История о беспокойном сердце

      Сидя за ужином с родителями, Фария не могла перестать думать о девушке, которую встретила по дороге из леса. Сначала она решила, что ей показалось, что это был отсвет факела или еще что, но когда она остановилась и девушка развернулась, Фария увидела, что вокруг нее заметен некий ореол, почти полностью прозрачный, но будто бы скрывающий что-то от посторонних глаз, и чем больше девушка думала об этом, тем сильнее начинала болеть голова. — Фария, ты слышишь меня? — Голос отца заставил ее оторвать взгляд от тарелки. — Ты сегодня где-то не здесь, кажется.  — Возможно… — бормочет она в ответ, все еще немного блуждая взглядом, — Ты о чем-то говорил? — Я спрашивал, не видела ли ты в лесу чего необычного и не слышала ли, чтобы люди о таком говорили. — А о чем они должны говорить? — Ее взгляд наконец фокусируется на бородатом лице отца с шрамом, проходящим через его левый глаз. — Хммм… — Он хмурится и Фария понимает, что эти новости его явно беспокоят.       Задумчивость девушки мгновенно улетучивается на другой план, и она со всей внимательностью заглядывает в глаза Вильгельму. — Да прошла молва меж ними, что в лесу, да близ него существо странное видели. То ли крыса, то ли ящерица, только размером покрупнее. Я было подумал, что старик из ума выжил, тот что видел ее первым, привиделось ему, да он и убежал со страху. Вот только разговоров все больше об этом существе. Кто-то у них там из скотины пропал, не то корова, не то овца, они уже сами запутались, да не суть. Люди скоро перестанут к лесу подходить, детей отпускать далеко боятся. — Нет, такого ни я, ни солдаты со мной точно не видели, иначе бы вряд не забыли. — Задумчиво говорит девушка, пытаясь припомнить не упустила ли она чего из виду.       Вильгельм в ответ лишь кивает, все еще погруженный в раздумья об этой твари. — Я могу съездить в лес. Пройдусь по местам, где эту тварь видели, может найду чего. А может быть найду то, что так напугало всех, и это окажется какая-нибудь… Не знаю, лисица, измазавшаяся в чем-нибудь. — Нет. — Это еще почему? — Я сказал нет. Это может быть опасно. — Ты серьезно сейчас? — Фария, я запрещаю. На этом разговор окончен. — Вильгельм встает и уходит, а его угрюмое настроение, кажется, расползается по всему замку. — И ни единого слова объяснения. Что это с ним сегодня? — Недоумевающе спрашивает Фария, вместе с матерью провожая взглядом короля. — Не знаю, но, пожалуй, тебе стоит его послушаться сегодня. Эти новости и правда сильно беспокоят твоего отца. Думаю, что как только он дойдет до какой-нибудь стоящей мысли, он ее сразу выскажет нам. — Надеюсь. Ладно, я пойду. Спокойной ночи, мам. — Фария встает из-за стола и тихими коридорами уходит к себе. Ложиться спать сейчас она совсем не намерена. Она закрывает дверь и ждет. Вскоре ее мать тоже уходит спать. Еще спустя немного времени в коридорах замка остаются только стражники и слуги, у которых еще осталось немного работы.       Фария выжидает того часа, когда сможет выбраться из комнаты незамеченной. На ней кожаная куртка, не на много мягче кожаного доспеха, под которой обычная стеганка. Кроме того она носит поножи и наручи, на поясе висят тонкие кожаные ножны, а на бедре — кинжал. Фария никогда не любила скрытные и тайные убийства, но и в передних рядах бывала крайне редко. Это привилегия воинов вроде ее отца, а сама Фария любила легкость и мобильность других отрядов, постоянно рискуя не увернуться от очередного удара. Впрочем в по-настоящему масштабных сражениях ей бывать и не приходилось.       Перед выходом девушка накидывает на плечи темный плащ, чтобы первый встречный не узнал ее сразу, и выглядывает в коридор. Она ступает бесшумно и незаметно, ее одежда не стесняет движений, а в тени коридоров плащ скрывает ее от посторонних глаз.       Только выйдя за ворота замка, Фария сразу же направляется к конюшне и, только приблизившись, слышит знакомое ржание. — Тише, тише, Каир, не шуми. — Фария подходит к коню и гладит того по носу. Он фыркает, узнав хозяйку, но быстро успокаивается, за совместные годы научившись понимать чего хочет от него хозяйка. Фария находит мешок яблок и достает оттуда одно для Каира — своего желто-золотого коня в черных носочках и с такими же черными гривой и хвостом. — Мисс, Амари? — удивленно говорит конюх, заглядывая в конюшню. — Молчи. — Спокойно говорит ему Фария, седлая коня. — Иди спать. Ты меня не видел здесь, как коня увела — не слышал. — Не будут родители ваши добры на такое… — Иди спать. — Все так же спокойно отзывается девушка, не глядя на недоумевающего конюха.       Со стражниками она поступает так же. Фария не первый раз сбегает куда-то посреди ночи, но ни один стражник никогда ее не сдает. Может быть от того, что она заслужила их уважение своим отношением к армии и слугам, а может по какой другой причине, особого значения это не имеет. Одно ясно наверняка — в вопросах тайного побега, она может на них положиться.       За стенами есть, пожалуй, только одно место, где можно узнать все новости, а так же кто их принес — трактир близ рынка. Именно там ошивается большинство ночных гуляк, и именно там зарождается большинство слухов, так что девушка сразу же отправляется туда. Несмотря на позднее время, здесь полно народу, распевающего песни и распивающего напитки и веселящегося от души. Девушке это только на руку, в такой обстановке проще всего остаться незамеченной.       Она не снимает капюшона, входя, а ее темная одежда и прикрытые плащом ножны не привлекают особого внимания, так что она спокойно проходит к барной стоке. Трактирщик не заставляет долго ждать своего появления, но прежде чем он успевает что-то сказать, увидев кто зашел к нему, скрываясь под капюшоном плаща, девушка кладет на стол несколько монет и говорит так, чтобы ее услышал только трактирщик и никто более. — За молчание. И сделай лицо проще, пока кто-нибудь не заинтересовался на что это ты так вылупился.       Трактирщик кивает, сгребая ладонью монеты и не поднимает взгляда на гостью, осматривая зал и все же слушая. — Я могу вам чем-то помочь этой ночью? — Думаю да. Расскажи мне, где именно видели существо, о котором столько говорят и которого так боятся. — Люди столько напридумывали уже, что трудно сказать. Кажется в самом начале его видели близ северной дороги, где-то у кромки леса. И скот пропал примерно там же, эта тварь, если это не какой-нибудь вор, украла овцу. Распугал все стадо, но, видимо, поймать смог только самую старую. Кто-то из охотников еще поговаривал, что видел в лесу какие-то странные большие следы, но ни где, ни чьи не сказал, так что думаю он нагло врал мне в лицо.       Девушка задумчиво кивает, уже размышляя куда ей отправиться на поиски сначала. — Это все, что ты можешь рассказать? — Это все, в чем я хоть немного уверен. Остальное больше похоже на байки, вроде крысы-переростка и светящихся глаз, полных огня. Мол эта тварь без разбора кидается на все, что движется, да еще с безумной скоростью — еле пятки удерешь. Больше мне и нечего поведать. — Хорошо. Спасибо за помощь. Если спросит кто — не важно кто — ты не видел меня, со мной не общался и ничего не рассказывал. Тебе же проще жить будет.       Он кивает в ответ и только теперь переводит взгляд на девушку. — Удачной охоты. - Фария не отвечает, поправляет капюшон и так же выходит, не привлекая к себе лишнего внимания.       Спустя несколько минут верный Каир несет девушку через мост и через дорогу прямиком к тому месту, где, по словам трактирщика, странное существо видели в первый раз. В голове Фарии роятся разные мысли о нем, но и не только. Девушку все еще не отпускает образ той, что она повстречала именно на этой дороге, лишь несколько дальше. От чего-то ей кажется, что что-то здесь не так, что кого-то она ей сильно напоминает, но Фария не в силах вспомнить кого. Будто невидимая стена мешает ее мыслям пройти дальше, ухватиться друг за друга и сплестись в единую цепочку образов.       Девушка трясет головой, отгоняя прочь эти мысли. Сейчас они могут ее отвлечь от более важного и, возможно, опасного дела. Может Вильгельм и был прав, запрещая дочери выяснять что это за существо, но кого это сейчас волнует.       Когда вблизи показываются первые деревья, Фария притормаживает коня и ведет его шагом, вслушиваясь в каждый звук в ночи и вглядываясь в каждый силуэт. Можно было бы сейчас зажечь факел и тогда видно было бы гораздно лучше, но только в близи, а девушка не хотела быть застигнутой врасплох. Тем более луна хорошо освещала все вокруг для глаз, уже порядком привыкших к темноте.       Долго идти не приходится. У самой кромки леса Каир начинает нервно похрапывать и явно не желает делать ни шага дальше. — Что случилось, дружище? — Фария похлопывает верного скакуна по шее, — Ты что-то учуял? — Она пристально взглядывается в ночную темноту и, когда ее взгляд встречает два больших, ярко-желтых глаза с вертикальными чертами-зрачками, ей кажется, что у нее кровь стынет в жилах. Эти глаза не мигают, их взгляд ни на секунду не уходит в сторону и не дает ни малейшей возможности перестать в них смотреть, приковывая единственным светом в ночи. Рука Фарии невольно тянется к мечу, другая крепче сжимает поводья хорошо обученного, но нынче отступающего в страхе коня.       Оно не шевелится, не издает ни звука, а его силуэт лишь слабо проглядывается во мраке. Ящерица. Ящерица-переросток с глазами, вызывающими невольную дрожь и холод. Глядя в эти глаза, Фарие кажется, будто ее окунули в ледяную воду посреди зимнего побоища и без единого оружия в руках, так что даже вдох дается с трудом и страх сковывает все мышцы.       Хватает всего доли секунды. Фария отводит взгляд, ее отвлекает тень, промелькнувшая где-то сбоку. Она даже не успевает понять где именно была эта чертова птица, как создание перед ней куда-то исчезает и через секунду оказывается под ногами коня, обезумевшего от страха и близости существа. Каир храпит, ржет, поднимается на дыбы, скидывая наездницу и уносится прочь, к замку, к дому, чудом не прихватив с собой наездницу волоком по земле.       Фария выхватывает кинжал быстрее, чем встает на ноги, однако последнее ей все же не удается, потому что она слышит шорох над ухом и в следующую секунду чувствует острую боль в плече. Она жмурится, а открыв глаза видит прямо перед собой этот ледяной взгляд ящера. На долю секунды она зависает и если бы она видела сейчас эти глаза впервые, возможно так и не успела бы ничего сделать, но первый страх прошел и девушка практически инстинктивно, молниеносно всаживает в голову ящерицы кинжал, зажатый в другой руке.       Взгляд желтых глаз продолжает пристально вглядываться в самое нутро Фарии. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем челюсти существа разжимаются и закрываются глаза. Фария выдыхает и в ту же секунду чувствует разливающийся по плечу жар то ли от пролитой крови, то ли от самого укуса. Девушка отползает немного от ящерицы, пытается встать, но ноги тут же предательски подкашиваются, страх, бивший пульсом в висках, сменяется тяжестью и болью от падения с коня, от удара и укуса. Земля приближается слишком быстро, а мелькающий на дороге белый силуэт не привлекает никакого внимания поплывшего мозга.