По кровавым рассветам

— Жить. — тихо и мелодично тянет Балор нараспев, делает паузу, словно не может продолжить дальше, но тем не менее, поёт хрипловатым голосом. — В твоей голове. Без музыки. Он бы и без слов пел, да только сейчас как раньше не выходит. Рядом — Никого. На плечах чужая кожанка, уже заметно потрёпанная и утратившая запах того, кто подарил её. Может, даже оставил. Может, даже случайно. Какая сейчас разница? Зимой так холодно, а вместо отопления внутри чертыхается едва работающий орган с аортой. — И любить тебя. Неоправданно. Отчаянно. — снова горькая пауза. Каждый слог — словно нежеланный гость в замёрзшей изнутри квартире. Балор думает о том, как докатился до этого. Дрожащими руками он нервно закуривает. Не с первого раза — пальцы словно деревянные, не слушаются и уже даже не болят от холода. Сжатое горло выпускает дым и он сам удивляется, когда заходится в кашле: то ли от горечи табака, то ли от горечи, накопившейся внутри него. «Жить. В твоей голове.» В мыслях звучит так громко, но в то же время недосягаемо до человека, которому это адресовано. Он хочет заморозить своё больное сердце и отпустить всё то, что беспокоит сейчас. Забыться в алкоголе и беспорядочной связи, как обычно. Не думая о Яне или о нём. Не думая вовсе. Но как тут не думать, когда сознание строка за строкой повторяет заезженный сопливый мотив, но в то же время такой родной — кажется, что так. А на деле что? — И убить тебя. Неосознанно. Случайно. — совсем уж хрипло вытягивает из себя юноша и жмурится, чувствуя подступившие слезы. Почему он не может отпустить то, что его тревожит? Почему винит себя в том, в чём виноваты другие? Разве это он, тот самый самоуверенный Балор, умевший довести не один десяток людей? «Что со мной стало?» — крутится, но не отвлекает от общего мотива песни в голове. «Паша. Почему ты уехал именно так, не сказав ничего?» И запрокидывает голову, продолжая уже во весь голос, понимая, что так сдержать поганых слёз совсем уж не выйдет. — И слушали тихий океан! — делает паузу для того, чтобы громко всхлипнуть. «Вернись ко мне, блять! Вернись!» — И видели города! — хочется думать, что он просто нашёл себе кого-нибудь. Лучше, чем мысли о том, что Паша уехал просто потому что не хотел сделать больно ещё сильнее. Будто его вообще это может задеть!.. Прав же ведь, засранец, но по остатку самолюбия бьёт больнее удара в грудь. «Ты — чертов придурок!» — И верили в вечную любовь… И думали-… — дальше уже не продолжает, чувствуя, как упавший пепел мгновенно согревает открытое колено. Недолго думая, тушит остаток от бычка о то же место. Могло бы быть хорошо, если бы не было так больно. «Ненавижу тебя, сука. Ненавижу.» Зло шипит про себя, а вслух, окончательно успокоившись, добавляет: — Ненавижу. — шипит, расстёгивая штаны и силясь восстановить в голове еще не остывший образ. Как он говорил тогда? «Людям нужна любовь, но они смотрят порно»? Вроде так, не важно, впрочем. Доводя себя прохладной рукой и злостно закусывая губы, Балор может думать только об одном. «Хочу жить в твоей голове.»