Полоски и пятна

За несколько часов до этого… После разговора с братом Альфред первым делом побежал в душ. Он всегда смеялся над тем, что Мэтт покупал кучу шампуня и гелей для душа. Но сейчас лев был рад этому: на всякий случай он перенюхал все флакончики, чтобы пахнуть зачётно. А потом долго намыливался, пытаясь отмыть всю возможную грязь. Если бы также легко можно было смыть и эти позорные детские пятна… Альфред растёр гриву полотенцем и критически взглянул в зеркало. Сегодня он должен был выглядеть суперкруто! Так, чтобы у Вани отпала челюсть и он сказал, что Альфред офигительный. В зеркале отражался лев с короткой всклокоченной гривой и дурацкой прядкой, торчащей из чёлки. Он попытался пригладить её пальцами. Прядка тут же поднялась снова. Лев недовольно зарычал и открыл стоящий в углу шкафчик. - Так, что там Мэтт наносит?.. - одной лапой он чистил зубы, а второй перебирал бутыльки и спреи. – Антистатический… Термозащитный лосьон. Эм… Аргановое... что за? Это что, с ошибкой написано? Для органов? Масло… Офигеть, - Альфред растерянно смотрел на этикетки. Сплюнув и ополоснув пасть (среди них обнаружился ополаскиватель для пасти. Как раз кстати), он вернулся к изучению шкафчика. – Так, мусс для объёма… увлажняющий. Мастика? Мастику же едят… - он повертел в лапах баночку и поставил её обратно. Взял следующую. – Паста? Какая, нафиг, паста? Воск… Глина… Пудра? Лев обернулся и, подслеповато щурясь, встретился взглядом со своим отражением. Мокрая шерсть лежала более или менее ровно, а вот грива привычно стояла торчком. Альфред нерешительно взял флакончик спрея. Тот выглядел наиболее безобидно и лев, благодаря рекламе, представлял, как им пользоваться. Пару раз пшикнув на всколоченную шерсть, он остервенело расчесался, а потом встал под огромный фен. Шерсть мгновенно вздыбилась, и пришлось снова пройтись по ней мокрой расчёской. Альфред чувствовал себя так, словно пробежал стометровку. Он никогда не думал, что ради классного вида нужно столько усилий. Самое обидное – результат после наведения марафета не сильно отличался. Даже прядка всё так же упрямо торчала. - Аааа, пофиг. Так, очки… где очки?! Альфред в панике обшарил всю ванную. Вернулся в комнату и начал искать там. Побежал обратно. Конечно, очки обнаружились на полке. Хотя там он смотрел раза четыре. Облегчённо вздохнув, он начал набивать рюкзак вещами: сменная майка и бельё с носками, зубная щетка (спасибо, что напомнил, Мэтти), зарядка для телефона и блокнот для автографа. Вспомнив, что они с Иваном будут ночевать в одном номере, Альфред с горящим носом внимательно проверил бельё на наличие дырок. Самое сложное началось потом. Альфред вытащил привычную одежду из шкафа и остановился. Джинсы с чердака вдруг показались немного… неуместными, что ли. Иван наверняка будет в каком-нибудь клёвом прикиде, а он придёт в старье. - Блин, что делать-то? – он закусил коготь на большом пальце. У Мэтта одежда была немного получше, но, вот засада, он был худее Альфреда. Альфред вспомнил один из своих кошмаров: штаны в самый неподходящий момент издают треск и расходятся у всех на глазах. И он стоит посреди смеющейся толпы, пытаясь прикрыться. Желание одолжить что-либо у брата пропало напрочь. Лев ещё раз перерыл вещи в тайной надежде, что что-то пропустил. Но нет – из более или менее приличного у него была только школьная форма, и Альфред скорее бы пошёл голым, чем в ней. - Чёртчёртчёртчёрт, – он бросил взгляд на часы. Сердце упало – до шести оставалось меньше получаса. Он стоял посреди комнаты в одних носках и трусах, лихорадочно пытаясь хоть что-нибудь придумать. В голове проносилась сотня вариантов, вплоть до того, чтобы плюнуть и отказаться от билета. Это было так глупо, что Альфред нервно рассмеялся. Нет, он обязательно пойдет в планетарий! Просто… просто надо что-нибудь придумать. Никаких умных мыслей, правда, не было. Вдобавок ко всему он снова начал потеть. Альфред поднял ладонь к носу и понюхал. Так и есть! Пришлось опять вернуться в ванную и тщательно вымыть лапы. Заметив в зеркале всё ещё весело торчащую из чёлки прядку, лев со стоном прислонился лбом к прохладной поверхности. Чёрт! У него ничего не выходит! Ни гриву пригладить, ни найти нормальную одежду. Вот отец всегда… Стоп. Отец. Альфред стремглав бросился в родительскую комнату. Скотт в прошлом году специально купил им с Мэттом по костюму для фотосессий и официальных мероприятий. Причём очень крутяцких! Правда, он хранил их у себя и запретил брать под страхом порки. Но это была единственная одежда, которая подходила для свидания с Иваном… в смысле, для встречи с Лаевым! В конце концов, уговаривал себя Альфред, проникая в комнату, отец ведь всегда требовал, чтобы он выглядел презентабельно. Скотт явно не обрадуется, если сын появится на важном мероприятии в затасканных джинсах. Наверняка отец и сам бы с радостью отдал ему костюм, если бы был дома. Просто его нет, а звонить и отвлекать мэра от важных дел точно не стоит. Немного успокоив себя, Альфред уже без всяких сомнений распахнул огроменный шкаф. И поражённо замер – там висела целая куча костюмов. Отец был ещё хуже Мэтта с его средствами по уходу за шерстью. - Нафига столько-то? - лев лихорадочно перебирал одежду. Хорошо хоть костюм у него был приметный, из ярко-синей ткани. Легко узнать и заметить. Конечно, по закону жанра он оказался в самом конце вешалки. Рядом висела пара старых и пыльных чехлов, и Альфред из любопытства сунул в них нос. Ничего особенного внутри, просто костюмы, которые, видимо, принадлежали отцу, когда тот был ещё подростком. По крайне мере, на эту мысль наталкивал их небольшой размер. Пиджаки вот точно не налезли бы даже на Альфреда. Лев дёрнул плечом и застегнул чехлы. Странно, конечно, что это старьё не валялось на чердаке… но Альфреда не сильно интересовали пыльные тряпки. Он захлопнул шкаф и окинул комнату взглядом. Он не часто бывал здесь, даже в детстве – отец тщательно хранил свой покой. Играть львятам разрешалось только в своих комнатах. Конечно, Альфред и Мэттью всё равно пробирались сюда, исследуя особняк. Ох, и драл же им отец тогда уши! Но в его комнате всегда хранилась куча интересного: и глобус, и песочные часы, и самое настоящее оружие. Один раз они стащили у него презервативы, потому что строили дирижабли. Альфред тогда два дня сидеть не мог. Кстати, насчёт презервативов… Лев сглотнул и нерешительно подошёл к комоду из дуба, стоящему рядом со шкафом. Они с Иваном собирались ночевать вдвоем в отеле… в одном номере… может даже, на одной кровати. Лапы опять мгновенно вспотели. Альфред машинально вытер их о трусы и нерешительно потянул на себя второй ящик комода. Даже рыться особо не пришлось – открытая пачка лежала на виду. - Просто на всякий случай, - лев закусил губу. Пачка так и манила к себе. Воровато оглянувшись, Альфред оторвал один конвертик и поспешно выбежал из комнаты. Сердце стучало как сумасшедшее. Неужели он действительно собирался взять с собой презерватив?! Отец убьёт, если узнает… Но в то же самое время в животе порхали бабочки, и лапа сама собой сжала пластиковый конвертик сильнее. Едва он вернулся в свою комнату, как телефон принялся громко звонить. На экране высветилась улыбающаяся морда белого тигра. - Хэй! – Альфред неуклюже схватил трубку, выронив презерватив. Пришлось нагнуться и попытаться подхватить его свободной лапой, одновременно удерживая костюм. Пластиковый конвертик упорно ускользал. – Ты уже здесь? - Привет, - голос тигра звучал удивительно спокойно. Лев даже позавидовал. – Буду через пять минут. Ты как? - Норм, - не моргнув глазом, соврал Альфред. – Щас ботинки зашнурую. - Не торопись. Я подожду. - Пара сек! Лев поднялся и бросил телефон на незаправленную кровать. Он снова вспотел, но время на душ уже не было. Мятая рубашка, которую он носил в школе, с трудом налезла на шерсть. Перевязывать галстук тоже было некогда, к тому же на нём обнаружилось пятно. Альфред попытался оттереть его слюной. Вроде, стало получше. Сам костюм оказался маловат и нормально не застёгивался, одна из пуговиц висела на одной нитке. Но зато он был выглажен и чист. Телефон снова зазвонил. Лев, сунув презерватив во внутренний карман и подхватив рюкзак с вещами, бросился вниз. Любимую куртку он натягивал уже на бегу. На улице было удивительно темно. Мелкий дождик разошёлся и теперь уже лил вовсю. Альфред мгновенно промок, но возвращаться за зонтиком было некогда. Пригнувшись и подняв рюкзак над головой, он опрометью побежал по дорожке. У ворот в особняк его уже поджидало ярко-жёлтое такси. «Хорошо, что это не тачка Брагинских», - пронеслось в голове. Лев помахал охране и запрыгнул в машину, спасаясь от капель и любопытных глаз. Улыбающийся Иван обнаружился на заднем сидении. - Хэй, - лев снял очки и протёр их краешком пиджака. Тигр немного отодвинулся, давая ему чуть больше места. – Круто, что ты заказал тачку. Мы прям до планетария поедем? - Конечно. Альфред мысленно присвистнул – удовольствие не из дешевых. Наверное, придётся отдать за поездку большую часть накопленных денег. Но на автобусе они бы точно не успели, а о том, чтобы обратиться к отцу с просьбой воспользоваться машиной, Альфред и не помышлял. - Лады, - Альфред потянул на себя ремень безопасности. – Круто, что тебе удалось достать билеты! А… а чего ты не пристёгнутый? Тигр удивлённо посмотрел на него: - Мы же на заднем. - И чего? Всё равно надо пристёгиваться! Иван как-то странно улыбнулся, и Альфреда это почему-то задело. Он перегнулся через тигра и взялся за ремень. Через секунду щёлкнул замок, и лев торжествующе хмыкнул: - Вот! Тигр, казалось, перестал дышать. Альфред сам замер – они были удивительно близко, так, что он с лёгкостью мог пересчитать каждую ресничку вокруг фиолетовых глаз. Такие длинные и пушистые, как у какой-нибудь девчонки… Их подбросило на очередной кочке, и Альфред поспешил усесться на своё место. Тигр откашлялся: - Спасибо. - Забей, - Альфред нервно пристегнулся. Кажется, он снова начал потеть. Он попытался потихоньку вытереть ладони о сиденье, но Иван это заметил: - Всё нормально? - А? Ага. Альфред смущённо отвернулся и уставился на капли, бегущие по стеклу вбок. Огни за окном были уже не такими яркими – они выезжали из центра Зверополиса. Водитель, отделённый от них прозрачной перегородкой, включил радио. Лев не мог разобрать слова, но мелодия была под стать погоде, заунывная и тоскливая. - Мама погибла в аварии, - неожиданно для себя сказал он. Дыхнул на стекло и начертил звезду с пятью лучами. – Она была на заднем сидении, ехала из роддома. Торопилась домой. Иногда я думаю, что было бы, если бы она пристегнулась… - Я не знал, - также тихо сказал Иван. Альфред ощутил лёгкое прикосновение к своей лапе и опустил взгляд вниз. Белые пальцы сжимали его ладонь. - Всё норм, - лев попытался слабо улыбнуться. – Правда. Я её совсем не помню. Тигр поднял на него глаза, и Альфред почувствовал, как сердце оглушительно забилось в груди. Кажется, ничего особенного, ну, смотрит тигр и смотрит, но почему-то хвост дрожит в нетерпении, а ладони снова мокрые. Лев занервничал – наверняка ведь друг чувствовал, какие скользкие у него пальцы. Он впился когтями в штаны. Было безумно стыдно и страшно. - Мне было шесть, когда умерла моя мама, - доверительным шёпотом сообщил Иван. Он наклонился к Альфреду, и тот ощутил запах одеколона и свежесть зубной пасты. – Я тоже по ней скучаю. Лев закусил губу и кивнул. Он не знал, что на это ответить. Они почти никогда не говорили о своих семьях. Всегда находились темы поинтереснее: звёзды, комиксы, фильмы, книги, хоккей… Альфред обычно болтал, не затыкаясь, но сейчас не мог придумать, что сказать. Просто смотрел на лапу тигра поверх своих пальцев, и из головы куда-то исчезли все мысли. Иван, будто спохватившись, поспешно убрал её. В такси сразу стало как-то холоднее. Признаться, Альфред не представлял, о чём можно говорить с лучшим другом, когда у тебя в кармане лежит презерватив, который ты сегодня ночью надеешься использовать. И тут льву в голову пришла страшная мысль: а вдруг он выпал? Лев прижал ладонь к груди и нащупал его через плотную ткань. Облегченно выдохнув, Альфред принялся нервно крутить пуговицу, но дёрнул её слишком сильно и оторвал. Запаниковав, он сунул её в карман и излишне громко сказал: - Офигенно, что ты достал билеты! - Иван тут же улыбнулся, и лев не мог не ответить ему широкой белозубой улыбкой. – Кстати, как у тебя это получилось? - Я попросил кое-кого из своих знакомых, - тигр почему-то на мгновение отвёл взгляд. – Я много кого знаю, так что если что-то будет нужно в следующий раз – просто скажи мне. Я могу достать любые билеты. Вообще всё, что только захочешь. - Да? Клёво, - Альфред провёл ладонью по короткой гриве. Сейчас он остро ощущал то, что она стояла дыбом. – Это… спасибо, что пригласил. Я столько читал про Лаева. Представляешь, он хотел пойти в полицию, но не сдал экзамен. И поэтому его забрали в армию, и тогда он решил стать пилотом, - Иван наклонил голову набок, внимательно слушая. За окном городской пейзаж сменился на типично сельский, и машина заметно прибавила ход. С каждым километром, который приближал их к планетарию, лев нервничал всё больше. Презерватив будто жёг карман, и Альфред постоянно проверял, не выпал ли он. Лев то и дело поправлял очки, теребил себя за кисточку хвоста или пытался пригладить гриву. А ещё он говорил и говорил. Но сидеть и молчать было просто невыносимо. Да и тигр, вроде, был не против. Разговор с Лаева как-то сам собой переключился на любимые книги, а потом и спорт. Они оба болели за «Истребителей», одну из лучших команд в Зверополисе. - Прикинь, Мэтту опять написал Дайк Спотт! Снова предложил ему играть в юношеской лиге! Я бы всё отдал, чтобы он меня пригласил, - вздохнул Альфред. – Хотя… отец бы всё равно не разрешил. - Почему? – нахмурился Иван. – Из-за гибридов? Так мэр их, кажется, наоборот поддерживает. Я вот именно из-за них не смог играть в хоккей. Вот если бы туда брали только нормальных зверей… - То есть, нормальных? Тигр осёкся: - Я… В смысле… Жалко, что у нас с тобой ничего не получилось с хоккеем. - А, да ладно. Мне всё равно бейсбол нравится больше. И так-то отец прав: получишь травму, и куда потом… Хотя в целом-то для политики, конечно, зачётно. - Некоторые идут в тренеры, как, например, Франсин Бонфуа, - тигр произнёс имя с такой теплотой, что у льва невольно уши встали торчком. Иван, очевидно увидев его недоумение, пояснил: - Она когда-то профессионально занималась фигурным катанием, выиграла кучу чемпионатов, а потом ушла в тренеры. Кстати, сейчас один из учеников претендует на Юношеский кубок. - Ну, клёво, конечно… Альфред хотел добавить, что учить кого-то это скукотища, но тут машина плавно въехала на парковку планетария. Водитель обернулся и отодвинул пластиковую перегородку: - Приехали. С вас пятнадцать долларов тридцать центов. Альфред враз позабыл обо всех своих переживаниях: - Сколько? Да это же грабёж! Обычно от школы до сюда пять долларов, а тут ещё меньше расстояние! - Ал, успокойся, - Иван миролюбиво улыбнулся и протянул банкноты. – Сдачу оставьте себе. - Чего?! – Альфред поражённо уставился на тигра. – Да это же целое состояние! С чего он такие деньжищи требует?! - Ал, не надо. Пойдём. - Да как не надо?! Ваня, забери деньги! - Либо выметайтесь из машины, либо я звоню репортёрам, - водитель – немолодой кабан с одним клыком – демонстративно взял сотовый телефон. – Уверен, им будет интересно узнать, что сынок мэра отказывается платить «честно» заработанные деньги. - Можно повежливее? – произнёс белый тигр, и его улыбка стала немного напряжённой. Водитель закрыл пасть, клацнув челюстями. Альфред примолк. Отец бы его точно убил, если бы хоть краем уха услышал о планетарии. Так что пришлось выкарабкиваться из машины. Напоследок он хлопнул дверкой так сильно, как только мог. Такси тут же тронулось с места. - Я на сайте напишу отзыв про их грабительские цены! - красные габаритные огни скрылись за поворотом. – И я им… - он обернулся к тигру, и все мысли тут же вылетели из головы. В машине было темно, и он сильно не приглядывался к одежде. Но вот сейчас, когда Иван встал в полный рост, Альфред наконец-то смог оценить его наряд. Тигр был одет просто и неброско: небрежно расстегнутое чёрное пальто, длинный белый шарф, накинутый на плечи, и чёрные водолазка с брюками. Иван выглядел так, будто он собрался на разборку с преступниками – этакий тёмный рыцарь Зверополиса. Альфред понял, что пялится, только когда Иван кашлянул. - Что? - Э? – лев ошалело мигнул. - Про такси. Ты сказал, что «ты им». - Аааа, забей, - Альфред сглотнул и в сотый раз провёл по гриве лапой. Они поднялись по ступенькам в планетарий в смущённом молчании. Тигр обогнал его на шаг и распахнул дверь. Смешавшись, лев на мгновение застыл на пороге, но сзади кашлянул какой-то конь. Пришлось пройти внутрь. Потом Иван попытался снять с него куртку, но тут Альфред отбился. Поспешно стянув куртку, он быстро сдал её в гардероб. Тигр несколько растерянно посмотрел на него и медленно начал снимать своё пальто. Альфред отошёл к зеркалу. Лучше бы он этого не делал: из пиджака торчала нитка на месте пуговицы, полы немного расходились, а манжеты рубашки выглядывали из-под рукавов. Грива, как всегда, стояла дыбом. Альфред, чертыхнувшись, полез в рюкзак за расчёской.... и там её не обнаружил. - Да что за чёрт… - Что-то не так? Альфред даже немного подпрыгнул от неожиданности – тигр подошёл сзади абсолютно бесшумно. - А? Не, всё норм, - он нервно засмеялся и снова пригладил гриву. Заодно и ладонь вытер. – Ну что, пойдём? Иван остался стоять на месте. - Ваня, что-то не так? - Выглядишь сегодня… очень хорошо. Вот. Это я хотел сказать. Альфред растерянно провёл пятернёй по гриве, не зня, что ответить. - Э… Ну… Спасибо. Типа… Ты это... Тоже хорошо. Ну, выглядишь. Переговариваясь, они зашли в малый выставочный зал, и Альфред тут же позабыл о своих переживаниях. За годы увлечения космосом он успел чуть ли не наизусть выучить все экспонаты, которые обычно выставлялись в планетарии. Но сейчас администрация разжилась поистине удивительными вещами: чего только стоили фотографии из космического центра, датированные пятидесятыми годами! Альфред будто очутился в раю. Крепко схватив Ивана за лапу, он тащил его от экспоната к экспонату, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих. Лев чувствовал абсолютное, незамутнённое счастье. Ему было наплевать, что о нём могут подумать остальные. Какой смысл было попадать сюда, если нельзя насладиться каждым мигом и увидеть всё то, что администрация решила показать? Дальше было ещё лучше: купол звёздного неба поражал своим правдоподобием. Фильм оказался удивительно интересным, а Иван полулежал на соседнем кресле совсем рядом. Они то и дело касались друг друга задними лапами, и каждый раз у льва перехватывало дыхание от волнения. Когда свет, наконец, включили, у него кружилась голова как от просмотра, так и от близости тигра. Он даже чуть пошатнулся, когда вставал, но Иван тут же подхватил его. - С-спасибо, - белые пальцы жгли через ткань. Иван сжал его локоть и повёл в Большой зал. Там были расставлены кресла, сооружён небольшой подиум. Альфред завертел головой, надеясь увидеть Лаева, но космонавта пока не было. Тигр решительно провёл его ко второму ряду кресел. - Простите, - он обратился к паре пожилых волков, - это наши места. - Прошу прощения, - седая волчица достала билет и, подслеповато сощурившись, уставилась на него. Иван с Альфредом терпеливо ждали. – Ох, Эдик, действительно. - Извините, молодые звери, - волк поднялся и помог своей супруге пересесть. - Прошу, - Иван кивнул на освободившееся кресло. Альфред на секунду замялся. Друг раньше никогда себя так с ним не вёл. Конечно, он не был грубым, но это было как-то… немножко странно. - Эм… спасибо. Он всё-таки сел, и Иван тут же опустился на сидение рядом. И снова уставился на него. Альфред сглотнул. Так и хотелось спросить – может, у него что-то на морде? Или какое-то пятно на одежде? Может, Иван заметил пуговицу? Наконец-то свет выключили, и на подиум вышел Лаев. Альфред всё ещё чувствовал на себе взгляд Ивана, но старался не подавать вида. И вдруг… он снова ощутил тепло от чужого колена. Лев, сглотнув, что было сил вцепился вспотевшими пальцами в подлокотники. Живот свело, но он заставил себя остаться на месте. Даже чуть-чуть прижался к тигру. Сердце грозило выпрыгнуть из груди, но он постарался сосредоточиться на удивительно звонком голосе Лаева. Космонавт как раз говорил о повседневных трудностях жизни на космической станции. Он оказался удивительно хорошим рассказчиком, и Альфред отвлёкся от переживаний из-за близости Ивана. Он отчаянно желал, чтобы этот вечер никогда не кончался. Слушать Лаева было по-настоящему интересно: он умел пошутить там, где нужно, но также умел и растрогать буквально одной-двумя фразами. А ещё он спокойно относился к вопросам из зала, и даже пустил девушку с блокнотом по рядам. Вечер, казалось, достиг своего пика, когда Лаев зачитал вопрос Альфреда и ответил на него. А потом похвалил за формулировку и сказал, что с радостью пожмёт ему лапу. Альфред не мог поверить своим ушам. Ивану пришлось ткнуть его в бок локтем, чтобы он очнулся и поднялся. На негнущихся ногах лев подошел к космонавту. Тот – невысокий волк, не достававший Альфреду даже до подбородка – улыбнулся и крепко пожал ладонь льва. А потом подарил автограф на листе из блокнота, который побывал в космосе. Остатки вечера прошли как в тумане. Лев смутно помнил, как вернулся на своё место, сжимая в дрожащих пальцах бесценный лист. Он пребывал в эйфории. Судя по тому, как смотрел на него друг, выглядел при этом невероятно глупо. И когда Альфред более или менее пришёл в себя, он увидел номер в отеле. - Офигеть! – возглас вырвался как-то сам собой. Стоящая рядом с планетарием гостиница логично решила использовать звёздную тематику в оформлении комнат. Тут всё было офигенно: звёздный потолок, люстра, больше похожая на россыпь капель воды в невесомости, ковёр словно поверхность луны… И – огромная спасательная капсула космического корабля вместо кровати. – Иван, это… это… Альфред поражённо прошёлся по номеру, несмело касаясь предметов интерьера кончиками пальцев. Чёрт, он такое только в фильмах видел. Дизайн вон того кресла был точно взят из сериала «Корабль Галактика», а стол здорово напоминал такой же из дворца Императора Созвездия Псов. Из любопытства лев заглянул в ванную комнату. Он застрял там так надолго, что Ивану пришлось зайти к нему и поинтересоваться, всё ли в порядке. Но как было не зависнуть в прострации при виде светильников-планет, унитаза, спроектированного по всем правилам космической станции, и ванной, представлявшей из себя небольшой бурлящий бассейн? Иван усадил его на диван («Такой же, как в Войне среди звезд», - прошептал Альфред, благоговейно проводя ладонью по обивке) и присел рядом. - Тебе нравится? – тихо спросил он. Лев повернулся и потрясённо взглянул на друга. - Что?.. Это… это ж… - Альфреду не хватало слов. Он просто подался вперёд и обнял тигра. – Спасибо, - он не спешил отодвигаться, а Иван – его отпускать. Обниматься было удивительно приятно. – Это всё так круто… - Альфред отстранился и серьёзно на него взглянул: - Это… не знаю… как сон, что ли… Крутяцкий крутяк. Я… - Ал, хватит, - зрачки у Ивана были просто огромными. – Я рад, что тебе здесь понравилось. Лев рассмеялся и запустил пальцы в короткую гриву: - Понравилось? Это всё просто офигенно круто! - Это хорошо, - серьёзно ответил тигр. Он положил лапу на плечо Альфреда. Казалось, Иван тоже никак не может подобрать слова. Как-то нервно облизав губы, он неожиданно спросил: - Есть хочешь? Лев, всё ещё широко улыбаясь, кивнул. Странное напряжение куда-то незаметно ушло. Они скинули верхнюю одежду (Альфред избавился и от пиджака) и сели друг напротив друга, поедая принесённую в номер вкуснятину. Лев не удержался и принялся высасывать еду прямо из тюбиков. Тигр со странным выражением наблюдал за ним. - Давай, не стесняйся, - прочавкал Альфред. – Так вкуснее! Иван, закусив губу, несмело взял один из тюбиков с надписью «Гуляш» и отвернул крышку. Поднёс к пасти и слизнул выступившую капельку. Альфред так сильно сжал свой тюбик, что только что открытый куриный суп оказался у него на морде. - Ал? – тигр тут же подал салфетку. – Всё в порядке? - Кхе-кхе, - он закашлялся и машинально вытерся рукавом рубашки. – Все нор… ох, чёрт, - лев уставился на запачканную одежду. – Блин, надо быстрее замыть! Он вскочил на лапы и бросился в ванную. Захлопнув дверь, Альфред привалился к ней спиной и прижал лапы к груди. Сердце снова громко стучало, отдавая набатом в ушах. В штанах было постыдно тесно. В дверь деликатно постучались. - Ал, ты в порядке? - Д-да, - лев закашлялся. Голос предательски дрожал. - Я щас… Отмою рубашку. - Хорошо, - шаги удалились. Альфред, тихо вздохнув, прижал ладони к горящим под мехом щекам. Что с ним творится? Лев машинально взглянул в зеркало. Видок у него был ещё тот: всклокоченная грива, тёмно-розовый, почти красный, нос. На усах блестели капельки супа. Альфред стянул с себя галстук и рубашку, плеснул холодной водой на морду. Отдышавшись, он принялся замывать пятно. Управился он быстро, но рубашка от этого стала совсем мокрой. Повесив её на полотенцесушитель, лев робко выглянул из ванной. Иван по-прежнему сидел на диване и как-то рассеянно перебирал тюбики с космической едой. - Извини, - Альфред закрыл за собой дверь. Он постарался втянуть живот, отчетливо чувствуя на себе взгляд друга. – Я щас, только переоденусь. - Хорошо. Лев быстренько засунул галстук в кармашек рюкзака и натянул на себя чёрную майку. Он стоял, нерешительно сжимая лямку рюкзака. Почему-то вспомнилось, что в пиджаке, который он небрежно кинул на диван, всё ещё лежит презерватив. Если только он не выпал… Альфреда тут же прошиб пот. Ладони снова стали отвратительно мокрыми, и он постарался прижать лапы к туловищу. От него наверняка воняло. - Ал? - А? Ага, - он заставил себя повернуться и подойти к тигру. Колени дрожали. – Я… это… - Будешь ещё? Альфред неуверенно посмотрел на протянутый тюбик. Есть, почему-то, расхотелось. - Не. Я как-то устал, - он показушно зевнул. Шерсть на щеках и ушах почти горела. – Слушай, давай в душ и спать? Тигр опустил взгляд и кивнул. - Эм… я тогда первый? Окей? - Хорошо, - Иван провёл пальцем по белоснежной обивке дивана. - Э… ну… Я скоро. Лев снова скрылся в ванной комнате. Переведя дух, он скинул с себя одежду и залез в душ. Яростно тёрся, пытаясь избавиться от пота и грязи. Хотелось пахнуть чем-то приятным, чтобы Ивану понравилось. А он ведь даже с собой дезодорант не взял… Постояв под огромным феном, Альфред с сожалением понял, что пора выходить из своего импровизированного укрытия. Он поплотнее закутался в халат с символикой космической станции и вернулся в комнату. Иван по-прежнему сидел на диване. На огромной плазме напротив шёл документальный фильм о покорении Луны. - О, мой любимый! – Альфред вмиг забыл о своих тревогах и подошёл поближе. - По-моему, просто мистификация, - тигр, сидящий к нему спиной, равнодушно пожал плечами. - В смысле?! - Тут же спецэффекты, никакой высадки не было. Одна большая подделка. - Чего?! Вовсе нет! Это документальная съёмка! Иван, фыркнув, повернулся к нему и умолк на полуслове. Так и сидел с открытой пастью. Разгорячённый Альфред нависал над диваном, тяжело дыша. - Скажи, что не прав! Тигр как-то заторможено кивнул. Альфред торжествующе улыбнулся и поправил очки. Как же его бесили все эти разговоры о том, что высадка на Луне – это выдумка. - Мне надо в душ, - Иван неожиданно резко встал. – Я… я сейчас. Альфред недоуменно воззрился ему вслед и вдруг понял, что оставил в ванной комнате все свои вещи. И грязное бельё с носками в том числе. - Стой! Тигр послушно замер на пороге. - Отвернись! Или глаза закрой! - Ал… Однако Иван послушно зажмурился. Лев прошмыгнул мимо него, собрал все вещи в охапку и вернулся в комнату. Кинул их на ближайший стул. Тигр по-прежнему стоял, крепко зажмурившись. Он выглядел удивительно мило и трогательно, и лев снова почувствовал, как сердце начало разгоняться в груди. Он на негнущихся задних лапах подошёл к другу и встал напротив. - Можешь открывать, - почему-то шёпотом произнёс Альфред. Иван уставился на него. Громко сглотнул. - Можешь идти мыться, - по-прежнему тихо сказал лев. - Ага. - Ванная свободна. - Ага. Они стояли и пялились друг на друга ещё минуту. А потом тигр чуть прикрыл глаза и начал наклоняться вниз. И Альфред понял – сейчас они поцелуются! Совсем как в фильмах! Интересно, очки не будут мешать? А, ладно… Крепко зажмурившись, он резко подался вперёд… и вместо губ попал лбом куда-то в другое место. - Ой, - тихо сказал Иван и отступил. Альфред мгновенно открыл глаза и ужаснулся: из розового носа друга хлестала кровь. - Чёрт! – Альфред шагнул к нему. – Я не хотел! - Бсё дормальдо, - гнусаво успокоил его тигр, прижимая лапы к окровавленной морде. – Мде де больдо. - Чёрт! Блин! Я правда не хотел! – Альфред заметался по номеру. – Что делать? Я… я врачу позвоню! Сейчас! - Ал, де дадо, - Иван отступил к свободному креслу и грузно осел. Лев тут же оказался рядом: - Что делать?! Что мне делать?! Тебе больно?! Сильно больно?! Я сбегаю… - Ал, холод, - тигр наклонил голову вперёд. Речь у него стала совсем неразборчивой. - Я… Я не знаю, где его взять! Тут нет льда! - Полотедце. Дамочи его. Альфред тут же кинулся в ванную. У него тряслись лапы, когда он открывал кран с холодной водой. Опозорился на ровном месте! Даже помощь не смог оказать! А ведь им с Мэттом на хоккее не раз и не два разбивали носы! Когда он вернулся из ванной, алая кровь успела закапать ковёр под лапами Ивана. Лев приложили мокрую ткань к носу, но кровотечение никак не хотело останавливаться. Альфред нашёл в наборе гостя ватные палочки, и они вставили их в разбухшие ноздри. - Я не хотел, правда, - лев стоял рядом с креслом, виновато поджав уши и хвост. – Давай я позову врача? - Де дадо, - Иван мотнул головой, и от этого движения кровь, кажется, пошла с новой силой. – Бсе хорошо. Альфред, наконец, додумался достать из небольшого холодильника бутылочку Кока-колы. Тигр приложил её к окровавленному полотенцу и замер. Это помогло. Минут через пятнадцать Иван осторожно убрал мокрую тряпку: - Вроде, всё. Я пойду, умоюсь. Морда у него, конечно, была жуткая – вся в крови. Альфред невольно вжал голову в плечи. Ему было безумно стыдно. Он никогда и не думал, что может сделать тигру больно. Причём так глупо. Стоило Ивану скрыться в ванной, и Альфред попробовал замыть пятна на ковре полотенцем. Получилось ещё хуже. Плюнув, он выключил свет и только у кровати сообразил, что под халатом ничего нет. Пришлось в потёмках искать сначала майку с трусами, а потом и очки, которые он уронил, когда надевал майку. Наконец, Альфред нырнул под одеяло. Презерватив всё ещё лежал в пиджаке, но брать его не казалось льву такой уж хорошей идеей. Секса расхотелось. Спать, впрочем, тоже. Он напряжённо прислушивался к звукам, доносящимся из ванной. Вот заработал фен. Значит, Иван сушится и скоро выйдет. Лев почувствовал, как сердце начало биться быстрее. Минуты тянулись бесконечно долго. Наконец, дверь ванной отворилась. Альфред вцепился когтями в край одеяла и зажмурился. В горле образовался странный комок, тело начало дрожать. Однако тигр всё никак не забирался в кровать. Альфред несмело приоткрыл один глаз. Друг, одетый в пижаму, почему-то стоял у кровати и пялился на льва. - Ваня? Ты что делаешь? - Я тебя разбудил? – широкие плечи виновато поникли. – Извини, я не хотел. Ты спи. - Нос сильно болит? – Альфред открыл второй глаз. - Нет, всё нормально. Не волнуйся. - А… ну, отлично. Они замолчали. Иван не двигался с места. Альфред смотрел куда угодно, только не на него. Спустя ещё одну томительную минуту он не выдержал: - Может, ляжешь? - Ага, - тигр как-то неуклюже откинул одеяло и забрался на кровать. Лёг на самый краешек. Альфред сложил лапы на груди. Кровь стучала в висках, вторя сердцу. Он повернул голову, чтобы посмотреть на друга. Тот отзеркалил движение. В горле пересохло, и льву пришлось откашляться. - Спокойной ночи, - тихо сказал он. - Спокойной ночи, - повторил за ним Иван. Альфред облизал сухие губы и прикрыл глаза. Он ждал прикосновения к лапе или к губам, может даже, попытку обнять и притянуть к себе. Но ничего из этого так и не последовало. Самому коснуться полосатой шерсти было безумно страшно. Несколько раз он порывался поднять лапу, но она словно налилась чугуном. Он так и пролежал всю ночь, прислушиваясь к каждому шороху и дыханию рядом.

***

Несколькими часами ранее. Гилберт сидел за столом в своей комнате и пялился в монитор. На экране курсор мышки самостоятельно ползал туда-сюда, применял различные манипуляции и делал его фото для презентации по биологии ещё лучше. Барс дал ключ от удалённого доступа льву и нисколько не жалел о сделанном. Мэтт пообещал не вскрывать систему безопасности и не списывать деньги со счетов. Хотя грозился, что первым делом так и поступит. - Мэтт, смотри, вон то чёрное пятно нужно убрать, - произнёс он по телефону, откидываясь на спинку стула. – Ага, а теперь как-нибудь туда сдвинь правый угол. - Я понял, - послышалось из трубки. – Помолчи пару сек. - Круто у тебя выходит! Мистер Стивенсон выпадет в осадок, когда увидит мой проект. - Да-да, твой супер-мега-видисткий проект. Он точно выпадет – у него же жена другого вида. Особенно за третий лист презентации… - Все будет шикарно, - оскалился Гил и зажал плечом трубку. – Вдруг проникнется и бросит её? Представь, я, может быть, ему одолжение сделаю. Но ты же поменял пару страниц, как ты выразился, на менее видистские. На том конце явно фыркнули. - На более нейтральные. Гил продолжил как ни в чём не бывало: - Так что может до него и не дойдёт. А я могу параллельно играть в Контру? - А я могу тогда заняться своими делами? – мышка всё так же резво бегала по экрану. - Ну, нет так нет, - смирно произнёс альбинос. Мэтт почему-то мог всё очень доступно объяснять. В этот момент дверь с грохотом открылась и ударилась о стену. В комнату влетел Брагинский, явно злой как чёрт. Гил это распознал по его топорщащимся усам и по тому, как он швырнул сумку. Та пролетела через всю комнату, попала в светильник в форме космического корабля и с грохотом обрушила его на пол. - Твою мать! – явно не удовлетворённый этим белый тигр широкими шагами пересёк комнату и пнул несчастную сумку. - Не трогай мою мать. Она почила с миром, - Гилберт говорил это спокойным голосом, он всегда так делал в подобных ситуациях. – Вань? Ты это… - Спасибо тебе большое, Гилберт! – и в голосе тигра иронии было хоть вёдрами черпай. Друг редко называл его полным именем. Значит, произошло что-то реально из лап вон выходящее. - Мэтт? Я могу тебе потом перезвонить? Тут у меня… меня ща убивать тут будут. Ага, пока не знаю за что. Давай до завтра. На митинге увидимся. Отбой, – барс крутанулся на стуле и убрал телефон подальше от беды. - Ваня, спокойно, я всё исправлю. Ты только скажи, что-когда? Брагинский сел напротив друга на свой компьютерный стул и посмотрел очень нехорошо. - Тогда, когда ты решил той «зашибенской» травы притащить. И курнуть. А потом позвонить моему отцу и признаться в полной приверженности клану. Ещё орал, что полоски нарисуешь… Гилберт глубоко вдохнул и выдохнул. Хорошо, что Мэтт отключился и не слышал обсуждение этого позорного инцидента. - Всё же обошлось? – аккуратно начал он. – Отец твой даже посмеялся. Мне дал по шее. Но ты-то остался чист «перед законом», так сказать. - Чист то чист, а моя платиновая карта почила. Гилберт помнил, как Фёдор прямо за обеденным столом переломил их с Иваном банковские карты и светским тоном заметил, что если они хотят тратить деньги на «всякую бесполезную чушь», то должны сами на неё заработать. Конечно же, они тогда не приуныли и сразу задумались о поиске работы. Даже сайт открыли. Только для несовершеннолетних было вариантов немного. А потом случилась тренировка, и данную проблему пришлось отложить. - Вань, а сколько тебе надо для счастья? На букет цветов для твоего миленького я наскребу. Брагинский наконец-то отвёл взгляд и стал каким-то грустным. - Мне нужно две тысячи долларов. - Хера! – возмущению барса не было предела. Но он всё-таки чувствовал свою вину. - Ты ему решил оранжерею купить?! А не жирно? Или сынки мэра теперь только на такое ведутся? - Два билета. Тёмный планетарий. Ночь в отеле. Вопросы? - А, - Байльшмидт непроизвольно начал скалиться. Брагинский усмехнулся в ответ. – Так бы сразу и сказал! Но знаешь, слыхал я, есть шлюхи и подешевле. Морда друга изменилась почти моментально. Гилберту показалось, что если он не переступил черту, то был очень к ней близок. Он поднял лапы в сдающемся жесте. - Стоп-стоп. Я пошутил. Сорян! Тупая шутка-самосмейка. Твой Кёркленд идеальный. Фея. Единорог. Один на всём белом свете. И, конечно же, вечер, проведённый с ним, стоит две тыщи баксов. Зная тебя – только за лапу его возьмёшь… - Как захочу, так и возьму. Хочу за лапу, хочу за задницу, а захочу – вообще трахну! – Брагинский тяжело вздохнул: - Хотя благодаря кое-кому хрен мне на постном масле, а не Альфред. - Слушай, я вообще-то не подпрягался твои гейские штучки выслушивать. Ты знаешь что? Иди, обсуди это с кем-нибудь таким же заинтересованным в членах других пацанов. А я тут делом занят. Брагинский почесал подбородок. Уходить он явно не собирался. Гил обратил свой взгляд к монитору – проект был уже готов. - Хочешь посмотреть мою презентацию? Тигр только поднял бровь и провёл когтем по нижней губе, явно что-то придумав: - Хороший компьютер. - Конечно, хороший. Я же его купил с призовых денег, ты что, забыл? Процессор… эй-эй! Куда ты тянешь? Там не сохранилось! Брагинский повернул монитор к себе. - Как думаешь, за сколько его можно загнать? И только в этот момент Гилберт понял, что его другу явно припекло. И что он готов на всё, чтобы провести ночь в отеле с мажором Кёрклендом. Надо было срочно что-то придумать. - Ваня. Мы не будем продавать мой компьютер, - спокойным голосом проговорил барс. - Потому что мы за него не срубим даже штуки. - Ничего, у нас много всякого барахла – сдадим всё разом, авось и выгорит. - Мы не будем продавать вещи. Мы найдём работу, - Гилберт уже знал, что предложить. Так как ему это каждую тренировку пытались пропихнуть кореша и тренер. - Работу? У нас меньше суток. Кто даст такие бабки двум подросткам? Мы с тобой что, разгрузим пару поездов? Или пойдём в казино? Гилберт отодвинул ящик стола и достал чёрную визитку с серебряным тиснением. Конечно, это был экстремальный выход и пользоваться им было неохота. Но времена настали отчаянные. - Лучше, - произнёс Гилберт театральным шёпотом и оскалился. – И быстрее. Это бои без правил. Сечёшь? Брагинский аккуратно взял визитку двумя когтями и заворожено посмотрел на Гилберта: - Слыхал я, - тигр сглотнул, - там зверей выносят лапами вперёд. И бьются там те, кто побывал на войне или кто просто на голову двинутый. Теперь уже Байльшмидт нетерпеливо вопросил: - Так ты типа хочешь своего льва или так, погулять вышел? – внутри уже свербело. Знакомый звоночек, возвещающий скорые приключения и дело, попахивающее хорошей дракой. - Хочу, - произнёс Ванька и мечтательно улыбнулся.

***

Гилберт думал, что в таких помещениях должно было пахнуть круто: мужским одеколоном, кровью и адреналином. Но в том подвальном закутке стаял резкий запах гнилой картошки и ещё чего-то непонятного. То ли кто-то обмочил штаны и выкинул их прямо на ринге, то ли кто-то сдох и его решили далеко не уносить. Они с Иваном без проблем прошли в закрытый клуб, стоило им только показать визитку. Когда глаза привыкли к полутьме, то тут, то там стали возникать не совсем приятные морды. Гилберт отметил пару медведей с просто огромными накаченными лапами и сглотнул. Конечно, они занимались почти профессионально и всё такое, но нужно было признать: шестнадцатилетние подростки и взрослые мужики – это всё-таки разная весовая категория. Барс то и дело посматривал на Ивана, по морде которого в обществе никогда нельзя было узнать, что он чувствует. Как и сейчас. - Эй, малыш, ты чего тут потерял? – хриплым голосом спросила Гилберта проходящая мимо мужиковатого вида львица. – Травку раздают комнатой выше. - Мы пришли поучаствовать, - произнёс Брагинский спокойным тоном. Гилберт кивнул и выпрямился, чтобы выглядеть хоть немного повыше. С кличкой «малыш» его тут точно сожрут. Львица рассматривала их добрых полминуты, хмыкнула и поманила пальцем: «Следуйте за мной». Они шли какими-то коридорами, больше похожими на катакомбы, и остановились перед неприметной бронированной дверью. - Вам сюда, мистер Брагинский, - насмешливо сказала львица и ушла в другую сторону. - Ванька! Рвём когти! Она тебя узнала! Сейчас точно Фёдору позвонит и нам крышка или что похуже! - Успокойся, - в тусклом свете барс всё-таки увидел, что друг не так спокоен, как кажется: зубы сжаты, хвост мечется из стороны в сторону. - Брат, это того не стоит, - шёпотом произнёс Гилберт. - Серьёзно, тупая была идея! Валим отсюда! Брагинский ничего не сказал, только щёлкнул челюстями и без стука толкнул дверь. Гилберт сглотнул и сгруппировался, готовый в любую секунду отразить атаку. - Ванечка! – в очень светлой, хорошо обставленной комнате за столом сидел худой рыжий тигр с черной повязкой на глазу. Остальные звери – буйвол и два медведя, видимо охрана, синхронно повернули к ним головы. Тигр поднялся и пошёл к ним на встречу. Он был невысокий и даже по сравнению с Иваном выглядит достаточно молодо. - Как мы давно не виделись! - Дядя Яо? – произнёс Иван с достаточным удивлением в голосе. Гил стоял в шаге за его спиной и вспоминал этого рыжего тигра. – А я думал, Вы уехали на другую сторону океана… Отец говорит… - Ах, Фёдор бы с удовольствием сплавил бы меня подальше. Да ты присаживайся. А это у нас молодой Байльшмидт? Я помню тебя вот таким, - названный дядя опустил ладонь на уровень колена. - Как ты под стол пешком ходил на четырех лапах и мамку твою помню – шикарная была бандитка. Любила, кстати, мой клуб. Садитесь-садитесь. Одноглазый тигр провёл их к дивану, остальные звери хранили молчание. - Знакомьтесь – это Иван Брагинский, сын мужа моей покойной сестры. Наследник сегодняшнего великого клана Брагинских, – дядя Яо почему-то находил это смешным. - Это его друг… как тебя? Гилберт Байльшмидт. Скорее всего, правая рука, да? Кем ты будешь, Гилберт? Нет, дай угадаю! Полицейским или адвокатом? - Я буду военным, - напряжённо произнёс барс. – Иван будет полицейским. Дядя смеялся уже в открытую, скаля острые зубы. Другие звери подхватили. - Браво-браво! Звучит как каламбур. Шеф полиции Брагинский. Звери начали смеяться ещё пуще. Иван нахмурился, явно не понимая, куда клонит его дядя. Гилберт почувствовал, как на загривке встаёт дыбом шерсть. - Дядя Яо, а в чём, собственно, проблема? Одноглазый тигр преувеличенным жестом стёр тонким пальцем слезу под чёрной повязкой. - В том, дорогой племянник, что моя сестра выходила замуж за ужасного кровожадного бандита, а теперь он водит шашни с мэром, обедает на светских раутах с золотой молодёжью и у него сын идёт в полицейскую академию. - Времена изменились, - очень тихо прорычал Гил. - Мой отец жизнь положил, чтобы вывести клан на светлую сторону и чтобы нас всех не порешили! - Да-да, конечно, старая песня. Сначала мы становимся бизнесменами, а потом мы уже спим с гибридами. Ванечка, тебя случайно не женят на гибриде? - Нет, - произнёс Иван и видно, что ему ещё было, что сказать. Но явно не в такой компании и не при таком перевесе силы у противника. – Дядя Яо, у нас дела, мы, пожалуй, пойдём. - Конечно-конечно, - усмехнулся тигр. Однако он не спешил подняться с места. - А вы, собственно, что здесь потеряли? Или, может, вы уже вступили в бравые ряды полицейских и на вас прослушка? Гилберт так бы и вмазал по его ухмыляющейся морде, но если Ванька держался, то и он сможет. - Ладно, шутки в сторону, - дядя перестал улыбаться и его морда от этого стала какой-то опасно-непроницаемой. – И врать мне не надо. Придумать что-нибудь правдоподобное была не проблема. Но вот только когда ты находишься в такой недружелюбной компании, то все мысли сразу вылетают из головы. Гилберт как-то не был готов, что попадёт в окружение зверей, которые его, члена клана, будут считать белым и пушистым. Хотя белым по праву. - Мы хотели принять участие в боях, - сказал Иван, и голос его совсем не дрожал. Он смотрел прямо в тёмные глаза дяди. Точнее, глаз - Ванечка, бои только для совершеннолетних. Тебя папа не учил, что единственным наследникам не стоит совать нос в такие места? Добрых дядюшек Яо может не хватить на все тёмные закоулки Зверополиса. Это первое. Второе – почему вам вообще в голову взбрело этим заняться? - Нам нужны деньги и быстро, - вырвалось у Гила. Они и так штаны тут просиживали, а часики тикали, и билеты в планетарий утекали из лап с каждой секундой. - Деньги? – теперь морда одноглазого тигра выражала неподдельное удивление. - На что это? В смысле, - он перебил сам себя, – на что-то запретное? Бабы? Наркотики? Ребята, я в курсе, что Фёдор в этом смысле считает вас евнухами, пылинки сдувает, но дядя Яо… - У нас проект в школе по астрономии. Там фильм про космос две тысячи долларов. Просто последний шанс купить билеты. Мы с Гилбертом хотели их заработать в честном бою. Отец… в общем, там долгая история. Но если нет, так нет, – Иван поднялся. – Гил, пойдём. Дядя Яо, спасибо, что не дали нам покалечиться. Мы же всё-таки семья, – Иван повёл плечами. - До свидания. Одноглазый тигр, кажется, растерял все свои слова. Гилберт бы поржал над дурацким выражением на его морде, только что-то ржать совсем не хотелось. Их приход сюда был таким жалким, что, кажется, сейчас над ними поржут. - Стоять, - дядя Яо резко поднялся и пошёл к столу. Гилберт обратил внимание на его пальцы – скрюченные, с очень сильно заточенными когтями. – Держи, - он сунул в лапы Ивану и Гилу по две пачки сотенных купюр. - Фёдор там что, совсем оборзел? Если бы Василиса была жива… Он что, не следит за вашим образованием? Космос, вообще-то, это очень важно! - Дядя, нам нужно всего две тысячи, а не каждому по две. - Ничего, сходишь два раза, - рыжий тигр уже держал в лапах телефон. - Я сейчас позвоню этому сукину сыну. - Дядя, не надо! – Иван, кажется, только сейчас понял, что весь их поход сюда станет достоянием общественности. Гилберт почувствовал, как в сухом горле начало першить от ужаса последствий. – Он просто недавно порезал наши банковские карты за то, что мы… Лучше бы Ванька молчал, так как ему не дали досказать всю «чудесную» историю с травой. - Ах, карты порезал? Вообще-то у нашей семьи есть средства на твоё воспитание. Какого хрена? Люси! – медведица поднялась. – Выведи ребят и попроси Тома довести их до особняка моего жадного зятя. Ваня, я разберусь. Рыжий тигр приложил телефон к порванному уху как раз тогда, когда медведица очень настойчиво начала выталкивать их за дверь. Когда они пришли в особняк, то застали очень нервничающего дворецкого в холле. - Мистер Брагинский-младший, - проблеял дворецкий, – Ваш отец хочет Вас видеть. Только Вас. От последнего уточнения Гилберту стало чуть легче. Иван мягко забрал у него из лап пачки денег и с абсолютно идеальной осанкой проследовал за дворецким. Гил, как лучший друг, всё же подкрался к двери кабинета Брагинского-старшего и попытался подслушать, чтобы если что – вмешаться. Хотя это было явно фантазией. Фёдор был злой как чёрт. Гилберт его мог понять: поставить в вину белому тигру то, что он не кормит и не поит ни родного сына, ни приемного – это унизительно и в целом неправда. Ивану было так стыдно, что он отвечал еле слышно. Фёдора эта ситуация уязвила до глубины души – вспомнили всех, и живых, и мёртвых. Иван убитым голосом клялся, что больше такого не повторится. Гилберт дослушивать не стал, потому что разговор ушёл в русло о личных отношениях Ваньки и презиках. Друг вернулся в комнату хоть и с прижатыми ушами, но зато с двумя распечатанными билетами. Они дали друг другу вялую пять, и Гилберт решил зарубиться в игру на компе, а Ванька стал собираться на свою свиданку. После насыщенного дня барс не понял как заснул, а вот сон запомнил отчётливо. Снилось ему, что он стоит на стадионе, держит в лапах кубок за какой-то выигранный бой, а толпа скандирует его имя. Сотни вспышек фотокамер, журналисты. Федор стоит среди них и произносит: - Это мой мальчик. Гилберт лучится, принимает поздравления, разрешает с собой фотографироваться. И тут к нему забирается на пьедестал его новый бро Уильямс, становится близко-близко и произносит своим вечно хрипловатым тихим голосом: - Дашь мне автограф? - Конечно! Для тебя всё, что хочешь, - отвечает Гилберт, довольно скалясь. И тут Мэтт стягивает футболку через голову. Тёмные очки повисают на одном ухе, глаза сияют. Он кладёт ладонь Гила на свою пятнистую грудь. Гил сглатывает, чувствует под пальцами мягкую шерсть, частое-частое сердцебиение. - Прямо здесь распишись,– мурлычет всё тот же голос, и барс чувствует, как Земля начинает крутиться против своей оси. – Что ты хочешь за автограф? Тут шум толпы прерывает мерзкая сирена. Гилберт проснулся рывком и принялся оглядываться по сторонам. В комнате было тёмно, за окном капал дождь. Телефон разрывался. - Что за…? Сотовый и не думал замолкать. На экране высвечивалась их с Уильямсом фотка в балаклавах. - Чго? – Гил попытался справиться с непослушным языком. - Гил, это Мэтт. - Чт случилось? – голос у льва был запыхавшийся, как будто за тем гнались копы. - Гил, у меня телефон щас сядет. Я на Рогатой авеню, рядом с шестым домом. Пожалуйста, - интонации были совсем не характерные для смелого Уильямса, и Гил сжал телефон посильнее, чтоб расслышать очень тихое: – Забери меня. - Мэтт? Мэтт? Ты чего?! Это газели? Ты… Чёрт! Отключился. Первым делом мысль была позвонить Ваньке. Ведь вступать в конфликт с газелями нужно было с тяжелой артиллерией. Барс свалился с кровати. Он принялся искать по комнате чистую футболку, прыгая на одной лапе и натягивая штанину. Застегнув ширинку и нашарив толстовку в полутьме, он замер на середине комнаты с чёткой уверенностью – Ванька опоздает. С Мэттом происходит что-то прямо в данный момент. Пока Брагинский доедет, пока суд да дело, пока они найдут нужную улицу – его друга могут уже поднять на рога. Неужели это из-за того, что Уильямс связался с их кланом? Или может они хотят выманить Гила на живца? Барс зашнуровал кроссовки и спустился в пустынный холл. Особняк спал. Прислуга ушла в свой дом. Гилберт сжал и разжал кулаки. Ситуация хуже не придумаешь – Ваньки нет, на дворе ночь. Глава клана был не в лучшем расположении духа после их посещения дяди Яо. В общем, Гилберт решил действовать самостоятельно. Он знал код от сейфа с оружием. Несмотря на все обидные слова дяди, и Гил, и Иван умели обращаться с оружием и делать его из различных подручных средств. Если ему придётся оказаться в окружении газелей, то он будет хотя бы вооружён. Через полчаса Байльшмидт на полной скорости уже нёсся по ночным улицам Зверополиса и клял на чём свет стоит навигатор. Дождь лил как из шланга. - Поверните налево, поверните налево! – передразнивал он монотонный женский голос. – Тут же нет лева! Тупая ты железяка! Вначале тачка глохла на каждом повороте, потом Гил заметил, что едет на первой передаче. Еле-еле справившись с управлением, он доехал до квартала, в который им с Ванькой строго-настрого запретили заезжать/заходить/залетать. - Выбора нет, - зарычал барс и, включив дальний свет, поехал по широким улицам района газелей. «До пункта назначения осталось 100 метров», - вещала дама из динамика. Гилберт уже видел в свете фонаря группу высоких рогатых ублюдков на левой стороне и, успев затормозить в последний момент, всё-таки зацепил низенький белый забор на тротуаре. Машина дёрнулась и двигатель заглох. Байльшмидт ощупал пистолет за ремнём джинсов под толстовкой и выпрыгнул из машины. Его друг стоял спиной к мокрой кирпичной стене. Гилберт тут же почувствовал, как холодные капли начали пробираться за ворот, и потряс головой. - Брагинский? – рогатые головы повернулись. Один упитанный газель уже начал разминать шею, явно готовясь к атаке. – Ты что, страх потерял? На своей официальной тачке ездишь по нашему району. Не боишься тут остаться? На мордах газелей появились кривые усмешки: - Навсегда. - Отошли от него, - сказал Гилберт охрипшим голосом. Он попытается всё уладить миром, как сделал бы это Фёдор. – Нашему клану не нужна война. Просто дайте нам уехать. - Слушай, котик, ты сейчас серьёзно? Потому что я не знаю, умеют ли альбиносы шутить. Или у них от недостатка хромосом отсутствует чувство юмора? - самый короткорогий был самым разговорчивым. - Ты на нашей территории. Как и вот этот промокший насквозь хищник-лошок. Забрели к нам на огонёк. Мэтт выглядел ужасно. Гилберт это отметил сразу: порванная одежда, сбитые костяшки, босые лапы. Газель отвёл взгляд от Гила и протянул свои копыта к морде Уильямса. Тот зажмурился, и Гилберт вмиг потерял весь запал на мирное разрешение конфликта. Газель продолжил: - Видно этого кто-то уже потрепал, но мы не брезгливые… В вену как будто вкололи адреналин. Барс выхватил пистолет и постарался держать его ровно в вытянутых лапах: - Я повторяю для тупорогих, - он смотрел, не отводя взгляд. Так хищник смотрит при атаке на жертву. - Отошли от него! Уильямс, в машину. Газели сглотнули и подняли копыта над головами. От Мэтта же не было никакой реакции. - Мэтт! Живо в машину. Лев очень медленно отлепился от стены и, прихрамывая, обошёл автомобиль. Сел на переднее сидение. - Слушай сюда, прихвостень Брагинских… - Байльшмидт, для вас мистер Байльшмидт. Мы уходим. Либо без жертв с вашей стороны, либо через ваши трупы, – Гил показал клыки и предупреждающе зарычал. Уже менее пафосно повторил: - Мы уходим. Пистолет казался очень тяжёлым в лапах, а нужно было не только держать газелей на мушке, но и ещё как-то открыть дверь машины. Гилберт наступил в лужу и сразу почувствовал, как в кроссовках начало хлюпать. «Как героям фильмов так легко это всё удается сделать?», - пронеслось в голове барса. Газели не двигались. Короткорогий напоследок открыл свою пасть: - Ты не выстрелишь, альбинос. Брагинскому сейчас война ни к чему. Он с мэром в дёсны лобызается. А этот лев… он, случаем, не сыночек нашего мэра? – Гилберт в это время наконец-то нашарил скользкую от дождя ручку и что было силы дернул на себя дверь. – Смотри, котик, тебе достаются объедки. Видимо сейчас детей чиновников больше травоядные привлекают. Ты же его не спросил, может, он с нами хочет остаться. Так-то видок у этого льва точно как у шлюхи, которую выкинули из проезжающей тачки… Палец на спусковом крючке уже дрожал. Барс сжал зубы и взял пистолет в обе лапы. - Гил, поехали, - послышалась мольба из машины. Он сел за руль. - Не про вашу честь, травожоры, - зарычал Гилберт и завёл двигатель со второй попытки. Ствол в лапах мешал, и барс его передал Мэтту. Тот даже пальцы не сжал, и оружие с глухим стуком упало под сидение. - Мэтт, мы ещё не выбрались! Уильямс остался сидеть так же, не шелохнувшись. Двигатель ревел как оглашённый. Машина резко подалась назад. Газелям пришлось отпрыгнуть, чтобы не быть раздавленными. Выехав с тротуара, автомобиль с визгом стартанул прочь из вражеского квартала. - Нихренашеньки не видно! – сквозь зубы процедил Гил, почти носом уткнувшись в лобовое стекло. Дождь стал мельче. Спустя минут десять они заехали в тёмный переулок и двигатель окончательно сдох. Гилберт повис на руле. Из глотки вырвался сухой истерический смех. Он накатил внезапно и превратился в хриплое ржание. - Ты видел их козьи рожи? Видел? Они обделались, точно тебе говорю. Наложили полные штаны. Фёдор точно должен мне благодарность выписать за такое, - Гил, выровняв дыхание и подняв морду от руля, наконец-то посмотрел на друга. Улыбка тут же сошла с губ. - Эй? Бро? Мы выбрались. Мы живы. Кто молодец? Я молодец! – Гил опустил лапу на плечо Уильмса и того аж подбросило. – Спокойно! Ничего себе! Ты весь дрожишь! Ты замёрз! Погоди, я ща печку включу! Только… минутку. Как же это делается? – Байльшмидт пошарил лапой в тёмном салоне машины. – Ты без ботинок, Мэтт. Это прозвучало как «не хочешь объяснить, в чём вообще-то дело?» - Ключ зажигания надо повернуть, - проговорил лев механическим тоном, как до него навигатор. - А потом включить кондёр на красное деление. Гил молча проделал данные манипуляции. Сначала пошёл прохладный воздух, и Мэтта начала бить уже крупная дрожью. Но спустя пару минут начало теплеть. Пауза затягивалась. Барс стащил с себя толстовку и положил её на коленки льву. - Хм, - Гил передёрнул плечами, - если это из-за девчонки с рогами, я не в обиде. Но если ты на митинг без меня пошёл… - Нет. - То есть в этом козлином квартале ты чисто случайно? - Да. Видимо этого короткого ответа Гилу должно было хватить. Разве раньше у него была надобность сомневаться в словах Мэтта? Тот вроде всегда был честен. - Не знаю, как ты, а я жрать захотел. Заедем в Макдак? Мэтт помотал головой, типа «без разницы». Гилберт с тяжёлым вздохом завёл машину. Лев протянул лапу и повернул насадку на одном из рычагов. От мокрого асфальта отразился свет фар. - Круто! – барс приободрился. – Так будет гораздо удобнее. Руль под пальцами был приятным на ощупь, воздух в машине был тёплый, хотелось спать. Они ехали в гнетущей тишине, но теперь было хотя бы видно куда. Обстановка как раз для того, чтобы лезть грязными лапами в душу. После заказа еды Гил вгрызся в свой гамбургер. Он глотал, не прожёвывая. Мэтт рядом еле шевелил челюстями, жуя явно на автопилоте. Наконец, барс не выдержал: - Слушай, - он вытер пасть тыльной стороной ладони, - давай я такси вызову? А то на этой тачке подъезжать к дому мэра еще стремнее, чем в квартал газелей. Два раза мне в эту ночь может не повезти. Уильямс подавился картошкой фри и закашлялся. Гил попытался ему помочь и хлопнул по спине, что в салоне машины было не так-то просто сделать. Наконец, отдышавшись, лев произнёс: - Мне нельзя домой, - и быстро добавил: - В таком виде. Гил потёр морду обеими лапами. Усталость навалилась мгновенно. На дворе глухая ночь, хотелось оказаться в мягкой постели поскорее. - Можно ко мне, - произнёс он бездумно. Наконец-то Мэтт повернул голову и посмотрел на него. В знакомых глазах была ирония. Это было уже что-то, и это радовало. Но тут же Гил заметил, что половина морды льва явно недавно познакомилась с чьим-то кулаком. - Мэтт, тебе, кажется, надо к врачу… Чёрт, да у тебя лапы в крови! И тут Уильямс начал говорить, и то, что он сказал, Гилу совершенно не понравилось: - Мне нельзя, Гил. Представляешь, какой шум поднимется? Можно я в машине до утра перекантуюсь? А там что-нибудь придумаем. Гил закусил губу: - Сейчас ночь на дворе. Нам повезло, что нет встречного движения и копов. Как ты мог заметить, я ещё не получил права. Хотя вожу я сносно. Ну, или хотя бы стараюсь, да? В общем, мне бы эту тачку вернуть на место к утру в целости… - они синхронно посмотрели на покорёженный забором капот. Гилберт уже тише закончил: - …Просто вернуть. Фёдор из моих карманных денег потом вычтет за ремонт. Лев аккуратно завернул недоеденную картошку в пакет и положил на переднюю панель, облизал пальцы. - Гил, спасибо, что помог. Правда, спасибо. Я твою толстовку возьму до понедельника? Сейчас позвоню брату с твоего телефона, и он меня заберёт. Я пока в Маке перекантуюсь, - и потянулся к ручке. В этот момент барс отчётливо представил, как он обломит Ваньку, который, скорее всего, только сейчас сподобился перейти к серьёзным действиям. - Мэтт, не тупи, - он схватил льва за плечо, - они ведь далеко. Ты тут до утра проторчишь. - У тебя есть ещё варианты? Гилберт судорожно соображал. Идея пришла внезапно. Гениальная, как и все его идеи. - Да! Слушай… Да! У моего братюни тут в паре кварталов есть пустая хата. Я знаю, где ключ лежит. Там только немного не прибрано, а так в целом перекантоваться можно. Я тебя там оставлю, а сам тачку верну. Мэтт кивнул и выпрямился на сидении, завернувшись в толстовку Гила. - Круто я придумал, да? – оскалился барс. – Со мной не пропадёшь. Через несколько минут они оказались у нужного дома. Чтобы подняться на второй этаж, Гилу пришлось дать Мэтту на себя опереться – задняя левая лапа льва была совсем плоха. Вроде осколка не было, но кровавый след сразу остался на полу. По пустой квартире гулял сквозняк. В двух комнатах то тут, то там валялись бутылки, упаковки от чипсов, кальяны и полные пепельницы. - Тут тусы проходят, - барс пнул один из шуршащих пакетов. - Сейчас хозяин путешествует, но он не закрысит для меня эту хату на пару дней. Давай прими душ. - Ты поищи что-то типа аптечки. - Да лады. Конечно. И постель для тебя. Гилберт почувствовал, что продрог. Тонкая футболка не спасала, шерсть встала дыбом. Он закрыл окна и обхватил себя лапами, чтобы согреться. Пара чистых простыней была найдена, и барс перестелил постель, пока в душе шумела вода. - Полотенце там есть? - Какое-то есть, - донеслось глухо из-за двери. – На вид не сильно чистое. Мэтт, завёрнутый в чей-то странный халат, вышел, хромая, из ванной. Уселся на широкую, чисто застеленную кровать. - Я всё потом постираю, - начал оправдываться он. Гилберт включил тепловую пушку на полную мощность, но лев всё равно ёжился. Влажная шерсть встала дыбом. - Я тут водку нашёл, сейчас обработаем твои раны. Барс встал на корточки перед кроватью и взял заднюю лапу Мэтта за лодыжку двумя пальцами. Лампа на тумбочке светила неплохо, но всё равно тускло. Пятна на икрах были не пропорциональные. Гил провёл по ним пальцами. От прикосновения водки к ране лев зашипел и поморщился. - Терпи, - сжал зубы Гил, как будто больно было ему, а не другу. Он смотрел на Мэтта снизу вверх. На то, как подрагивал кадык туда-сюда, как дрожали влажные ресницы. Барс замер: - Всё? - Нет, не всё, - Мэтт протянул ему лапы. Располосованные ладони были тут же тщательно обработаны. - Повернись мордой к свету, я зубы посмотрю. - Да целы зубы, я языком проверил. - Открой пасть, – Гил осторожно, чтобы не задеть невидимую под шерстью гематому на щеке, осмотрел челюсть. – Вроде реально целы, но говоришь ты как-то не внятно. - Есть что холодное приложить? Гилберт хмыкнул и пошёл на поиски холодильника. Когда барс вернулся с обмотанной полотенцем ледяной бутылкой виски, лев уже был под одеялом. Гил залез на кровать с другой стороны и встал на коленки, не зная, как подступиться. - Давай, - Мэтт протянул изрезанную ладонь. Барс, нахмурившись, сжал бутылку покрепче: - Слушай, давай лучше я. - Лады. Только держи аккуратно, - Мэтт повернул голову, позволяя прижать импровизированный компресс к щеке. – Да, вот так. Они пару минут просидели в тишине. Мэтт сначала смотрел на него непонятным взглядом, а потом отстранил его лапу с бутылкой и улёгся на спину. Гилберт уселся на задницу, вытянул задние лапы и упёрся спиной о стену. Бутылку виски он со стуком поставил на тумбочку. - Мне надо ехать, - произнёс Гил, будто извиняясь. – Уже скоро солнце взойдёт. Кровать манила мягкой подушкой. Барс потёр глаза кулаком. - Ночка жесть… - Не уходи, - параллельно с ним произнёс Мэтт. Гил замолчал и нахмурился. - Что если хозяин вернётся? - Не вернётся. Я же сказал… - А если… - Всё будет нормально, Мэтт. - Гил, не уходи. Я дам денег на ремонт машины. Хочешь, я … - Ладно-ладно, - перебил его барс. - Завязывай. Тачка всё равно всмятку. Пару часов тут перекантуюсь. Надо тогда ещё белья найти. На диван лечь, что ли. - Ложись здесь. Гил чувствовал, как после пережитого стресса его глаза начали медленно закрываться. А он ещё даже душ не принял. - Я ща замараю тебе тут всё, я… аууу, - предложение пропало в зевке. – Лягу поверх покрывала прямо в одежде. Всё равно на пару часиков… Болит? Мэтт привстал и выключил лампу. В темноте прозвучало краткое: - Немного. - Ладно. Завтра разберёмся. Спокойной ночи, - барс лёг головой на подушку, скрестил лапы на груди и закрыл глаза. - Гил? - Спи, не бойся. Я же тут. С тобой. Аууу, - зевок, - загрызу любого. - Спокойной ночи, Гил. - Спокойной ночи, Мэтт. Лев поворочался пару раз у него под боком и уткнулся носом ему в плечо. Лапа сама потянулась обнять продрогшего друга, а потом Гил провалился в сон.