История о беспокойном сердце

      Возвращаясь домой, Ангела постоянно думала о необычной встрече, пытаясь понять что произошло на дороге и что так зацепило Фарию в ней. Была ли это магия или только случайность и от чего сама девушка так беспокоилась об этой встрече?       Она шла по знакомой тропе, пока вдруг не замерла, увидев перед собой растерзанное тело животного. Это был олень. Точнее сказать то, что осталось от его туши. В его глазах застыл ужас, а тело было истерзано и разорвано будто в неком приступе ярости. Тот, кто напал на животное, не был голоден. Он просто хотел убивать.       В первую секунду Ангелу чуть не стошнило от увиденного. Занятая своими мыслями, она совсем не почувствовала запаха, подходя, но теперь и запах и образ заставили девушку оцепенеть. Поначалу она едва могла взять себя в руки. Ее не поражало само тело, на различные раны и туши она насмотрелась, когда лечила солдат, ее повергла в ужас жестокость и явное отсутствие необходимости убивать, ведь обычно животные так не поступают.       Когда девушка все же смогла взять себя в руки, она заметила, что раны нанесены лапой с внушительными когтями и, осмотревшись, она подтвердила свою догадку. Кое-где виднелись следы лап огромной ящерицы. Девушка приложила руку к следу, и ее ладонь практически утонула в нем.       Сумрак ночи только добавлял всей картине ужаса, но было и еще кое-что. От тела исходило нечто странное, нечто очень темное, практически осязаемое. Просто подойдя ближе можно было почувствовать, как это нечто ледяной смолой растекается вокруг и растворяется в воздухе. Ни одного живого зверя поблизости не было ни видно ни слышно. Долго размышлять не было нужды, чтобы сделать соответствующие выводы. Существо, убившее бедного оленя, было искусственным, созданным с помощью темной магии и неизвестно каким еще способом. Вот только в округе обычных магов-то слыло не много, а чтобы темных, да еще способных создавать нечто подобное девушка не знала вовсе. Превозмогая отвращение и ощущение липкого холода, девушка присела перед зверем и положила ладонь на его голову. Она прикрыла глаза, собираясь с силами, после чего произнесла несколько слов. Потом повторила еще раз. От ее руки расходился едва заметный ореол. Постепенно он обволакивал останки бедного создания по мере того, как Ангела снова и снова повторяла одни и те же слова. Когда едва заметное свечение полностью охватило тело, Ангела сжала кулак, и оно тут же разлетелось снопом мелких и быстро гаснущих искр. Следом за ним растворялся и холод. От случившегося осталась только примятая трава и следы лап.       Ангела оглянулась по сторонам, прислушалась, но казалось, что даже лес молчит. Девушка поторопилась домой, лихорадочно соображая что за тварь поселилась здесь и откуда она могла взяться. Нужно было как-то это выяснить, но Ангела понятия не имела с чего или с кого можно было бы начать.       Войдя в дом, она закрыла дверь и тут же прошептала некое заклинание, скрывавшее ее от непрошенных гостей. Войдя в комнату, девушка невольно бросила взгляд на сверток с посохом, но тут же отвела его. Воспользоваться им означало бы почувствовать себя гораздо увереннее и сильнее, но в то же время он бы не позволил ей скрываться.       Ангела размышляла о увиденном, листала имеющиеся у нее книги в поисках хотя бы чего-то, что могло натолкнуть ее на мысль, когда посреди ночи до ее слуха донеслось ржание перепуганного коня. Девушка тут же бросила открытую книгу, взглянула на посох, но снова откинула эту идею. Она быстро выбежала из дома, накинув капюшон плаща и прихватив с собой кинжал. Если эта тварь снова на кого-нибудь напала, единственный способ узнать что-то новое — быть на месте нападения.       Когда она добежала, коня уже не было видно. В свете луны она различила два силуэта на земле: один явно принадлежал человеку, а другой был похож на крупную ящерицу. Ангела успела заметить свет в ее глазах, прежде чем они закрылись, и у нее не осталось сомнений, что это существо не было рождено естественным путем. Оно было соткано из черной магии и пропитано холодом и ненавистью своего хозяина, оно жаждало убивать.       Из ступора ее вывел звук падения. Попытка встать для человека на земле закончилась неудачно, и девушка сразу побежала к нему. Подойдя ближе, она, наконец, поняла кто был перед ней. Фария Амари, наездница, встреченная ею несколькими часами ранее, дочь короля и королевы. Но думать об этом сейчас было некогда. Уже подходя, девушка почувствовала тоже самое темное нечто, исходящее от плеча Фарии, что и от трупа оленя.       Фария, казалось, ее даже не замечает. Она смотрела куда-то далеко совершенно бессмысленным взглядом, казалось, что ее мысли перемешиваются в кашу, заправленную черной, тягучей смолой. Когда Ангела прикоснулась ладонью к плечу, в первую секунду его пронзила острая боль, заставившая девушку невольно сжать зубы, однако спустя несколько мгновений все исчезло. Фария почувствовала, как смола в голове куда-то растворяется, плечо болит уже не так сильно, и она, наконец, может разглядеть свою спасительницу. — Ты? — Вырвалось у девушки самое банальное удивление при виде Ангелы. Ангела не ответила. По правде сказать, она понятия не имела как себя вести сейчас и о чем Фария могла догадаться при первой встрече. В тоже время сама Фария молча и пристально на нее смотрела, разглядывая. В тусклом свете луны немного можно было различить, но тем не менее. — Вставай, твою рану нужно осмотреть и перевязать. У меня дома есть все необходимое. — Голос девушки был мягким и уверенным, хотя у нее самой в голове все еще происходила некая паника.       Фария в ответ утвердительно промычала и перевела взгляд на существо, укусившее ее. — Ты знаешь что это? — Не совсем. Здесь не место для таких разговоров, да и это оставлять здесь тоже не стоит. — Ангела тоже смотрела на ящерицу. Та была мертва, совершенно точно, но ощущения покоя это все равно не добавляло.       Фария поднялась на ноги с удовольствием отметив, что голова уже не кружится. Должно быть это была заслуга Ангелы, но пока было не до этого. Она коротко свистнула и прислушалась. — Кажется мой конь умчался домой. Он перепугался до смерти, скинул меня с седла и умчался. — Хорошо, что он остался жив. Я нашла оленя в лесу, кажется его растерзало это существо. — И он был не первым, судя по всему. — Что ты имеешь ввиду? — Позже расскажу, а пока лучше помоги.       Фария сняла свой плащ, кинула его на землю и вместе с Ангелой перетащила на него тушу. Поднять и нести это тело у нее не хватило бы сил, а вот протащить на чем-нибудь хотя бы до кустов — вполне.       Так они и поступили, оставили тело в кустах, подальше от дороги, после чего Ангела что-то над ним прошептала, и они отправились к ней домой.       Фария молчала. Не спрашивала что Ангела шепчет, не спрашивала больше откуда девушка взялась на дороге, не интересовалась тем, куда они идут. Она просто молча разглядывала девушку и ее одежду. Теперь она совершенно точно видела силуэт вокруг Ангелы, но он не мешал разглядывать саму девушку и ее одежду.       В доме она также не проронила ни слова, когда Ангела попросила ее снять одежду, и все так же разглядывала девушку. Когда Фария сняла кожаную куртку и стеганку, под которой ничего не было, Ангела невольно проскользнула взглядом по тренированным мышцам, обтянутым темной кожей. Не часто доводится видеть девушек с мечом наперевес, но дело было не в этом. Ангелу цепляло что-то совсем другое, что-то еще непонятное и уходило на второй план, уступая место более важным вещам.       Когда она промывает рану чистой водой, замазывает чем-то и перетягивает повязкой, Фария не издает ни звука и девушка поражается стойкости воина, хотя казалось бы чему здесь поражаться. И не такое видела. И все же Ангелу цепляет любая деталь, она невольно запоминает это, и запоминает, как пристальный и в то же время мягкий взгляд карих глаз не отпускает ее ни на секунду. Когда Фария нарушает тишину, Ангела застывает, не зная что сказать. То, что должно было бы прозвучать как вопрос, вовсе им не является. Фария знает больше, чем казалось бы и чем хотелось бы сейчас Ангеле. — Ты — Циглер. — Она надевает стеганку, ее голос совершенно спокойный. По нему даже не удается понять осуждение это, радость, удивление или что-либо еще. — Да. — Ангела оборачивается, отрываясь от раскладывания трав на свои места. — И кроме тебя об этом никто не знает. — Это из-за плаща? Когда он на тебе, даже сейчас, ты будто… В дымке легкой. Как будто твой плащ создает барьер, мешающий тебя разглядеть. — Ангела в ответ кивает, с осторожностью глядя в карие глаза. — Тогда понятно, что ты шептала над ящером, и почему от твоего прикосновения там, на дороге, мне стало легче. Спасибо тебе. — Девушка встает и коротко, с уважением кланяется. — А теперь скажи мне, знаешь ли ты, что за существо напало на меня и пугало народ? Ангела качает головой в ответ. -Нет. Я знаю лишь, что оно не совсем живое. Вернее, оно было создано искусственно и его жизнь держалась на темной магии. Даже, пожалуй, не просто темной, а пропитанной ненавистью ко всему. — Как смола, исходящей от животного. — Что-то вроде того. От того трупа, что я нашла, исходило тоже самое, что и от твоей раны. Только олень был уже мертв, а ты — нет. Не думаю, что будут какие-то последствия этого укуса, я не чувствую в тебе ничего похожего на эту смолу, но все же. — Понимаю. Если что — к тебе? — Фария по-доброму усмехается. — Не думаю, что кто-то еще при дворе сможет помочь. — Возможно, кроме твоей матери… — Задумчиво бормочет Ангела, чем вызывает удивление у Фарии. — Что ты имеешь ввиду? — Пока, думаю, ничего. Только слухи. — Вы знакомы? — Лично я — нет, но мой отец когда-то рассказывал мне разные истории. Про Амари кое-что тоже упоминал. — Расскажи мне? Уж очень интересно, что это в далеких землях поговаривали о моей семье. — Не сейчас. — Эй, имею я все же право узнать о собственном родственнике очередную байку? — Послушай, это лишь сказки и они не имеют никакого отношения к хозяйну этой ящерицы. Так что хватит об этом. — Ты знаешь с кем разговариваешь вообще? — скорее удивленно спрашивает Фария, все еще не сводя пристального взгляда с девушки и поражаясь ее отношению. — Да, и что? — Ангела так спокойно это говорит, что Фария невольно начинает смеяться, чем заражает и целительницу. От чего-то девушкам становится спокойно и легко в этом домике в лесу, и Фария чувствует только тепло с этой немного наглой девушкой. И чертовски красивой. Последнее Фария замечает уже где-то на задворках сознания, не отдавая себе в этом отчета.       Когда девушки, наконец, успокаиваются, Фария переводит взгляд в окно, на луну, выглядывающую из-за деревьев. — Ангела, тебе нужно отправиться в замок вместе со мной. Мне кажется, мой отец что-то не договаривает, и он знал, что за тварь пугает людей. Если все это нечто большее, чем случайность, а в этом у меня сомнений нет, то твоя помощь очень пригодилась бы. — Я не хочу ввязываться в очередной конфликт, который унесет тысячи жизней. — Думаешь? Хочешь сказать мне, что сможешь спать спокойно, отсиживаясь здесь и помогая лечить простуды и ушибленные пальцы? — Я не хочу снова смотреть, как умирают люди. — Они говорят спокойно, ровно. Даже кажется, что вокруг них застыло время. — И что? А я не хочу их отнимать. Но иначе никак. Отнимая, я могу спасти больше. А ты, если не попытаешься, никого не спасешь. Я не знаю, но мне кажется, что даже если удастся спасти всего одного человека — от смертельной раны ли, или прикрыть от чужого меча — то уже все не зря. — Может быть и так. — Ангела шепчет, потому что ей страшно вернуться в бой. Ей страшно смотреть на тех, кому она не успела помочь, смотреть на тех, для кого единственное, что она может сделать — облегчить последние секунды. — Мне кажется, ты здесь засиделась, Белоснежка. (Простите, не удержался: D) В любом случае, мы еще ничего не знаем о том, что предстоит впереди. Рискни, пойдем со мной. — Она переводит взгляд на Ангелу и та чувствует уверенность в этом взгляде. Ей кажется, что любой, кого Фария решит защищать, просто обязан выжить, даже если останется последним человеком во всей Вселенной. — Ты невыносима. — Ангела улыбается, качает головой, прикрыв глаза. — Хорошо, я поеду с тобой, но только утром. А сейчас — спать. — Кстати об этом. — Фария обводит взглядом комнату. — Кажется мне спать негде, так что я вполне могу устроиться на полу. — Она чешет в затылке, задумчиво, и Ангела не знает, что подталкивает ее сказать следующее. — Чушь какая. Не такая уж и узкая у меня кровать, чтобы не поместиться на ней вдвоем.