договоримся так, ты не высовываешься отсюда на протяжении тридцати минут, а потом делай, что хочешь. Если ты всё же выживешь, то завязывай с этим, а если нет, то и выбора у тебя не останется. В любом случае… Я обещаю ловить мгновение, а ты всегда помни о смерти. Девушка была крайне удивлена, но кивнула, соглашаясь. Если она выживет, как сказал Эрен, она точно не допустит старых ошибок. После этих слов ей резко захотелось жить. Она начала немного паниковать. Эрен закончил одеваться. Ну и прикид ему выбрал этот болван. Широкие брюки, которые он носил в школу и красную футболку с ярким принтом. Наилучшее сочетание, но Эрен не об этом сейчас должен заботиться. Он подошёл к Рал и присел на корточки рядом, держась за рукоять ножа, который он оставил в ней. — Когда я его выну, пойдёт кровь. Аптечка за зеркалом. Я без понятия, как ты это сделаешь, но мне плевать. Я сделал даже больше, чем планировал. С этими словами Йегер снова закрыл рукой рот и резко выдернул нож из спины рыжеволосой, а та наконец почувствовала, как по спине полилась тёплая и густая жидкость, пропитывая каждую ниточку бежевой блузки. Боль из одного места пульсирующими импульсами разливалась по всему телу и буквально била в клетки головного мозга. Но крик был успешно подавлен ладонью парня. — Тш-ш… слишком громко, — прошептал Эрен и отошёл от Петры, подходя к полке, где она так беспечно оставила пистолет. Девушка уже сама приложила ладонь к губам в попытке заглушить все звуки, которые срывались с её уст. Йегер же взял оружие в руки и покрутил, оценивая его эффективность. Он на всякий случай проверил глушитель и патроны, а потом подошёл к двери, снова оборачиваясь на девушку. — Осталось двадцать девять минут. Удачи, — сказал он и открыл дверь. Оруо стоял спиной к ванне и разглядывал фотографии. Когда дверь позади открылась, он медленно и лениво повернул голову, и в его глазах моментально мелькнула искра страха. На него был наставлено дуло пистолета, а Петра, его Петра, сидела на коленях возле ванны, а по спине стекала кровь. Мужчина судорожно начал шарить руками по своим брюкам в поиске пистолета или хотя бы ножа. Нашёл он быстро, так как был доверху завален оружием, но Эрен не стал ждать, пока у них будут равные шансы на победу. — Я же сказал, что ты первый, кого я убью, — быстро и холодно проговорил он, словно превратился в бездушного робота, и выстрелил. Счастье мимолётно, как лето. Мы так радуемся его наступлению, но оно пролетает за считанные секунды, и мы просто не успеваем поймать мгновение. Может, мы и забудем это прекрасное чувство, но у нас всегда будут воспоминания в виде старых фотографий, на которых будет запечатлено счастье. Вся коридорная стена в этом доме была увешана счастьем — старым фотографиями семьи Йегер. Улыбающаяся Карла держит на руках маленького Эрена, а Микаса стоит рядом с огромным тортом на руках, который кажется куда больше, чем сама девочка. А на другой Гриша в охотничьей экипировке учит детей держать в руках оружие. Видимо, они так увлечены, что не видят, что их снимают. На следующей Микаса в выпускной ризе, шапочке с золотистой кисточкой с важным лицом держит в руках аттестат. А на другой фотографии молодая женщина в подвенечном платье и фате удобно устроилась на руках у мужчины, что держал ещё и свадебный букет. На этой стене целая история одной счастливой семьи. Интересно, здесь повесят фото с концом этого счастья? Они вряд ли вернутся к старой жизни, если вообще выживут, и всё из-за одного мудака, которому мало своих денег. Теперь памятная стена была окрашена в красный. По фотографиям стекала кровь и куски плоти с мозгами, а мужчина с открытыми глазами, в которых был навеки запечатлён ужас, лежал на полу и смотрел куда-то сквозь предметы. Эрен с отвращением посмотрел на его труп с дыркой между глаз и перевёл взгляд на стену. По семейному фото, где были все её члены, стекала капелька крови, которая ползла вниз по улыбающимся лицам, словно перечёркивая их счастье навеки. Йегер обернулся на Петру, которая плакала, всё так же зажимая свой рот, и с ужасом и неверием смотрела под ноги парня, где лежал мёртвый Бозард. Возможно, это будет самый важный урок её жизни, да и в жизни Эрена тоже. Юноша фыркает и осматривается по сторонам. Он не слышит ни смеха, ни разговоров, а значит, и они не слышали глухого падения тела. Шатен закрыл дверь ванны и быстро побежал на второй этаж, где должна была находиться Карла. Он постоянно оглядывался и оборачивался, соблюдая тишину и осторожность. Леви псих, а не дурак и, возможно, уже теряет терпение в ожидании Эрена. Хрен ему, а не Эрен. Парень в спешке оглядывает все спальни. Их оказалось слишком много. И на кой-чёрт им столько? Наконец он с шумом открыл очередную дверь и уже хотел по привычке бежать к следующей, но в углу комнаты он увидел связанную маму, которая вздрогнула от неожиданности, а потом что-то замычала, но кляп во рту не позволял ей толком выразиться. Видимо, за это время она, успевшая успокоиться, опять заплакала. Эрен быстро подбежал к маме и принялся разрезать верёвки, а когда её руки освободились, она сама сняла кляп, помогая парню развязывать её ноги. — Эрен, как… — начала она, задыхаясь от слёз. — Мама, прошу тише, — прошептал Йегер и быстро смахнул со щёк женщины слёзы. — Нет времени, просто послушай, — он схватил её за щёки пытаясь успокоить и сконцентрировать её внимание на своём голосе. — Сейчас ты уйдёшь через задний двор и вызовешь полицию. Беги и не оглядывайся, а я попытаюсь задержать их и дать тебе больше времени. — Нет, беги ты, а я… — запротестовала кареглазая, мотая головой из стороны в сторону, но крепкая хватка сына, вернула её голову в старое положение, и ей оставалось только поджать дрожащие губы. — Нет, ты и стрелять то толком не умеешь, а о твоём состоянии я вообще молчу, — заявил Эрен и встал на ноги, снова зачем-то осматривая пистолет, а потом подобрал с пола тот самый серебряный ножечек, с гравировкой «Йегер». Он нахмурился и снова взглянул на протестующую женщину: — Чем дольше мы пререкаемся, тем меньше у нас времени. С этими словами Эрен поднял маму на ноги и потащил за собой в коридор, когда они дошли, парень осмотрелся и тяжело вздохнул, снова оборачиваясь к Карле, пытаясь её успокоить. На это уходит не много времени, так как миссис (или уже мисс) Йегер не была обделена умом. Ей нужно было только добраться до телефона, а там дело будет в шляпе. Но она не перестаёт волноваться за Эрена, который решил дать ей больше времени. С ним же всё будет хорошо. Ведь будет? Женщина была под натиском разных эмоций и, несмотря на то, что всё понимала, думать о своих поступках не приходилось. Сын выглядел более спокойно и вселял в неё доверие. Много ли нужно женщине под аффектом? — Будь осторожен… Просто б-будь очень осторожен, — сказала она растерянным голосом. — Буду. Люблю тебя, а теперь беги. — И я тебя… Когда растерянная и напуганная Карла уже на всех порах бежала на поиски телефона, Эрен сделался ещё серьёзнее. Нет, он точно прикончит их всех. Йегер быстрым шагом направился в то злополучное место, которое раньше называлось гостиной. Он шёл быстро, но тихо, не желая предупреждать о своём приближении. Вскоре послышались радостные голоса Эрда и Гюнтера, которые уже мысленно потратили гонорар. Видимо, Петра всё ещё в ванной. Хотя бы договору следовать она умеет. Эрен подошёл к комнате и даже не поколебался, когда вошёл внутрь. Он, и правда, сейчас действовал, как запрограммированная машина для мести, а не человек. Он и сам не понимал своего стремления отомстить, но помня отца с перерезанным горлом, кучу крови, словно на скотобойне, слёзы матери и его изнасилование. А вот за последнее они должны будут умереть в муках, но юноша сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Он убьёт их, потому что так нужно. Так будет лучше. В комнате повисла тишина на одну секунду, а следом глухие выстрелы, брызги крови и бездыханные тела падают, словно мешки с гнилой картошкой, а то, что она гнилая, Эрен ни секунды не сомневается. У Гюнтера было такое лицо, будто он приведение увидел с пистолетом. Другими словами, его сковал страх, поэтому он умер ровно через две с половиной секунды после Эрда, который, напротив, пытался вынуть из кобуры своё оружие, но долго… слишком долго возился. Вернее быстро, с точки зрения неподготовленного и расслабленного человека, а вот с точки зрения опытного киллера, который шёл убивать… это фиаско. А когда дуло пистолета направилось на Леви, который стоял у стола и всё ещё разглядывал столовые приборы, которые, видимо, собрал за это время, рука дрогнула, ведь на него тоже было наставлено дуло пистолета. Аккерман не смотрел и даже не целился, а только держал оружие в направлении Эрена, но парню что-то подсказывало, что тот не промажет в случае чего. Леви второй рукой поправлял ложки, которые лежали и без того ровно, а потом снова вилки, которые тоже лежали правильно. Он прицелился, еще когда эта дверь только открылась, и Эрен это понял, но до него не могло дойти следующее: почему мужчина не выстрелил? И почему сам не стреляет, если пару секунд назад был так уверенно настроен? Стоит одному выстрелить в голову, и второй уже ничего не сможет сделать. Оба это понимали, оба стояли и целились в друг друга, молчали и ждали… чего? — Три столовых ложки, — начал брюнет и снова подвигал приборы, недовольный их расположением, — четыре маленьких: три для десерта и одна для сахара. Три вилки и три ножа. Один для масла, а два для мяса. Кажется, ножей для мяса должно быть три, не находишь, Эрен? — надменно спросил Аккерман и наконец перевёл на юношу, что сейчас стоял у входа и хмурился, не понимая, зачем вообще слушает этого придурка. — Ты ведь это сразу заметил? — спросил шатен, на секунду тоже взглянув на приборы, а потом вернул взгляд на Леви, зная, к чему может привести неосторожность. — Заметил. Ненавижу беспорядок, а ты перед уходом всё свалил на пол. Гадость, — Леви сделал шаг от стола, и Эрен напрягся. Он крепче сжал рукоять пистолета и нахмурился ещё сильнее (если это, конечно, возможно). — Не бойся, куколка. — Да иди ты, — буркнул парень. — А почему не на хуй? Ты, вроде, туда меня посылал. А ещё говорил, что убьёшь, ну вперёд, — Леви усмехнулся и сделал ещё один шаг ближе к Эрену. — Почему ты знал и не остановил меня? — спросил Эрен и сделал ответный шаг ближе, надеясь не казаться трусом в серых глазах. — Кто знает… Может, мне хотелось проверить — есть у тебя яйца или нет. А может, я хочу смерти себе и этим подонкам? — пожал плечами мужчина и усмехнулся. — Мои яйца ты видел, — съязвил юноша, с неприязнью вспоминая своё изнасилование. «Чёрт, дело плохо. Он меня заговаривает, как я Петру. Нельзя терять бдительность. Зачем мне вообще с ним разговаривать? Убить и дело с концом. Он ведь этого хочет? Значит, я облегчу ему жизнь. Нажать на курок, и все освободятся. Я, он, его будущие жертвы» — эти мысли крутились в голове парня, но на курок он нажать не мог. Не мог и всё. Словно невиданная сила его держала в шаге от рокового выстрела. Он уже убил троих, а может, Петра тоже умрёт. Остался Леви и Верман. Возможно, маска робота сейчас спала, и проснулся Эрен Йегер, который только что понял, что натворил? Да, именно это. Он снова заплакал, словно ребёнок, который понял, что новую игрушку ему всё-таки не купят, смотря на дыры от пуль в телах Эрда и Гюнтера. Без истерики, без рыданий. Слёзы сами полились из роскошных русалочьих глаз. — Я-я их убил, — голос дрожал и слегка охрип. Задрожал не только он, но и руки, а с ними ещё и губы, которые парень поджал. — Да, моё милое чудовище. Ты их убил, — усмехнулся Аккерман и резко начал подходить к Эрену, переменившись в лице. Эрен вздрогнул и выстрелил, но совершенно случайно. Парень промазал и попал в стеклянную дверь, которая вела на террасу. Там осталось небольшое отверстие от пули, от которого шли маленькие трещинки. Леви словно и не заметил этого. Мужчина приблизился к Эрену вплотную и откинул свой пистолет в сторону, а потом забрал оружие из обмякшей руки и кинул к своему. Он стоял и безэмоционально смотрел в глаза Эрену, а потом резко и неожиданно ударил того с левой руки. Парень не ожидал этого. Он не ожидал ничего. Ни того, что отдаст пистолет с такой лёгкостью, что Леви выкинет и свой, а потом ударит его по лицу, и не ожидал, что отшатнётся так сильно, что ударится о край стола. Юноша испуганно посмотрел на Аккермана, который снова подошёл вплотную и снова буравил своим фирменным взглядом. — Маленький кусок дерьма, ты даже не понял, что сделал. Ты понял, что убил людей? — зло прошипел Аккерман и ткнул пальцем в грудь Эрена. — Если убиваешь, то ты должен понимать это, ты должен осознавать всё здраво. Никогда, никогда не убивай под аффектом! — орал мужчина. — Но ты убивал, псих ненормальный! — выкрикнул Эрен в ответ, но снова получил довольно сильный удар в челюсть. — Я убивал в здравом уме. Я точно знал, что делаю. Я понимаю, когда убиваю, несмотря на то, что ты очень верно подметил, — шикнул брюнет и схватил Йегера за грудки, притягивая так близко, что их носы чуть ли не соприкасались, — я псих. С этими словами мужчина впился в сладкие губы парня и усадил на стол, но предварительно смахнув с него прозрачную вазу с алыми цветами. Она упала прямиком на пистолеты. Вода разлилась по паркету, с силой разбрасывая осколки по полу, чуть увядшие цветы легли рядом с оружием, а некоторые украсили их чёрные стволы. Леви целовал жадно, будто говорил, что губы Эрена больше не принадлежат носителю, а всецело отданы тому, кто сейчас их с силой терзает. Эрен пытался сопротивляться. Он бил мужчину в грудь, кусал ему губы, вызывая у Аккермана стоны боли, но все сильные удары были обезврежены, а укусы тому даже нравились. Парень был напуган, подавлен и всё ещё не понимал, что с ним происходит. — У нас есть час, — прошептал в поцелуй Эрен, надеясь, что Леви одумается и остановится. Час — это ведь очень мало. — Так не будем терять время, — ответил мужчина и тут же получил ногой в живот. — «Пошёл нахуй», если ты так хотел, — зло прошипел Эрен и спрыгнул со стола, вмазав Леви по лицу. — Уж лучше в жопу, Эрен. Я же актив, — прокашлял Аккерман, и его губы искосились в ядовитой и безумной ухмылке. Он разогнулся и убрал руки с живота, ударяя юношу в ответ. Оба упали на пол, оба били друг друга по рёбрам, животу и всему, что только попадалось им под руку, но вскоре их руки нащупали пистолеты в розах и осколках. Леви лежал на полу, приставив к виску парня пистолет, а Эрен сидел на нём верхом, направляя дуло прямо в лоб оппонента. Минута молчания проходит, и Леви подтягивается, снова целует Эрена страстно и горячо, а тот в свою очередь пытается сопротивляться, но тщетно. И почему он не стреляет? Чего уже бояться, если убил троих? Почему он может его ударить, только когда тот не целует его? А сейчас все силы куда-то уходили. Аккерман кладёт на пол своё оружие, и последнее, что слышит Эрен перед темнотой: — Нет у нас часа.