***
Тот вечер Стивен провел в библиотеке практически до самого ее закрытия. Забаррикадировавшись парочкой толстых книг по анатомии человека, Стрэндж, чувствуя подступающую головную боль, упорно сидел на месте, старательно выбирая нужные параграфы из доисторического издания, которые лучше всего подошли бы в его реферат, детально описывающий работу нейромедиаторов. Сдавливающийся вокруг головы невидимый металлический жгут, раскаленный добела, заставлял Стивена после каждых десяти минут чтения откидываться на спинку стула и надавливать на виски. Глаза болели, а по телу расползалась усталость. Словно раковые метастазы, головная боль вгрызалась в мозг Стрэнджа, сжирая последние толики бодрости. — Через десять минут мы будем закрываться, милый, — Стивен вздрогнул, когда почувствовал на своем плече чью-то теплую руку. Подняв глаза, он увидел миссис Фостер — добрую и внимательную старушку, которая, по слухам, вот уже лет пять бессменно работала в библиотеке колледжа. Ее серые глаза всегда как-то по особому смотрели на Стивена. В них светилась та знакомая гордость и материнская забота. Даже несмотря на ее безобидный вид прилежной пожилой леди, она ревностно следила за порядком. Многие недолюбливали ее за слишком строгий нрав, но это были лишь те, кто приходил в библиотеку явно не для того, чтобы спокойно посидеть с книгами, разбираясь с очередным заданием от профессоров. — Могу я взять эти книги с собой? — Стивен кивком указал на два старых тома, на обложке одного из которых потертыми от времени золотыми линиями был выведен профиль человека. — Боюсь, что нет, Стивен, — грустно улыбнувшись, ответила миссис Фостер. — Тебе необходимо хорошо выспаться. Я, конечно, не твоя мама, но от всего сердца советую, как можно скорее лечь в кровать. Книги всегда будут ждать тебя тут. Стрэндж тихо рассмеялся и хотел было взять книги, чтобы отнести их на нужные полки, но был остановлен заботливыми руками миссис Фостер. — Иди спать, Стивен, — потрепав его по плечу, тепло, но настойчиво ответила она. — Я все сделаю сама. Хороших снов, дорогой! — Спокойной ночи! Неловко махнув на прощание, Стрэндж закинул рюкзак за спину и пошел в сторону выхода. Его шаги гулко отзывались в пустых коридорах колледжа. За окном уже давно стемнело, а черные тучи быстро перемещались по темному небу. Ветер, прерывистый и резкий, нетерпеливо качал верхушки деревьев в парке. Засмотревшись на это великолепие, Стивен на секунду замер около большого окна, коснувшись бледными пальцами прохладного стекла. Порой, природа так удивительно отражает внутреннее состояние человека, что невольно соглашаешься с тем, что мы все являемся ее творением. Будто выйдя из минутного транса, Стивен вздохнул и, перепрыгивая через две ступеньки, быстро спустился вниз. Холодный вечерний воздух заставил его поежиться и обхватить себя руками. Преодолев расстояние от главного здания колледжа до кампусов общежития в самый кратчайший срок, Стивен вновь зашел в теплое помещение. Вдалеке слышался чей-то громкий хохот и приглушенная музыка. Типичная ситуация для этого места. Свернув в нужный коридор, он прошел мимо приоткрытой двери, и его взгляд упал на черный аппарат телефона, который мирно висел на стене, поблескивая черной трубкой и круглой панелью с цифрами. Не такое уж и позднее время для звонков. Скинув рюкзак с плеч прямо на пол, Стивен подошел к телефону и быстро набрал нужный номер. Гудки мешались с тихим скрежетом и шуршанием. Минута, другая и на конце провода послышался знакомый голос. — Привет, пап, — Стивен прислонился спиной к стене и закрыл глаза, чувствуя, как усталость медленно тянет его вниз. Повинуясь ее незримому желанию, он медленно сполз вниз, усаживаясь на прохладный пол и вытягивая вперед длинные ноги. — Здравствуй, Стивен, — прошуршало где-то далеко. — Ты не звонил практически неделю. У тебя что-то стряслось? — Пока что все нормально, — тихо засмеялся Стрэндж. — Практически ничем не занимаюсь, кроме биологии и химии. Прости, папа, скоро забуду как нормально разговаривать с людьми. Буду изъясняться только терминами, а вместо человека видеть все его внутренние составляющие. — Я бы сказал, что ты меня пугаешь, Стиви, но не могу. Слишком долго тебя знаю, — его смех заставил Стрэнджа улыбнуться и почувствовать знакомое тепло родительского дома. — А вообще, прошу тебя, мой мальчик, не слишком сильно напрягайся. Ты умный и все сможешь, но все же не забывай про отдых и общение с друзьями. На каких-то пару секунд в трубке воцарилось молчание. Каждый думал о своем, и это нисколько не давило. Уютное молчание обволакивало и давало почувствовать какую-то эфемерную тень безопасности, которая осталась далеко позади. Там, где маленькая фигура Стивена сидела на плечах отца и с непритворным смехом радовалась каждому моменту, проведенному вместе. Там, где вековая пыль на книгах Шекспира, стоящих на полках в спальне отца и матери, вдруг взметалась вверх и нежным золотом в потоке прорвавшегося света спускалась вниз, потревоженная рукой Стивена. Там, где небо над Бруклином всегда казалось беззаботно голубым, особенно, когда рядом шла мама, готовая купить тебе то самое вкусное на свете мороженое, которое добрый продавец обязательно польет шоколадным сиропом и ясно улыбнется, отдавая его в маленькую ручку Стрэнджа. — Ведь у тебя же есть друзья, Стиви? — вновь послышалось на конце провода и Стрэндж невольно дернулся, вырванный из потока теплых воспоминаний, которые призраками проходили перед его глазами. — Конечно, па, — выдохнул он и прокашлялся, чувствуя, как в горле застревает ком. — Мартин Аббингтон например. Он живет в соседней комнате в общежитии. Играет в баскетбол. Хороший парень, правда. — А кто-то из девчонок приглянулся? Смотри, Стиви, вдруг ты встретишь ту самую! — он снова засмеялся, а Стрэндж закатил глаза. — Ты слишком предсказуем, пап, — хмыкнул он. — Кажется, мы обсуждали эту тему. У меня сейчас нет времени на встречи с девушками. Отношения слишком ответственный шаг, ко всему прочему они забирают очень много времени. Да и вообще, как говорил Архимед, любовь это теорема, которую надо доказывать каждый день. А ты сам знаешь, какие у меня отношения с математикой. — Как знаешь, Стивен, — тепло сказал отец и вновь замолчал. — А как у вас дела? Что нового в доме? — прервав паузу, поинтересовался Стрэндж, накручивая на указательный палец длинный телефонный провод. — Если скажу, то пообещай, что не будешь сильно нервничать и переживать? — в голосе отца послышалась тревога. Стивен сразу же представил его озабоченное лицо с глубокой бороздой морщин залёгшей между бровями. Он промолчал, ожидая услышать самые худшие из вариантов, которые сразу же всплыли в его голове. — Твоей маме стало плохо, и мы вынуждены были потратить некоторую часть денег на лекарства и уколы, которые пытались копить на твое поступление в медицинский университет, — горестно протянул папа. — Это все проблемы с сердцем, Стивен. Мы уже стали в очередь на бесплатную операцию, но это будет не так скоро. Прости нас, милый. — Господи, — Стивен запустил руку в волосы и тяжело вздохнул. — Зачем извиняться? Я все прекрасно понимаю. Ох черт, как же это ужасно. Вы можете брать все деньги из бюджета, если будет необходимость. Клянусь, отец, я нисколько не обижаюсь на вас. Главное, чтобы с мамой все было хорошо. Передай ей поцелуй и скажи, что я скучаю. — Приезжай как можно скорее, — спокойно ответил отец, а Стивен буквально почувствовал на его губах знакомую расслабленную улыбку. — Можешь захватить с собой друзей. Ты знаешь, мы рады всем. Мы любим тебя и твоих друзей. — Конечно, спасибо, пап, — закусив губу, пробормотал Стивен, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Спокойной ночи. — Береги себя. Резко вскочив на ноги, он опустил трубку на рычаг и схватился руками за голову. Волны непонятной паники и обиды захлестывали с головой, желая уничтожить и утопить в ядовитом отчаянии его слабую от миллиона пережитых неудач фигуру. Подняв рюкзак, Стивен прошагал к своей комнате и, открыв дверь, сразу же направился к окну. Вытащив из ящика пачку сигарет, он чиркнул спичкой и закурил, смотря на одинокий серп луны, вырисовывающийся в темной синеве осеннего неба, обрамленного неугомонными тучами. Ко всему прочему выходные, обещавшие пройти в менее темных тонах, превратились в сущий кошмар. Головная боль усилилась и не проходила в течение двух дней. Это походило на мигрень, которая делала любые попытки, в надежде отвадить Стивена от какой-либо работы. Учебники по анатомии валились из рук, а в голову не приходило никаких мыслей. Мартин, зашедший было пригласить Стивена в кафе, которое находился неподалеку, сразу же оставил эту идею, увидев в каком состоянии Стрэндж находился в этот момент. Махнув рукой и пообещав рассказать последние новости в понедельник за обедом, Мартин вышел из комнаты, вместо прощания сказав, что обязательно захватит для него немного китайской еды и номер той симпатичной официантки, которая в прошлое посещение кафе не сводила с него глаз. — Аббингтон, иди к черту! — простонал Стрэндж с громким хохотом, кидая в Мартина одну из подушек на его кровати. Баскетболист вовремя скрылся за дверью, а подушка ударилась в гладкую деревянную поверхность и с глухим стуком упала на пол. — Придурок, — улыбнулся Стивен, поворачиваясь лицом к стене и проваливаясь в глубокий тревожный сон, навеянный тупой болью в правом виску и переживаниями о будущем.***
— Как себя чувствуешь, Стивен? — Мартин лениво помешал в тарелке морскую капусту и отхлебнул из стакана с апельсиновым соком, по стенкам которого медленно стекали маленькие капельки. — Вроде бы живой, — Стрэндж отправил в рот кусочек курицы, радуясь хоть какой-то еде после двухдневной голодовки. Головная боль попросту не давала никакого шанса на нормальный обед или ужин. Мартин и Стивен сидели в просторном зале столовой городского колледжа Нью-Йорка. За большими круглыми столами то тут, то там сидели студенты, увлеченно обсуждая друг с другом последние новости и не забывая при этом уплетать за обе щеки выбранную еду. Нельзя сказать, что в столовой подавались исключительно шедевры кулинарного искусства, но лучше что-то, чем ничего. Каждый студент ценил беззаботные моменты большой перемены в середине учебного дня. Из динамиков лилась приглушенная классическая музыка, которая на протяжении уже многих месяцев оставалась неизменной. Это явно не устраивало многих бунтарей в колледже, поэтому очень часто кто-то из подобных компаний пробирался в технический отсек и менял мелодичное бренчание Шопена на Нирвану или Army of lovers. Конечно, их ловили, и все заканчивалось нервотрепкой в кабинете декана, но все же прослушивание sexual revolution за обедом стоило всех потраченных нервов. Мимо прошла группа парней и, завидев Стивена, они громко заулюлюкали, показывая руками довольно пошлые жесты. Стрэндж резко повернулся к ним и показал средний палец, на что те разразились громогласным хохотом. — Отсоси, Стиви! — Мартин, у меня что-то на лице? — Стивен посмотрел на друга усталым и обеспокоенным взглядом. — Не подумай, но сегодня целый день мерещится, что каждый второй смотрит на меня. Я, конечно, могу свалить все на разыгравшуюся паранойю, но все же… Аббингтон напрягся и поджал губы. На его лице отчетливо скользнула тень непонимания и стыда. Обмакнув картошку в соус карри и отправив ее в рот, Мартин выдохнул и положил руки на стол. Серые глаза заискивающе смотрели прямо на Стивена. — Тут такое дело, Стрэндж, — начал свое повествование Мартин. — Хочу сразу же сказать, что я не верю ни одному слуху. Я полностью на твоей стороне и готов защищать тебя во что бы то ни стало! — Не тяни, Аббингтон! — не выдержал Стивен, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. — Многие считают, что ты чуть ли не изнасиловал Старка, хотел развратить его и принуждал к сексу, — слова Мартина взрывом прогремели в затуманенной голове Стрэнджа. — Не могу сказать точно, кто именно пустил этот мерзкий слух, но ситуация набрала довольно высокие обороты. И я думаю… — Заткнись, — Стивен резко оборвал Мартина на полуслове. — Заткнись, пожалуйста. Все звуки долетали словно через стену, а ощущения приходили с опозданием. Тьма, пришедшая с далекого горизонта, невидимой рукой накрыла пропустившее удар юное сердце. Ледяные ладони сжали внутренности, скручивая их в тугой узел. — Что ты только что сказал?! — холодно процедил Стрэндж. — Я развращал Старка?! Я его изнасиловал?! Этот ублюдок поплатится за свое омерзительное поведение, — Стивен вскочил со своего места и на секунду замер. — Когда у вашей группы физкультура? Слышал, ты вместе со Старком в параллели. — Скоро закончится, но я сегодня не пошел, потому что на тренировке сильно потянул мышцу, — просто ответил Аббингтон и по безумному взгляду Стивена понял, что совершил огромную ошибку. — Нет, Стрэндж! Нельзя! Что ты задумал?! — Увидимся позже, Аббингтон, — коротко бросил Стивен и быстро пошел в сторону спортивного зала. Кровь усиленно стучала в висках, распространяя по телу неприкрытую ярость. Инстинктивно сжав кулаки и тяжело дыша, Стивен направлялся прямиком к мужским раздевалкам, надеясь решить все проблемы на месте. Он практически не замечал, как проходившие мимо него люди хихикали и улыбались, провожая его надменным взглядом. Сейчас все это не казалось первостепенной целью. Из относительного равновесия Стивена вывел резкий хлопок по его спине. Будто бы очнувшись от векового сна, наполненного злостью, он обернулся и увидел насмехающиеся лица местных громил, в свободное время любивших смешивать с грязью лица неугодных им людей где-то на задворках колледжа. — Привет, любитель членов! — выплюнул один из них. — Стивен-Членосос-Стрэндж! Можно теперь я буду звать тебя так?! Заведя руку за спину, Стивен почувствовал, как пальцы касаются листа бумаги, который был прилеплен на его свитер. Резко сорвав его и перевернув, он увидел огромные черные буквы, преспокойно сложившиеся в омерзительное «FAGGOT». — Заткни себе это в задницу, ублюдок! — выпалил Стивен и, разорвав лист на две части, демонстративно кинул его к ногам придурка. Чувствуя, как сердце пропускает удары и отчаянно пытается вырваться наружу, Стивен развернулся и, показав средний палец, продолжил свой путь, который больше походил на дорогу стыда. Он, будто раздетый до гола, шел сквозь эту вмиг озверевшую толпу, готовую растерзать его на кусочки, пропустить сквозь свой механизм смерти. Его, невиновного ни в каких обвинениях. Бросив взгляд на отцовские часы на запястье, Стивен быстро спустился по лестнице и со всех ног кинулся к раздевалкам. Занятия физкультурой закончились пару минут назад, поэтому Стивен был на сто процентов уверен, что через пару секунд он сможет лицом к лицу столкнуться личным генератором проблем. Врезавшись плечом в деревянную дверь с плакатом, на котором был изображён до мерзости улыбающийся расколотой насмешкой талисман их колледжа, он резко нажал на ручку и ворвался внутрь. От столь эффектного появления многие парни, переодевающиеся из спортивной формы в повседневную одежду вздрогнули и замерли, ошарашенные столь действенным перформансом устроенным Стрэнджем. Ему был нужен только один человек. Человек, шутки которого превратились в ад, и возможно, сломали всю будущую учебу Стивена в городском колледже Нью-Йорка. Глаза скакали с одного лица на другое, выискивая, словно гончие псы, те самые зазнавшиеся черты лица. Увидев эти нахальные карие глаза с явными искорками испуга, так плохо скрытого от самого Стрэнджа, он прямолинейно направился в сторону Тони. — Привет, Старк, — процедил Стивен, ощущая, как его обычно бледное и уставшее лицо заливает краска. — Ничего не хочешь сказать?! Схватив его за воротник явно дорогой рубашки, Стивен резко припер его к стене и принялся медленно поднимать вверх. Миллиметр за миллиметром. Лицо Тони накрыла тень отчаяния. Задохнувшись, он не смог произнести ни слова. Стивен отчетливо чувствовал, как трепещет его маленькое и жалкое сердце. Видел, как янтарные глаза широко раскрылись и с неподдельным мгновенно промелькнувшим страхом встретились с его ледяными, подобно раскалывающимся глыбам в обжигающе холодном океане, глазами. — Не хочешь извиниться, ублюдок?! — прошипел Стивен и приблизился к его лицу, ощущая стойкий аромат его дорого парфюма. — Ты устроил весь этот цирк! Придумал идиотскую шутку, из-за которой каждый в колледже пытается унизить меня! Отвечай, Старк! — Я… — начал было он, но испуг на его лице вмиг сменился на злорадную ухмылку. — Отпусти меня сейчас же! Я ни в чем не виноват! Если люди сами восприняли это как правду, то может, им виднее! — Я убью тебя, Старк! — взревел Стивен и почувствовал, как его руку сжатую в кулак, резко останавливают и заводят за спину. Произошедшее дальше больше походило на покадровую съемку. Будто бы в замедленном движении чьи-то руки резко обхватили его туловище и потянули назад. Раздался сдавленный возглас, а затем, словно выстрел, прилетел первый удар в живот, выбивший весь воздух из легких Стивена. Кто-то припечатал его к противоположной стене и нанес новый удар. Тело отозвалось мгновенной болью, а перед глазами стали появляться разноцветные круги. Они расширяясь и приближаясь, будто бы проникали внутрь Стивена, обволакивая его голову зудящей болью, обещавшей задержаться еще на несколько дней. Все смылось волнами накатывающей боли и щемящего чувства обиды, сознание, обещавшее покинуть его в любой момент было сконцентрировано на одном единственном лице. Теплые карие глаза, безжалостно следившие за бесчестным правосудием. Где-то на задворках слабеющего тела, он до сих пор ощущал этот въевшийся в легкие аромат дорогого одеколона. Едкий, манящий, убивающий. — Остановитесь! Прекратите это! С него хватит! — послышался знакомый голос и через пару секунд все прекратилось. Громкий стук шагов и закрывшаяся дверь. С громким стоном Стивен съехал по стене вниз, оседая на холодном полу мужской раздевалки, чувствуя, как по острой скуле тонкой красной ленточкой стекает вниз дорожка крови. Его крови. Проведя ладонью по правой щеке и поднеся ее к глазам, он увидел алые разводы и покачал головой. Не находя в себе ни грамма силы, чтобы сдвинуться с места, он обхватил голову руками и уперся в собственные колени, пытаясь хоть как-то успокоиться. Слишком много противоречивых чувств. Он не был одним из тех, кто желает кому-то смерти, но в данной ситуации, понимая всю глубину и противоречивость и ту неприкрытую до боли знакомую детскую обиду, он мечтал о расплате. Дверь тихо скрипнула и рядом с ним раздались чьи-то шаги. Не соизволив даже оторвать голову от коленей, он замер, ощущая, как чья-то рука утешающе легла на его спину. — Не поверишь, но я знал, что все закончится именно так, — грустно усмехнулся Мартин. — Надо было прийти раньше. Я ожидал от тебя большего благоразумия. Пожалуйста, в следующий раз, когда надумаешь идти в бойцовский клуб Старка, пренебреги первым правилом и позови меня на вашу увеселительную суицидальную вечеринку. — Какой же ты придурок, Аббингтон, — простонал Стивен и засмеялся, сразу же пожалев об этом — под ребром что-то отдало колющей болью. — Я даже смеяться не могу. Как же я, черт возьми, жалок. — Теперь вам остается только варить мыло вместе и ненавидеть меня, — Мартин легко похлопал его по спине. — Не могу решить я обожаю тебя или все же ненавижу, — оторвав голову от коленей, протянул Стивен. — Пятницы можно официально считать потраченными — у нас с ним в одной группе высшая математика. С ним и его безумными друзьями. Знал бы ты, как я всех их ненавижу. — Понимаю, — тихо проговорил Аббингтон. — Но знаешь, у меня есть одна идея. Я не могу смотреть как ты мучаешься, поэтому собираюсь предложить тебе действенный вариант. И прежде, чем ты начнешь плеваться кислотой, я прошу тебя дослушать все до конца. — Выкладывай, — Стрэндж внимательно посмотрел на друга. — Думаю, ты знаешь то кафе рядом с колледжем, где практически каждый вечер можно встретить добрую половину всех учеников, — начал повествование Мартин. — Так вот, схема предельно простая. Может ты, конечно, не заметил, но ты очень нравишься одной девчонке с твоей группы по биологии. Пригласи ее на свидание в это кафе. Посидите, пообсуждайте что-то. Она ведь не дурная. Нет, стоп, Стрэндж, хватит делать это знакомое лицо «я-хочу-спать-только-с-учебниками»! Стивен невольно засмеялся и смущенно запустил руку в волосы. — Сходите на этой неделе вечером и выпейте кофе, поговорите о внутренностях — ведь этим обычно занимаются биологи? — Мартин хитро улыбался явно довольный своей шуткой. — Возьми ее за руку, поцелуй в щечку на прощание. Глядишь, может у вас все сложится, и мой научный эксперимент превратится в докторскую диссертацию! Зато, ты покажешь всем этим придуркам, которые сто процентов будут сидеть там, свою нормальную ориентацию. Что думаешь, Стивен? — Черт с тобой, попробую, все равно, мне особо некуда деваться, — хмыкнул Стрэндж и улыбнулся. — Спасибо, что помогаешь. Ты, единственное светлая фигура в этом беспроглядном аду. — Стивен Стрэндж только что выразил свои искренние чувства! — притворно ужаснулся Мартин, хватаясь за сердце. — Уже чувствую, как Гольфстрим меняет течение, а заголовки газет пестрят шокирующими фактами! — Все же я ненавижу тебя, Аббингтон, — рассмеялся Стивен, поднимаясь с холодного пола.