Истинный

Неспособность управлять своей жизнью порождает потребность отдать ее под контроль кому-то другому.

Понедельник человечество не любит. Тяжелый день, судя по недовольным и невыспавшимся лицам прохожих. Головная боль после попойки, отдых на природе с шумными детьми или, как в случае Ника Беннета — обыкновенная ломка от нехватки влияния доминанта. Он забрал стаканчик горячего кофе у улыбчивого продавца, цепляя свое отражение в витрине магазина. Отросшие темные волосы, болезненно бледное лицо, заостренные черты лица — не самый лучший его вид и состояние. Ник глотнул горячего кофе, разглядывая прохожих. Доминанты и сабмиссивы с браслетами на запястьях, скрывающих метки — у каждого свой знак. Беннет потер левую руку — запястье нещадно горело. Он не заглядывал под браслет, но знал — три горизонтальные параллельные черты раздражены и покраснели. У Ника давно не было доминанта и это делало его слабее. Уже у входа в офис Беннет увидел, как из черной тонированной ауди вышел высокий, темноволосый, широкоплечий доминант — Макс Коулман, генеральный директор компании. Как всегда бодр, свеж и полон сил, наверняка после утренней пробежки. Ник даже позавидовал ему — у такого мужчины точно нет проблем с сексом, доминированием и сабмиссивами. Беннет кинул быстрый взгляд на часы — без пятнадцати восемь, Макс никогда не опаздывал. Пунктуальность — привилегия королей и бизнесменов, которые знают, чего хотят от этой жизни. Которые понимают, что за минуту из рук может уйти не один миллион. Ник вежливо поздоровался, Коулман скользнул по нему быстрым, проницательным взглядом и коротко кивнул в ответ, исчезая в здании. Макс наверняка даже не помнит его имени, но саба это не огорчало. Коллеги Беннета боялись начальника. В руках мистера Коулмана была сосредоточена власть, и секретом ни для кого не было, что он является очень сильным доминантом. Ник же не боялся босса в общепринятом смысле. Он понимал, что ему не стоит перечить и чрезмерно обращать на себя внимание. Парень подозревал, что под спокойной и холодной маской кроется ураган, и ураган разрушительный. Беннет пытался много об этом не думать, потому что представлять силу Коулмана было невозможно без сексуального контекста, а саб такого не хотел. Он был обычным планктоном и о своем директоре даже не помышлял в таком плане. Допив кофе на улице и бросив стаканчик в урну, Ник зашел в здание офиса IT компании «Вик Ворк». Попасть сюда было довольно сложно, но у Беннета были хорошие рекомендации с последнего места работы. Квалифицированный специалист и неконфликтный сабмиссив. Он всегда выполнял работу быстро, качественно и вообще подавал большие надежды. Ник работал в компании не так давно, но уже успел снискать расположение топ-менеджмента. В основном его работа состояла из документации и проверок финансов на предмет утечек корпоративных тайн и средств. Кофе немного взбодрил его, но ломка все равно давала о себе знать — пальцы дрожали, в висках стучало, Ника бросало то в жар, то в холод. Перед глазами расплывался монитор с графиками и списками переводов. Все-таки долго он тянул со всем этим. Нужно пойти сегодня в клуб и отдаться приказу сильного доминанта, это уже становилось не прихотью, а жизненной необходимостью. Ник повернул голову в сторону, неожиданно услышав голос мистера Коулмана. Но что он здесь делал? Директор редко выходил в общий зал к сотрудникам, предпочитая доверить эту работу своим менеджерам. Начальник прошелся между рядами столов, наблюдая за напряженными лицами подчиненных, которые старательно пытались спрятаться за своими мониторами. — В наших руках доверие миллионов людей, — громкий властный голос прокатился по офису, достигая слуха каждого. — Мы сами строим не только свою компанию, но и свое будущее, свою жизнь. Для этого нам всем стоит постараться. Я, в свою очередь, сделаю все, что в моих силах, — Коулман выдержал паузу, ощущая как замерли все, устремляя взгляд на него. — И от вас жду полной отдачи. Ник ухмыльнулся, рассматривая встрепенувшихся сотрудников и вслушиваясь в пламенную речь. А этот Коулман знал толк в управлении. Теперь сабмиссивы действительно станут работать лучше, вдохновленные словами, образом и вниманием своего блистательного начальника. Ведь работников подстегивает не только деньги и социальный пакет. Мотивация, работа за идею, любовь к своему делу, верность директору — еще один верный ключ к успеху. Совершенно неожиданно на его плечо легла сильная рука, а властный голос заставил вздрогнуть, как от удара. — Ты летаешь в облаках. ! Сосредоточься. Работай лучше. Ник не посмел обернуться, но, подчиняясь приказу директора, сосредоточился на работе. В мире, где все население было мужское и делилось на доминантов и сабмиссивов, первые должны были приказывать, а вторые — обязаны исполнить этот приказ. — Мистер Коулман, через час у вас встреча с инвесторами, — Беннет услышал голос Уилла, секретаря начальника. — Звонил Брук Купер, просил вписать его на встречу, но я сказал, что у вас плотное расписание. Краем глаза Ник увидел, как начальник коротко кивнул и ушел, увлекаемый секретарем. — Интересно, какой Коулман в постели? — задумчиво протянул один из сабов. — Наверное, такой же властный и напористый, как и в бизнесе. — И думать забудь, чтобы пролезть к нему в кровать, — засмеялся второй. — Неделю потом ходить не сможешь. Если вообще когда-нибудь встанешь. — Дураки, к нему в постель и не попадешь. Коулман не заводит интрижки на работе. У Уилла спросите, — все трое многозначительно переглянулись. Ник хмыкнул, краем уха слыша этот разговор. Его отвращало то, что половина отдела обсуждала, каков их босс в постели. Беннет и так мучился со своими проблемами поиска сильного доминанта, а от этих диалогов лучше как-то не становилось. Он должен снова сходить в тот клуб. Сегодня.

***

Утром Беннет — примерный офисный работник, вечером — посетитель закрытого тематического клуба «Пэйн». В эти двери постоянно входили люди в масках. Закрытое лицо — чистая формальность, гарантирующая анонимность, конфиденциальность и полную безопасность клиентов. Политики, банкиры, проститутки, шлюхи. Тут все друг с другом спали в самых разнообразных изощренных формах, но за стены клуба эта информация не должна была выйти. Зайдя внутрь, Беннет оглянулся: снующие туда-сюда люди раздражали и так слабеющее сознание. — Никки, сладенький, — проворковал знакомый бармен, — тебе как всегда — двойной виски? — Обойдусь, — Беннет мотнул головой, прижимая белую маску к лицу, открывавшую лишь нижнюю часть лица. Алкоголь мог одурманить его, и без того слабого. Ник выкурил пару сигарет, прежде чем увидел, как группа доминантов в масках зашла в клуб. Один из мужчин сел в кресло, и шлюха-завсегдатай с готовностью раздвинул ноги перед ним. Беннету стало тошно. Саб каждый раз давал себе зарок не заходить в этот чертов клуб, не искать доминантов, не срывать голос, умоляя кончить и еще много «не». Но в этот раз ломка действительно серьезная, его мутило от одного голоса властных мужчин, и Нику хотелось подойти к первому встречному, предлагая себя. Но увы, как назло попадались одни слабаки, которые даже не смогли бы удержать контроль во время сессии. Рядом появился грузный блондин, от которого тянуло потом и текилой. —! Пошли в комнаты, красавчик, — пьяно приказал он. Ник глубоко вздохнул, с трудом пропуская приказ сквозь себя — ломка давала о себе знать. В последний момент он собрался с силами: — Я не пойду никуда с тобой, — выдохнул дым Ник, видя изумление на лице доминанта. Тот, кажется, даже немного протрезвел. Сам факт, что сабмиссив не подчинился приказу, был невероятен. Беннет не помнил, когда именно это началось. Он стал учиться сопротивляться приказам доминантов, абстрагируясь от них, представляя, что они проходят вскользь сознание, не затрагивая его. С каждым разом получалось все лучше и лучше. Последний дом смылся, когда Беннет с легкостью обошел приказ «! вылижи мне ступни». Вот еще, Ник никогда не хотел делать этого с незнакомым мужчиной. Вообще-то саб со многими доминантами прекращал любые действия прямо в середине сессии, когда их члены были глубоко в нем. Дело было в том, что они являлись недостаточно сильными. После таких слабаков ломки случались чаще. Найти сильного доминанта, который смог бы его подчинить, стало настоящей проблемой. Навряд ли сейчас он тоже сможет найти кого-нибудь, но парень решился. Взгляд снова уперся в мальчишку, извивающегося у кресла. Беннет поднял взгляд выше и замер. На широкоплечем темноволосом доминанте была надета латексная маска с рогами быка — символом непоколебимости, мужества и силы, и это вгоняло в первобытный страх. Все тело Ника неожиданно погрузилось в истому, и метка на запястье начала нещадно гореть — саб списал это на ломку. Сердце пропустило пару ударов, когда доминант что-то сказал ему. Саб не слышал, что именно, тело само подорвалось, и только в последний момент Беннет понял, что его подозвали. Кулаки сжались то ли в страхе, то ли в желании ударить — еще никогда, никогда Ник не мог так поступить. Приказы всегда четко звучали в его голове — так он и мог их обходить. Но тело предало его на этот раз. Саб, то и дело спотыкаясь с выражением бунта на лице, подошел к приказавшему ему дому. Он не хотел подчиняться, но не мог поступить по-другому. Во-первых, это неимоверно пугало. Такое влияние могло оказаться невероятно сильным, и тогда Беннету не нужны будут эти клубы примерно месяц. Ник раздраженно выдохнул, его губы скривились в ядовитой ухмылке, показывая, что все, что он делает — против его воли. Но его колени согнулись, и вот уже Ник в позе послушания сидел на подлокотнике широкого кресла. — Чего? — выплюнул саб в то время, когда руки потянулись ублажить дома, но парень успешно проигнорировал в себе это желание. Кто этот доминант? Беннет никогда не чувствовал ничего такого, и это не могло не настораживать. Их взгляды пересеклись. Тяжелый, темный властный взгляд доминанта, прибивающий гвоздями к стене. И взгляд Ника — упрямый, непокорный. Ни одна мышца на лице дома не напряглась, выдавая своих эмоций. Шлюха, извивающаяся на коленях, словно надоела ему, и мужчина столкнул мальчика на пол, без злости, не сильно и равнодушно, но от этого тот со всхлипами пролетел ползала. Доминант смотрел только на Ника, теплые сильные пальцы прихватили упрямый подбородок, с силой сжимая. — Ты слаб, — голос низкий, глубокий и обволакивающий, жесткую линию губ искривила холодная ухмылка. — Почему ты слаб? Маска устрашала, и Ник снова корил себя за то, что пришел сюда. Может быть он и найдет своего Истинного, доминанта с такой же меткой, как и у него, но шанс, что это произойдет именно сегодня, был очень мал. — Я давно никому не подчинялся, — глухо ответил Ник и потупивши взгляд посмотрел на мужчину. Словам этого доминанта было сложно сопротивляться, даже если это был не приказ, а просто вопрос. Сильные пальцы заскользили ниже и сжали горло. Не сильно, всего лишь перекрывая кислород на треть, заставляя экономно использовать воздух. Метка Ника горела, дыхание и пульс выровнялись, приводя будто в обморочное состояние, но Ник держался. Пользуясь тем, что мужчина ничего не сказал о сопротивлении, Беннет положил руку на кисть, сжимающую его горло. Он не мог вздохнуть полной грудью, лицо побледнело, а глаза закатились от удовольствия приказа. Пальцы Ника дрожали, и он был уже почти готов для чего угодно. Невероятный голос окутывал его, словно облако, перед глазами все плыло, а в голове оставался лишь приказ доминанта и лишь желание служить ему. При предыдущих ломках такого не было. Теперь он во власти этого дома, и этот факт неимоверно пугал и заводил. — Довольно иронично, верно? Черпать силу в своей слабости. Ты становишься слабым, если рядом с тобой нет настоящей разрушающей силы. Ник слышал голос доминанта, словно сквозь толщу воды. Во взгляде мужчины мелькало что-то опасное, он подался вперед, обжигая горячим шепотом лицо Беннета. — Хочешь дышать? Так попроси меня об этом, — пальцы сжались сильнее на горле, перекрывая доступ кислорода на половину, — у тебя же есть язык, который умеет не только вылизывать чужие члены. Неожиданно Нику стало мерзко от своей сущности. Да, он дрочил и делал минеты доминантам, когда ломка была слишком сильной. Но он даже ни разу не позволил до себя дотронуться в течение этого месяца. В горле першило, легкие горели от нехватки кислорода, и Ник решился. — Разрешите мне дышать, — прохрипел он и неожиданно для себя добавил, — Мастер. Слово вырвалось само собой, и Ник не в силах был сдержать жалкий хнык. Этот дом подчинял, и Ник подчинялся. Признание Мастера обычно случалось только в конце сессии, Ник же сделал это, даже не начав, и теперь их связь стала крепче. Саб ненавидел себя, но все равно покорно смотрел в пол, не поднимая голову. Сильные пальцы резко разжались, милостиво даруя легким кислород. — Иди за мной, — дом просто сказал это, а не отдал приказ, поднимаясь с кресла, и направился в сторону коридора с комнатами. В голове Ника на минуту возникла мысль сбежать. Он еще не сталкивался с таким доминантом. Но маленький шанс получить настоящее удовольствие, кричать имя Мастера в агонии, заставил Ника пойти следом. Беннет постепенно наливался силой, и теперь его лицо было не мертвенно бледное. Что же с ним сделает этот доминант, начав сессию? Ему не хотелось думать об этом, потому что он боялся или разочароваться, или того, что ему понравится настолько, что он захочет повторить это еще раз. Ник видел, как шлюхи из клуба касались доминанта и мурлыкали что-то сладкое, но он не обращал на них внимания, продолжая идти. Мужчина открыл одну из многочисленных дверей и скрылся внутри, Беннет зашел следом. Они оказались в небольшой комнате с приглушенным светом, выполненной в бордовых и черных тонах — страсть, похоть, кровь и доминирование. Широкая кровать и кресло, вдоль стены стойка с приспособлениями и игрушками. Все довольно безвкусно и пошло, воздух пропитан ароматом декораций и наигранности, но Нику все равно, все его внимание было приковано к доминанту, на губах которого играла холодная, всепоглощающая улыбка. Все произошло быстро. Дом с силой прижал Ника к стене, тот непроизвольно задержал дыхание, смотря в его лицо. Жар плоти чувствовался даже сквозь одежду. Беннет был довольно высок, но мужчина выше почти на голову. Широкая грудь вжалась в грудную клетку с силой, словно грозя ее проломить, выдавливая кислород из легких. Ник чувствовал, как большой налитый орган прижался к его бедру, и сглотнул в желании увидеть его или не видеть никогда. Жар тела опьянял разум, и саб закатил глаза от всей силы, которая лилась на него, как поток воды, тесно окутывала, заставляя подчиняться. Ник чувствовал, как мерно бьется сердце дома, как он спокоен и собран, и это пугало больше, чем то, что он не может контролировать себя, развернуться и уйти. Доминант не трогал его руками, только обжигающее дыхание скользило по лицу. Так близко, что можно было почувствовать запах кожи. Прожигающий насквозь взгляд сквозь прорези маски. Они никогда не увидят лица друг друга, никогда больше не встретятся. Но в этом и есть весь смысл. Мужчина так же резко отошел, оставляя саба одного, лишая тепла и ощущения близости крепкого тела, и сел в широкое кресло. —! Разденься. Медленно. Сделай это так, чтобы мне понравилось, — приказ прорезал тишину комнаты, и Нику как никогда хотелось, чтобы это не прекращалось. Беннет — кукла, с эмоциями и чувствами, но без воли, и это подстегивало еще больше. Из неопытного паренька, который через силу подчинялся доминантам, он превратился в форменного соблазнителя, криво ухмыляющегося, с опасным огоньком в глазах. Его нервные движения сменились на плавные, непокорный взгляд стал томным, дыхание сбилось. Ник постепенно раскрывался перед домом, словно тугой бутон. — Да, Мастер, — ехидно прошептал саб. Все, что он сейчас видел — это холодная улыбка доминанта, распаляющая и разжигающая желание не меньше, чем провокационный приказ. Ник медленно расстегнул рубашку, показывая худую, но широкую грудь без волос, с выпирающими ключицами. В брюках медленно наливался член, и Беннет с тихим стоном сжал его через ткань. Рубашка соскользнула с плеч саба, обнажая жилистые руки, словно у легкоатлета. Ник был не силен в стриптизе. Руки прошлись по груди, достигая пояса брюк, расстегивая молнию с легким вжиком. На плоском животе виднелась легкая полоска темных волос, уходящих вниз. Полностью обнаженный, Беннет нагло уселся на колени мужчины, впервые потираясь о его тело. — Мастер, вам нравится? — прошептал Ник глубоким тихим голосом, распаляясь еще больше. Внутри клокотал пожар, возбуждение остро прокалывалось с головы до поджатых пальцев ног, до трясучки в коленях. Сегодня можно было стонать и просить больше. Сегодня Нику наконец-то позволено быть слабым. — Хороший мальчик, — шепот Доминанта скользил по коже, словно тяжелый бархат. Прищурившись, он вглядывался в глаза саба, сильные пальцы заскользили вдоль бедер, не касаясь кожи, замирая в миллиметре так, что лишь чувствовался жар ладоней, заставляющих тело гореть и вздрагивать. Все сознание Ника сейчас было в одной точке — руки доминанта с сильными и длинными, крепкими пальцами, которые, очевидно, могли многое. Беннет был уверен, что этот мужчина может сжать так, что треснут его кости. Саб заставлял себя глубоко дышать, пытаясь хотя бы не застонать. Дом пока не отдавал приказов, словно ему и не нужно приказывать. Его мощь и сила настолько велика, что этому просто не требовалось подтверждения. Совершенно неожиданно Мастер поднялся, скидывая Ника с себя, и тот, против воли занял позицию послушания — сел на полу на коленях, словно верный пес, голова склонена, взгляд опущен в пол. Руки спокойно подрагивали на бедрах, ожидая. Но внутри все же был бунт, Беннет не хотел подчиняться вот так. Его пугало то, что дом даже не отдавал приказы, просто говорил, что хочет, и все равно Ник подчинялся. Долго стоять голыми коленями на жестком холодном полу было больно, но саб даже рта не раскрыл, чтобы пожаловаться. Мурашки прошлись по коже — так сильно хотелось почувствовать влияние этого дома на себе. Саб в который раз упрекнул себя, что тянул с подчинением слишком долго. Дом провел ладонью по приспособлениям на полке — плетки, стеки, флогеры, кнуты и усмехнулся. — Это все не для тебя. Дешевые многоразовые игрушки, которыми здесь отхлестывали не одного саба. Ты достоин чего-то большего. Особого тепла тела доминанта, — голос мужчины прошелся по венам лавой, заставляя кровь кипеть и желать большего. Прикосновений и приказов. Сабмиссив жадно прослеживал движение пальцев дома, как тот расстегнул пряжку, медленно вытягивая кожаный ремень из джинсов и складывая его вдвое. Тот отливал в тусклом освещении глянцем, и у Ника поджались пальцы при мысли о том, что же можно сделать с этим ремнем. — Да, Мастер, — в который раз повторил саб, и ему не верилось, что это он говорит эти слова. — Ты терпел долго, слишком долго, — голос дома отравлял сознание, как если бы краска растворялась в стакане воды. Нику показалось, что у него простуда — голова раскалывалась, тело горело, а пальцы несильно дрожали. Дом смотрел на него сверху вниз, скользя взглядом по обнаженному телу, подрагивающему от звенящего возбуждения, сочащемуся смазкой члену. Крепкие пальцы вплелись в волосы и с силой сжали у корней, мужчина прижал саба щекой к своему бедру, не давая отстраниться. Ник ластился к ноге, словно какое-то животное, разве что не скулил. Он чувствовал жар, исходящий от дома, и судорожно вздыхал, жмуря глаза. Беннет чувствовал, как дом водил ремнем по его обнаженной спине, выступающим позвонкам, словно гладким камушкам горной речки, заставляя кожу гореть от прикосновения, а тело еле заметно вздрагивать. —! Попроси меня, чтобы я наказал тебя, — голос дома удивительно мягок, словно сироп, растекающийся по коже. Обманчивая нежность, забирающаяся под кожу, вливающаяся в вены смертельным ядом и отравляющая кровь. — Накажите меня, Мастер, — дрожащий голос прорезал тишину помещения. Ник склонил голову в поклоне, ощущая, как удовольствие от приказа растекается по телу. Пальцы обхватили подбородок и дернули вверх, заставляя поднять голову. Подушечка прошлась по нижней губе, оттягивая и скользя во влажную полость рта, проводя по ряду белоснежных зубов. Ник с готовностью обхватил палец губами, языком проходя по подушечке и вылизывая ее, преданно смотря в глаза дому. После короткой ласки палец выскользнул изо рта, Саб тяжело прерывисто задышал. Атмосфера накалилась, кажется, все вокруг замерло. После этого последовал удар. Неожиданный, резкий, обжигающий. Кожаная текстура ремня прошлась вдоль спины, оставляя за собой розоватый след на бледной коже. Ник прогнулся в пояснице, встречая ремень с громким вскриком, переходящим в долгий и тягучий стон. Член снова дернулся, и саб зажмурился, выдыхая остаток воздуха. — Еще, — требовательно сказал Беннет, чтобы потом спохватиться, — Мастер, пожалуйста. Карие демонические глаза незнакомца потемнели еще больше, дом задышал чаще, и Ник понял, что он больше не может сдерживаться. — Мне нравится твой голос. Хочу, чтобы ты кричал громче. Следующий удар, в несколько раз сильнее первого, прошелся по позвоночнику, отдаваясь резонансом по костям, пронизывая каждую клеточку тела. Ник закричал громче, подчиняясь приказу, и ему показалось, что тонкая бледная кожа сейчас лопнет, кровь бордовыми лентами заскользит, огибая рельефные ребра. Спина задрожала сильнее, кулаки добела сжались на коленях. Все бы можно было рассмотреть как экзекуцию, если бы не истекающий смазкой член, не призывно раскрытые губы, вырывающееся горячее дыхание. Ник подчинялся, забываясь, не помня о горящей на запястье метке под браслетом — ему было хорошо. Он чувствовал себя наконец-то именно так, как нужно. Когда дом отнял ремень со спины, Ник склонил голову ниже, ожидая третий удар. Полосы на спине вздулись розовым, широкие плечи подрагивали. Беннет поджался весь — от корней волос до кончиков пальцев, но удара не последовало. Доминант пропустил конец ремня через пряжку, делая петлю и затягивая ее на шее сабмиссива, не перекрывая кислород, но и не давая возможность вырваться. Мужчина снова опустился на кресло, расставив ноги и дергая поводок на себя. В паху у Ника горело, а рот наполнился слюной, когда он увидел очертания напряженного члена под грубой тканью. —! Раздень меня, мой мальчик, — доминант смотрел сверху вниз, и ухмылка прорезала его губы. Мастер откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и укладывая руки на подлокотники. Внезапное чувство стыда проткнуло Беннета, когда до него дошло, что на нем нет абсолютно ничего, а мужчина полностью одет. — Да, Мастер. Это заводило — то, как дом смотрел, как натягивался ремень на шее. Сладкое ощущение подстегивало Беннета, как борзую подгоняет запах добычи. Ник и есть добыча — напуганная и желающая, чтобы ее поймали. Саб остановился в ногах своего Мастера, доверчиво смотря в глаза, проводя крепкими руками вверх от щиколоток до бедер, останавливаясь в опасной близости от члена. Он привстал на колени и медленно расстегнул рубашку, открывая шикарное тело, изредка как бы невзначай касаясь пальцами. Торс дома — смуглая, ровная кожа, кое-где прочерченная светлой сеткой шрамов — безмолвные воспоминания из прошлого. Широкие плечи, выпуклая грудь, накаченные сильные руки с рельефными венами, твердый пресс подтянутого живота. Беннет провел ладонью от груди, опасливо и нежно, дышать стало труднее, но это только помогло ему исполнить приказ. Пальцы огладили ширинку, расстегнули пуговицу, а затем повели бегунок вниз, и Ник облизнул пересохшие губы, приспустил белье ниже, обнажая напряженный член. Большой, действительно большой. Горячий и твердый, словно сталь, обтянутая в бархат. Увитый сеткой вздувшихся вен ствол, крупная, налитая кровью головка, влажная от сочащейся тягучей смазки. Беннет сглотнул слюну, представляя, как он принимает член в себя, ртом или нутром — неважно. Теперь Ник больше не смущался, больше не пытался сопротивляться или искать подвоха. Под доминантом, имени которого он даже не знал, хотелось исполнить все, даже задержать дыхание и никогда не просыпаться. — Хороший мальчик, все правильно делаешь, — властный голос похвалил, и Ник поднял на мужчину счастливый взгляд. Кому как не дому знать, насколько сильны не только приказы, но и поощрения. Мужчина мягко улыбнулся, вплетая пальцы в волосы саба, и дернул резко, подтягивая его к члену. Горячая головка, словно раскаленное железо, заскользила по щеке, губам, подбородку оставляя за собой влажный след и пряный запах смазки, и Беннету хотелось заскулить, словно собаке. Ник все держал руки в кулаках на своих коленях, не смея пошевелиться. Изо рта вырвался тихий хнык, который говорил о том, насколько ему это все нужно, как нижнему и подчиняющемуся. — Мастер, разрешите взять его в рот? Я так сильно хочу этого, — Ник даже не оглядывался на стыд, — хочу почувствовать его в себе, как он распирает меня, хочу подготовить его для себя, — он шумно вдохнул между словами, взглядом опускаясь на влажную головку, на сетку опутавших член вен, его глаза искрились от счастья, — позвольте, Мастер. Дом улыбнулся в ответ сдержанной улыбкой, грубые пальцы заскользили по плечу с силой, ощупывая упругие мышцы под тонкой кожей. Словно электрический ток разошелся от кончиков пальцев к телу саба и обратно. Мужчина вдруг неожиданно сжал запястье Ника и подтянул его к своим губам, сдвигая браслет, и провел горячим языком по трем горизонтальным меткам, оставляя на коже влажную дорожку. — Я мог бы перегрызть тебе вены. Насладиться твоей горячей кровью. Лишить жизни прямо сейчас. Твой пульс бьется на моем языке, — дом отпустил запястье и затянул ремень на шее, ощутимо придушивая. — Ты боишься умереть, мой мальчик? Ник был готов заскулить от этой силы, распространяющейся на него. Она придавливала, заставляла послушно кивать головой на заданный вопрос. Да. Он боялся умереть. Здесь и сейчас. Умереть, так и не узнав, кто этот доминант, как он выглядит без этой маски, без дешевых огней клуба, без этого костюма, в конце концов. Мастер двинул бедрами, ведя головкой по губам парня и раздвигая их, заталкивая член в горячую полость рта весь, упираясь головкой в горло. Губы послушно раскрылись под багровой плотью, язык гостеприимно встретил широким мазком по стволу. Горло немного саднило, но сейчас это было нужно. Дом замер на секунду, всматриваясь в глаза саба, после двинул бедрами, придерживая его за волосы, ритмично растрахивая теплый влажный гостеприимный рот. Плоть входила как поршень, и это именно то, чего ждал сабмиссив. Он послушно замер, безропотно принимая все, что дает его Мастер. Внизу все налилось желанием, Беннет лишь крепче сжал член горлом. Дом резко остановился, скользя взглядом по белой маске. —! Соси. Теперь, когда приказ достиг его ушей, Ник сорвался с бездействия. Он оставил во рту только головку, кружа по ней юрким языком. Саб широко открыл рот, высовывая язык и картинно облизал свою ладонь, тут же обертывая ее вокруг ствола. Рука двигалась в увеличивающемся ритме, и кайф, словно от наркоты, накрыл с головой. Пальцы заскользили к мошонке, лаская сквозь ткань белья, пока Ник насаживался до самого конца, пропуская член в мягкое жаркое горло. Он уперся подбородком в пах и просто покрывал влажными поцелуями всю длину, после вылизывая член с неутолимой жаждой. Дом откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, наблюдая за тем, как старается этот необычный сабмиссив, и Ник чувствовал, что ему нравится. Чувствовал, что хриплый стон вот-вот вырвется из груди, но дом сдерживался, лишь прикусывая нижнюю губу. Пальцы все так же в волосах, но не сжимают до боли и не оттягивают, а просто массируют кожу головы, наслаждаясь текстурой волос. — Спасибо, Мастер, — проговорил Ник в перерыве, надрачивая рукой, — я хочу, чтобы вы взяли меня, хочу, чтобы трахнули, — саб в нетерпении подпрыгивал, имитируя секс. Обычно на коленях Ник чувствовал себя шлюхой, готовой к любому, но не в этот раз. Сегодня он полноценный сабмиссив — равный в правах подчинения, как его Мастер — равный в правах владения. Они равны в получении удовольствия, и когда горячая головка проникает глубоко в горло, Беннету также хорошо, как и мужчине в кресле. —! Хватит. Холодный и властный голос неожиданно прорезал тишину комнаты ножом, словно член дома не находился в сладкой и желанной полости рта. Дом поднялся с кресла и посмотрел сверху вниз на Ника — блестящая от пота обнаженная кожа, напряженный, сочащийся смазкой член, сбитое дыхание, горящие глаза. Мастер потянул за край ремня и тот соскользнул с шеи саба, милостиво даруя мнимую свободу. Он застегнул пуговицы на рубашке, засовывая напряженный член в штаны, с трудом застегивая ширинку. Ник смотрел на это все в смятении, по спине прошлись мурашки. Что? Дом собирается уйти просто так, не взяв его, даже не получив удовлетворения? Взгляд наполнился непониманием, удивлением, смущением, и наконец-то полным осознанием того, что происходит. Дом оставлял его. Почему? — Мастер, я не понравился вам? Что-то сделал не так? Наполненный обидой сабмиссив хотел сорвать с доминанта маску, даже не боясь исключения из клуба, а потом опуститься на колени, умоляя взять его, но в последний момент смог пересилить себя. В следующую секунду Мастер рывком притянул Ника к себе, поднимая с пола. На подгибающихся ногах Ник встал, чувствуя, как тяжелый вставший член качнулся, оставив потек смазки на животе. Широкая ладонь с силой шлепнула по голой ягодице, обжигая прикосновением, а горячее дыхание заскользило по коже. Лицо мужчины слишком близко, в следующий миг Ник запрокинул голову, заходясь в стоне-крике, ощутив крепкие зубы на шее. Язык прошелся по ранке, и Беннет сладко зажмурился, хотя обычно не получал удовольствие от боли. В этот же раз все было по-другому. Он любил не саму боль, а тот факт, что дом прикасался к нему, так интимно и близко, скользя по шее взглядом. —! Ты будешь ждать меня здесь через неделю. Все это время ты сможешь думать только обо мне. И о моем члене. Приказ звучал так, словно от этого зависела его гребанная жизнь, и в каком-то смысле это было правдой. Доминант вышел из комнаты, оставляя нагого Ника с испариной на коже и каменным членом. Приказ все еще бурлил в голове, и саб чертыхнулся, пытаясь застегнуть на себе штаны. Теперь он не сможет получить удовольствие. Дрочка в паршивом туалете не принесла даже облегчения, и Ник был зол. Он прошел через толпу, и когда один из доминантов отдал ему приказ отсосать прямо на танцполе, Ник с легкостью отшил его, хотя доминант был явно не из слабых. Шепоток преследовал его до самого выхода, но Беннету было плевать. В голове стоял только один образ: его дом сидит в кресле, из одежды торчит каменный стояк, а Ник на коленях, вылизывает его пальцы.