Потерять и обрести

Утром я поднялась ещё до своего крикливого будильника. Вообще, трудно сказать, кто я: сова, жаворонок… Что там ещё предлагают? Как мой организм подсказывает, так и поступаю. И порой даже если ночью удалось поспать от силы часа два, абсолютно спокойно могу встать ни свет ни зоря. Но бывают моменты, когда на подмогу тому, кто пожелает разбудить Мисс Грейсон нужно вызывать добрый взвод бравых ребят, ибо силушка их богатырская пригодится, чтобы стянуть меня с дивана, а то и из комнаты с ним вытащить, если упираться буду. В доме ещё царила тишина. Ну конечно. Вот скажем, зачем моему отцу, который держит собственную юридическую кантору подниматься в такую рань? Он - начальство, а оно как известно, не опаздывает, а всего лишь задерживается. Мама, с недавних времён вообще нигде не работает. Хоть доктора вернули её душевное состояние в норму, физическое здоровье здорово пошатнулось. Но не будем о грустном. Довольно. Я как-то говорила себе, что если бы перестала погружаться в ужасные воспоминания, перестала бы мысленно копаться во всём этом, выбросила бы на помойку свою замкнутость, давно бы уже наверное, как Рид и Замуж вышла, детишек нарожала. А может и на новую группу отважилась бы. Свисток чайника разразился своей сногсшибательной трелью, а я так не вовремя возилась в ванной и подойти к вопиющему сосуду никак не могла. И вот когда он дошёл, как мне показалось до крика отчаяния, на кухню прошлёпал папа со словами: - Вот так будильник. Лиэль, где ты там. Зачем пугать старика. - Прошти, папощка, - прошамкала я с зубной пастой во рту, - раж ты пришёл, залей чаёк, пожалуйста. - Ли, что за дела? - папа наградил меня строгим, но всё равно таким родным и любящим взглядом, - чай и кекс это что, еда? - А что по-твоему. Давай поспорим. Я уже крутилась возле зеркала, пыталась выровнять волосы, которые всё равно под шапкой станут дыбом. Вообще, как многим особям женского пола, я казалась себе ужасной. Вот эти вышеупомянутые, которые были до жути непослушные, хотя остричь рука не поднималась. Я-то и покрасила их совсем недавно, чтобы хоть что-то в себе изменить. Но на кардинальный шаг не решилась, и моя тёмно-каштановая шевелюра стала чуточку светлее. В своих серо-зелёных глазах я вообще ничего притягательного не видела. Во круг, как мне казалось было куда больше представительниц с карими, голубыми, причём, разных оттенков, взгляд которых воистину был неотразим. О лице моём тоже сказать толком нечего: нос как нос, слегка пухлые губы, правда единственное преимущество в них – яркий цвет, и заморачиваться, как их лучше подчеркнуть вовсе не стоило. Телосложение то же модельным не было. Нет, я не была мисс пышка, но и на роль куклы Барби притендовать не могла. - Ты как всегда будешь поздно? - папа положил мне руку на плечё. - Как всегда, эхом откликнулась я и, бросив взгляд на висящие у зеркала часы в плетённой рамке, выскользнула в подъезд. В школу я приехала раньше, чем нужно было, ведь мне ещё надо переговорить со своим коллективом по поводу смены названия, а это будет ой, как не просто. Моя пятёрка слишком разная: разный характер, взгляды на музыку… Но одно объединило их вместе – любовь к ней, точно так же, как объединились мы с Рин, Рид и Джейсон. На втором этаже царил музыкальный хаос. Все разыгрывались, репетировали… Подготовка к концерту шла полным ходом. Я забросила вещи в свой кабинет и отправилась в сторону актового зала, туда где располагалась святая святых моих подопечных. Как только я открыла массивную дверь ведущую за сцену, мой слух уловил неуверенное, но очень даже красивое пение. Сомнений не было. Эмили Смит – наша клавишница, скромняга и тихоня была одна. Просто в присутствии ребят девочка никогда бы не осмелилась петь. Я работала с ребятами уже почти год, но до сих пор не понимала, почему уступчивая, слишком мягкая Эмми так раздражает одногруппников. Может всему виной как раз таки её нерешительность и скромность? Я уже не раз думала поговорить с девочкой, вбить в её голову, что нужно быть чуточку раскованней, но каждый раз отметала эту мысль. Эмми мне нравилась именно такой: настоящей, кроткой и какой-то загадочной. Мне всегда хотелось защищать её, оберегать. Но когда я ставила себя на место товарищей девочки, которые были полностью ей противоположны, я понимала, что мне бы она была не интересна. И всё-таки, мне очень хотелось бы помочь ей, помочь стать своей среди своих. И пусть это звучит неудачно, пусть это тафтология, но именно такое желание крутилось в моей голове довольно долго, а вот сейчас, когда Эмми играла и напевала песню, от которой защемили душа и сердце разом, я поняла, чего я хочу. Постояв ещё немного, пока девочка закончила припев и перешла ко второму куплету, я как можно тише вошла в нашу коморку и стала подпевать: Du tust mir so weh dieser Schmerz ist dein Fluch doch um Hilfe zu flehn da fehlt mir der Mut berühr meine Hand und alles wird gut doch du tust das nicht… Ты делаешь мне больно. Эта боль – твоё проклятие, Но умолять о помощи Мне не хватает мужества. Коснись моей руки, и всё будет хорошо, Однако ты этого не делаешь… - Мисс Грейсон, - Эмми убрала руки от инструмента, а её выразительные голубые глаза смотрели на меня с испугом и удивлением. – Вы так же пели её. Теперь, кажется, удивляться и мой черёд настал. Да, я обожала эту исполнительницу, носившую сказочный псевдоним «Lafee», но когда я пела песню в присутствии детей припомнить не удалось. - Когда я пела её вам? Я постаралась как можно мягче говорить и мило улыбнулась девчушке Эмили встала из-за своего инструмента, потом вынула из клатча стильный смартфон, немного там покопалась и вот он, вариант этой песни в исполнении нашей с Рин группы. Я слушала, удивлённо таращилась на свою подопечную, а в душе поднимался шквал эмоций, буря воспоминаний проносилась перед мысленным взором. ?*** - Мы англичане и петь на родном языке как-то банально. Рид восседал на старом стуле. На нём сидел только он, так как мы втроём обходили его стороной. Правда Эванс частенько ставил его либо около барабанной установки, либо у моего инструмента. - Учи китайский. Я даже пожалую тебе звание солиста. – я захихикала. - Пусть посягнёт на великий русский. Говорят, его без бутылки не выучить. Джейсон закончил возиться с проводами и уселся на край усилителя. - А как мне кажется, - рин сладко потянулась и, уронив палочки, полезла под установку, - Рид прав. Смотрите, нам всем нравится немецкая эстрада. Мы с Ридом любим «Tokio hotel», Ли обожает… Как там её, - сестра почесала палочкой затылок. - «Lafee». – подсказала я. - Вот-вот. Так давайте сначала начнём тренироваться на их песнях. Как раз научимся чувствовать друг друга. ?*** И вот как раз таки первая песня, первое произведение сыгранное нами, хорошо отрепетированное и записанное с помощью плохенькой аппаратуры была та самая «Sterben für dic            h». - Где ты нашла эту запись, Эмми? Почему-то я говорила почти шёпотом. От нахлынувших воспоминаний в глазах стояли слёзы, а в горле с невиданной скоростью рос ком. - Вас искал некий Рид Эванс, - несмело начала девочка, - он зашёл сюда, спросил где вы. А потом поинтересовался у меня, рассказывали ли вы нам о вашей группе. Когда он в двух словах изложил историю вашего коллектива он предложил послушать. А это… это моя любимая песня, мисс Грейсон. Вы так её пели, будто вложили в неё частичку себя, будто бы и вы переживали что-то такое, о чём тут поётся. Я подошла к Эмми, обняла её и так же шёпотом заговорила: = Нет, Эмм, я не была кем-то отвергнута, я по-настоящему в свои тридцать один не влюблялась даже. Но у меня умерла мечта всей жизни, понимаешь? Она погибла в тот дождливый вечер вместе с моей сестрой Гейрин. Я мечтала о сцене, о славе. Я хотела быть знаменитой сначала в Великобритании а там… Но видишь, человек предполагает, а бог или судьба располагают. Я не стала известной клавишницей. Да и кто знает, что сталось бы с нами, ведь мы были такими разными, такими не похожими друг на друга…- И тут меня осенило. – Точно, Эмми, если все будут не против, вы так и будете называться – Dissimilar…. А дальше надо было прикрыть рот и закончить свои изречения, так как скрипнула дверь и в коморку стали входить мои подопечные: златовласая, чуть-чуть, как может показаться на первый взгляд, надменная Мила Джонс; просто, когда эта девочка увлечена делом ударника, хотя, мне больше нравится выражение «маятника» или «сердца группы», вся надменность растворяется, словно дымка и эта личность превращается в будущего мастера своего дела. За ней показалась смешливая, порой слишком гордая обладательница пышных тёмных кудрей Элис Паркер; Эта девочка, в свои четырнадцать уже так ловко обращающаяся с гитарой, действительно много шутила и смеялась, правда все подначки порой несли в себе не добрый юмор, а желание уколоть, немного обидеть собеседника. Только Элис собралась закрыть за собой дверь, как тут раздался крик: - Успеем, успеем! Недостающие участники ввалились, точнее, въехали в комнату паровозиком. - Джаред, Кристин, -- Я еле сдерживала улыбку, - Сколько нам лет? Вы не перепутали дверь, когда входили. Здесь не занимаются младшие классы. - Простите, мисс Грейсон, - Кристин наспех приглаживала всклокоченную рыжую шевелюру, мы думали… мы думали… - Ладно, не ищи оправданий. Ребята, - я обвела взором всю мою группу, и почему-то на душе стало как-то грустно. Ну вот как я их покину? Как променяю на славу, гастроли с давно уже известным коллективом? – У нас много дел, а времени до концерта осталось совсем чуть-чуть. Что там с нашим названием? Давайте, сыпьте предложения. - Мисс Грейсон, - наш единственный мужчина смело встал, расправил худенькие плечи, откашлялся и продолжил, перед сном мы чатились с девчонками. Так ничего и не решили. Ну а почему нельзя оставить наш старый вариант? Ведь шеф, м-то есть, директор и наш рок-стиль отвергал, смирился же? Все захихикали. - Джа, - Элись, щурясь, смотрела в окно на залитый солнцем двор, - Ты, если что так и скажешь перед выступлением: мистер Браун, смиритесь и примите. На сцене падшие боги. - Так, ребята, достаточно, подавила я новую волну смеха, - За откровенность и честность, джаред, тебе отдельное спасибо. Сказал, как есть, а мог бы пол часа мямлить. Тогда, дорогие мои, примите и смиритесь вы, ибо задание свалить богов с олимпа было, вы его не выполнили. Есть у меня вариант. Вы же хотите своей игрой, порой своим поведением, протестами против того или иного правила, что так не нравится вашим формирующимся личностям показать что вы разные, не похожие на других, верно? Давайте же называться коротко и просто: «Dissimilar». И ещё, дорогие мои дармоеды: нас в группе пятеро. Кажется слишком много ртов, чтобы приглашать Сару, так сказать, сессионной вокалисткой, - как мне показалось ребята насторожились, - Эмм очень хорошо справляется с этой должностью… Тишина, стоп протест. Поднимающаяся со своего места Кристин вынуждена была сесть обратно, но её зелёные глаза говорили о многом. Элис, видимо, собрала больше смелости, нежели коллега по группе и, гордо запрокинув голову сказала: - Да она на первом же выступлении в штаны наложит от волнения, нас опозорит. - Я, кажется, попросила тишины, мисс Паркер. И пока вы стиснули от злости зубы и помалкиваете, я попрошу тебя, Эмм, я подошла к сжавшейся за синтезатором девочке, - повторить то, что я имела честь слышать. Докажи, что ты не та, за кого они тебя принимают – и тихо, на ушко сказала ей, - я верю в тебя. Я не знаю, сколько бы мы сидели в гробовой тишине после того, как Эмм закончила песню, если бы в дверь не постучали. Не дождавшись моего разрешения, ввалились в наши владения со словами: - Грейсон… Ой, мисс Грейсон, вас директор заждался. Будет всякими изощрёнными методами выбивать новое название этой могучей кучки. Так что милости просим, а я пока развлеку твоих звёзд, объясню вопросительно смотрящим, кто я и с чем меня едят. Я собрала в кулак все усилия, чтобы не хихикать от речей Эванса, погрозила ему пальцем и, сказав подопечным, что скоро буду уже было закрыла дверь, но голос Джареда остановил меня: - Мисс Грейсон, «Dissimilar», единогласно. Так ведь, девчонки? Концерт шёл полным ходом, а я думала, что сделаю с Эвансом после мероприятия за то что разлагал всю дисциплину. Да, может оно и к лучшему: дети не были напряжены и скованны, но нельзя же давать столько свободы. И вот, когда неугомонный немецкий журналюга стал придумывать, как девчонки будут эксплуатировать единственного в группе парня, пришла пора выходить на сцену. - Давайте, молодёжь, не подведите, - Рид хлопнул Джареда по спине, - покажите им все, чего стоите. - Мисс грейсон, - Мила робко на меня посмотрела, - Сара будет петь снами в последний раз. Только какой из Эмм лидер? - Всё потом, дорогая. – тихо ответила я подталкивая её вперёд. - Они у тебя действительно сильная банда, - Рид потянулся и удобнее разместился на моём же стуле, в моём же кабинете, - представляю, каково будет им, когда ты огласишь им своё решение уйти от них и уехать в Германию. - Чшш, - шикнула я, бросая испуганный взгляд на дверь, в которую с минуты на минуту должны были ворваться мои ученики, - между прочем, до конца я ещё ничего не решила. И да, - хорош продавливать моё учительское место. За такое замечательное выступление надо устроить не менее замечательное чаепитие. Чашки в шкафу, чайник там же. Торт и сладости в магазине за углом. Рид смешно надул губы, но седалище своё от стула оторвал. - Будь смелее, Ли. Рано или поздно на что-то отважиться придётся. Не упусти момент, ты рождена не для этого, хотя делать из бездарей супер-музыкантов у тебя выходит совсем неплохо. Дверь за Эвансом закрылась, но секунду спустя отворилась снова. - Торт любой брать, на моё усмотрение? И, не дождавшись моего ответа, друг умчался в мир сладких вкусняшек, оставляя меня наедине с моими мыслями, сомнениями и переживаниями.