god save our young blood.

С школьной скамьи практически каждому из нас говорили одну простую истину — история циклична. Все войны, события, межгалактические нашествия и важнейшие повороты судьбы повторятся. Алая кровь вновь прольется на одежды бравых воинов, корона монарха упадет к его ногам, сверженная стальным мечом, а родственные души встретятся вновь. Разделенные и разбитые, оторванные друг от друга коварными перипетиями жизни, с окровавленными кулаками мы поднимем голову, отряхивая многовековой пепел страдания с наших плеч, и вновь увидим те сияющие глаза, которые в одно мгновение сделают нас живыми. Отныне и вовек.

***

— Никогда не поверишь, в то что мне приснилось сегодня ночью, — Тони засмеялся, пытаясь приобнять идущую рядом с ним Пеппер. — Ты, я, а рядом с нами маленький мальчик с моими глазами и волосами цвета пшеничного поля — точь-в-точь как у тебя! И все было так отчетливо и понятно! Я проснулся и понял — вот оно, знамение! Вещий сон! — Еще и назвали в честь моего дяди Маркуса, — Пеппер грустно рассмеялась и покачала головой. Тони был потрясающим. Из-за всех тех событий, которые произошли с ним за этот отрезок времени он изменился слишком сильно. На лице залегли новые морщины, а синяки под глазами стали более выделяться, сразу же выдавая все пройденные трудности. Кое-где в волосах можно было встретить прядки седых волос, а руки, натруженные и с вечными синяками или порезами от нескончаемой работы в мастерской говорили о Старке даже больше, чем он сам. Неизменными остались лишь глаза — темные, искрящиеся, всегда живые. Смотря в них, заглядывая чуть ли не в глубокую душу Старка, Пеппер, казалось могла увидеть того самого задиру и главного заводилу, каким был Тони много лет назад. Был и остался, приобретя лишь еще больше сарказма и душевных ран, которые тяжкой ношей лежали на его сердце темными, иссиня-черными червоточинами. Практически незаживающими и болезненными даже при невесомом прикосновении. — Если бы ты хотел детей, Тони, то вряд ли бы обзавелся этим, — Пеппер легко коснулась сияющего треугольника на груди Старка. — Я и не знал, что бытовой и самый обычный генератор нано частиц может как-то помешать нам завести одного маленького, но милого малыша, — Тони усмехнулся и постучал по своей груди. — Меры предосторожности. Вовремя пришедшая помощь, на тот случай, если… — Не надо, Тони, — Пеппер с грустью смотрела на человека, который раньше вызывал в ее душе бурю чувств. Сейчас же все превратилось в банальное сожительство друг с другом, где оба человека до конца не понимали полноту и характер своих чувств. — Все-все, молчу, — Старк весело рассмеялся и нежно взял ее руки в свои. — Ты же помнишь про ужин? Мы с тобой, ресторан, вечер, ты в красивом платье, а я громко ругаюсь, пытаясь открыть дурацкую бутылку с шампанским и отгоняю каждого официанта, который хоть как-то пытается мне помочь. А знаешь почему? Потому что ты должна знать, что я очень ответственный и самостоятельный, — Тони подмигнул ей, а Поттс картинно закатила глаза. — Умение открыть бутылку шампанского — вот главный показатель самостоятельности взрослого мужчины, — Пеппер улыбалась, смотря прямо в глаза мужчины. — Вечер без сюрпризов. Хочешь дам слово? Вместо ответа Пеппер коротко кивнула, а Старк мгновенно приблизился к ней и нежно коснулся ее губ. Рука медленно скользнула с плеча и прошлась по спине Поттс, останавливаясь на пояснице. Он чувствовал, как она улыбалась сквозь поцелуй, чувствовал, как она была рада ему, его присутствию, его действиям. Все это вместе давало приятное чувство удовлетворения своего собственного желания быть полезным, нужным, особенным для кого-то. Оставалась лишь одна проблема — всегда, даже, казалось бы, в самые искренние моменты проявления чувств между ними было будто бы легкое дуновение холодного ветра. Неуловимый эфир, струящийся в секунды близости. Будто маленькая трещина на огромной корке льда, отчего-то готовая в любой момент расколоть его надвое. — Тони Старк, я Доктор Стивен Стрэндж. Прошу следовать за мной. Это было сравнимо с ледяной волной. Со смертоносным торнадо, готовым уничтожить все живое. Провидение бога или дьявола, окунающее тебя в вековой холод далеких планет и тягучую магму из ядра Земли. Немыслимая сила, обещавшая вершить правосудие и после возродить все живое, либо наоборот навечно бросившая гнить в темной клетке бок о бок с самим Люцифером, с языка и клыков которого каплями стекал яд, который вряд ли смог бы навечно убить искры былых чувств. Взгляд холодных глаз быстро скользнул по лицу Пеппер и остановился на Тони. Чувствуя на себе тяжелый взор, Старк невольно убрал руку с талии Поттс и отступил назад. Дыхание перехватило, а сердце болезненно пропустило удар. Слишком отчетливый мираж для стольких лет затишья. Слишком знакомый и саднящий. — О, и с предстоящим бракосочетанием, — Тони видел, как отчетливо Стрэндж старался не закатить глаза. В голосе сквозила сталь, мгновенно открывшая гниющие раны на сердце Старка. Даже несмотря на этот огромный пласт времени он все еще знал его. Он бережно пронес в сердце образ Стивена. Его Стивена. Человека с глазами цвета предрассветного неба и огромным сердцем. И сейчас, именно в этот момент и в эту секунду он стоял перед ним, облаченный в красный плащ и синие одежды, окруженный горящими золотыми искрами, исходившими из раскрытого за его спиной портала. Божество, спустившиеся вершить судьбу одного человека. Человека, которого Тони давно похоронил в пучине прошлого уже много лет назад.