***
Хатидже вылила очередной пузырек так любезно предоставленный леди Серсеей и переданный Лилией. — Я планирую уговорить мужа, чтобы мне согласились привезти лекаря из моей страны. Я уверена, мейстера подкупают. Так я буду уверена, что мне достанется честный лекарь. Следи за всеми действиями леди Серсеей и докладывай, если что-то важное. Девушка откланялась и ушла. Прошло два месяца, живот начал немного расти. Хатидже чувствует себя прекрасно, однако вынуждена притворяться, что ей плохо, что беременность проходит тяжко… -…Зачем? — вскинул брови Роберт, когда Хатидже прямо заявила ему о своём желании видеть здесь лекаря из родины. — Наши мейстеры хорошо справляются со своей задачей. — Ты не подумай, что я не доверяю мейстеру Пицелю, однако, мне будет спокойней, если за мной будет приглядывать лекарь из родины.***
Она тихо шагает по коридору. Так же тихо, как и то, что никого не слышно. Никого нет, но это не пугает Хатидже. Вдруг она слышит чей-то плач. Похож на детский, она тут же притронулась к своему животу — плоский. Хатидже пошла на детский плач. Плач становится громче, а сердце тяжелее. Она прибежала в покои, где увидела маленькую колыбельку. Девушка увидела внутри младенца, взяла его на руки и начала успокаивать. Плач немного стих, но вдруг раздался чей-то рык и ребёнок снова заплакал. Хатидже повернулась в сторону рыка и увидела… Львицу. Львицу, у которой из пасти торчало что-то кровавое. Хатидже пригляделась и увидела, что это было сердце. Она посмотрела на ребенка и увидела дыру в его груди… — НЕТ! — с криками проснулась Хатидже. Она инстинктивно потянулась к животу и почувствовала, что он уменьшился. А между ног было влажно…***
Эти три дня прошли словно в аду. Она всё старалась делать, чтобы ребёнок смог родиться без проблем, но на втором месяце случился выкидыш. А ещё этот сон с львицей, которая вырвала сердце у младенца. Неужели это знак? Лилия приносила ей яд, который ей подсовывала Серсея, однако, она его выливала, ни разу не принимала… Роберт согласился, чтобы приехал лекарь из Стамбула, но в течении этих трех дней он с ней не разговаривал. А как потом выяснилось, он переспал с кухаркой. Хатидже подавлена и физически, и морально. Будь бы она дома, такие бы измены сразу же пресеклись, ибо для мусульман это тяжкий грех, но Роберт не мусульманин, но так и его религия плохо относится к изменам, так почему же это всё происходит?! Её злит тот факт, что мужчины могут совершить грех, но им от этого ничего не будет, а если женщина пойдет на это, то тут же заклеймит себя позором… …После того, как лекарь её осмотрел, то неоднозначно хмыкнул. Мужчина задумался. — Это не простой выкидыш, — протянул он на ломаном западном. — То есть? — переспросил Джон Аррен, Десница Короля, который заинтересовался в проблеме Королевы и решил присутствовать при осмотре. — Организм Королевы был отравлен, сама она никакими болезнями не страдает, а выкидыш случился как раз потому, что туда что-то вредное. — А известно, этот яд постепенно туда попадал или же сразу? — спросила Хатидже. — Судя по состоянию вашего организма, яд сработал быстро. Я вам выпишу настойку, она должна вам помочь вывести отраву до конца, конечно, с ребенком её большая часть уже вышла, но что-то могло остаться. Лекарь отдал почтение и вышел. Хатидже осталась одна наедине с Десницей, который делал записи у себя в книжке. — Я должен сообщить королю об этом, — ровным тоном сказал лорд Аррен. — Это недопустимое преступление, нужно выяснить, кто это сделал. — Могу ли я вам доверять, милорд? — тихо спросила Хатидже. — Конечно, можете, не думайте сомневаться в моей верности. — Тогда не говорите ничего королю об отравлении. Но вы правы, надо действительно найти того, кто это сделал. — Как же? Что же тогда ему сказать? — Я не хочу поднимать лишнего шуму. Я перенервничала слишком сильно, поэтому и выкидыш. Но я вас всё равно прошу выяснить, кто это сделал. Когда выяснится кто это был, тогда и расскажем. — Как прикажете, — мужчина откланялся и ушел. Когда королева осталась наедине с собой, её одолели разные мысли. В принципе, она понимала, что леди Серсея не единственная, кто захочет убрать Хатидже. Ну, что же, это будет нелегкая битва.***
Прошло две недели, супруги уже начали более менее сходиться, но всё же некоторые разногласия имели своё место. Хатидже, конечно, не смела вмешиваться в дела политики, однако, при любой возможности сообщала своему мужу о его методах и что ей это не нравится. — А всё потому что Всевышний тебя наказывает за твои грехи! Не так давно девушка выкрикнула эту фразу, когда речь в очередной раз зашла про зачатие наследника. Осадок после выкидыша ещё остался, и это сказывается на обоих супругах. Особенно на Хатидже, ведь ей тяжелее с осознанием того, что муж ходит налево. И вот на горячую руку она высказалась, ответив ему, что это Всевышний его так наказал, что не дает ему законного наследника, пока он делает бастардов. А Роберту, как верующего в Семерых имя Аллаха было как ножом по сердцу. Тогда и начали расти первые ростки ненависти. Но однажды Хатидже удалось увидеть то, что хоть и не избавило её от неприязни, но заставило немного растопиться. Она тогда проходила мимо покоев Роберта, когда случайно услышала тихое: — Ну, почему же ты покинула меня, Лианна?.. Покойная леди из Севера всё ещё держится в сердце её мужа…***
Роберт сидел у себя кабинете и рассматривал записи с жалобами от знатных домов, в кое-то веки надо всё-таки заняться делами, а то всё охота да гулянки… Не стоит таким образом терять уважение среди народа. Именно почему-то в этот момент пришла Хатидже. Он не стал её выгонять, ссылаясь на занятость. Если быть честным, ему бы хотелось всё бросить. Жена тихо наблюдала за ним, пока всё-таки не решилась спросить. — Можно ли задать кое-что? Мне кажется, что это будет очень важным… для нас. Роберт поднял глаза на девушку. Хатидже выглядела устало. И всё же она выглядит красиво в платье, цвета которых были от его родного дома. Глядя на неё, у него возникало какое-то домашнее ощущение. Быстро откинув посторонние мысли, он заинтересованно взглянул: — Говори? — Есть ли хоть небольшой шанс того, что… — видно, что эти слова ей даются с трудом, хоть и пытается этого скрыть. — Что ты сможешь полюбить меня? Роберт задумался… На самом деле эта османская принцесса не заслужила этого мира, где она сейчас находится. Он-то в глубине души понимает, что является не очень таким человеком. Но хотя бы попытаться наладить отношения с женой всё же стоит, тем более если она сама делает первые шаги. (Тем более, если от этого зависят судьбы обоих государств) — Небольшой, но есть, — тихо отвечает мужчина. — Мне большего и не нужно, — кротко улыбнулась девушка. — Думаю, стоит к этому сделать первые шаги. Как насчет совместного ужина? А то со дня свадьбы так этого и не произошло? — Тогда я распоряжусь, чтобы слуги всё сделали… — Это будет кстати.***
Потихоньку понемногу, но жизнь налаживается. Прошел уже почти месяц. А со дня свадьбы и то уже целых три. Хатидже подумала, что ей пора навестить свою семью, она неимоверно соскучилась по родителям, по сестрам и брату. Когда она сообщила о своём желании Роберту, то тот лишь понимающее согласился, но пожелал о скором возвращении. Конечно, та не собирается засиживаться дома (а так хотелось бы), ведь у неё большие планы. Но всё потом. Дорога до Стамбула была очень длинной и тяжелой. А когда карета уже пересекла границы Османской Империи, Хатидже и вовсе начало подташнивать, она задумалась о том, чтобы проверить своё состояние у лекаря, ведь у неё снова появились эти мысли. И если они окажутся правдивыми, то у девушки появится повод задержаться в родных стенах. Конечно, её рады были видеть, ибо Госпожа, как никак. Но там ждала её печальная весть: Султан Селим Хан Хазрет Лери покинул этот мир… Хатидже, можно сказать, прибыла вовремя.