История о беспокойном сердце

      Ана и Вильгельм на обед не приходят, так что девушки трапезничают только вдвоем за большим столом погруженные в свои мысли. И все же девушки украдкой поглядывают друг на друга, гадая что их ждет дальше. Их самих.       Проснувшись утром рядом с Фарией, Ангела поняла, что ей не хочется расставаться с этой девушкой. Быть может это мимолетное влечение, нежелание оставаться одной, соскучившись по обыкновенному человеческому теплу. А может быть нет. Когда ночью она помогала Фарие уснуть спокойно, она даже не задумывалась о том, что делает. Все происходило как-то само, мгновенным порывом. Не так, как она помогает тем, кто в ней нуждается, это было совсем иначе, будто ее действия шли прямо от сердца, не задумываясь. Все утро она размышляла об этом и от того разобраться в собственных чувствах становилось все труднее.       Когда Фария проснулась поздним утром отдохнувшей, от чего совершенно отвыкла за последнее время, ей казалось, что она уже очень давно не чувствовала себя настолько хорошо и легко. Все заботы и беды не забывались, но уходили на задний план, давая отдохнуть и насладиться жизнью. Она вдыхала лесной запах, перемешанный с запахом Ангелы и голова от этого приятно кружилась. Здесь хотелось задержаться, пожить еще немного в этом небольшом мирке, будто невидимым барьером скрытым от окружающих волнений и напастей. Выйдя из домика и еще только мельком увидев золотоволосую Ангелу девушка поняла, что этот уютный, укрытый от всего мир создавался не домом и не местом, он создавался самой Ангелой. Может быть ей так лишь казалось, но девушка заставляла ее чувствовать себя легче, увереннее и счастливее.       Теперь же, когда они обедали, над столом висела тишина. Это был тот вид тишины, которая не гложет и не давит. Это тишина, в которой ты остаешься один на один со своими мыслями, чувствуешь, как мягким потоком текут мысли твоего спутника и от этого совсем не хочется никуда уходить. Их раздумья прервали открывшиеся двери, в которые вошел один из придворных слуг. Он почтительно поклонился, прежде чем что-либо произнести. — Мисс, ванна готова по вашему указанию.       В ответ Фария кивнула и произнесла что-то на другом языке мягким, спокойным голосом. Слуга еще раз поклонился и вышел. — Что ты ему сказала? — С интересом спросила Ангела, не поняв ни слова. — Поблагодарила и разрешила идти. На самом деле здесь почти никто не говорит на этом языке, но некоторые слуги со временем или по науке научились его понимать. Это родной язык моей матери и в каком-то смысле мой тоже. Практически все давным давно разговаривают на Общем языке, но мама когда-то учила меня помнить свои корни, вот и учила этому языку. В общем-то мне даже нравится на нем разговаривать, но практически не с кем. Ладно, пойдем, я покажу тебе где ты можешь расслабиться в горячей воде.       Фария встала и Ангела последовала за ней, размышляя над сказанным. Сама она всегда разговаривала на Общем, а из других языков знала только тот древний, на котором читала заклинания. От чего-то ей остро захотелось изучить язык своего народа. Может быть слова Фарии ее так вдохновили, разбудив давно живущую тягу к знаниям, а может быть в ней просто проснулся дух соревнований. В любом случае эти мысли пока что были задвинуты в дальний ящик. Девушка шла за своей спутницей, теперь без всякого смущения разглядывая ее. Ровный, уверенный и тихий шаг, крепкие плечи, за которыми, как подумала Ангела, можно укрыться без всякого страха.       Фария открыла перед ней дверь и пропустила вперед, чуть склонив голову. У Ангелы это вызвало невольную улыбку, когда она прошла внутрь. В уютном помещении было тепло, а от горячей воды в ванной шел пар. — Располагайся. Когда закончишь, слуги помогут найти меня. — Хорошо. Спасибо тебе. — Не за что. Ты, должно быть, давно уже не расслаблялась в горячей ванной, м?       Ангела кивает в ответ, а Фария снова что-то говорит слугам на другом языке, после чего они начинают возиться вокруг ванной. — Что ты такое им говоришь? Знаешь, это немного напрягает, когда я не знаю, что они там творят.       Фария тихо смеется, видя легкое негодование Ангелы. — Извини, больше не буду. Я просто попросила их сделать воду немного прохладнее, чтобы тебе было комфортнее. — Вот как. А еще я не привыкла к такому количеству людей вокруг. — Немного смущенно говорит девушка. — Тогда ты можешь попросить их уйти. — Пожимает плечами Фария и выходит, но от чего-то задерживается у самой двери. В ее голове возникает безумная мысль, превращающаяся в порыв чувств, которому сопротивляться она не в силах. Да, собственно говоря, и не хочет.       Когда через минуту слуги выходят, Фария проскальзывает в комнату. Ее губы тут же растягиваются в улыбке, видя обнаженные плечи Ангелы, выглядывающие из-за края ванной. Девушка сидит спиной к двери, откинувшись назад и закрыв глаза. Она всецело отдается отдыху, отдается горячей воде, обволакивающей и приятно расслабляющей ее тело, поэтому не слышит мягкой поступи Фарии, приближающейся к ней, не замечает, как девушка присаживается на колено у нее за спиной. Только когда Фария берет в руку мочалку и опускает ее в воду рядом с Ангелой, чтобы намочить, девушка резко поворачивает голову и замирает, встретившись взглядом с теплыми карими глазами. Они не говорят, просто смотрят друг другу в глаза, будто в эти секунды их мысли и их эмоции перемешиваются во что-то единое, постепенно расставляя по местам все чувства и отбрасывая лишнее.       Фария не убирает руку, она немного отжимает мочалку и проходит ею по плечам девушки, по ее шее, заставляя на секунду Ангелу прикрыть глаза от удовольствия. Фария переводит взгляд на нежную кожу плеч девушки, Ангела прослеживает ее взгляд и немного улыбается. Ей кажется, что сейчас они похожи на кофе с молоком. Она мягко перехватывает руку девушки, оборачивается к ней и встает, заставляя Фарию встать следом.       Фария глубоко, немного неровно вдыхает, наблюдая, как капли горячей воды стекают по белоснежной коже, обводя каждый изгиб изящного тела. Она чувствует, как тонкие пальцы Ангелы развязывают шнурки ее одежды, после чего слышно глухой звук, когда одежда деталь за деталью падает на пол. Она чувствует, как кончики пальцев касаются ее тела, и ей кажется, что под ее кожей бушует пламя. Руки тянутся к талии Ангелы и Фария не сопротивляется порыву, чувствует волну мурашек под своими ладонями и чуть улыбается. Она не глядя избавляется от сапог и штанов, откидывается остатки одежды на пол. Ее ладонь скользит по спине, лопаткам и плечу, кончиками пальцев — по нежной коже шеи, касается щеки и в который раз заглядывает в небесно-голубые глаза.       В первую секунду в голове Ангелы происходит взрыв, а ноги подкашиваются, как у маленькой девочки, но она все же держит себя в руках, чувствуя, как в робком поцелуе ее губ касаются другие, мягкие, теплые. Когда Фария пытается чуть отстраниться, чтобы понять реакцию Ангелы, та не позволяет ей этого сделать. Девушка обнимает ее за плечи, запускает пальцы в мягкие волосы, всецело отдаваясь нежному поцелую. На этот раз между ними совсем другая магия.       Девушки чуть отстраняются друг от друга лишь тогда, когда воздуха начинает не хватать. Они смотрят друг другу в глаза, а на их губах играют улыбки, в глазах светится что-то доселе невиданное им самим. Слова по-прежнему не нужны, не имеют никакого значения. Ангела берет Фарию за руку и отступает на шаг, заставляя вторую забраться вместе с ней в горячую воду.       Фария садится, откидывается на спину, не отпуская руки, и тянет девушку к себе. Ангела ложится в ее уютные объятья, кладет голову на плечо и закрывает глаза, слушая стук сердца. Ее плечи скрывает вода, а на спине блуждают совсем не чужие пальцы.       Фария закрывает глаза, зарывается носом во все еще сухие волосы девушки и вдыхает полной грудью запах, что утром заставил голову приятно кружиться. Чувствует на себе приятную тяжесть горячего тела, чувствует стук его сердца и не может скрыть улыбку.       Они лежат долго, не нарушая тишины, будто бы общаясь лишь чувствами. Их ничто не тревожит, весь мир, кажется заключен в этой уютной ванне. — Вода совсем остыла. — Шепчет Фария, не открывая глаз и чувствуя под своими пальцами мурашки. Девушка кивает в ответ, но не шевелится. — Я не хочу уходить отсюда. — Ее голос тихий, Фарие даже на секунду кажется, что он звучит напугано от внезапной необходимости разорвать эту идиллию. — Я тоже. — Говорит Фария, после чего повисает тишина. Совсем другая, нежели за обедом. Эта тишина перед неизбежным, тяжелая, тоскливая. — Ангела… — шепчет Фария, прикусывает губу, будто не решается что-то сказать. — Оставайся на ночь со мной?       А лучше на всю жизнь, Ангела, ведь я не вынесу, если ты из нее исчезнешь. Последнее девушка только думает, глядя в глаза поднявшей голову Ангелы. Та касается пальцами ее щеки и оставляет на губах короткий, но очень нежный, трепетный и почти невесомый поцелуй. — Теперь мы будем спать в твоей постели? — Она немного улыбается, чем вызывает улыбку и у Фарии. — Да. Теперь будем спать в моей постели.       Они вместе выбираются из воды, и Фария не удерживается от того, чтобы самой мягким полотенцем стереть капли воды с нежного тела. Они снова молчат, между ними снова только лишь чувства, никаких слов. По мере того, как они одеваются, их мысли по необходимости возвращаются к реальному миру.       Когда они выходят из комнаты, взглянув на них, вряд ли можно догадаться о том, что было за дверью. Пока что. Они обе негласно решают так, во всяком случае до тех пор, пока сами они не решат как им быть в этом, реальном мире.       На пути им встречается Ана, хмурая как филин после неудачной охоты. Фария даже не успевает сказать ни единого слова. — Идем, отец ждет. Ящерица сбежала.