Истории наших судеб

      Добралась до места Риса быстро, преодолев два дня пути за один. Давно не разминалась, вот и разогналась. По идее, нужное ей место — тайна за семью печатями, потому что мудрое руководство деревни отправило её на переговоры с змеиным саннином, чтобы, значит, Саске у него обратно вытребовать. Но примерное направление, куда ушёл Учиха, она знала, Орочимару, по данным деревни, сейчас был не в лучшем состоянии, а от самого убежища неплохо так фонило чакрой. До защиты от сенсоров учёный ещё не допёр, ибо не нарывался пока. Намекнуть что-ли?       На вежливый стук в дверь пришёл Кабуто с неверящим взглядом, потому что до сего момента в мире не было ни одного человека, который бы пришёл и мирно постучался в логово, не труся и не высказывая признаков враждебности. Тем более, джонин из Конохи. Кстати, если задуматься, Риса никогда особого внимания к себе не привлекала, но сейчас Кабуто точно мог сказать, что, и когда он только пришёл в Коноху в раннем детстве, эта девушка выглядела на те же пятнадцать-семнадцать лет, что и сейчас. Причём, бьякуго, контролирующего моложавость той же Цунаде на лбу девушки не было. — Мне надо поговорить с Орочимару. — Просто поговорить? Не убить, не захватить, не покалечить или ослабить? — Да, блять. Просто поговорить. И поторопись его позвать, тебе-то ускорения придать не постесняюсь. И давай без попыток завязать драку, мне нахер это не сдалось.       Орочимару Риса интересовала по исследовательским причинам, потому что ещё во времена его генинства девушка точно также в деревне была. Джонином, выглядящим как подросток. Либо качественно следит за внешностью, используя какие-либо техники, либо добилась того, чего сам Орочимару в полной степени получить не мог, бессмертия. И упускать шанс поговорить с ней было бы глупо. Вдруг что-то интересное расскажет. — Итак, — Орочимару уселся в кресло, смотря на девушку напротив себя. — Зачем ты здесь? — Во-первых, у меня миссия, во-вторых, поговорить с тобой перспектива, возможно, интересная, в-третьих, твой обожаемый Саске-кун мой дальний, но всё же родственник. Хотела увидеться, знаешь ли, — девушка вольготно развалилась напротив саннина, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Обманчиво расслабленная поза провести Орочимару, конечно, не могла. — О, как интересно. Но если у Саске-куна всё это время была дальняя, но родня, что же Коноха не доверила тебе растить его, чтобы привязать к деревне? — Мне не доверяют детей, особенно стратегически важных. Деревне я особо не предана, с мелкотой возиться не люблю… Да и вообще, я в тюрьме сидела, там, понимаешь ли, не до воспитательных работ. Но к делу, Орочимару. У меня важная миссия, уговорить тебя вернуть в деревню Саске, а после повправлять ему немного мозги. Есть, может, какие-то условия, на которых ты согласишься на обмен?       Орочимару задумался. С одной стороны, упускать Учиху не хотелось, с другой — проблема рук была всё ещё не решена, проблема долговечности тел и истинного бессмертия так же. Сделать бы с этим что-нибудь… — Ты могла бы мне кое-в-чём помочь, и тогда, быть может, я подумаю над возвращением Саске. — Если это не займёт много времени, то я согласна, — на какие-либо авантюры Риса соглашалась легко, но никогда не забывала и о собственной выгоде. — Только у меня есть одно условие. — Разве возвращения Саске не достаточно? — а вот Орочимару очень не любил, когда ему ставили какие-то условия, но, раз уж какой-никакой диалог с этой девушкой состоялся, нельзя просто гнуть свою линию, придётся и на некоторые уступки пойти. — Но, допустим, я согласен. В чём условие? — Надо воскресить одного человека, — облизнула губы шиноби. — Что касается Саске, то он нужен деревне, а не мне.       К сожалению, на данный момент саннин никого воскресить не мог, даже, если бы сильно захотел. Кабуто же ещё не освоил технику воскрешения. Нет, если бы не руки, то всё было бы идеально, но именно отсутствие их работоспособности портило все планы. А вылечить могла только Цунаде, но хокаге помогать врагу деревни не собиралась, что ранее вполне ясно дала понять. — Так в чём я там помочь должна? — закидывая ногу на ногу, произнесла Риса. — Ты же знаешь, что я стремлюсь к бессмертию, но моя техника несовершенна. Кстати, Саске мне нужен как сосуд, — почему-то Орочимару решил, что посвятить её в часть своего плана — это необходимо. — Но, раз уж, ты собираешься его забрать, то мне нужен другой взамен. Саске я выбрал потому, что у него есть шаринган, сама понимаешь, насколько мне это выгодно. А теперь, выходит, я должен лишить себя такой выгоды… — он замолк, пытаясь продумать, как преподнести всё так, чтобы Риса ничего не поняла. Но девушка знала, к чему он клонит, и знала, как она на это ответит. — Что может быть лучше тела Учихи? Только тело, которое само по себе бессмертно. Если я получу такой сосуд, то больше не буду нуждаться в постоянной смене тел. А если это тело будет ещё и невероятно сильно… В общем, мне нужно твоё тело. — А больше тебе ничего не нужно? — приподнимая левую бровь, сказала девушка. — То есть, ты не принимаешь мои условия? — А до тебя только сейчас дошло? Пиздец, как старость на тебя повлияла, что аж тупым сделала. Да, маразм подкрался незаметно, сочувствую. — Когда ж он до тебя доберётся, — буркнул Орочимару, осознав весь провал. — Ну, если ты отказываешься быть моим сосудом, то Саске в Коноху не вернётся. — Ой, напугал ежа голой жопой! Думаешь, я его не заберу? Хотела хоть раз по-нормальному поговорить, так нет же, довели. Ох, не хотела я этого, но, видимо, придётся…       Саннин напрягся, зная, что от этой ожидать можно чего угодно. Вопреки всем его ожиданиям, Риса просто захотела покинуть помещение, но дорогу ей преградил, взявшийся из ниоткуда, Кабуто. — М, засада, типа, да? — усмехнулась девушка. — Орочимару, ты меня расстроил. Нет, ну, серьёзно? Старый, немощный педофил решил, что я не справлюсь с его недопомощником? — Да как ты смеешь! — рявкнул саннин. — Ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать?! — он запоздало понял, что сделать ничего особо не может. — О, это интересно. А можно поподробнее? — Кабуто! — скомандовал Орочимару, и помощник запустил в девушку кунай, от которого она, впрочем, легко увернулась. — На вас обоих жалко смотреть, — вздохнула она, ловя за рукоятку и второй кунай. — Ты меня заебал, — прошипела она, обращаясь к Кабуто. — Ты, наверное, не в курсе, что, когда человек говорит, его не нужно прерывать? А когда говорю я, то нужно втянуть свой поганый язык в задницу и слушать меня как можно внимательнее, иначе ты рискуешь стать юбилейной жертвой Джашина-самы. Немощный педофил хочет возразить? — увидела, как саннин медленно облизывает сначала верхнюю, а затем нижнюю губу, что он делал обычно перед атакой. — Фу, блять, как же это мерзко. И как только дети ведутся на твой пиздёж о силе? Такое зрелище увидишь, всю жизнь кошмары сниться будут. Боюсь представить, что ты с психикой Саске сделал, а он же всегда был тонкой душевной организации. Ну да, похуй, мне пора. И кстати, Учиха я далеко не чистокровная, лишь на какую-то небольшую долю. Шарингана у меня нет. Счастливо оставаться, мудаки! — и помахав на прощание ручкой, она исчезла. Миссия была с треском провалена, а вступать в бой было не бесперктивно, но крайне лениво.       Шла по лесу Риса не в самом лучшем расположении духа. У саннина получилось серьёзно подпортить ей настроение, возвращаться в подобном состоянии в деревню не хотелось ещё больше, поэтому топала девушка со скоростью обычного гражданского путника, старательно пялясь по сторонам. Ближе к вечеру ещё и высматривая полянку или дерево, максимально подходящие для ночлега. Когда в промежутке между стволами мелькнул чей-то дом, Риса сначала не могла определится, удивляться тому, что кто-то решил поселиться посреди леса в полутора днях ходьбы до ближайшего населённого пункта, или просто порадоваться и напроситься на ночлег. Второй вариант, в результате, был признан более предпочтительным, а про местоположение жилища, в конце концов, можно спросить и у самих хозяев, если те не окажуться активными мизантропами и не прогонят Рису от своего дома нафиг. Впрочем, тогда вопрос практически отшельничества отпадает сам собой.       При подходе выяснилась ещё одна деталь. Нестандартность постройки. Это было не традиционным зданием, а довольно массивным деревянным срубом с никак не украшенной карнизами крышей, которая, по какой-то прихоти была выложена черепицей синего цвета (прим. автора: где-то тут затерялась отсылка к Фраю, да). Сам дом был сделан из холодного по оттенку тёмного дерева, а дверь внутрь была тщательно выкрашена в спокойный и приятный тёмно-зелёный цвет. На стук вышла девчушка лет тринадцати с длинными алыми волосами, заплетёнными в сложную косу и зелёными глазами весьма светлого и тёплого оттенка. Выслушав просьбу о ночлеге, она внимательно осмотрела Рису, особенно уделив внимание повязке на шее, но потом улыбнулась и впустила в дом. — А взрослые дома есть? Ну, твои родители там, опекуны? — нет, в скрытых деревнях шиноби и младше жили одни, но чаще всего в таком возрасте кто-то ещё всё же есть. — Нет, уже несколько лет как нет. Не знаю точно, что случилось, но родители мертвы. Чаю? Меня, кстати, Тоши зовут. А тебя? — новая знакомая перелетала с темы на тему с головокружительной скоростью, причём предугадать, в какую сторону и почему её понесёт было весьма сложно. С непривычки такой напор слегка дезориентировал, но наконец девушка схватила свою чашку с чаем и заткнулась, занявшись ненадолго ей. — Блять, давай дальше помедленнее информацию выдавай, я не успеваю её улавливать. — выдохнула малость ошалевшая Риса. — Она не умеет помедленнее. Либо как пулемёт, либо как рыба, два режима, третьего не дано. Привет, Тош, кстати. Я вернулась. — раздалось со стороны двери тоном «я вас всех, конечно, ненавижу, но слишком хорошо воспитана, чтобы это показывать». Хозяйка дома разом забыла и про чай, и про гостью и радостно налетела на девушку, вставшую в дверях. Та её энтузиазма не разделяла, привычным жестом вывернулась из попытки пообниматься и медленно подошла к столу. Чёрные волосы чуть ниже плеч были завязаны в два коротких низких хвоста, а чёрные же глаза смотрели холодно и внимательно. Манера держаться оказалась ровно противоположна манере Тоши, девушка вела себя как аристократка, привыкшая держать себя и возводить стену между собой и остальным миром. Даже прочитать что-то в её глазах было проблемой.       Самое странное, что Рисе вторая девушка абсолютно точно была знакома. Как и Риса ей, собственно. — Риса-сан? Вот уж не ожидала вас увидеть, тем более в нашем доме. — Мори, подери тебя ёжик, я, блять, три года думала, что ты погибла. В Конохе, видать, даже трупы считать не умеют. — оправилась от удивления Риса. Мори была Учихой и с момента гибели клана её никто, собственно, и не видел, поэтому все, особо не задумываясь, сделали логичный вывод, что исключением девочка не стала. Это было не самым логичным со стороны Итачи, если подумать, оставить в живых Саске, но убить Мори, которая этому самому Саске приходилась сестрой-двойняшкой, но дело Учих было шито белыми нитками и вопросов никто задавать не стал, ибо бесполезно. — Итачи позволил мне сбежать, если ты об этом. Причём, именно позволил, уж не знаю, что там у брата в мозгах переклинило. А потом вот эта вот — кивок в сторону Тоши, — меня нашла, и я осталась тут. Только не уговаривайте вернуться, бесполезно. — Не буду. Раз для Конохи ты мертва, живи спокойно. Деревня всё равно великое собрание ебанатства, да и куда ты там пойдёшь? Я сама там жила в первую очередь из-за вашего клана, а теперь лишь хочу успеть доделать пару вещей и съебать нахер оттуда.       В последующие полчаса Риса вкратце описала ситуацию с Саске и с деревней в целом, выслушав взамен так же в кратце историю Тоши. Девушка, весьма угадываемо по шилу в жопе и красным волосам, оказалась из клана Узумаки. Родители её после разрушения Узушио сбежали и поселились в лесу, где у них и появилась дочь. Её немного успели обучить основам навыков шиноби, ничего особенного, но бандитам и прочей шпане напинать можно, что более ценно, передали клановые знания фуиндзюцу, частично на практике, по большей части — в виде свитков для самостоятельного изучения. Лет в девять Тоши осталась жить одна, когда её родители оказались кем-то убиты. Кем и за что маленькой девочке выяснить не удалось, хотя она и очень старалась. Жила в основном на изготовлении различных травяных сборов, чаёв, лекарств и прочего подобного, сбывая в ближайшем городе время от времени, плюс в её распоряжении были все ресурсы леса. Через некоторое время наткнулась на Мори, приютила сначала на время, позже девочки так и остались жить вдвоём. На доме, кстати, стояла хитрозавёрнутая печать, не позволявшая людям с намерениями убить или покалечить кого-либо в доме и на приличной прилегающей территории, осуществить свои намерения, осталась ещё от родителей. Поэтому-то и впустили Рису в дом легко и не опасаясь.       Закончив с душевными историями и, наконец, поужинав, Риса была любезно впихнута силами Мори в гостевую комнату, с предупреждением, что вставать придётся вместе с Учихой, привыкшей делать это неприлично рано. Поэтому уважаемой Рисе-сан было бы неплохо не засиживаться, хотя дело, конечно её. Риса не пренебрегла добрым советом и завалилась спать и совсем немного думать. Через некоторое время забежала Тоши, пожелала сладких снов и ускакала, создавая вокруг себя шум как от стада каких-то крупных копытных животных. Впрочем, через какое-то время всё стихло, вполне возможно что исключительно стараниями Мори.