***
Никто из них не курил, но иногда, очень редко, сигарета была тем, чего требовала ситуация. Чжихе бы убила, если бы они когда-нибудь подсадили на это кого-то из младших, поэтому они никогда не курили рядом с детьми; но когда они были в одиночестве и несчастны, это казалось освобождением. Наен выпустила дым из легких и передала сигарету Момо, которая затянулась. Они сидели бок о бок на балконе комнаты Момо, оставляя между друг другом расстояние — небольшое, но все равно не касались друг друга. Хираи старалась не касаться пальцами пальцев Наен, когда они передавали сигарету друг другу. Они словно застряли в подвешенном состоянии. Это был один из тех моментов, когда не было места для размышлений или усложнений; просто две девушки наслаждались молчаливой компанией друг друга, вдали от остального мира. Такое происходило не в первый раз, и не в последний — однако, это был самый запоминающийся раз. По крайней мере, так считала Момо. Наен вроде как хотела еще пива. — Прости, — Момо заговорила первой, выдыхая. Дым бессмысленно плыл сквозь ночь, и она смотрела на него рассеянным взглядом. Им ждала, что девушка скажет дальше. — Что я была той, кто тебе рассказал. И за то, что я там была идиоткой. Наен вдохнула. — Все нормально, — она вздохнула, никотин глубоко в ее легких. — Я знаю, почему ты это сделала. Все нормально. Похоже, она пыталась убедить себя, что все в порядке, хотя на самом деле это было не так. Момо ощутила, как у нее сжалось сердце, и коснулась лбом перил. Наен была так разбита, и она не могла ее залатать. Не в этот раз. — Кто сделал первый шаг? — внезапно спросила Им. Момо подняла голову. — Мина. Наен издала слабый смешок. — Я даже не знала, что ей нравится Чонен в этом плане. — Она нравилась ей три года. — Ауч. — Больно? — Скорее всего было ей, — Наен снова поднесла сигарету к губам. — Я говорю о тебе. Наен не ответила и выдохнула. Она перевела взгляд на балкон комнаты Мины и Чонен, где они болтали еще несколько минут назад. Теперь они были внутри, и она знала, что они, скорее всего, что-то делали на тех кроватях. Было странно — как внезапно ее мозг сфокусировался на Мине. Она лениво улыбнулась, потому что в тот момент не могла контролировать выражение своего лица. — Мина, хм. Японка искоса глянула на девушку. — Что Мина? Наен пожала плечами. — Просто… обрабатываю все это. Чонен вообще мне ничего не говорила. Она с тобой разговаривала? — Я ее избегала, — призналась Момо, беря сигарету. — Она была занята с Миной, делая кинопроект. Они провели вместе неделю. Думаю, это все, что было нужно. Наен чуть не рассмеялась; Чонен влюбилась в Мину за неделю. Это было мощно. — Почему Мина ничего не сделала, когда мы с Чонен расстались? От вкуса дыма у Момо онемел язык, и ей захотелось съесть что-нибудь, чтобы избавиться от него. В то же время она не хотела ничего чувствовать. Быть там с Наен, говорить обо всем этом — это было самое ближайшее к тому, чтобы выпустить пар, и она это знала. — Потому что это был бы хреновый ход, — сказала девушка, будто бы это было очевидно. — Вы были двумя ее лучшими подругами. Она не могла так быстро что-то предпринять. — Почему нет? Мы больше не были привязаны друг к другу. Мне было бы наплевать. Момо издала хриплый смешок, дым пошел вверх. — Сейчас, спустя два года после разрыва, тебе не все равно. Перестань пытаться казаться жесткой. — Нет, это не так. Хираи застонала и повернулась к ней. — Зачем ты это делаешь? Все время, все блядское время. — Делаю что? — Врешь, — она была измучена, все еще пьяна, и она была Момо; не было никаких осторожных слов. — Ты врешь себе, и чтобы защитить это вранье, ты врешь другим. Ты актриса, Набонгс, но ты все еще человек. Выйди из персонажа хоть раз в своей чертовой жизни. Наен должна была опешить от такой вспышки, но вместо этого она почувствовала облегчение. Было много вещей, которые заставили ее влюбиться в Хираи Момо в первую очередь, но ее беззастенчивая честность и резкие слова были катализатором всего этого. Она заковала себя в кандалы, а Момо сделала все, чтобы разорвать их, даже не осознавая этого. — Я не могу, — девушка улыбнулась, произнося эти слова, но это была кривая улыбка. — Пока что нет. Это прозвучало как предупреждение о чем-то важном. Сейчас японка была не в настроении, чтобы думать об этом. Она передала остатки своей сигареты Наен, и последняя затянулась. Затем она затушила ее о кафельный пол. — Мне нужно возвращаться к Чжихе. — Разве ты не хочешь остаться? — Момо пыталась, потому что могла. Им посмотрела на нее, и ее взгляд сказал все, что девушке нужно было знать. — Чжихе ждет меня. Всегда. — Ладно, — слово вышло натянутым. — Впрочем, она не единственная. Надеюсь, ты это знаешь. Было что-то в том, как Момо смотрела на кореянку, пристальнее, чем раньше, что сильно поразило Наен. Встать и уйти, не сказав больше ни слова этой девушке, которая любила ее, было бы самым жестоким поступком, который она могла совершить. Поэтому она пыталась заставить свои ноги работать, потому что в конечном счете это было ее целью. То, к чему она стремилась, было в пределах досягаемости. Но она колебалась. У нее было так много шансов, так много хороших возможностей, но она всегда отступала и проебывалась. Это было всем, что она делала. Это только достраивало ее замок из карт — Наен задавалась вопросом, насколько большим будет падение, когда она, наконец, вытащит одну карту, удерживающую все вместе. Неожиданно Им подняла руку и обхватила Момо за подбородок, прижав большой палец к ее нижней губе. Взгляд Хираи пронизал девушку до глубины души, он был непоколебим и немного смущен; когда Наен надавила еще немного, она открыла рот. Сердце японки забилось от этого внезапного жеста, и забилось быстрее, когда Наен сократила дистанцию. Их губы почти соприкоснулись, и Им просто выдохнула остаток сигаретного дыма в рот Момо и в ее легкие; медленно, но верно, Хираи наполнилась полностью. Наен снова отстранилась назад и наконец встала. Момо уставилась на нее с все еще открытым ртом. — Спокойной ночи, Моморин. Девушка вышла из комнаты, бросив последний тоскующий взгляд, и Момо несколько минут не сдвигалась с места, пытаясь понять, что крылось за этим действием — ведь у Наен была причина на все, что она делала. То, что она не могла передать словами, всегда передавалось через действие. Тогда-то Момо и поняла. Ядовитость. — Что ж, очень жаль, — пробормотала Хираи, глядя на луну. — Я уже подсела.***
Чонен думала, что на этот раз ей не придется делать первые неловкие шаги в отношениях, но она была невероятно неправа. Несмотря на признание, что Мина ей очень нравится и она хочет целовать ее каждый час, она все еще не могла заставить себя быть откровенной с тем, чего она хочет. Она снова начинала чувствовать себя подростком — и хотя это было глупо, ей все так же кружило голову. Это не означало, что Ю не пыталась двигаться дальше после своего расставания. Кое-где случались интрижки, но ничего серьезного; она ни с кем не чувствовала связи. Все девушки, которых она целовала после Наен были прохожими в толпе — Чонен помнила их лица, но не то, что чувствовала. Долгое время она думала, что ничто и никогда не будет таким знакомым и теплым, как Наен. Потом появилась Мина. Нет, неправильно сказано. Мина всегда была рядом. После флирта на балконе они вернулись, держась за руки. — Так… следует ли нам пойти спать? — Меи также была невероятно неловкой, главным образом потому, что она никогда ни с кем не встречалась раньше, но заставляла себя помнить, что это не случайная незнакомка. Это была Ю Чонен. — Ты в порядке? Не тошнит или еще что? — Чонен села на кровать, потянув за собой Мину. — Я уже протрезвела. Я быстро пьянею, а трезвею еще быстрее, — девушка улыбнулась, сидя на коленях у Чонен. Ее девушка — вау, девушка — обняла ее и уткнулась носом в шею. — Хм, это хорошая особенность. Мина засмеялась, слегка вздрогнув. — Там щекотно. — О, да? — Чонен улыбнулась, касаясь ее кожи, поцеловала в затылок. — Тогда я буду осторожна. Ю легонько поцеловала ее в шею, и Мина вздохнула, убирая волосы, чтобы дать девушке больше доступа. Она парила на седьмом небе, и все казалось нереальным, хотя она уже должна была привыкнуть к тому, какой любящей может быть Чонен. Мина повернулась на ее коленях, не в силах сдержаться, и оседлала девушку. Она положила руки на плечи Чонен, и они долго смотрели, теряясь в глазах друг друга. — Могу я кое в чем признаться? — прошептала Меи. — Конечно. Она прикусила губу, и это зрелище было настолько сексуальным, что Чонен едва удержалась, чтобы не зацеловать ее до онемения. — Тогда, в студии… это был мой первый раз. Ю замерла, медленно открыв рот. — Твой первый… — когда до нее дошло, она покраснела и спрятала лицо в плече Мины. — О боже, неужели я… забрала твой первый раз? — Да, — рассмеялась Мина, и ее лицо тоже покраснело. — Это было удивительно, стоило того. Они обе застенчиво захихикали, и Мина просто обняла Чонен от смущения. По какой-то причине это только сделало Мину более милой в ее глазах, и Чонен ощутила, как крошечный фейерверк взорвался в ее груди. Она хотела бы вечно обнимать эту девушку и защищать ее от всего; и она бы делала то же самое. В конце концов, Чонен была ее очаровательной принцессой. Руки Мины скользнули к ее волосам, когда она немного отклонилась назад, с нежностью глядя на девушку перед собой. Чонен облизнула губы и поцеловала девушку в угол челюсти. — Ну, это был только первый раз… Меи почувствовала, как у нее горят кончики ушей. — Такое чувство, будто ты говоришь, что их будет больше, чем один. — Только если позволишь мне, — всегда заботливая. Ее поцелуи переместились на подбородок Мины, затем на щеку, и она больше не могла сдерживаться. Мина повернула голову, чтобы завладеть губами Чонен, прижимаясь еще теснее, чем прежде. Ю упала спиной на матрас, пока они целовались, руки блуждали по пижаме Мины, затем под рубашкой. Девушка облизнула губы Меи и попробовала на вкус ее язык; это сводило ее с ума. Поцелуи Мины поначалу были робкими, но стали яростными, как только настроение изменилось. Прямо сейчас, находясь сверху Чонен, она ощутила, как закружилась голова. Она хотела всего, что могла предложить эта девушка, и она бы брала, брала, брала и наслаждалась этим. Она все еще не понимала, что делает, но ее тело двигалось автоматически, и она позволяла Чонен вести себя туда, где была нужна. Чонен на мгновение отстранилась, а затем сменила позу, прижимая Мину к кровати. Вышло грубее, чем она этого ожидала, и она остановилась. — Прости! Мина просто притянула ее за кофту. — Мне определенно не не понравилось. Это разожгло огонь внутри Ю, и она снова поцеловала девушку. В сексе было много вещей, которые нравились Чонен, но когда она думала о них, первым, что приходило ей в голову, была Наен. Когда они встречались, Им была очень красноречива со своими желаниями и вещами, с которыми она любила экспериментировать, так что Ю привыкла к определенному поведению. С Миной ей приходилось напоминать себе, что нужно двигаться медленно — особенно теперь, когда девушка знала, насколько Меи неопытна. Мысли о Наен в разгар действительно хорошего сеанса поцелуев с Миной сильно беспокоили Чонен, поэтому она пыталась сосредоточиться на красивой девушке под собой. Когда она услышала тихое хныканье Мины, все остальное было размыто. Она надеялась, что стены у Цзыюй не слишком тонкие.***
Занятия в школе проходили как обычно. Мина и Чонен рассказали о своих новых отношениях своим подругам по очереди, в перерывах между занятиями и всякий раз, когда им удавалось столкнуться с ними в школьных коридорах. Все были несколько удивлены, за исключением Чжихе, которая имела представление о происходящем. Цзыюй тоже вела себя немного странно, но Мина не стала заострять на этом внимание. Поговорить с Наен после вечеринки было невозможно. Она вернулась к мыслям, полностью сосредоточенным на репетициях, и никто нигде не мог до нее дозвониться. Чжихе всегда ждала, когда ее соседка по комнате вернется в общежитие, прежде чем лечь спать, но каждый день Им приходила все позже и позже. В какой-то момент Чжихе поняла, что Наен не хочет, чтобы Пак не спала во время ее возвращения, поэтому девушка сдалась и ложилась спать каждый раз, когда чувствовала себя усталой. Что касается Момо, она избегала и Чонен, и Мину. Это тоже было ясно, потому что Хираи не умела скрывать свои эмоции, когда дело касалось того, что ее беспокоило. Ю пыталась поговорить с ней, но даже когда они были наедине в своей комнате, это было невыполнимой задачей. Однажды Чонен решила, что ситуация выходит из-под контроля, и прорвалась сквозь оборону Момо. — Я встречаюсь с Миной, — это было первое, что она сказала, войдя в их комнату после репетиции. Рука Момо на секунду застыла, затем она продолжила писать свое задание на завтра. — Хорошо тебе. — Она сказала, что вы не разговаривали после вечеринки, так что я рассказываю тебе сейчас. — Я уже знала, но спасибо. — Да, так что… Подожди. Ты знала? — Чонен наконец закрыла дверь, нахмурившись. Хираи вздохнула и впервые за почти две недели посмотрела на девушку. — Ты даже не представляешь насколько ты популярна, не так ли? — А? — Ю Чонен встречается, конечно, я знала. Да и вся школа, наверное, тоже, — Момо закатила глаза и снова уткнулась в свои записи. — Я имею в виду, не то чтобы вы скрывали это, держась за руки и все такое. С языка Хираи капал яд, и Чонен не знала, должна ли она быть больше обеспокоена из-за реакции девушки на эти новости или из-за этой совершенно новой информации. Она знала о своей растущей популярности, но не до такой степени. — Подожди, так… люди говорят об этом? — Ага. — Плохие вещи? Хорошие? — Я не знаю, Чонен, — Момо раздраженно отложила карандаш. Она не кричала, но по тону ее голоса было ясно, что это вот-вот произойдет. — Я тебе не специалистка по связям с общественностью. Выясни сама, это не мое дело. — Да что с тобой такое? — казалось, что их единственными взаимодействиями были конфронтации со времен игры в паранойю, и Ю понятия не имела, откуда исходит гнев Момо. Она пыталась вести вежливый разговор, но незрелый нрав Момо тоже начинал ее раздражать. — Ты избегала меня целую неделю, а теперь, когда мы наконец заговорили, ты ведешь себя как полная идиотка. Я просто пытаюсь понять. Хираи стиснула зубы, гнев внутри нее разжигал спор, которого она пыталась избежать, но у нее хватило сил успокоить пламя, прежде чем она действительно взорвалась. Ей действительно нужно было закончить это задание сегодня, так что разговор придется отложить. — Ладно, извини. Затем наступила тишина — единственный звук исходил от карандаша, скользящего по бумаге Момо. Ю восприняла это как знак. Этот спор подождет, но в какой-то момент им придется встретиться лицом к лицу. — Что ж, по крайней мере я знаю, что о нас нет плохих слухов, — произнесла Чонен с последним вдохом, направляясь в ванную. — Если бы они были, ты бы сейчас там защищала Мину. Девушка заперла дверь в ванную, а Момо сломала свой карандаш пополам.***
В театре царил полный хаос. С приходом дня мюзикла, драмстуденты нуждались в любой помощи, которую могли получить, чтобы закончить подготовку сценария пьесы, музыку и световое оформление. Мистер Квон расхаживал взад и вперед, проверяя правильность освещения, слушая последние штрихи песен и помогая студентам, которые еще не выучили все свои строчки, — и все это, держа кисть, пока ретушировал фоновый реквизит необходимой краской. Несколько студентов с разных факультетов тоже ходили за кулисами, помогая им, как могли. Такая солидарность по отношению к ребятам с драмы была редкостью, поэтому мистер Квон был рад, что кто-то убедил половину студентов музыкальных специальностей им помочь. Наен просто была рада, что Чжихе еще не разочаровалась в ней, несмотря на ее многочисленные недостатки. — Это куда? — поинтересовалась Чжихе, держа в руках разноцветную металлическую пластину. — Просто поставь ее рядом с остальными, вон там, — Дженни указала на угол, проходя мимо девушки. — Сохе, как дела? — Я почти закончила прикалывать брошюры к нарядам! — ответила миниатюрная девушка с тремя булавками во рту. — Хорошо. Дейзи, помоги Сохе. Я справлюсь, — Дженни похлопала по плечу свою коллегу по актерскому составу и выхватила у нее из рук щетку. Она тщательно нанесла последние штрихи на деревянный корабль, а затем перевела взгляд в дальний правый угол, где пять человек репетировали финальную сцену. Они, похоже, хорошо справлялись, так что Дженни стала искать другие вещи, которые нужно было исправить. Наконец ее взгляд упал на Наен, которая репетировала в одиночестве. Ким легко вздохнула и направилась к ней. — И где были вы, когда молния ударила по Завтрашнему Дереву, разбив его на куски? Тысячи, даже миллионы кусочков были разбросаны по полям, в каждом измерении, на всеобщее обозрение. Теперь все в беспорядке, и мы, Коллекционеры, должны будем погрузиться в это, чтобы очистить все, — голос Им был низким, и она говорила быстро. — Люди слабоумные. Никто из людей, когда-либо приходивших сюда, не оставался надолго. Знаешь почему? Потому что они не могли справиться с правдой мира. Тот факт, что время не прямая стрела, а повороты, разделенные тонкими линиями… они свихнулись бы. — У тебя получится, — перебила Дженни, заставив Наен повернуться к ней. — Да, я тоже так думаю, — девушка перевернула сценарий, переходя к финальной сцене. — Мне просто нужно запомнить этот последний кусочек. — Нужна помощь? — Нет, не волнуйся. Помоги мистеру Квону, он искал кого-нибудь, чтобы помочь ему очистить сцену. Дженни немного поколебалась, но в конце концов кивнула, оставив девушку одну. Наен смотрела ей вслед, пока та не исчезла, а затем продолжила свою речь. — Ладно, продолжаем. Почему ты хочешь моей помощи сейчас, а через две секунды уже абсолютно презираешь меня? — Ты единственная, кто знает все строчки. Я должна была найти тебе какое-то применение, — Наен закатила глаза, думая, что чертовски умна. Приказывать своему внутреннему голосу было хорошим способом заткнуть ей рот, а также запомнить все строчки, так что в этом не было никакого недостатка, кроме того, что она выглядела как сумасшедшая, разговаривающая сама с собой. Хотя она была актрисой, так что вряд ли кто-то поймет, что она на самом деле отвечает какому-то невидимому существу. Ей нужно было отвлечься, потому что в последнее время ее мысли были опасны. Им была уверена, что проведет следующие дни, думая о Чонен и вспоминая хорошие моменты, которые они провели вместе — это было тем, что она делала, когда чувствовала, что тонет в жалости к себе. Однако это было не так. Все, о чем думала Наен, была Мина. Наен и Мина не были самыми близкими людьми в группе, но все еще были подругами, которые разделяли собственные заботы и мечты. Моменты, которые они проводили вместе наедине были редкими, но всегда были хорошими. В Мине было что-то притягательное; она была мягкой и деликатной, но не слишком милой — закрытой личностью, которой нечего скрывать. На самом деле не требовалось много времени, чтобы найти Меи Мину абсолютно очаровательной. Однако она была застенчивой и интровертированной, и почти всем, какой не была Наен — и именно это так сильно беспокоило ее во внезапной привязанности Чонен. Как она могла так быстро влюбиться в того, в ком не было ни капли личности Им? Чонен говорила ей, что любит, и что все еще любила, несмотря на их расставание. Наен очень хотелось верить, что это правда, но так ли на самом деле? Если бы она действительно любила ее, то не влюбилась бы в кого-то, кто был ей полной противоположностью. Может быть, Ю просто устала от нее. Вот тогда-то ее мысли и стали опасными. Она не хотела — не стала бы — признаваться, что это за чувство; по крайней мере вслух. В глубине своей ужасной, эгоистичной души она прекрасно понимала, что чувствует. Кроме жадности, Наен еще была и завистлива. Она думала, что не может ненавидеть себя больше, но судьба снова доказывала, что она ошибается. Так она оградила мысли о Мине и продолжила шоу. Во всяком случае, так она обычно со всем справлялась. Наен почувствовала, как груда нерешенных проблем и ненависти к себе начинает опасно раскачиваться. Девушка знала, что все это рано или поздно рухнет. Она не могла ждать. — Эй, ты видела, кто вышел из игры? — мимо проходили две девушки с какими-то реквизитами, которые нужно было починить, и Наен услышала их разговор. — Нет, кто? — Ю Чонен. Видимо, у нее появилась девушка. — А, ну да. Она встречается с той святошей, да? Заносчивая балерина. Наен замерла. — Да, это так странно. Я понятия не имею, как она терпит эту палку в ее заднице. Держу пари, это скоро закончится, так что расслабься. Не теряя ни секунды, Им развернулась на каблуках и встала перед ними, почти заставив их столкнуться и уронить реквизит. Их глаза расширились при виде их уважаемой старшей, и они улыбнулись, собираясь поприветствовать ее. — Привет…! — Если еще раз заговорите о ней плохо в моем присутствии, я позабочусь, чтобы вас даже не взяли дублершами в хор. Ее тон был хладнокровен, и улыбки девушек нелепо быстро исчезли. Они разинули рты, посмотрели друг на друга, потом одна из них заикнулась. — Н-нет, я не имела в виду… Я бы никогда не сказала ничего плохого о Чонен… — Нет. Я говорю о Мине, — взгляд Им пронзил их обеих одновременно. — Если вы снова будете плохо говорить о Мине, у нас будут неприятности. Не имея ничего другого, чтобы добавить, Наен прошла мимо них, грубо толкнув плечами. Девушки потеряли дар речи и решили продолжить работу, прежде чем что-то еще не разрушило их школьную жизнь. Девушка торопливо прошла мимо Чжихе. — Набонгс, кажется, я закончила… Она не остановилась и вышла из-за кулис, не оглядываясь. Пак нахмурилась, сердце сжалось. Она хотела пойти за ней, но кто-то позвал на помощь, и у девушки не осталось выбора. Она знала, что Наен предпочла бы, чтобы прямо сейчас она беспокоилась о мюзикле. Наен пробежала прямо в туалет, руки тряслись, глаза слезились. Девушка захлопнула дверь кабинки, и ее снова охватило учащенное дыхание. Прижавшись спиной к стене, она соскользнула на пол, крепко обхватив себя руками и пытаясь восстановить дыхание. Слезы застилали ей глаза, в голове стучало, и она просто хотела, чтобы все прекратилось. Она даже не знала, почему ведет себя так сейчас. Знаешь, у меня есть теория. — Пожалуйста… Оставь меня в покое… — Наен едва могла говорить. Может быть, только может быть. Ты не монстр, каким пытаешься себя сделать. Дыхание ухудшилось еще больше. И эта возможность пугает тебя больше всего. Им задумалась, не сломалась ли она окончательно.***
— Сана-я, эй! — одна из ее одноклассниц ухитрилась поймать девушку, когда она выходила из класса, и Сана вздрогнула от такой близости. Она натянуто улыбнулась ей. — Привет, Джой. В чем дело? Высокая девушка приобняла Минатозаки за плечи, и последняя почувствовала себя запертой на месте без возможности сбежать. Обычно ее это не беспокоило, но с ее тревожностью в последнее время этот простой жест был угрожающим. — В последнее время ты пропадаешь. Я нигде не могла тебя найти, ни во дворе, ни в танцевальных комнатах… — Ах, да. Я просто… немного устала. Конец семестра, и все такое. — Понимаю, — Джой была хорошей девушкой, несмотря на ее многочисленные ошеломляющие характеристики; она была тусовщицей до мозга костей и одной из первых подруг Саны в колледже. — И это все хорошо, но ты знаешь, что конец семестра приносит в эту прекрасную учебную атмосферу? — Плохие оценки? — Кроме этого, — она одарила девушку ослепительной улыбкой. — Вечеринки. И я не говорю о больших вечеринках, о которых все знают. Я говорю о… — Джой огляделась вокруг, затем достала из кармана сомнительно выглядящий билет. — Вечеринках, на которые приглашаются только определенные люди. И ты одна из них, конечно. Кто бы не пригласил Минатозаки Сану, верно? Сана нерешительно взяла билет, вздыхая про себя. — Кто устраивает эту? — О, ты ее знаешь. Твоя приятельница, Чонха, — Джой усмехнулась. — Я имею в виду, что вы больше, чем просто приятельницы, но ты поняла, о чем я. Это имя только усугубило ситуацию. Сана и Чонха были близки во время их первого семестра, но это было до того, как Минатозаки поняла, что не готова ни к каким отношениям. Она хотела наслаждаться колледжем в полной мере и целоваться с людьми без обязательств, поэтому повстречавшись примерно две недели, они расстались. Чонха тогда не очень хорошо восприняла их разрыв, но через несколько месяцев пришла в себя, поняв точку зрения Саны. Кроме того, Чонхе нужна была помощь в соблазнении Хираи Момо из танцевального класса, поэтому она довольно быстро простила Сану. Когда девушка думала об этом, вся эта драма была довольно забавной. Минатозаки не хотела сразу разочаровывать Джой, поэтому спросила: — Это будет в последний день занятий в школе? — Угу! — Я подумаю, — таким образом никому не будет обидно. Сана сомневалась, что до тех пор ей будет достаточно хорошо, чтобы присутствовать на вечеринке, но, возможно, все изменится. — Да ладно тебе, — однако Джой не была удовлетворена. — Ты пропускала все крутые вечеринки и тусовки. Ты вообще заглядывала в свой Фейсбук? — Я стараюсь держаться от этого подальше, — одна вещь, которая действительно утомляла Сану, даже до ее нападок, были неустанные запросы в друзья и случайные сообщения от людей, которых она никогда даже не видела раньше. Если бы это не было важным инструментом для получения информации о занятиях, она бы уже давно удалила свой аккаунт. — Да, мы заметили. — Мы? Джой вздохнула и потянула Сану в укромный уголок коридора. — Ты же знаешь, что люди любят болтать без умолку, верно? Сане не нравилось, к чему все это клонится. Она начала потеть. — Что с того? — Что ж… как бы это сказать, — Пак была не из тех, кто утаивает информацию, поэтому тот факт, что она тщательно обдумывала свои слова, вызывал беспокойство. — Были кое-какие разговоры. О тебе. — Разговоры…? — Да, знаешь, сучки всегда будут сучками, — девушка раздраженно закатила глаза. — Я просто не хочу, чтобы ты воспринимала что-либо всерьез, если когда-нибудь столкнешься с этим. — Джой, что за разговоры? — сердце Саны бешено колотилось. — Просто немного дерьма о том, как ты встречаешься с первокурсницей, — ее тон был беспечным. — Они сталкерят эту девушку и все такое. Надеюсь, они не слишком ее беспокоят. Сана чуть не потеряла равновесие. — Они? Кто сталкерит Дахен? Джой помолчала, немного поколебавшись. -…Чанми и ее армия шлюх. Ты же знаешь, какие они. Лицо Минатозаки побледнело. — О, нет. Дело было плохо. Сана знала, что у нее есть репутация, но она ни шла ни в какое сравнение с репутацией Хо Чанми. Женщина училась на последнем курсе, и ходили слухи, что она снова и снова проваливала занятия, просто чтобы остаться в кампусе. Ее семья была невероятно влиятельной, так что не было ничего удивительного, если бы они имели достаточно власти, чтобы позволять Чанми продолжать заваливать оценки. Будто колледж был ее личной игровой площадкой. Эта девушка была ядом; в прошлом она доставляла серьезные неприятности, и даже умудрилась добиться исключения девушки ради своего чистого развлечения. Она была могущественна, и в извращенной и тупой школьной иерархии Чанми имела преимущество. Никто не испытывал к ней особой симпатии, но когда доходило до этого, никто и не хотел иметь дело с ее плохой стороной. Итак, она процветала на чистом страхе и ложной преданности — она тоже это знала. Связь с Чанми была острым с двух сторон мечом: она могла дать тебе невообразимые вещи, но ты никогда не сможешь уйти. Последовательницы Чанми были просто отчаявшимися девушками, которые слишком боялись выйти из ее группировки, потому что нырнули слишком глубоко. Чанми знала секреты, и могла легко разрушить чью угодно жизнь, если бы захотела. Сана знала, что Чанми могла разрушить ее, но ей было все равно. Что ее действительно волновало, так это то, что Дахен была вовлечена во все это. Боже, Дахен даже не знала, кто такая Чанми. Никто из первокурсников не знал, потому что Чанми не интересовалась ими настолько, чтобы выставлять себя напоказ. — Джой, ты не можешь этого допустить, — Сана схватила ее за плечи, и Джой моргнула. — А? Я? Что я могу сделать против нее? — девушка издала издевательский смешок. — Ты думаешь, я пойду против этой неразберихи? Мне нужно присутствовать на вечеринках, спасибо. — Но… — Кроме того, ты же на самом деле не встречаешься с этой девушкой, так? — тон Пак был осторожным. — Она просто еще одна одноразовая сделка, да? Казалось, Джой должна была услышать это прямо из уст Саны, потому что у стен были уши. Ее глаза быстро моргнули, как знак, и Сана достаточно хорошо знала девушку, чтобы понять, когда та хочет ей помочь, так что это вызвало у нее нелепую паранойю. Она чувствовала на своей спине взгляды, следящие за каждым движением, и что бы она сейчас ни сказала, это могло также повлиять и на Дахен. -…Да. Она просто еще одна в толпе, — Минатозаки с трудом выдавила из себя эти слова. Ничего другого никогда не было так трудно сказать. — Хорошо, — Джой выглядела расслабленной, но в то же время расстроенной. Сана почти слышала извинения в глазах девушки. — Итак, Чонха. Не забудь прийти, ладно? Мы будем тебя ждать. — Конечно. Да, — голос Саны звучал безжизненно. — Мне нужно идти. Она ушла, не удостоив Джой еще одним взглядом, и почувствовала, как у нее словно сдавило горло. Голоса в ее голове вернулись, и она едва ли могла разобрать любой другой звук. Шлюха. Это твоя вина. Ты втянула Дахен в это. Ты знала, что Чанми за тобой наблюдает. Шлюха. Твоя вина. Шлюха. Дахен попала под прицел. Шлюха. Твоя вина. Сана бежала со слезами на глазах. Ей следовало держаться от нее подальше.***
Дахен знала, что что-то было не так, когда дни шли, а Сана перестала звонить ей, чтобы встретиться. Она тоже пыталась с ней связаться, но безуспешно. Одна часть ее мозга говорила, что Сана, вероятно, занята своими последними занятиями, но другая просто жужжала большим красным сигналом тревоги на сердце, предупреждая, что случилось что-то плохое. Она волновалась. Решившись, Дахен собралась найти девушку на другом конце кампуса, как только ее урок закончится. Она кивнула сама себе и продолжила регулярно проверять время на своем телефоне, нервно дергая ногой. Как только прозвенел звонок, Дахен выскочила из класса. Только для того, чтобы ее на выходе остановила Чжихе. — Воу! Полегче. — Чжихе-а, — девушка чуть не потеряла равновесие. — Привет. Тебе… нужно что-нибудь? — Вообще да. Ты занята? Дахен хотела сказать, что да, но запнулась. Что-то внутри делало все возможное, чтобы убедить ее, что Сана в порядке, и что она должна выслушать просьбу Чжихе, прежде чем совершать что-то поспешное. — Н-нет, я не занята. Что такое? — Дахен заикнулась, но тут же возненавидела себя за это. Она чувствовала себя трусихой, ищущей оправдания, чтобы сбежать от борьбы Саны. — Ладно, хорошо. Послушай, Наен нуждается в любой помощи, которую только может получить. Мюзикл состоится через два дня, и у них не хватает людей, чтобы помочь за кулисами. Сегодня я помогала всем, чем могла, но мне пришлось уйти. Как ты думаешь, у тебя есть время побыть с ней немного? По какой-то причине это больше звучало так, словно Наен попала в беду, а не нуждалась в помощи с мюзиклом. Чжихе выглядела уставшей — эмоциональный тип. На этот раз Дахен не колебалась; Наен явно попала в беду. — Конечно, хорошо. — Спасибо, — Чжихе облегченно вздохнула. — Я пойду поищу остальных, если ты увидишь кого-нибудь, пожалуйста, попроси их тоже помочь, хорошо? — Да, хорошо, — затем, прежде чем Пак успела уйти, Дахен спросила. — Эй! Кстати, ты не видела Сану? Чжихе остановилась и обернулась. — Нет, а что? Дахен не хотела перекладывать еще больше веса на ее плечи, так что просто игриво улыбнулась. — О, ничего. Она просто должна мне массаж. Я встречусь с ней в общежитии позже. Было ясно, что Чжихе на это не купилась, но у нее не было времени разбираться дальше. В последний раз махнув рукой, она ушла. Ким вздохнула, направляясь к зданию театра. Сана все еще была в ее мыслях, поэтому она послала ей сообщение. [ДубуДаб, 11:45]: Скучаю по тебе. Все в порядке? Я собираюсь помочь Наен с мюзиклом, так что… Позвони мне позже, если захочешь? Ничего страшного, если ты не в порядке Ладно? Она остановилась, пальцы замерли в воздухе, пока девушка думала, должна ли отправить последнее сообщение. Ничего не теряя, она написала простое предложение и нажала «отправить». [ДубуДаб, 11:46]: Люблю тебя***
— Дамы и господа! — голос мистера Квона прогремел по театру, и тут же последовали аплодисменты. — Спасибо большое, что пришли! От имени драмфакультета я хотел бы поприветствовать всех вас, кто нашел время в своей очень загруженной жизни, чтобы почтить нас своим присутствием. Выступление, которое вы увидите, — это коллективные усилия меня и всех студентов, которые усердно трудились день и ночь, чтобы устроить невероятное шоу! Надеюсь, вам понравится так же, как нам понравилось создавать такую историю. Итак, без лишних слов, пришло… время шоу! Последовали еще одни аплодисменты, и в самом первом ряду семь девушек закричали громче остальных. Момо и Чжихе почти встали, а Чеен просто смеялась над их действиями. Мина и Чонен тоже поддерживали, а Цзыюй и Сана просто вежливо аплодировали. — Не могу поверить, что у Дахен лучшее место из всех, — поддразнила Чеен. — Мне всегда хотелось посмотреть выступление за кулисами. — Сомневаюсь, что ей удастся посмотреть, — Цзыюй пожалела бедную девушку, которая так превосходно помогала, что мистер Квон назначил ее постоянным членом персонала — по крайней мере, до окончания мюзикла. — Должно быть, она там занята. — Правда, — Чеен с легким беспокойством посмотрела на Сану и мягко положила свою здоровую руку поверх ее. — Ты в порядке? — А? — Сана вышла из какого-то транса. — О, да. Я в порядке, — затем она добавила, будто осознание вещей наконец поразило ее. — Надеюсь, что Дахен увидит выступление. Сон знала Сану, и было ясно, что ее обременяет что-то тяжелое. В данный момент она не могла ничего сделать, чтобы помочь, потому что свет уже приглушен, а занавес открывается, поэтому она просто повернула ладонь вверх и переплела их пальцы. Сана легонько сжала ее руку, слегка улыбнувшись. Заиграла первая песня, и второстепенные персонажи вышли на сцену, танцуя на заднем плане. Публика, впечатленная веселым ритмом, начала хлопать в такт. На большой сцене было много людей, и девушки искали Наен в толпе. Вскоре они поняли, что, будучи главной героиней, Наен, вероятно, сделает свое личное большое появление. Не прошло и минуты, как Наен поднялась с земли, сияя так, словно вся галактика освещала ее черты. Макияж был безупречным, а блестящее серебряное платье красиво отражало свет. Появление Им остановило музыку, и все снова захлопали в восторге. Момо не торопилась, загипнотизированная великолепной женщиной перед собой, и захлопала в ладоши только после паузы. Мина украдкой взглянула на Чонен рядом с собой и на секунду задумалась, должна ли ее волновать широкая улыбка ее девушки. Затем она отругала себя за эту мысль; Наен действительно выглядела совершенно сногсшибательно. Она должна гордиться своей подругой. После, Наен начала петь. Мина была хорошей танцовщицей. Она была почти профессиональной балериной, а также невероятно умной. Она знала свои достоинства и делала все возможное, чтобы быть лучше в вещах, в которых ей чего-то недоставало. Путь к карьере ее мечты был суров и полон препятствий, но Мина всегда была сосредоточена и сдержана. Вещи, которые выводили ее из равновесия, были редкостью, но она всегда быстро с ними справлялась; нельзя было терять время, сравнивая себя с другими, потому что она знала свои пределы и изо всех сил старалась превзойти их каждый день. Но это? Просмотр первого мюзикла Наен поразил ее сильнее, чем что-либо еще. Голос Наен был ей знаком, потому что девушка часто пела, когда они собирались все вместе, и Мина посещала школьные спектакли, когда они были младше. Но ничто — ничто — никогда не было таким величественным и очаровательным. Мистер Квон явно вложил много сил в эту пьесу, и Наен воплотила все в жизнь. Это был первый раз, когда Мина увидела ее по-настоящему в действии, и ее сердце одновременно упало и воспарило. Им была невероятна. Мина чувствовала себя совершенно запуганной. Она моргнула, на секунду оторвав взгляд от сцены, и снова посмотрела на Чонен. Она поймала ошеломленный взгляд девушки и тяжело сглотнула. Затем она посмотрела на Момо, и в тот момент заметила. Выражения лиц Чонен и Момо были одинаковыми. На долю секунды ее поразила одна мысль. Хотелось бы, чтобы они и на меня смотрели так же. Меи вцепилась в сидение, отгоняя эти мысли. Спектакль прошел прекрасно, с ритмичными песнями и забавными взаимодействиями со зрителями. Наен говорила четко и громко, ее прекрасный голос каждый раз привлекал всеобщее внимание; Чжихе не могла перестать улыбаться. Она была так горда и счастлива за нее. На этот раз Наен выглядела по-настоящему счастливой — она в самом деле принадлежала сцене. Цзыюй время от времени наклонялась в сторону, чтобы расспросить Чеен о некоторых сюжетных моментах, потому что история была забавной, но немного запутанной. Чеен объясняла все, что могла, и когда Чжоу издала тихий понимающий вскрик, ее сердце пропустило удар. Чеен хотелось, чтобы другая ее рука была достаточно здоровой, чтобы иметь возможность держать ее за руку. Прозвучало несколько песен, и Мина была так очарована атмосферой спектакля, что ее тревожные чувства исчезли на протяжении мюзикла. Когда наступил антракт, часть зрителей поднялась, чтобы размять ноги. Мина почувствовала, как Чонен тычет ее по ребрам. — Хочешь выйти на улицу ненадолго? — Звучит неплохо, — несмотря ни на что, Меи улыбнулась, и они ушли. Момо последовала за ними взглядом, потом встала через некоторое время, отправляясь в уборную. — Я пойду за водой. Ты хочешь? — поинтересовалась Чеен у Саны, на что последняя согласилась. Девушка ушла, слегка потерев плечо Саны, и Цзыюй последовала за ней. Чжихе и Сана остались одни, поэтому Пак пересела к японке поближе. — Эй, ты. Улыбка Саны оказалась не такой сияющей, как этого ожидала Чжихе. — Привет. — Наслаждаешься спектаклем? — Это точно что-то, — она слегка усмехнулась. — Честно говоря, я потерлась к концу. Но все равно я здесь только для того, чтобы посмотреть на Наенни. — Поверь мне, я помогала ей репетировать ее реплики и тоже ничего не поняла, — они обе рассмеялись, а потом замолчали. Чжихе посмотрела на сломанное запястье Саны, потом снова на ее лицо. — Выглядишь немного подавленной. — Я просто немного устала, — в ответ произнесла Сана, и это не было ложью. — Как скажешь, — она не хотела давить на девушку, но они уже давно не разговаривали, поэтому Чжихе воспользовалась случаем. — Как там Мина и Момо? Сана вздохнула; казалось, будто этот вопрос отнял у нее годы жизни. — Игнорируют друг друга и делают вид, будто это не так. — Все так плохо, да? — Я не понимаю, правда, — девушка фыркнула, задаваясь вопросом, действительно ли она хочет влезать во все это. По какой-то причине выпускать пар в разговоре с Чжихе было проще. — Я имею в виду, что немного понимаю, но это продолжается уже слишком долго. Обычно они справляются с такими вещами быстрее, чем сейчас. Чжихе кивнула, но Сана не закончила. — Чонен нравилась Мине три года, понимаешь? Момо всегда подталкивала ее признаться в своих чувствах. И я понимаю, что, может быть, обстоятельства были не совсем правильными, но эта обида, которую держит Момо, совсем не похожа на нее. Я думала, что ей нужно время, чтобы все обдумать, но в итоге она будет счастлива за Мину. Одно конкретное предложение привлекло внимание Чжихе, и она нахмурилась. — Обстоятельства были не те? — Я имею в виду, учитывая, что Момо увлеклась… — девушка замерла, прикусив язык. Это была совершенно секретная информация о лучшей подруге, и Сана почти слила ее таким образом. Она действительно теряла самообладание. — Ничего, не бери в голову. Чжихе, однако, не была глупой и сумела вписать кусочек в эту хаотичную головоломку. Она медленно распахнула глаза, но потом поерзала на стуле, чтобы Минатозаки не заметила. — Может быть, что-то произошло между ними за последние несколько дней? Сана тихо промычала, шестеренки в ее мозгу работали быстро, пытаясь что-то вспомнить. Она была настолько поглощена собственными проблемами, что проблемы Мины и Момо казались совершенно расплывчатыми. Но вдруг что-то щелкнуло, и она наконец вспомнила одну важную деталь. Глубоко вдохнув, Сана открыла рот. — О. О! — девушка повернулась к Чжихе, как ребенок, который только что нашел свой рождественский подарок, но ничего не сказала. — О? Последовала пауза, и Сана почувствовала себя не в своей тарелке. Можно ли ей было это говорить, или это была очередная сверхсекретная информация лучшей подруги? Мина прошептала ей об этом в минуту признаний и уязвимостей, так что теоретически это должно было остаться тайной. Но она не могла справиться с проблемами своих подруг в одиночку, не в том состоянии, в котором пребывала. Поэтому Сана решила рассказать Чжихе одну часть истории. Она наклонилась вперед, и Пак сделала то же самое, пока они не оказались достаточно близко, чтобы перешептываться. — Мина поцеловала Момо после вечеринки драмкружка. Чжихе снова выпрямилась, потрясенно моргая. -…Оу. — Ты думаешь…? Вопрос повис в воздухе, но было ясно, что она собиралась спросить. Чжихе ощутила нарастающую головную боль. Но прежде чем она успела ответить, девушка заметила, что возвращаются остальные. Пак одними губами произнесла «позже» и вернулась на свое место. Сана только кивнула, оглядываясь через плечо на своих подруг. — Вот твоя вода, — Чеен протянула Минатозаки бутылку, на что девушка ее поблагодарила. Когда все снова уселись, Чжихе позволила себе глубоко вздохнуть. С каждой секундой становилось все труднее. Струны вокруг ее сердца сжимались все сильнее и сильнее. Саморазрушительные наклонности ее подруг оказывали на девушку огромное влияние.***
— Три воды, пожалуйста, — Чеен сделала заказ в киоске снаружи, и Цзыюй взяла бутылки вместо нее, когда их принесли. — Спасибо! Они вдвоем беззаботно прислонились к стене здания, ожидая, пока пройдет время. Цзыюй открыла две бутылки, они издали «ура», стукнув пластиком друг от друга и сделав глоток. Воздух снаружи был освежающим, и Чжоу удовлетворенно вздохнула. — Что у тебя на уме? — поинтересовалась Чеен с улыбкой, потому что Цзыюй красиво выглядела. — Наен, — ответила девушка, повторяя выражение лица своей собеседницы и глядя на закат на горизонте. — Ей нравится то, что она делает, да? — У нее это хорошо получается, — согласилась Сон. — Я думаю, что легче любить то, что ты делаешь, когда ты хороша в том, что делаешь. — Например, писать стихи и картины эпохи Возрождения? — Прощу прощения, этот термин барокко. Девушки смотрели друг на друга с серьезными выражениями лиц, затем Цзыюй мягко толкнула Чеен плечом, заставив миниатюрную девушку рассмеяться. Снаружи было тихо, и Цзыюй ощутила, что наконец-то может дышать — возможно, это могло быть метафорой к тому, что происходило внутри группы. Это было похоже на шторм, и все обратили на это внимание, но никто не сказал ни слова, чтобы не нарушить покой других. Друзья не должны так относиться друг к другу. Мина и Чонен прошли мимо них в какой-то момент, слишком потерявшись в глазах друг друга, чтобы это заметить, а Чеен и Цзыюй наблюдали за новоиспеченной парой. — Эти двое были сюрпризом, — прокомментировала Чеен, отпивая еще воды. — Да… — девушка вздохнула. — Они выглядят такими счастливыми. Я понимаю, почему Чжихе не хочет, чтобы они знали. Сон кивнула. — Хотя это на самом деле помогает. Наен определенно была на грани в твоем доме. Держать такое в себе никому не поможет. — Надеюсь, что она скоро раскроется, — это было безнадежным желанием, Цзыюй знала, но она пообещала Чжихе, что не будет вмешиваться. Во всяком случае, она будет готова помочь ей в любой момент. — Я рада, что рассказала тебе об этом. — Я тоже рада, что ты это сделала, — Чеен чувствовала себя намного легче, когда делилась вещами с Цзыюй. — Прости, что я так много от тебя скрывала. Мне все еще неловко за это, — она сказала это с комком в горле, потому что все еще кое-что скрывала от нее, но это совсем другая история. — Не волнуйся, — Чжоу улыбнулась ей, и эта улыбка была ослепительной и великолепной, как и всегда. — Тебе тяжело, я знаю, — она посмотрела на ее руку. — Прости, что меня не было рядом, чтобы остановить тебя от удара о стену. — Прошу, это не твоя вина, — Чеен не позволит своей подруге взять на себя вину за то, что не могла контролировать. — Я слишком импульсивна. Мне нужно поработать над этим. — Позволь мне помочь тебе. Чеен слегка рассмеялась, потому что знала, что Чжоу понятия не имеет, с чего начать, но все равно собиралась сделать все, что в ее силах. — Конечно. Спасибо, Цзыюй-а. Взгляд Цзыюй был глубоким и задумчивым, и Чеен почувствовала, как ее щеки запылали от такого разоблачения. Она была так сногсшибательна со всех сторон, и освещение заката делало ее просто еще более похожей на шедевр. Чеен солгала, если бы сказала, что постоянно не думает о том, как запечатлеть красоту Цзыюй на портрете, но также знала, что это выше ее возможностей. Ни одна картина не могла сравниться с живым оригиналом. — Ты опять это делаешь, — тихо произнесла Цзыюй. — Делаю что? — Смотришь на меня, как на солнце, — девушка опустила взгляд; в отличие от прошлого раза, когда она это говорила, теперь она не пребывала в игривом настроении. — Ты часто так делаешь, знаешь? Я думаю, ты даже не осознаешь этого. Чеен была уверена, что ее сердце готово было выскочить из груди. Цзыюй замечала слишком много вещей, которые, по мнению Сон, были хорошо скрыты, и от этого у девушки закружилась голова и задрожали руки. Ей нужно было что-то сказать, что угодно, чтобы скрыть свои чувства, но она никогда не умела работать под давлением. — Трудно не делать этого, когда ты ослепительна, — это была фраза, которая сорвалась с ее губ. Ей захотелось пробить еще одну стену. Цзыюй прослушала ее глуповатую фразу с едва заметной улыбкой, отводя взгляд в сторону. Чеен собиралась сказать что-нибудь, чтобы исправить свою глупую ошибку, но Цзыюй была быстрее. — Как Амброзия? У Чеен не нашлось слов, чтобы ответить. — Нам пора возвращаться, — произнесла Чжоу после паузы и взяла Чеен за руку, снова ведя ее на шатких ногах к театру. Сон с трудом соображала, куда они направляются, пока не увидела очередь из людей, занимающих свои места, и заставила себя вырваться из транса. Увидев Сану, она вздохнула с облегчением и протянула ей бутылку воды. Остальная часть пьесы прошла как в тумане. Все, о чем она могла думать, это Цзыюй.***
Пьеса в итоге подошла к концу, удачно и без видимых ошибок. Мистер Квон был вызван на середину сцены, когда весело заиграла заключительная песня, и Наен держала его за руку, когда они кланялись. Профессор плакал, а актеры смеялись, так же эмоционально из-за его вспышки. Аплодисменты и крики были невероятно громкими, и Им абсолютно любила этот шум. Это было единственным, что могло заглушить ее внутренний голос. Наен подняла взгляд после своего длинного поклона и поискала в толпе своих подруг. Ее взгляд сначала упал на Чжихе, которая отчаянно махала рукой, как гордая мать, а потом подхватили и остальные. В груди у нее стало легче при виде всех собравшихся вместе с улыбками на лицах, и все из-за нее; на мгновение девушка могла притвориться, что все в порядке, и абсолютно никаких сложностей вокруг них не было. Когда ее взгляд упал на Чонен, что-то взорвалось внутри нее, и слезы, наконец, покатились из глаз. Она не смогла сдержаться и послала ей воздушный поцелуй. Из чисто мышечной памяти Ю послала такой же в ответ. После этого Наен послала всем по одному поцелую, потому что не хотела, чтобы ее маска упала, и, очевидно, все купились на это. Когда она добралась до Момо, ее сердце почти остановилось. Выражение лица Хираи было таким нежным, и она выглядела такой гордой за нее, что Наен чуть не спрыгнула со сцены, чтобы броситься в ее объятия. Ей захотелось обнять ее. Ей хотелось обнять их всех, но она буквально чувствовала сильные руки Момо вокруг своего тела, не желая отпускать ее — это заставило девушку всхлипнуть в улыбке. Актеры и актрисы, наконец, начали покидать сцену, и Наен пришлось последовать за ними. Она знала, что девочки в какой-то момент придут за кулисы, чтобы встретиться с ней, поэтому не боялась заскучать по ним. Первое, что почувствовала Наен, когда наконец вошла в гримерку, было тело Дахен, прижавшееся к ней в объятиях. — Ты была так хороша! Очень, очень хороша! Им рассмеялась, в ответ подняв девушку и закружив ее в воздухе. — Спасибо, Дахенни. За все. Мне жаль, что ты была вынуждена остаться здесь. — Ты что, шутишь? — Дахен отпустила ее, все еще пребывая на адреналине. — Наблюдать за тобой отсюда было самым крутым опытом в моей жизни! Десять из десяти, сделала бы это снова. Девушка была рада, что младшей так понравилось, и ласково взъерошила ей волосы. Ей было хорошо. Впервые за долгий, напряженный семестр Наен почувствовала себя очень, очень хорошо. Когда мистер Квон вошел, раздался еще один взрыв аплодисментов, на этот раз от актеров и команды. Он снова заплакал и проклял всех за то, что делают его эмоциональным, но они просто зарыли его в большом групповом объятии. В какой-то момент им пришлось отпустить беднягу, и он засмеялся, вытирая слезы. — Вы все прекрасно справились. Я так горжусь вами, большое вам спасибо за то, что вы осуществили мою мечту с помощью этой оригинальной пьесы. От актерского состава до скрытой команды, спасибо вам, честное слово, — последовало еще больше одобрительных возгласов, и люди медленно стали разбредаться к своим местам, чтобы позаботиться о макияже и одежде. Наен еще не могла пошевелиться, потому что к ней выстроилась очередь из людей, готовых поздравить ее с главной ролью. Очередь состояла из знакомых лиц и людей, которых она никогда раньше не видела, и Им старалась запомнить каждого из них. Она была на вершине мира. Дженни была последней подошедшей, крепко обнявшей, и Наен уткнулась головой в плечо девушки. Дженни рассмеялась. — Ты сделала это, девчушка. — Спасибо, Дженни. — Горжусь тобой. Мистер Квон подождал, пока они обнимутся, позволив им немного уединиться, и, наконец, застал Наен одну. — Моя суперзвезда. Наен чуть не расплакалась снова от этого милого слова. — Я Ваш персонаж. Вы здесь звезда, профессор. — Что случилось с твоим большим эго? — он улыбнулся, и Наен рухнула к нему в объятия. Мистер Квон был самым близким к отцу, который когда-либо был у Наен, и она дорожила всеми моментами подшучиваний, которые у них были. Он был драматичным, громким, экспрессивным, и Наен была уверена, что никогда в жизни не встретит кого-то столь же похожего на себя. Может он и был ее учителем, но для Им он всегда будет чем-то большим. Как бы ей хотелось когда-нибудь сказать ему об этом. — Тебе надо отдохнуть, завтра у тебя долгий день, — произнес мужчина, отпустив ее, и мозг Наен наконец начал замедляться. — Да. Отдохну. — Встретимся у входа завтра, в восемь утра, хорошо? — Подождите. Вы пойдете со мной? Мистер Квон моргнул, уперев руки в бока. — Конечно, дорогая. Как ты думаешь, кто тебя туда везет? Я не собираюсь бросать тебя на произвол судьбы в рекламном агентстве. Эти люди — зло. Наен почувствовала облегчение, захлестнувшее ее, и ей очень захотелось снова обнять своего учителя, но сдержалась. Ей нужно было снять свой наряд, макияж и встретиться с подругами. Это займет некоторое время. С последним поклоном благодарности она развернулась, чтобы наконец дать отдых своему уставшему телу и душе. Однако мгновение покоя длилось недолго; вскоре она услышала громкие голоса, пытавшиеся проникнуть за кулисы, и улыбнулась про себя. Со счастливым вздохом она направилась к выходу и помахала им рукой, приглашая войти. Объятия Чжихе были первым делом. — Ты сделала это, ты сделала это, ты сделала это! Им обняла ее в ответ, позволяя плечам расслабиться. Она уже получила бесконечные комплименты, но что-то в словах Чжихе было более особенным. Наен чувствовала, что должна извиниться за то, что иметь с ней дело последние несколько дней было абсолютной болью. — Прости, — пробормотала девушка, и Пак погладила ее по волосам. — Все в порядке. Девушки отодвинулись друг от друга, и Чеен была следующей, кто обнял ее, похлопав по заднице. Затем Цзыюй, которая подняла Им над полом на несколько секунд — все смеялись и шутили по поводу ее роста. Чонен была следующей, и объятия были теплыми; они отстранились слишком рано, и Ю с неловким хихиканьем отступила в сторону. После Наен обняла Мину, и она почувствовала себя недостойной ее похвалы, но одновременно неожиданно хотела защищать. Слова тех двух девушек звенели у нее в ушах, и Наен еще немного сжала Меи в объятиях. Мина не знала, откуда это взялось, но чувствовала себя странно уютно и безопасно. Затем Сана обняла Им одной рукой, но объятие не было таким энергичным, каким ожидала ощутить его Наен. Она отстранилась от девушки и посмотрела ей в лицо; она выглядела измученной. Что-то в слабой улыбке Минатозаки отозвалось в ней — она выглядела как точная копия Наен. Им хотела спросить, что происходит, но не сейчас. Момо была последней в очереди, и она не просто улыбалась. В ее глазах светилась любовь, которая была за пределами понимания Наен, и это было слишком ошеломляюще, чтобы смотреть прямо на нее, поэтому девушка просто нырнула в ее объятия. Они были исцеляющими. — Ты потрясающая, — прошептала Момо ей в волосы, и Наен изо всех сил вцепилась в ее рубашку. Она слышала, как бьется сердце Хираи, и все, чего ей хотелось, это утонуть в нем, ни о чем не заботясь. Они обе очень устали. Им вдруг осознала, что до сих пор не знает, в чем причина гнева Момо, но ей все равно хотелось все исправить. Она усмехнулась про себя. Наен была не в том положении, чтобы кого-то исправлять. Мина заметила, что их объятия длились намного дольше, и инстинктивно потянулась к руке Чонен. Когда Наен и Момо закончили, она продолжила держаться. Ю переплела их пальцы вместе. — Итак, ужин за твой счет? — поддразнила Чеен, и Наен закатила глаза. — Мечтай, — она улыбнулась, несмотря ни на что. — Я не могу сегодня побыть с вами. — Что? Почему? — Чжихе почти надула губы. — Это твой особенный вечер, мы собирались тебя угостить. — Завтра реклама. Мне все еще нужно раздеться, и снять весь этот чертов блеск с моего лица, и принять душ… Честно говоря, я очень устала. Я собиралась лечь спать пораньше. Раздался коллективный скулеж, но после короткого спора девочки все поняли. Никто не хотел, чтобы Наен спала на своей первой оплачиваемой работе, поэтому они согласились заплатить за ее ужин в другой раз. — И вообще, где Дахен? — Чонен огляделась, заметив, что их подруга пропала. — Она должна быть там, помогать убирать сцену, — Наен оглянулась через плечо. — Она настоящее сокровище. Сана смотрела на сцену, желая пойти туда, но у нее не хватало на это сил. Чеен заметила ее рассеянный взгляд и решила ей помочь. — Я скажу, чтобы она встретилась с нами снаружи. Они немного поболтали, и в конце концов Наен не смогла удержаться и уставилась на Чонен и Мину, держащихся за руки. Она быстро отвела взгляд, не желая быть застигнутой врасплох такой глупостью, и ее взгляд упал на Момо. Но Хираи не смотрела на нее. Она тоже смотрела на Чонен и Мину. Как будто все остановилось на мгновение. Игривое подшучивание, тихое хихиканье, дружелюбная аура; все это не поддавалось обработке. Наен не потребовалось много времени, чтобы узнать выражение лица Момо. Это был тот же самый взгляд, который Наен время от времени бросала на Чонен. Оу. Момо смотрела на Мину так, словно ее потеряла. То, что поднялось в груди Им, было смесью шока, абсолютной печали и ужасающего облегчения. Наен улыбнулась, не в силах совладать с собой. — Что? — спросила ее Чжихе, и когда девушка пришла в себя, все уставились на нее. — Ничего, — ответила Наен. — Просто вспоминаю пьесу. Вам, ребята, пора идти. Я все равно уйду последней. — Тебе нужна помощь? — спросила Чонен. — Нет, я в порядке, — она все еще улыбалась. — У меня есть ключ от здания, я запру его, когда все уйдут. Повеселитесь. Чеен вернулась с Дахен, и все попрощались с ней, обняв напоследок. Им все время улыбалась, а когда Момо немного задержалась еще немного, она снова попрощалась с ней. Момо обернулась с непонимающим видом, и Наен наконец осталась наедине со своими мыслями. Она села в своей гримерке и начала снимать макияж. Она умылась, затем стерла все; тональный крем, тушь, блеск, подводку для глаз, помаду — потихоньку все сошло. Люди продолжали уходить один за другим, пока кулисы окончательно не опустели. Мистер Квон был там последним, вместе с Наен, и он подошел к ней. — Все еще снимаешь макияж? — Его много. — Ну, тогда я ухожу. Не забудь запереть дверь. И отдохни. Никакого Нетфликса, когда вернешься в свою комнату, слышишь? — Да, сэр, — она ответила с улыбкой. Мистер Квон наконец ушел, и воцарилась абсолютная тишина. Наен продолжала растирать влажными салфетками щеки, лоб, шею, все вокруг. На ее лице больше не осталось ничего, что нужно было очистить, но Им не останавливалась; повинуясь импульсу, она продолжала тереть, тереть и тереть. Она словно пыталась снять маску, но та никак не желала сниматься. Поэтому девушка продолжала пытаться, пока не стало больно. Ее щеки уже покраснели, но она не остановилась. Я потеряла Момо. Она любит Мину. И все, что для этого потребовалось — это чтобы кто-то забрал ее. Она все еще улыбалась, глядя в зеркало. Что я говорю? Момо никогда не была моей. Она любила меня, и я играла с ее чувствами. А теперь я снова одна. Она взяла еще одну салфетку и потерла. Разве это не то, чего ты хотела в первую очередь? Быть одной? Лоб и шею. Да. Я хотела этого. Другую щеку. Тогда какого хера ты плачешь? Им потребовалось ужасно много времени, чтобы понять, что салфетки не были влажными, и что ее щеки были мокрыми из-за слез. Наконец, Наен перестала тереть и позволила своей руке безвольно упасть на бедро. Ей больше никогда не хотелось вставать. Она просто хотела тихо утонуть. И тут она почувствовала нежное прикосновение к своим плечам. Наен подняла голову и увидела Момо. Хираи всегда находила ее, когда она была ей больше всего нужна. Почему она не может оставить ее в покое? Почему она не видит, насколько ужасным человеком была Наен? Почему она должна… — Потанцуй со мной, — пробормотала Момо, протягивая ей руку. На мгновение Наен уставилась на девушку. Момо выглядела расплывчатой сквозь слезы, и Им икнула, но в конце концов — неизбежно — она подняла руку, держась за нее. Момо никогда не позволит ей утонуть, а Наен всегда позволит спасти себя, только если ее руками. Это было их фишкой, танцы — они танцевали, когда были счастливы, они танцевали, когда волновались, и они танцевали, когда уставали и хотели забыть о своих проблемах. Так было всегда, и у Наен было чувство, что она влюблена в эту привычку. Руки Момо на ее талии, руки Наен на ее плечах, они двигались синхронно в знакомом беззвучном ритме. Они танцевали по гримерке кругами, почти так же, как делали это всю свою жизнь — танцевали друг вокруг друга, как знакомое танго из запутанных паутин. И они не сводили друг с друга глаз. Танец в конце концов закончился, когда они замедлились, и прежде чем они это осознали, Хираи же схватила Наен за бедра, когда ее прижали к стене. Они тяжело дышали, несмотря на отсутствие напряжения, и чувствовали дыхание друг друга на своих губах. Момо наклонялась, дюйм за дюймом, но прежде чем она смогла что-то сделать, Наен отвернула лицо — так же, как она сделала, когда Момо впервые предложила ей порепетировать. Тогда она спросила Наен, не хочет ли та сбежать с ней. Им не была уверена, что ее ответ останется прежним, учитывая все обстоятельства. — Зачем ты это делаешь? — спросила Хираи хриплым шепотом. — Момо… — Будто ты не позволяешь себе быть любимой, — ее слова были самыми искренними из всех, что когда-либо слышала Наен, и она чувствовала, насколько Момо готова раскрыть себя. В тот момент не было места лжи — перед ней стояла Момо в ее самой необработанной форме. Они были двумя разбитыми душами, и ничто, кроме горя и сожаления, не удерживало их вместе. Если Момо захочет выместить на ней свою печаль, Наен примет ее. Она подняла голову и вдруг поднесла руки к голове Хираи, запуская пальцы в темно-каштановые локоны. — Тогда трахни меня так, как любишь. Даже если не любишь. Столкновение их губ было жестким и очень долгожданным. Наен закрыла глаза, и Момо тут же открыла рот, языки соприкоснулись, сердца забились. Наен вздохнула, но не отпустила ее. Она чувствовала, как девушка надавливает сильнее, и поцелуй был таким приятным, что Им не могла дышать. Ей не хотелось дышать. Она хотела Момо. Момо была дающей; она давала, и давала, и давала. Наен? Она любила брать, и знала это, и ненавидела, но любила. Она позволила своим рукам блуждать по всему телу Момо, от волос до шеи, плеч, спины, ягодиц, пресса, ребер. Момо застонала ей в рот, но, несмотря на то, что она явно находилась в том же мысленном пространстве, что и Наен, она не касалась ее так отчаянно, как этого хотела девушка. Наен нуждалась, чтобы руки Момо разорвали ее на части и в то же время залатали. Они прервали поцелуй на долю секунды, и Хираи посмотрела на нее, словно спрашивая разрешения продолжить. Наен просто потянулась к подолу своего платья и сняла его, полностью избавившись от любых ограничений. Момо задержала взгляд на ее прекрасном теле. Наен снова поцеловала ее. Когда Момо почувствовала, как нога Им неловко обвилась вокруг нее, она остановилась и огляделась. Затем она подняла Наен и посадила ее на стол в углу. Реквизит громко упал на пол, но им было все равно. Момо приблизила губы к точке пульса Наен и слегка прикусила, но не настолько сильно, чтобы повредить кожу. Наен все еще нужно было выглядеть презентабельно для завтрашней рекламы. — Момо, — Им застонала, когда танцовщица лизнула ее шею, целомудренно поцеловав в плечо. По ее щекам почему-то потекли новые слезы, и Наен всхлипывала от каждого нежного жеста. Она не заслуживала ее, но ощущения были такими хорошими. — Я рядом, — проговорила Момо, уткнувшись в ее грудь, и снова приподнялась, чтобы поцеловать ее медленнее и страстнее. — Все, что захочешь. Ты все получишь. Наен открыла рот, но не смогла произнести то, что хотела. Я хочу тебя. Но все было нормально, потому что у нее было ощущение, что Хираи знала. Момо засыпала Наен поцелуями во всех возможных местах ее тела, поклоняясь ее разрушенному «я» словно богине. Она попросила разрешения снять лифчик с Наен, и девушка просто кивнула. Сразу же после того, как он упал на пол, Момо поцеловала ее грудь, посасывая сначала один сосок, потом другой. Им все еще плакала, но на этот раз от того, как хорошо она себя чувствовала. Это исцеляло, и это также было всем, чего девушка когда-либо хотела в течение долгого времени. Язык Момо скользнул вниз по ее животу и опасно опустился, вынудив Наен схватить ее за волосы. Хираи встала на колени между ее ног и без предупреждения укусила внутреннюю сторону бедра, а затем слизнула влагу с трусиков. Она делала это бесчисленное количество раз по обе стороны от центра, и наконец, под руководством Наен, она лизнула там, где девушка нуждалась в ней больше всего. — Сними, — только и могла сказать Им, и Момо немедленно подчинилась. Без нижнего белья Наен чувствовала себя свободной. Момо посмотрела на нее с еще одним мягким вопросом в глазах, и Наен кивнула, кусая костяшки пальцев. Не зная, что еще сказать, Хираи облизнула ее центр. Наен была громкой. Это всегда интересовало Момо, и теперь она знала. Девушка провела ногтями по коже головы Момо, и хныкала, стонала, в то же время прикусывая палец, стараясь не шуметь. Это было сексуально и мило. Момо кружила языком, осторожно облизывая каждую точку и оставляя поцелуи в районе центра Наен, только чтобы нежно взять его в рот. В этот момент Им практически терлась о лицо девушки, и Момо застонала от этого действия. Она чувствовала, как между ног у нее тоже становится влажно, но не придавала этому значения. Все, что ее волновало — это Наен. И, возможно, это было самое сильное возбуждение, которое испытывала Наен в перспективе наконец-то осуществить одну из своих фантазий, но она чувствовала, что разрядка приближается смущающе быстро. — М-Момо… подожди, я… Хираи мгновенно поднялась и грубо поцеловала ее. Наен ощутила свой вкус на ее губах и крепко обняла девушку, когда последняя заменила свои губы пальцами. Было невероятно жарко, и Им больше не могла этого выносить. Она кончила с громким стоном, сжавшись под пальцами Момо, царапая ее спину поверх ткани рубашки. Момо застонала ей в ухо из-за этого звука — она так давно хотела его услышать. После еще нескольких спазмов, Наен наконец-то спустилась с высоты. Ее прерывистое дыхание на груди Момо было наполнено новыми слезами, и Хираи просто крепко обняла ее, целуя в макушку с величайшей осторожностью. Момо подняла руку и уже собиралась вытереть ее о шорты, когда Наен остановила ее, хватая за запястье. Она на мгновение откинулась назад, глядя на Момо, затем взяла ее влажные пальцы в рот. Девушка просто смотрела, как она облизывает их дочиста, прикусывая нижнюю губу. — Сексуально, — сумела сказать Хираи после того, как та закончила. Им усмехнулась и снова уткнулась в объятия Момо. Время остановилось, и вокруг не было никого и ничего, что могло бы их побеспокоить. Момо продолжала целовать волосы Наен, и спустя долгое мгновение она перестала плакать. Эффект, который на нее производила Хираи Момо, был откровенно абсурдным. Она осыпала ее обещаниями и все равно сдерживала их, и Им любила ее за это. — Будь со мной, — предложение танцовщицы застало ее врасплох. Наен проглотила комок в горле. — Я не могу. Затем Момо повернула их лица и снова поцеловала Наен, медленно и глубоко. Им не удержалась и вцепилась в ее одежду, притягивая девушку ближе. Когда они отстранились, Момо уткнулась носом в ее шею. — Тогда позволь мне быть с тобой. Не имея больше сил отказать ей после этого, Наен молчала. Им нуждалась в ком-то, кто мог бы сломать и залатать ее одновременно, и Момо была единственной в мире, кто мог это сделать.