История о беспокойном сердце

      Ее снова разбудил этот странный сон. Вереница перемешанных событий, мелькающих лиц во время грозы, непроходимый лес, в центре которого стоит черная башня, уходящая в облака и на ее вершине девушка в бело-золотом одеянии. Еще секунда, и она спрыгнет, это видно по ее лицу. За ней стоит чья-то тень, возносящая меч и… И ничего. Девушка не делает ни шага, раскат грома, все застывает, видно даже капли дождя, повисшие в воздухе, видно, как метр за метром молния рассекает небеса, врезается в башню и девушка просыпается. Снова в холодном поту, снова не выспавшись.       От чего-то этот сон ее очень беспокоит, даже пугает. И хотя она не имеет ни малейшего понятия кто та девушка на вершине башни, она не может перестать о ней думать. Ее сердце тревожно бьется при воспоминаниях о ней и обо всем сне, а по спине пробегает холод от ощущения, что чей-то пристальный, острый как лезвие, взгляд пронзает ее насквозь.       Но никого нет. Никто не следит за ней. Она тихо встает из своей постели в одном из крыльев замка, надевает свободные штаны и кофту, накидывает на плечи темно-синий плащ — никаких доспехов на прогулке — и выходит, скрыв лицо под капюшоном. Ей нет нужды скрываться в замке своих родителей, но так гораздо спокойнее, можно не стараться держать равнодушное выражения лица и полностью отдаться своим мыслям.       По пути ей не попадается ни одного стражника или служанки, она знает все их маршруты обходов замка наизусть и специально идет именно теми коридорами, которые помогут ей остаться незамеченной. Так проще — нет нужды что-либо, кому-либо объяснять. Сад встречает ее многообразием цветочных и травяных ароматов, и она идет сквозь него, чуть прикрыв глаза, вдыхая полной грудью. Она идет в ту часть, где выращивают разные травы, в том числе и мать девушки частенько занимается местными растениями. Здесь сладкие ароматы цветов смешиваются со свежими ароматами вроде мяты и миллионном других, которые различить девушка просто не в состоянии.       Она проходит мимо скамьи, мимо деревьев и подходит к мраморному ограждению, за которым открывается вид на спящий город и земли, простирающиеся к самому горизонту. Сам замок, имеющий не малые размеры, в которые входят башни, несколько крыльев и пара тройка других строений. Часть из них находится за внутренней стеной, другие — за внешней, в том числе и сады. Замок расположен на окраине горной местности, на высоком холме, так что если смотреть из города, то он сам и его стены каскадом спускаются к подножию холма, а с места, где стоит девушка, можно рассмотреть весь город, с одной стороны укрытый горами и королевским замком, а с другой двумя реками, сходящими с гор, соединяющимися воедино и утекающими в далекое-далекое море.       Мощеные дороги спускаются с подножия замка, перетекают в широкие и узкие улицы города, заполненные людьми днем, и охраняемые стражниками ночью, и плавно уходящие в каменные мосты и утекающие тропами и дорогами в разные стороны. Днем здесь кипит жизнь, люди снуют от лавки к лавке, спешат по своим делам и неторопливо прогуливаются, ведомые, быть может, одним лишь взглядом, а ночью за спинами стражников то и дело снуют пьянчуги, да воришки, а порой и просто загулявшиеся прохожие, поддавшиеся романтике или тоске.       Сколько историй хранят эти каменные дороги, сколько слышали они звонких нот смеха и печальных мелодий слез? Сколько историй они пронесли на себе от таверны до таверны, с каждым разом приукрашивая их все больше и от того не делая хуже? Может однажды… — Снова не спится, девочка? — Мягкий голос вырывает девушку из раздумий, заставляя развернуться, и теплая улыбка проходит по ее губам. — Здравствуй, мам. — Девушка легко обнимает женщину на пол головы саму ее ниже, седые волосы которой заплетены в длинную косу. На плечах ее покоится такой же темно-синий плащ лишь с некоторым отличием: по контуру его проходит золотая полоса, а на спине вышит такой же золотой контур сокола, расправившего крылья и выпустившего когти. — Снова этот сон? — Ее голос мягкий, даже успокаивающий для встревоженной души. Девушка кивает в ответ и снова переводит взгляд на город. — Отец беспокоится, что ты придаешь ему слишком большое значение. — Ты же знаешь, что такое не происходит просто так. Я слишком часто его вижу и порой мне кажется, что я встречаю его отголоски наяву. — Я знаю, Фария, и он тоже это понимает, но все равно переживает. Ты изматываешь себя недосыпая. — Ничего. Как-нибудь справлюсь. — Девушка вздыхает, — В конце концов, может он и прав, и не стоит так беспокоится об этом. — Все случается в свое время. Может выпьем по кружке чая? — Только если ты его заваришь сама. — Улыбается девушка, и они вместе идут сначала на кухню, а затем в беседку.       Ана всегда заваривает прекрасный чай. Она всегда добавляет в него свежие травы, удивительным образом смешивая их так, что никто не может повторить ничего подобного, даже беря те же самые листья, смешивая в тех же самых пропорциях и заливая точно такой же водой. Никто. И Фария с детства любит пить именно ее чай, сидя в беседке в саду, под легкий вечерний ветерок и байки о походах и чужих странах. Когда-то Ана сражалась бок о бок со своим рыцарем в сияющих доспехах, но даже он не мог приструнить ее буйный нрав. Ана удивительным образом сочетала в себе расчетливость умудренного воина и горячность молодого бойца с мечом наперевес ведя свое войско в бой. Она выигрывала битвы, училась на своих ошибках и снова бросалась в бой. И однажды ее сердце покорил мужчина, о силе и одновременно доброте которого ходили легенды. Вильгельм Райнхардт был последним рыцарем и вообще последним выжившем в его семье. Через его левый глаз проходил шрам, наполовину лишивший его зрения. Сам Вильгельм лишь говорил, что этот шрам остался у него со временем, когда не стало его семьи, но что с ним произошло, он и по сей день не рассказал даже своей жене.       Ана влюбилась в него, и он сражался бок о бок с ней точно зная, что нашел ту, за которой пойдет на край света. Спустя время в замке Амари сыграли свадьбу и Вильгельм стал полноправным королем своей королевы. Еще спустя время у них родилась девочка, с молоком матери впитавшая в себя ее ум и горячность и унаследовавшая от отца его силу и доброту. — Пойдем в замок, тебе нужно отдохнуть еще хотя бы пару часов. — Тихо говорит Ана, глядя как над лесом небо начинает окрашиваться в нежно-розовый цвет. — Ладно, пожалуй ты права. — Так же тихо отвечает ей девушка чувствуя, как в ее сердце растекается спокойствие сотканное прекрасным чаем и беседой.       Они встают, еще немного разговаривают по пути и расходятся по комнатам, так и не попавшись на глаза ни одному слуге или стражнику.       Вильгельм, чувствуя тепло любимой, вернувшейся в постель, тут же обнимает ее даже не проснувшись.       Фария забирается под теплое одеяло, обнимает подушку и проваливается в спокойный сон без снов.       Ее меч висит на стене в ножнах, украшенных в сине-золотых цветах и скрывающих, как надпись на лезвии, на языке, который она не может прочитать, перед рассветом, в самый темный час, разгорается будто огнем. Когда утром Фария возьмет его в руку, привычным движением на треть выдвинет лезвие и вернет обратно, ничего необычного уже не будет.       В этот же предрассветный час в небольшом домике в сердце леса просыпается золотоволосая девушка и еще не подозревает, что является чьим-то сном и причиной беспокойства чьего-то сердца.