История о беспокойном сердце

      Вопреки довольно грубому мужскому голосу, за открывшейся дверью оказывается светловолосая женщина с добродушной улыбкой, а из-за ее спины доносится запах вкусного пирога, от которого у девушек невольно слюнки текут. — Здравствуйте. — улыбается женщина, разглядывая пришедших. — Вам нужен кузнец? Кузня пока еще закрыта.       Фария берет себя в руки первой после удивления, откашливается и качает головой. — Здравствуйте. Не совсем. Мой отец сказал мне, что в этом доме я смогу найти его старого друга — Торбьорна Линдхольма. — девушка кивает на вывеску над дверью, а брови Ингрид тем временем ползут вверх от удивления. — Простите, а кто ваш отец? Моего мужа давно не посещали его старые друзья…       Фария молча снимает капюшон с головы, внимательно смотрит в глаза женщины и мельком за ее спину, приметив бело-рыжего кота, запрыгнувшего на подоконник. — Меня зовут Фария, Фария Амари. А моего отца — Вильгельм Райнхардт.       Ингрид замирает на несколько секунд. Может от того, что не верится в происходящее, ведь сам Райнхардт, потерянный в заботах о королевстве, давно уже не бывал здесь, а о том, что у него есть дочь, и вовсе никогда не говорил. — Это мои спутники: Ангела и Лена. — как можно мягче говорит Фария, заметив замешательство женщины. — Можно нам увидеться с Торбьорном? — Да-да, конечно, проходите, я его сейчас позову. — говорит она немного сбивчиво и убегает в дом, а девушки тем временем проходят внутрь. Дом очень уютный, двухэтажный, со светлой деревянной мебелью. — Фария, ты не говорила раньше имени человека, которого мы ищем. — шепчет Ангела, подойдя ближе к девушке. — Ты и не спрашивала о нем, а отец просил не распространяться сильно. Что-то не так? — карие глаза девушки пристально смотрят на светловолосую. — Я знаю Торбьорна, но он вряд ли меня вспомнит. Когда-то давно, когда я еще училась целительству, я помогала лечить его. — Эта история становится все запутаннее и интереснее… — бормочет Фария и оборачивается на звук шагов, после чего застывает от удивления, заметив, что «храбрый друг и прекрасный кузнец», с которым знаком Райнхардт, больше похож на гнома с густой бородой, чем на представлявшийся образ человека. — Так тебя зовут Фария? Ты и правда чем-то похожа на Вильгельма. — Здравствуйте. Да, Вильгельм Райнхардт мой отец, и он думает, что вы сможете мне помочь. — Здравствуй, здравствуй. Должно быть дело очень важное, раз он отправил тебя в такую даль. Что ж, я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. Ингрид, ставь завтрак на всех, девушки должно быть голодные. Не познакомишь ли меня со своими спутниками, Фария? Хотя одна из них мне кажется очень знакомой. — Видимо вы об Ангеле. — Точно, Ангела! Помнится, я лежал в лазарете тогда… — Вы бредили, сэр, должно быть вы видели кого-то еще… — тихо говорит Ангела. — Ой, не надо, не отнекивайся, Циглер. — улыбается он. — Все я знаю, но в этом доме тебе ничто не угрожает. А кто же третий? — Ангела в ответ только и может, что недоумевающе хлопать глазами. — Мы нашли ее в лесах неподалеку. После грозы река ее вынесла на берег, бросить уж не могли. Это Лена Окстон и выглядит она весьма интересно. — Фария чуть ухмыляется и отходит в сторону, — Сними капюшон, не бойся.       Лена, до сих пор старавшаяся вести себя тише мыши, отчетливо почувствовала на себе всеобщее любопытство и приятным назвать это ощущение никак не могла. Она посмотрела в спокойные глаза Фарии, потом на такую же спокойную Ангелу и наконец перевела взгляд на Торбьорна. Он ее немного пугал. Не так много зная о мире, она впервые встретила такого маленького человека, чей взгляд из-за густых бровей, казался очень суровым. В конце концов, она все же сняла капюшон и весь плащ следом. Нервно комкая его в руках, она смотрела в пол, ожидая реакции, а прижатые уши лучше всяких слов показывали ее ощущения сейчас. — Ого! У тебя уши и хвост! Хе-хей! — Торбьорн широко улыбается и идет по кругу вокруг Лены, с интересом разглядывая ее. — Никогда такого прежде не видел. А ты кто? — Ну… Я сама не очень знаю… — голос у Лены был тихий, но уши чуть приподнялись. — Ушами ты похожа на нашего кота. — Я ближе к собакам, кажется… — То-то я смотрю Элла уже куда-то убежала. — смеется Торбьорн, обводя взглядом комнату в поисках кошки. — Садитесь кушать все. — с улыбкой говорит Ингрид, слушавшая их из кухни. — Бригитта! — Иду, мам! — доносится откуда-то сверху. — В доме кто-то еще есть? — спрашивает Фария, наблюдая за лестницей. — Да, Бригитта — моя младшая дочь, сейчас дома только она есть из детей. Думаю, вы поладите, хотя она младше тебя, характер у нее будь здоров! — гордо улыбается Торбьорн. — Ну давайте, марш за стол, не люблю я разговоры на голодный желудок. — с улыбкой говорит он, и все садятся за большой стол, накрытый на шесть человек.       Через минуту на лестнице слышно шаги, а еще спустя пару секунд в кухню входит девушка с высоким хвостом каштановых волос и уверенным, но добрым взглядом. На руках у нее сидит та самая кошка, которую Фария видела раньше. — Доброе утро! У нас гости? Я Бригитта Линдхольм, а вы кто? Ого, уши! — она улыбается, тут же подбегает к Лене. — Можно потрогать? Какие мягкие… Это от тебя Элла убежала, да? — смеется тихо девушка, а кошка тут же спрыгивает на пол и убегает с кухни. — Кажется да, извините… — тихо говорит Лена, но улыбается. — Это ничего, ее иногда полезно попугать, а то уж очень наглая это морда! — Бригитта, садись кушать. — мягко говорит ей Ингрид и садится сама, — У нас в гостях дочь Вильгельма… — Да ладно?! — глаза девушки тут же расширяются от удивления, она даже не дает договорить Ингрид фразу, — Вильгельма Райнхардта? Друга папы, а нынче — короля?       Фария не может сдержать улыбки, глядя на нее. — Будем знакомы, Бригитта. Я Фария Амари. — Будем знакомы! А вы по делу к нам? Или просто так? — У меня есть важное дело к твоему отцу. И не надо ко мне на «вы» обращаться, ты что. Мне еще не стукнуло сто пятьдесят. — девушки смеются и заражают смехом остальных, от чего в и без того уютном доме становится совсем по родному тепло. — Это Ангела Циглер, а девушку, чьи уши тебе так понравились, зовут Лена Окстон. — Я чувствую дух приключений с такими гостями! — Но-но! — заворчал Торбьорн, снова вызывая у всех смех.       Завтрак прошел замечательно. Ингрид и без того готовила очень вкусно, а после дороги горячая еда была вкуснее вдвойне. У Лены даже хвост завилял в знак доказательства.       К тому же каждому было что рассказать и с кем познакомиться. Так Фария рассказывала о жизни своих родителей и своей, Торбьорн в ответ поведал немало о их с Вильгельмом приключениях и своей нынешней жизни после всех приключений, что с ними когда-то случились. — А Бригитта, младшая самая, единственная в меня пошла. С кузнечным молотом управляется лучше некоторых мужиков. Крепкая девчонка, ничего не скажешь, и ума в ней на двоих хватит. К слову сказать, — он обернулся к дочери, — открывай кузню сегодня, если что — позовешь, а нам пока поговорить надо. — Да, пап… — кивает девушка, хотя по ее лицу видно, что она бы с большим интересом осталась послушать ради чего это такого важного друг ее отца отправил свою дочь в такую даль. Она много слышала о их приключениях и точно знала, что все не просто так, к тому же в такой необычной компании. — Лен, может поможешь Ингрид с чем-нибудь? — спокойно, но непреклонно сказала Фария. — И не подслушивай, ушастая. — девушка чуть улыбнулась, но голос ее был все таким же серьезным. Торбьорн дождался, когда все разойдутся, прежде чем начать разговор. — Так по какому такому делу вы здесь? — спокойно сказал он. — Происходит нечто странное. И это связано с драконами. — С этого места поподробнее, пожалуйста. — хмурится Торбьорн, придвигаясь ближе и Фария понижает голос, поглядывая на Ангелу рядом, внимательно слушающую каждое слово. — Все началось со странной ящерицы близ леса. Она не была ни живой, ни мертвой, но ее глаза были воплощением холода и пустоты. К тому же размеров она была совсем не маленьких. Я столкнулась с ней как-то вечером, пытаясь выяснить, о каком таком монстре ходят слухи среди людей. Все закончилось бы совсем печально, если бы меня не нашла Ангела. Это создание прокусило мне плечо, от чего силы слишком быстро стали покидать меня, но Ангела успела помочь. А потом отец наговорил много всего про драконов, Всадников, Амари и Циглер, оживление Темных драконов, ушедших Светлых… Он, вроде как, считает, что Темных нужно оживить и покончить с ними раз и навсегда. По правде сказать, у меня просто голова кругом от всего уже… — Фария потирает глаза и невольно шевелит вновь занывшим плечом, что не остается без внимания Ангелы. — И он отправил тебя на свою родину, чтобы ты все выяснила, увидела драконов и научилась всему необходимому… — задумчиво говорит Торбьорн, поглаживая бороду. — Что ж, сам я не много могу тебе дать, но я смогу отвести тебя туда, где обучался твой отец. Возможно об этой помощи он и говорил. И еще кое-что. Где твой меч? Что ты знаешь о нем? Фария смотрела на него непонимающе, медленно отстегивая ножны и кладя их на стол. Торбьорн сразу же взялся за рукоятку и немного вынул лезвие. — Ну так? — Я знаю о нем только то, что он отлично ложится в руку и режет с первого удара. — Есть одна единственная причина, по которой он ложится в твою руку. Сейчас, погоди… — он встал и быстрыми шагами пошел наверх, откуда через несколько секунд стали доноситься звуки падающих предметов. Фария и Ангела переглянулись. — Ты что-нибудь понимаешь? — Только то, что все это очень сложно и целый мир просто скрыт от большинства людей. — Да, что-то около того… Мне все еще кажется, что все это просто дурной сон, но слишком уж все реально… — А я тоже дурной сон? — чуть улыбнулась Ангела, пытаясь немного подбодрить спутницу, да и себя, в общем-то. — Нет, ты — самый лучший… — она хотела сказать что-то еще, но тут спустился Торбьорн, держа в руках некую пыльную книгу. — Вот, смотри. — он положил ее на стол, сдул часть пыли, не заботясь о том, куда она попадет, и стал быстро листать страницы в поисках нужной. — Да, вот. — Он указал на рисунок, где был изображен дракон, а на его холке сидел Всадник, облаченный в доспех. В руке он держал высоко поднятый меч, который, казалось, сиял. Удостоверившись, что девушки разглядели изображение, Торбьорн перевернул страницу. На следующей был изображен тот же самый меч, только крупным планом. Он несколько отличался от того, что носила при себе Фария, но на нем так же были выгравированы какие-то символы. Некоторые были похожи на символы на мече девушки, другие отличались, да и на изображении их было больше. — Так выглядят мечи Всадников. Признаться, я уже позабыл язык, на котором начертаны эти руны, но примерно помню, что в них написано. Вот эти символы, — он указал на руны рисунка, которых не было на мече девушки, — обозначают имя дракона. Эти, которые есть и на твоем мече, только иначе написанные, означают имя Всадника. А между ними сказано о принадлежности одного другому. Твой отец знал, что однажды ты станешь Всадником, раз этот меч был выкован. Он твой и только твой. Для любого другого он будет не лучше тупого кухонного ножа. А имя дракона на нем появится тогда, когда ты этого дракона найдешь. Фария с интересом разглядывала изображение в книге, касалась пальцами лезвия своего меча. До сих пор он был для нее просто мечом. Верным и красивым спутником в любом деле, никогда не подводившим ее, но теперь он становился чем-то куда более значимым, чем просто меч. — И сколько таких еще? Я имею ввиду Всадников. — Я не знаю, да и никто этого не знает, а отличить их от обычных людей не так уж просто, если они сами того не знают. — Но можно? — На уровне интуиции, не более. Если все так, как ты говоришь, то тебе явно понадобится любая помощь, в том числе и других Всадников, но я не знаю как их найти. Кроме, пожалуй… — Драконы?! Всадники?! Я в деле! — Бригитта! Я тебе чем сказал заниматься? Это не для твоих детских ушей! — Ты что! Такие приключения назревают, как я могу сидеть в кузне? — Бригитта улыбалась, искренне возмущаясь. — Ты что, подслушивала? — Ну… — И сколько ты слышала? — Все…       Торбьорн вздохнул. Ему совершенно не хотелось, чтобы его дочь во все это ввязывалась, но он прекрасно понимал, что рано или поздно это произойдет. — Сиди здесь. — пробурчал он, встал и вышел из кухни, а Бригитта, потирая шею, села за стол. Ангела улыбнулась. — Кажется твой отец не очень рад тому, что ты подслушивала. — сказала она, с интересом глядя на девушку. Та улыбнулась в ответ. — Я думаю, что он уже привык к этому. — Ах вот оно что… — Да. И я очень-очень-очень хочу пойти с вами, так что он меня не остановит! Тут уже засмеялась Фария, не выдержав. — А нас ты спросить не хочешь? — Нуууу… Ну вы же не против, да? — улыбнулась Бригитта и обернулась, когда в кухню снова вошел Торбьорн. — Посмотрим, что твой отец скажет.       Тот зашел молча, положил на стол длинный, тяжелый сверток. — Что это? — спрашивает Бригитта, глядя то на него, то на отца. — Разворачивай, это твое.       Девушка сначала непонимающе посмотрела на отца, а после тут же кинулась разворачивать сверток и снова застыла, увидев ножны с длинным мечом. Снова посмотрела на отца, положила руку на рукоять, чувствуя, как она ложится точно и крепко. Легким движением остро заточенное лезвие выскользнуло из ножен и теперь уже пришла очередь каждого, кроме Торбьорна, застыть в изумлении, потому что дол меча точно так же покрыт рунами, как и меч Фарии. — Торбьорн, вы хотите сказать… — Я хочу сказать, что я знаю еще одного будущего Всадника.       Бригитта молчала. Ей всегда хотелось приключений, хотелось сражаться, но она и подумать не могла, что ее желания могут обернуться именно так. Она крепче взяла меч в руку и полностью вынула лезвие из ножен. Оно сверкало в свете солнечных лучей, пробивавшихся из окна. Меч казался ей легким и крепким. Она сделала пару шагов назад и несколько раз взмахнула мечом. Воздух, разрезаемый лезвием, засвистел в тишине кухни. Первым заговорил Торбьорн. — Я научил тебя сражаться, и ты прекрасно освоила кузнечное ремесло. Как бы я не хотел удержать тебя дома, я не смогу этого сделать ни разговорами, ни силой. Тебе суждено сражаться, так тому и быть. — Ты отпускаешь меня? — Я провожу вас всех. — он вздохнул, одолеваемый тяжелыми мыслями и переживаниями. — Идите все отдыхать и готовиться, ранним утром выдвинемся в путь, а пока мне нужно закончить кое-какие дела. — сказал он и вышел. — Так что же, теперь у нас два Всадника, целитель и волчонок? — с интересом обводя взглядом девушек произнесла Ангела. — Кажется да. Кажется, твоя мечта о приключениях, Бригитта, сбывается здесь и сейчас.       Когда Амели добралась до города, она была уже изрядно уставшей. Кое-как наплела стражникам что-то про путешественницу, заглянула в ближайший трактир, сняла комнату и сразу легла спать, укутавшись в плащ и даже не вспомнив о еде. Проснулась она лишь поздним вечером, спустилась вниз и перекусила за столиком в углу в полном одиночестве. Ее волновало отсутствие щенка. Раньше ей казалось, что если та пропадет, то и пусть, только мешаться будет меньше, однако теперь все было совсем не так, Лены не было уже слишком долго, и ее следов Амели все еще не находила. Сбилась ли та с пути, попала в какую-то переделку или еще что было не предугадать хотя бы потому, что так далеко от башни Лена еще не уходила.       В любом случае нужно было купить еды в дорогу, поэтому поужинав девушка отправилась на поиски еще не закрывшихся лавок, в надежде решить вопрос с едой этим вечером.       По дороге ей попалось не так много лавок, как днем: все были либо закрыты уже, либо практически закрывались. Несмотря на это, Амели не торопилась. Она спокойно шла по улицам, вглядываясь в лица прохожих и переулки, надеясь найти либо Лену, либо следы тех, кого они вместе преследовали.       Проходя мимо одного из домов, она вдруг замерла. Из окна дома лился теплый свет и доносились разные голоса, скорее всего семья села ужинать вместе за большой стол, но привлекло внимание Амели не совсем это. Среди голосов она услышала один, сильно знакомый ей. Стоило девушке заглянуть, как она сразу отпрянула от окна и отошла за угол. Сомнений не осталось. Там, за одним столом, ужинали Лена, Фария и Ангела, за которыми они следили, и хозяева дома.       Мысли Амели роились в ее голове с практически назойливым гудением. От одной из них стало немного легче — Лена жива, от другой еще более растерянно — она за одним столом с теми, за кем нужно было следить и не высовываться. — Ты ведь слышишь меня, щенок? — тихо, но отчетливо произнесла девушка под окном дома, — Я знаю, что слышишь. Выходи, надо поговорить, я буду ждать тебя за домом. — и она отошла в сторону, укрылась за углом соседнего здания, а после стала внимательно наблюдать.       Лена не заставила себя долго ждать. Поблагодарив Ингрид за ужин, через минуту она вышла прогуляться, накинула плащ и тут же свернула за дом. — Амели?.. — прошептала она. — Я здесь. — раздался голос из тени меж домами и Лена свернула туда. — Ты жива. — Да… Они спасли меня… — Лена не поднимала взгляда, чувствуя себя крайне виноватой перед Амели сейчас. — Ты ведь знаешь кто они? — она кивнула, — Почему ты не нашла меня и не вернулась? Они знают кто ты? — Я не могла… Кажется нет, они не знают, но и не сильно доверяют мне. — Узнала что-нибудь полезное? — в ответ Лена лишь покачала головой, на что Амели беззлобно фыркнула, — Никакого толку от тебя. Иди, и, если узнаешь что-то важное — дай мне знать сразу. Я буду идти следом. Все поняла? — Да… — Хорошо. — Амели только еще на секунду задержала взгляд, приподняла руку, но тут же опустила ее, развернулась и ушла.       Оставшись одна, Лена смотрела себе под ноги и раздумывала над всем, что они делали, и что переживала она сама в этом доме. Здесь к ней относились так, как нигде прежде. Ей могли не доверять, но никто не кричал на нее, скорее относились как к любознательному ребенку. Такой доброты ей раньше знать не доводилось, поэтому сейчас, бредя обратно в одном, она размышляла о том, что не хочет ничего рассказывать Амели. И подводить ее она тоже не хочет. — Пойдем, девушки, раз вы не против спать вместе, я постелила вам двоим в комнате наверху. — улыбается Ингрид, мельком глядя на то, как Лена пытается устроиться на диване в гостиной у камина. Ей тоже предлагали кровать в одной из пустующих детских, но она решила, что хочет спать тут.       Фария и Ангела следом за Ингрид поднялись в уютную спальню с мягкой кроватью, вполне подходящей для сна вдвоем. — Располагайтесь и отдыхайте, завтра вас ждет тяжелая дорога. — Спасибо, Ингрид, вы очень любезны. — улыбнулась ей Ангела. — Не за что, — та тоже улыбалась, — Присматривайте только друг за другом и, хотя бы одним глазом за моими искателями приключений. — Обязательно.       Женщина вышла, и Фария с Ангелой остались наедине. Весь день они помогали Ингрид и Торбьорну по дому и в кузне, обсуждали происходящее и слушали истории Торбьорна о их с Вильгельмом приключениях, так что теперь было как нельзя приятно лечь в мягкую постель.       Девушки разделись и, пока еще Ангела не успела лечь, Фария подошла к ней сзади и обняла. Ангела улыбнулась. — Соскучилась? — Очень. — прошептала девушка в ответ и прикрыла глаза, не разжимая рук. Тревога на душе и легкое покалывание в плече никуда не делись, но ей было намного легче, когда она чувствовала тепло Ангелы, когда чувствовала стук ее сердце. Будто и впрямь обнимала настоящего ангела. — Давай ляжем? Нужно выспаться… — Знаю…       Фария отпустила девушку, но только лишь на пару секунд, до тех пор, пока они обе не легли под теплое одеяло. Ангела положила голову на плечо девушки и вскоре они обе уже крепко спали.       Гроза. Дождь льет так, что трудно что-либо разглядеть в паре метров перед собой, а одежда настолько сырая, что кажется камнем на шее. Очередная молния разрезала небо на миллион частей и исчезла, оставив после себя лишь грохот. — Ангела! Ангела! — она уже знает, что будет дальше. Все как прежде. Меч, раскат грома и тишина.       Но меч поднимается все выше, а после разрезает воздух в стремительном падении. Нет-нет-нет! Слишком быстро, все должно было быть не так!       Она летит вниз. Пикирует к вершине башни, словно дракон. Словно это не его тугие и крепкие мышцы перекатываются под ногами, а ее собственные. Взмах крыльев, резкое торможение и пламя горячее настолько, что дождь становится паром, туманом. Он застилает все вокруг, затмевает даже небо. — Фария! Проснись, Фария!       Она резко садится в постели. Едва может дышать, едва понимает где находится, отрывая на задворках сознания воспоминания о вчерашнем дне и понимая, что все было лишь сном. Сон, только сон. — Ангела… — шепчет девушка и тут же мокрым лбом упирается в белоснежное плечо, обнимает крепко, собирая в кулак одежду на спине. — Тшшш, все в порядке, все хорошо… — она шепчет, гладит мокрые волосы и помалкивает пока еще о том, что драконье пламя, коснувшееся ее самой, не оставило на ней ни следа. — Что, черт возьми, здесь случилось?! — недоумевает Торбьорн, влетев в комнату и застав последние секунды кошмара Фарии — ее собственное пламя опалило, но все же не подожгло потолок.       Фария оборачивает, только сейчас заметив Торбьорна, смотрит на потолок, снова на старшего Линдхольма и молчит, просто не зная, что сказать. Она сама еще понятия не имеет, ЧТО это было. — Это впервые случилось? — поймав немного растерянный взгляд девушки на себе, он говорит серьезно, но спокойно, чуть ли не выговаривая каждое слово. Фария медленно качает головой в ответ. — Нам нужно выдвигаться как можно скорее. Тебя отравили. И твой дракон зовет тебя.