Немного из жизни ионийских ниндзя (и одного даркина)

      Изящные, но мужественные черты лица, молочно-бледная кожа, исполосованная, но отнюдь не изуродованная многочисленными шрамами и угловатыми полосами теневых татуировок. Длинные, до пояса, смоляные волосы, настолько чёрные, что кажется, будто они способны поглощать солнечный свет. Идеально ровная осанка и резкие, но точные движения.       Стоя у зеркала и аккуратно расчёсывая влажные волосы, Зед был прекрасен. Неверно. Он прекрасен всегда. Ни единого изъяна. В глазах Шена мастер Теней был совершенством, словно ангелом, пусть в некотором смысле и павшим. Шен улыбнулся. Зеда всегда считали до безумия красивым. Если в отрочестве в будущего мастера Кинку влюблялись, помимо приятной благородной внешности, за его мягкий и миролюбивый нрав, учтивость и воспитанность, то Зеда любили исключительно за красивое личико и боялись его рискованных и сомнительных идей. Нет, человеком он был замечательным, но не каждый мог вынести его взрывной и буйный характер. Он всегда пренебрегал техниками для установки душевного равновесия, что в будущем сказалось на его психическом состоянии. Хорошо это или плохо? Некому судить.       Полотенце чуть сползло с бёдер. Шен сделал ровный и глубокий вдох, когда его взору открылась очередная россыпь родинок на рельефном теле. Он наблюдал за ним, укутавшись в мягкое одеяло, сидя на краю широкой кровати с роскошными тяжёлыми балдахинами. Они уже были аккуратно подвязаны атласными лентами к опорным столбам в её углах. Обычно Зед не убирает их со стороны окна, предпочитая хоть где-то иметь тёмный уголок, но утреннее солнце очень красиво играет в кудрявых золотых прядях Ока Сумрака. Это, кстати, последнего и разбудило. Но Шен совсем не был расстроен данным фактом, наоборот, следить с утра за собирающимся куда-то Зедом было одним из его любимых занятий. Да и в принципе ему нравилось смотреть за мастером Теней. В самых разных моментах их жизни, даже самых интимных. Сказывалась ли тут его склонность к мудрости «Наблюдения за звёздами»? Вероятно.       Зед был его личной звездой. Тёмной Звездой.       Шен улыбнулся, когда их взгляды пересеклись в серебряном отражении. Зед тоже. Безмолвный разговор, понятный лишь им двоим. Такие мимолётные моменты врезались в память, выжигая с внутренней стороны черепа стройные строки их запутанной и красивой истории. Каждый из них ценил это и обращался к волнующим воспоминаниям в трудные минуты жизни.       Под одеялом становилось жарко. То ли от погоды за окном, то ли от дерзких чёртиков, плясавших в глазах Зеда каждый раз, когда он встречался взглядом с Шеном. Ведь специально делает. Шен усмехнулся, чувствуя, как слабыми волнами на него накатывало возбуждение, и понимая, что он всё же желал, чтобы полотенце наконец-то упало на пол. Интересно, Зед сегодня собирается куда-то? Впрочем, какая разница. Он приспустил одеяло с плеч, выпрямившись. Зед же в ответ улыбнулся, прикрыв глаза и чуть прикусив нижнюю губу. Он отложил расчёску на тумбу и, повернувшись, медленными шагами направился к Шену, по пути раскрывая полотенце и скидывая его на пол. Не порадовать любимого человека такой сценой было бы преступлением.       Шен шумно выдохнул, впиваясь взглядом в плавные движения мышц под кожей, а после и губами прикасаясь к ней самой. Невероятно нежная и бархатная. Сумасшествие — мужчине нельзя иметь такую. Это против любых правил. Руки Зеда вплелись в короткие золотые завитки, плотнее прижимая Шена к себе. Голодными, но медленными поцелуями-укусами он покрывал каждый сантиметр его тела, до которого только имел возможность дотянуться. Низ живота и бёдра стремительно покрывались багровыми пятнышками, которые обещали сойти в течении нескольких минут.       Зед взял его лицо по обе стороны и поднял к себе, наклоняясь для поцелуя. Шен послушно повиновался его желанию, хоть и оторваться от своего занятия ему стоило некоего морального труда. Он прижал Зеда к себе, усаживая на колени и закутывая в одеяло. Их губы столкнулись в пылком, волнующем поцелуе. Страсть бушевала в их телах как в первый раз, над ней было не властно время. Упиваясь друг другом, наслаждаясь, словно живительным источником, они чувствовали, как их души с каждой секундой, переплетаясь, сливались в единое целое.       — Шен… — кое-как оторвавшись от горячих губ, выдохнул Зед.       — Да? — припадая губами к шее, отозвался он.       — А дай-ка я тебя расчешу!       — Нет!       Вот умеет же он всё испортить.