Истинный

Ник уже сотню раз успел обдумать свое решение. Желание вновь оказаться в клубе с тем доминантом противоречило его правилам. Он никогда не встречался с домами дважды, никогда не подчинялся кому-либо полностью. Но тот был действительно хорош: голос, жесты, мимика, спрятанная под маской — все выдавало в нем властного и жесткого человека, именно того, кто был нужен Беннету. Все его предыдущие домы были слабаками, и Ник подчинялся им только из своей прихоти и ломки. С Мастером даже метка замирала, только слегка пощипывала. Конечно, сабмиссив и не думал попросить доминанта показать ему свою метку. Беннет давно перестал верить в Истинные пары. В то, что где-то есть особенный доминант с таким же рисунком на запястье, предназначенный лишь ему одному самой судьбой. Три горизонтальные линии могли достаться любому из нескольких миллиардов на земле. Мексиканцу, которого давно завалили в перестрелке. Инуиту, который даже не познал юноши, или даже австралийцу-аборигену, который никогда не покинет свой материк. На обеде Ник встретил своего друга из соседнего отдела — Остина. — Ты выглядишь одновременно очень плохо и очень хорошо, — подметил саб. Они сидели в столовой напротив офиса. — Может быть, — уклончиво ответил Ник, сметая с тарелки почти все. В целом его настроение улучшилось, ломка прошла, а бледность сменилась с болезненной на естественную. — Да ты же раньше даже нормально есть не мог, — подозрительно продолжил Остин, — да неужели! Серьезно, тебя завалили? — громко воскликнул он на весь зал, а когда все оглянулись на них, продолжил, но уже тише, — Тебя трахнул одноразовый папочка-доминант, да? — Вообще-то нет. Это все очень странно, но у нас не было секса. Мы встретимся еще раз. Он сильный, очень сильный. И… черт, Остин, я опаздываю, пока! — Ник посмотрел на часы, залпом допил кофе, схватил сумку и вскочил с места, провожаемый изумленным взглядом друга. У Беннета была еще одна проблема. Если в следующий понедельник они встретятся с домом, он может оттрахать его так, что Ник просто физически не сможет выйти на следующий день на работу. Нужно было подстраховаться и попросить выходной. Беннет подошел с этим вопросом к начальнику его отдела, Джастину, но тот лишь развел руками, отвечая, что это не в его компетенции и послал саба к Уиллу. Стол секретаря располагался в приемной перед кабинетом Коулмана. Уилл был предан директору, словно цепной пес, который, даже если Макс его изобьет, приползет и будет лизать ему руки. Услышав про выходной, помощник удивленно приподнял бровь. — Мы не сможем дать вам внеплановый выходной, мистер Беннет. Для этого должны быть более веские причины, чем личные обстоятельства. Ник тяжело вздохнул, уже мысленно смирившись с тем, что ему придется приползти на работу с порванным задом, как неожиданно телефон на столе секретаря пикнул и в динамике послышался стальной голос Коулмана. — Пусть Беннет зайдет. Секретарь недовольно поджал губы и презрительным взглядом проводил Ника до двери. Кабинет Коулмана был просторным и хорошо освещенным, одну из стен занимало панорамное окно с видом на город. Шкаф с книгами и папками вдоль стены напротив, черный кожаный диван. Директор сидел за большим столом из темно-красного дерева, поднимая взгляд от ноутбука и внимательно разглядывая вошедшего. — Присаживайся. Я слушаю. На ватных ногах Ник пересек помещение и опустился на стул. Он заскользил взглядом по столу, отмечая, что все предметы лежат на точно отведенных для них местах. О, их большой босс знал, как нужно управлять ресурсами, временем и людьми. — Мистер Коулман, — Беннет прокашлялся, лихорадочно думая, какие бы доводы привести. По всей компании ходили слухи, что все, что связано с работой, начальник принимал очень и очень серьезно. — Я бы хотел отпроситься на вторник. По личным обстоятельствам. Боюсь, что буду крайне не способен. Моя работа идет по плану, — добавил Ник, смущаясь под внимательным холодным взглядом, — и один выходной бы ничего не изменил. Я буду чрезвычайно благодарен вам. Коулман откинулся на спинку кресла, опираясь руками о подлокотники и сплетая пальцы рук перед собой. — Крайне не способен, — ледяным эхом повторил он. Пронизывающий взгляд заскользил по шее Ника, и тот с досадой понял, что забыл поднять воротничок рубашки и начальник увидел свежий укус. — Это не тебе решать, изменит ли что-то один выходной или нет, — голос звучал резко, нарезая воздух. — Твои личные обстоятельства, — Коулман сделал многозначительную паузу, — начинают мешать твоей работе. Может, тебе стоит что-то поменять? Макс встал с кресла, и Ник автоматически ссутулил плечи — босс казался просто исполином. Белоснежная рубашка и темно-синий костюм сидели идеально на крепком теле, подчеркивая достоинства фигуры. — Обстоятельства или место работы. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет заглянул Уилл. — Мистер Коулман, у вас совещание через десять минут. Босс прошелся по кабинету и остановился у окна, рассматривая потрясающий вид на Сакраменто, давая Нику понять, что аудиенция окончена. — Можешь не приходить во вторник. Отработаешь в выходные. Ник поспешно встал, нервно покусывая губу, и коротко кивнул головой. Он все еще зачарованно смотрел на властную фигуру Коулмана, и из него невольно вырвалось: — Да, Маст… — он осекся, мысленно давая себе пощечину. Господи, он все время думает о том доминанте из клуба. — Да, мистер Коулман. В выходные. Ник учтиво улыбнулся и вышел из кабинета. Ему показалось, что он побывал на суде у Осириса, не меньше. Коулман был похож на огромный кусок льда, острый по краям, выпускающий кровь при одном только прикосновении. Да уж, его босс задал бы жару даже тому доминанту из клуба. В приемной Уилл уже что-то печатал, но оторвался от работы, чтобы бросить на Ника быстрый взгляд. Беннету было искренне жаль его. Все знали, что секретарь только и мечтал, чтобы залезть в штаны к своему боссу. Но этого он явно не дождется. Коулман никогда не заводил интрижки на работе, а Уилл не казался столь сильным сабом, чтобы привлечь внимание их общего директора.

***

Ник стоял под душем, расслабленно мыча под упругими струями, смывая с себя офисную пыль. Он был не типичным сабмиссивом с покатыми плечами и округлыми бедрами. Все его тело было будто сделано из жил, покрыто темными тонкими волосками. Неожиданно к сабу пришла сумасшедшая мысль. Будто во сне он взял пену, обильно смазывая себя между ног, а потом тщательно выбрил все к чертям. Его пах стал гладким, будто ему снова двенадцать. Беннет надел свою любимую бордовую рубашку и узкие брюки. Все выглядело так, словно у Ника свидание, и на секунду он остановился перед зеркалом, отбрасывая отросшие волосы назад. Он мог бы никуда не ходить, игнорируя приказ, как делал и раньше. Но он сам хотел этого. Впервые. Ровно в восемь Ник открыл двери клуба. Он словно и не уходил — сабы крутились у стойки, бармен щебетал с посетителями. Беннет миновал танцпол, прошелся по коридору и открыл дверь той самой комнаты. Не раздеваясь, он сел в позу подчинения у двери, склонив голову и уложив руки на колени. Беннет не знал, сколько ждал так, но он весь поджался, когда услышал спокойную поступь. Звук закрываемой двери, мужчина остановился перед ним. Несколько секунд ничего не происходило, и Ник слушал лишь тишину, свое собственное дыхание и стук сердца. — Ты скучал? — угрожающий голос вспыхнул в полумраке ослепительной вспышкой, словно выстрел. Глаза Ника расширились от удивления. Обычно доминанты не спрашивали о таком. Большинству нужно было просто поскорее засунуть свой член поглубже. — Я думал о вас всю неделю, Мастер, — хрипло и осторожно начал он, — О том, как вы берете меня… Сильные руки опустились на плечи и рывком дернули наверх, поднимая Беннета с пола. Широкая грудь вжалась в спину, пах в ягодицы. Доминант прижал саба к себе до боли, словно выпусти он его сейчас из рук, тот разобьется об пол на тысячи осколков. Ладони заскользили по груди Ника, минуя живот и с силой накрывая член сквозь ткань штанов. Собственноручно разбить саба Мастер явно не боялся. — Надеюсь, за эту неделю ты не успел попрыгать на чьем-то члене? — горячий обжигающий шепот заскользил по шее, язык обвел успевший зажить укус. От этого доминанта исходил жар, от которого можно обжечься, и та разрушительная энергия, которая ломала все на своем пути. — Нет, я ни с кем не спал, Мастер, — кротко ответил Ник. — Я хотел только Вас. Доминант резко развернул саба к себе лицом, схватился за края одежды и дернул в стороны. Раздался треск разорванной ткани, пуговицы рассыпались по полу, но Беннет даже не пикнул, что это была одна из его любимых рубашек. Он только смотрел в яростные глаза, тонул в них словно в лаве, сгорая дотла. Ему казалось, что Мастер — хозяин всего мира, и сабу хотелось снова встать перед ним на колени. Пальцы с силой стиснули бедра, и Ник вскрикнул от боли, мельком подумав о том, что теперь там останутся синяки. Этот доминант метил территорию, устанавливал свои права на тело Беннета. –! Расскажи, как ты представлял это, — шепот заскользил по коже, губы дома коснулись торчащего соска, подобного застывшей карамели, так и манящего к себе, чтобы его попробовали. Ник жарко выдохнул, губы изогнулись в коварной улыбке. О да, если Мастер хочет, он расскажет. — Я думал о том, как вы трахаете меня у зеркала, — сбивчиво начал саб, сладко жмурясь. От энергии дома он наливался силой желания, член напрягся в штанах. С этим домом он сходил с ума, сгорал от предвкушения.  — О том, как вы позволяете мне оседлать вас… — он закусил губу и только сильнее выгнулся навстречу ласкающему рту, — или как растягиваете меня, чтобы я принял ваш член. Отчего-то только сейчас Ник понял, почему Мастер ушел от него тогда. Просто оттрахать для него было слишком просто. Куда интереснее подчинить одним лишь голосом, дать ощутить на языке вкус смазки, а после уйти, заставляя думать о себе каждую минуту и ждать, когда же дом наконец коснется этого тела. — Мне по вкусу твои фантазии, — доминант отстранился, увлекая саба за собой в соседнее помещение — белая плитка, довольно большая ванная, тумба с раковиной и зеркалом. Ник увидел свое лицо под маской в отражении, и его губы тронула ухмылка. Люди всегда носят маски, даже когда они без них. Маска вежливости, работоспособности, заинтересованности, равнодушия. А что если скинуть ее? Что тогда сделает этот доминант? Рубашка Беннета полетела в сторону, дом расстегнул и спустил его брюки, вместе с бельем, внимательно рассматривая обнаженное тело. — М… мне нравится твой новый дизайн… — пальцы прошлись по гладко выбритому лобку. — Я хотел, чтобы вам понравилось, — рвано выдохнул Ник, крупно вздрагивая, отзываясь на прикосновение. Не отрывая взгляда от саба, дом стянул с себя футболку. У сабмиссива перехватило дыхание, рот тут же увлажнился. Джинсы с трусами полетели на пол, и теперь доминант был полностью обнажен, демонстрируя сильные руки, широкую рельефную грудь и стальной пресс. Беннет заметил небольшой шрам в форме звезды, расположенный чуть выше тазовой кости, и его прошила дрожь от мысли, где же он мог его получить. Глаза жадно заскользили по смуглому телу, остановившись на налитом члене, и Ник весь поджался. Он хотел знать, как это — чувствовать его глубоко в себе. Доминант схватил Ника за запястье, рывком потянув за собой в ванну, включил воду, и теплые струи заскользили по их телам. В следующую секунду Беннет уже был прижат к холодному кафелю и накрыт горячим телом, доминант яростно потирался о тело саба, дыша в губы. Ник плавился от этих прикосновений кожи, горячих каменных членов друг о друга, вцепляясь пальцами в сильные плечи. — Мастер, — почти беззвучно выдохнул Ник, фокусируясь на черной латексной маске, чувственной линии губ, и ему захотелось коснуться их. Доминанты не целуют случайных сабов просто так, а Ник не решился сделать это без разрешения. Он отвернул голову в сторону, чтобы не испытывать на себе этот жаждущий взгляд из чистого пламени. Вдруг Доминант отстранился, взглядом цепляя баночки геля для душа, и многозначительная ухмылка коснулась его губ. — ! Помой меня. Ник дрожащими пальцами взял один из бутыльков. Бледные пальцы начали разминать крепкие плечи, словно невзначай коснулись горошин сосков, сеточку тонких шрамов. Нику вдруг остро захотелось забрать всю боль этого доминанта себе, успокоить напряженные мышцы и растревоженную душу. — Мастер, вы так красивы, — тихо зашептал Ник, на его губах смущенная улыбка. Он не задумывался ни над одним словом, и это делало его свободным. Не отводя взгляда от лица его доминанта, сабмиссив опустился на колени сам, ему не нужно было приказывать делать это. Пальцы скользили по бедру, обволакивая густой пеной смуглую кожу. Словно жженый сахар и сливки — это смотрелось так аппетитно, что нижний еле сдерживается от того, чтобы вылизать его. Вода быстро смыла пену, Ник коснулся губами колена, оставляя нежный поцелуй. Смотря снизу вверх, Беннет покорно прижался к ноге верхнего, обхватив его палец губами и посасывая фаланги. — Мой мальчик. Ты сам знаешь, насколько прекрасен? — с губ доминанта сорвались слова, которых Ник так долго ждал. Мастер сел на край ванны, напряженный член тяжело покачивался между ног прямо перед лицом саба. — Поласкай его, — Мастер не облек это в приказ, словно давая Нику выбор, одна рука вплелась в волосы, надавливая на затылок. Каменная налитая плоть пульсировала, и первым касанием Беннет вылизал дочиста головку от смазки, вкус терпкости взорвался во рту. Язык широко прошел по стволу, а потом мелко и юрко закружил около уздечки. Он не мог взять член в рот полностью сразу и поначалу сильно и быстро сосал сверху, помогая себе рукой. Саб вылизал лобок, сжал тяжелые яички — при мысли, сколько там скопилось спермы, свело ноги — и продолжил насаживаться голодным горлом. Во рту было тесно и горячо, у Беннета навернулись слезы, настолько он не привык задерживать дыхание, но ему нравилось. Боже всемилостивый, как ему нравилось ласкать своего доминанта. — Твое лицо прекрасно смотрится у моего члена, — хриплый голос доминанта, лавой разливающийся по венам. Ник выпустил орган со звонким звуком, а Мастер встал на ноги, вылез из ванны и увлек его за собой в комнату, оставляя мокрые следы на полу. Сабмиссива швырнули на живот, как котенка, на алые простыни. Страх и дикое желание приковали к постели, дрожь прошла по телу. Этот доминант мог низвергнуть его в Тартар и воскресить обратно. — Вы же не уйдете? Не оставляйте меня. Пожалуйста, Мастер, — простонал саб, принимая еще более развратную позу — прогнувшись в спине, выставляя сжатый проход напоказ. Ник чувствовал, как его оглаживают, словно послушного ребенка. Эти пальцы сводили его с ума, сжимая бедра до красных пятен, ладонь с силой шлепнула, заставляя тело вздрогнуть. Беннету казалось, что у дома не две руки, он будто ощущал на себе сотню влажных прикосновений, и он жмурился в предвкушении. Горячий язык дома неожиданно заскользил вдоль ягодиц, задевая тугую дырочку, и глаза саба в изумлении расширились. Никто и никогда не делал с ним такого. Его всегда использовали как игрушку, игрушку строптивую. Но, в конце концов, он стал как бешеный конь в стойле, к которому никто не подходит, но все хотят его оседлать. Этому верхнему не нужна узда, Ник подчинялся по своей воле и впервые находил в этом удовлетворение. Два влажных пальца надавили на проход, плавно скользя внутрь, проникая в тугой горячий плен. — Какой же ты узкий, — низкий бархатный рык, дом трахал Ника пальцами, растягивая тугие стенки, и саб в какой-то мере ему даже был благодарен за такую подготовку. Он извивался на шелковых простынях, изо рта вырвался рваный выдох. Беннет с силой закусил губу, пытаясь не воспламениться. Им необходимо слиться, им нужно стать единым целым. — Меня давно никто не брал, — тихо простонал Ник. Беннет был раскален докрасна, как железо, которое можно мять руками, если они подходят для этого. Каждое движение доминанта вызывало ненормальный скулеж, жалкую пародию на сильного сабмиссива. Сейчас он действительно нижний — делал все, как ему велят. Райские минуты текли целую вечность, и Ник был готов на все: извиваться как змея, танцевать под несуществующую музыку. — ! Попроси. — Мастер, мне нужно, чтобы вы меня взяли, — голос жадный, но саб выглядел смущенным донельзя. — Я хочу, чтобы вы сделали меня своим, — интимный шепот не скрывал горячечного желания, — пожалуйста… Саб повернул голову, чтобы посмотреть на твердый взгляд. Доминант все контролировал, это заводило еще больше. Господи, как же Ник хотел видеть горячее безумие, страсть в этих темных глазах. — Хороший мальчик, — голос Мастера обволакивал как сироп, похвала огнем разлилась по плечам. Пальцы исчезли. Краем глаза сабмиссив наблюдал за тем, как доминант рвет упаковку презерватива. И когда Мастер успел его достать? Головка надавила на проход, и Ник застыл от предвкушения и страха, широко раскрывая глаза. Он знал, что последует за этим. Беннет давно не занимался этим так, почти год. Доминанты никогда не получали его зад, ограничиваясь отсосом или взаимной дрочкой, но уже давно никто не сжимал его так за бедра, тычась членом в анус. Саб понимал, что попался в самую большую ловушку в своей жизни — влияние дома столь сильного, что прикажи тот ему не дышать, он бы подчинился. Мастер был даже нежен, если это слово применимо к нему — он медленно раздвигал тугие внутренности. Влажный от смазки презерватива член с трудом, миллиметр за миллиметром проникал глубже, раздвигая горячий проход. Ник пытался отстраниться, соскользнуть, уйти от боли, но ему не дали. Саб застонал сквозь зубы, он ненавидел дома за то, что тот делал это с ним. И больше всего он ненавидел себя. За то, что ему это нравилось. Член доминанта настолько твердый и большой, как сталь клинка или кинжала, обернутая в бархат. И будь он чуть острее, то вспорол бы саба по самое брюхо, заливая простыни горячей кровью. Ник представил на секунду, как расширились бы его зрачки от страсти, ужаса и экстаза, чтобы в следующую секунду остекленеть, устремляя взгляд в пустоту. — Чувствуешь? Ты заслужил это. Теперь Ник уже просто принимал в себя до конца. Член скользил по тугим стенкам с трудом, смазка презерватива нисколько не облегчала процесс. Беннет сжимал покрывало в кулаке, упираясь лбом в кровать, до боли жмурясь и чувствуя, как длинный толстый член достает, кажется, аж до горла. — Спасибо, Мастер, — на выдохе застонал сабмиссив, перетерпливая ноющую боль, — спасибо. Дом двигал бедрами с силой, но первое время не мог набрать темп. Шелковистые горячие стенки с силой сжимали его член, не давая трахать так, как он хочет. Широкая ладонь заскользила по плечам, напряженным мышцам спины, сжатому заду, пугающе нежно и успокаивающе. –! Расслабься. И Ник подчинился, судорожно выдыхая и расслабляя мышцы. Резкие, мощные, систематические толчки сокрушали тело, заставляя вздрагивать и сильнее прогибаться от боли. Неожиданно скольжение стало намного легче, и Ник понял, что доминант его порвал. Член ходил внутри как поршень, и Ник прогнулся сильнее, меняя угол. Теперь головка вскользь трогала простату, и изо рта вышел приглушенный стон. –! Кричи. Кричи громче, не сдерживайся. Приказ заставил крупно вздрогнуть. Дом погрузился на всю длину, до самых яиц, и саб отозвался протяжным криком, смешанным с прерывистым дыханием. Да, именно так он и мечтал. Вопреки боли, он получал наслаждение. Член так и сочился смазкой, но Нику не хотелось дотрагиваться до него, потому что он мог кончить тут же. — Еще, Мастер, пожалуйста! — отчаянно вскрикнул сабмиссив, ощущая, как внутри его распирает член доминанта. Крепкие пальцы вплелись в волосы и с силой дернули на себя, прижимая саба к широкой груди. Дом продолжил быстро двигать бедрами, растрахивая проход со звонкими шлепками тела о тело, ладонь любовно сжала горло. Толчок — и саб откровенно застонал, голос хриплый и немного выше, чем обычно. — Мне чертовски нравится твой сладкий голосок. Нравится, когда ты просишь еще и еще, — низкий шепот потек по коже. Дом плавно, крепко, сладко вбивался до упора, чуть ли не заставляя терять сознание. Это доставляло невиданное доселе удовольствие. Беннет не думал о том, как горит метка под браслетом, не думал, как сильна становится их связь. Был только нынешний миг, где его, стонущего и жаждущего втрахивают в матрас. Кровать ходила ходуном, спинка ритмично долбилась о стену. — Трахать тебя — одно удовольствие. Я бы делал это целую вечность, — горячий шепот на ухо, заставляющий дрожать.  — Я был бы… очень… хотел этого… – между сильными толчками выстанывал Беннет, просто теряясь в пространстве. Несколько особо нетерпеливых, напористых толчков и пульсирующий член выскальзывает из Ника. Внезапно тело сверху исчезает, и сабмиссив пугается, что дом оставит его вот так снова — изнемогающим, готовым к разрядке. Но вместо этого Мастер откинулся на спину и посадил нижнего на себя, раздвинув его ягодицы шире, поглаживая пальцами растраханную дырочку. Глаза доминанта пылали в прорезях маски опасным алым, рискуя спалить все дотла, горячие, как сердце вулкана. Его пронзительный взгляд — словно два крючка на лесках, стремительно впивающихся в зрачки саба, острыми концами глубже в плоть. Кажется, от одного этого взгляда могла потечь кровь из глаз, очерчивая своим темным контуром бархат щек. Ник почти неестественно выгнулся, чувствуя крепкую руку на своем истекающем члене. Пальцы плотно обхватили его плоть, принимаясь дрочить, наращивая темп, каждый раз останавливаясь, когда тот мог преждевременно кончить. Сабмиссив громко стонал, закусив губу, крупно подрагивал в крепких руках, сквозь ресницы смотря на своего Мастера. Тот в своей черной маске с рогами был похож на демона из ада. Беннет словно трахался с самим чертом, горячим и беспощадным, готовым на все. Ник весь в испарине и смазке, и движения по налитому органу отдавались в каждой клеточке его тела. Не выдерживая, он толкнулся лбом в излучину шеи и плеча доминанта, соблазнительно закусив губу, душа стоны в миллиметре от сладкого и желанного тела. Он весь — беспорядок и хаос, медленно пожирающее само себя пламя. Беннета читали, как раскрытую книгу, знали все его темные углы и нежные местечки, пальцы проходили именно там, где нужно. Между половинок все горело, где-то внизу щекотало от предвкушения. В ванне, под ворохом одежды, зазвонил телефон, мелодичными звуками отскакивая от стен кафеля, но доминант не обратил на это внимания. –! Попрыгай на члене сам, — Мастер не отводил пристального взгляда от глаз саба, пальцы сжали подбородок. Ник обхватил ствол доминанта и направил его меж половинок, медленно насадился до конца. Он откинулся назад, давая обзор на прекрасный вид — бледное тело, темные горошинки сосков и красный член, истекающий под пальцами Мастера. Сабмиссив немного попривык к размеру и новой позе, огладил грудь своего господина, царапая соски. А потом начал двигаться, поднимая бедра вверх, до самой головки, а затем резко насаживаясь вновь. — Ох, чер-р-рт, — сладко застонал Ник, увеличил темп, усиленно прыгая на члене, тесно сжимая Мастера внутри. Это форменное сумасшествие, которое захлестывало Беннета с головой, он двигался, внемля своему собственному ритму. Сильная рука сжимала его сущность, подчиняла, довлела над ним, и это было лучшее ощущение. Головка попала точно по простате, и Ник застонал громче, подаваясь вперед, сжимая пальцами плечи доминанта. Пальцы коснулись взмокшего затылка, крепкого бицепса, Ник цеплялся за доминанта, как за спасительную соломинку, не подозревая, что тот и есть его погибель. Их губы были на критически кратком расстоянии, и каждый хнык, каждый стон и выдох опалял дыханием губы Дома. У Ника живое лицо, его глаза выражали исступление, рот призывно открыт, он уже готов кончить. С этим доминантом нельзя держать себя в руках, нельзя выдохнуться. Он словно нескончаемый наркотик, сладкий, горький, терпкий и безумно манящий. — Это тело только для вас, — Ник облизнулся, задевая кончиком языка губы Мастера. — Я буду кричать и всегда просить больше, — саб прикусил губу, душа стыдный стон, сладко выгибаясь под сильным толчком. — Я только ваш, мой Мастер. И ему было жаль, что в ответ он не мог услышать того же. Неожиданно дом схватил его за горло, склоняя к себе ниже, обжигающее дыхание заскользило по лицу. Ник затрепетал, ощущая как уверенный, твердый язык ворвался в рот, заполняя собой все пространство, сминая губы во властном поцелуе. Дом словно трахал рот саба, тесня чужой язык, посасывая и покусывая, словно устанавливая права на эту территорию, безапеляционное, не требующее доказательств. Ник отвечал как мог, порывисто и сладко, стонал в горячий и страстный поцелуй, со вкусом безраздельной власти и преданности. Доминанты не целуют сабов на одноразовых сессиях, а значит, он был для своего Мастера не просто случайным. Значит, доминант тоже его хотел. От этой мысли Беннет словно прыгнул в черный омут. Веки трепетали и воздуха не хватало, но он продолжал цепляться за сладкие губы, за бычью шею, за короткие волосы. Ник застонал громче, когда ощутил, что зубы доминанта сжимают его нижнюю губу. Запах и вкус крови закружил голову, доминант жадно глотал слюну, наслаждаясь ощущением разлитого во рту медно-соленого жидкого огня. — А теперь держись крепче, — пальцы с силой сжались на ягодицах, ладонь звонко шлепнула, заставляя саба сильнее сжаться на члене. А потом последовало сокрушающее движение. Дом с силой насадил нижнего на член, подтверждая движение бедрами. Его тело было напряжено, словно натянутая тетива, бедра и руки двигались синхронно, быстро отдалбливая со всей силы. Теперь дом трахал во всю свою мощь, сокрушая Ника своим членом раз за разом. Он подкидывал парня на себе, а потом с силой опускал, член входил полностью, каждый раз поражая простату. Так продолжалось, кажется, целую вечность. Ник стонал, кричал от удовольствия и боли, извивался на члене, словно змея. Его насаживали так сильно, что в голове не оставалось ни одной связной мысли. Сладкая точка встречала толчки болезненным трепетом, так же трепетал сам Ник, нанизанный на член почти до горла. Беннет шумно дышал и сладко стонал, пытаясь взять и дать еще больше. Ему было много. Слишком много снизу, где его распирал толстый ствол, слишком много в голове от властного голоса, который говорил, что и как делать. — Пожалуйста, Мастер. Я хочу… — Ник откинул голову, слушая пошлые влажные шлепки тел, свои стоны, — я хочу кончить, Мастер. Пожалуйста! — голос хриплый, прерывающееся дыхание вырывалось из его горла. Он на краю, и его сводило с ума все вокруг: толстый член, каждый раз попадающий в центр его наслаждения, шлепки тел, горячий взгляд напротив. Беннет весь поджался, стенки туго и жарко сжимали член. Ник царапался и стонал, оставляя на плечах доминанта красные полосы, он чувствовал, как оргазм плескался внизу живота. Сабмиссив прижимался крепче, пытаясь насадиться еще сильнее, хотя сильнее уже некуда. Он никогда не позволял партнерам кончать в него, но в этот раз все было по-другому. Сейчас хотелось чувствовать, как горячее тепло врежется в него, как капли потекут по стенкам наружу. Беннет на секунду даже пожалел, что доминант надел презерватив... –! Кончай, мой мальчик, — хриплый шепот в губы и сам Мастер начал кончать глубоко внутрь, не останавливаясь, двигая бедрами, проталкивая член как можно глубже. Саб мелко дрожал, его бедра ходили ходуном, а пальцы ног поджались до боли. По подбородку текла кровь, а внизу горячая ладонь сжимала его естество. Это был лучший оргазм в его жизни, самый стыдный и откровенный. Исполнение приказа накрыло его волной, и он взорвался мощной струей, настолько сильной, будто он не дрочил со времен средней школы. В голове было пусто, глаза не могли сфокусироваться даже на крупном темном пятне, которое было маской его Мастера. Какое-то время дом не снимал его с члена, и Ник ощущал, как тот пульсирует и расслабляется. Нижний загнанно дышал, совсем без сил, оттраханный и растянутый. Его зрачки расширились, когда дом медленно облизал свои пальцы, глотая сперму Ника. Дом снял его с члена, подтягивая к себе, разрешая уложить голову на широкую грудь. Ник улыбался, как зачарованный, смотря на жемчужную жидкость, скопленную в окровавленном кончике презерватива. Этот доминант словно лишил его девственности. В какой то мере, так оно и было. Беннет рефлекторно облизал губы — зарождающееся желание попробовать на вкус сперму господина с каждой секундой охватывало его все больше и больше. Обильная и густая. У Мастера тоже давно никого не было, и эта мысль отчего-то грела душу. Сабмиссив чувствовал бешеный ритм сердца, частое дыхание и то, как пальцы доминанта перебирали его волосы. Все это успокаивало, и саб, словно животное, ластился к своему хозяину. Собака, преданная и верная, не меньше. — Отдохни немного. Сейчас продолжим, — горячий шепот в волосы, теплые губы коснулись виска, и волны экстаза прокатились по телу Ника, а конечности сладко задрожали от возбуждения снова. Они будут трахаться всю ночь. В ванной снова звонил телефон. Дом явно нехотя выпустил из объятий саба, поднялся с кровати и пошел в ванну. Через несколько минут он появился уже полностью одетый. — Мне нужно идти, — Мастер смотрел на бледное тело на шелковых простынях физически ощутимым, тяжелым взглядом. — Как? Уже? — растерянно спросил саб, приподнимаясь на локте. Не может быть. Он уходит. Их игра снова останется неоконченной. Саб поджал губы, думая о звонившем человеке, который их разлучил. Кто это мог быть? Очередной сабмиссив Мастера? Сколько у него таких сабов, которых доминант трахает по ночам? Ревность и обида облила внутренности кислотой. — Я хочу сделать тебе подарок, мой мальчик. И ты не имеешь права отказаться от него. Ник удивленно приподнял брови, внимательно следя за тем, как доминант присел на край кровати, забирая его руку в свою ладонь и снимая браслет, скрывающий метку. Беннету стало страшно и любопытно. Снять браслет с другого саба — серьезный шаг. Три горизонтальные линии горели. С тихим щелчком на запястье застегнулся другой браслет, золотой, выполненный стильно и просто. Это чувство собственности. Принадлежности только ему. Знак того, что доминант не хочет попользоваться Ником и оставить. Он хочет безраздельно обладать. — Спасибо, Мастер, — прошептал сабмиссив, неверяще смотря на подарок. Время тянулось, как мед. Перед Беннетом маячила отработка на выходных и бесконечные будни. Но теперь все будут оборачиваться вслед, видя, что у него на руке. Когда доминант ушел, Ник остался на шелковых простынях, даже не в силах подняться и уйти из этого места. Ему было слишком больно и слишком хорошо. Под браслетом горело прикосновение его господина. «Хочу видеть тебя здесь в эту субботу» — все еще звенел в голове Беннета голос доминанта. Они встретятся еще раз… Нику мало этого — он хотел обладать этим доминантом, хотел раствориться в нем полностью и без остатка. Хотел, чтобы другие сабы никогда не касались его больше. Хотел, чтобы только его пальцы, рот и тело доводили Мастера до конца. Для него их встречи перестали быть одноразовым перепихом, что одновременно заводило и пугало. Ник чувствовал, как затягивался поводок на его шее. Еще немного и он подсядет на этого доминанта так, что уже не сможет соскочить. Он ощущал, как тонет в черной пучине, увязая все глубже, исчезая с головой. Кто же он, его невероятный, сильный, великолепный доминант? Какой он в жизни? Ник желал стянуть его маску, наконец-то вглядываясь в глаза, он хотел точно знать, что выражает это лицо — гнев или наслаждение. Беннет с ужасом осознал, что это первый раз, когда такие вопросы залезают к нему в голову. Ник никогда не встречал столь сильного доминанта и не преклониться перед ним было бы по меньшей мере глупо. И страшно. Саб чувствовал его власть, словно покровительство самих небес — с этим не нужно спорить и подвергать сомнениям. Ему было страшно каждую секунду, он боялся потерять себя. Но так же он знал, что крепкие руки всегда будут держать его так же сильно и сдавливать его мысли. Ник закрыл глаза и тут же провалился в сон, и ему виделись лишь темные полыхающие глаза под латексной маской.