Bring me to life

      Неяркий свет болезненно бил в глаза, за недолгое время колдовства отвыкшие от освещения, окутывая слабым сиянием лишь небольшой столик, вокруг которого расположились новоприбывшие Винкс (в полном составе), королевская семья Нижнего Андоса, Трикс и Тританнус. На невысоком столе лежало огромное количество странных предметов (именно для фей, а не для ведьм, которые в основном и колдовали): горевшая магическим пламенем свеча, сосуды с засушенными кореньями, водорослями и, возможно, чем-то живым (об этом Винкс старались просто не думать, Дракон их разберет, этих ведьм). Дарси и Сторми под строгим контролем Дафны, которая удивительно ласково управлялась с ведьмочками со своей привычной учтиво-доброжелательной улыбкой, на сей раз ничем не выдавая внутреннего напряжения, смешивали отвар в дымящемся котле, поочередно отправляя туда ингредиенты. Правда, иногда жидкость начинала странно светиться, и приходилось начинать все заново.       Айси и Тританнус стояли в стороне, ведь — если верить той самой Драконом забытой книге — тому, кому предназначалось зелье, нельзя принимать участие в его приготовлении. Зелье объединенного сна — то, что должно им помочь, если, конечно, они не допустили очередную ошибку, приняв желаемое за действительное. Айси положила голову ему на плечо, украдкой наблюдая за происходящим у стола, а Тританнус обнял ее за талию. Девушку трясло от нетерпения, волнения (страха?), расфокусировавшимся взглядом она блуждала по помещению, иногда останавливаясь на сёстрах, Блум, Дафне и остальных феях, но стоило им перехватить её взор, как она тут же пыталась не смотреть на них или надевала маску ледяной уверенности. А внутри все разрывалось от жуткого и такого непривычного еще год назад крика: «Мне страшно», от чувства жалости к себе и неистового желания спрятаться и никому не говорить о снах наяву. Ими-то и являлись их с Тритом странные видения, кто бы мог подумать, до чего магия дошла. Ведьма попыталась подавить истерический смешок, застрявший где-то в горле и готовый вырваться наружу настоящим ведьминским хохотом, как бы говорящим: «Мне наплевать, что кто-то проникает в мои сны, что кто-то снова ломает нашу новую прекрасную жизнь, я справлюсь. И не с таким мириться приходилось».       Да. Только вот еще никто не заставлял ее ощущать себя жалкой, беспомощной в руках неведомого врага, готового сотворить с ней все, что угодно только с помощью обычных комаров наяву, чертовых снов, собственных же фантазий, даже не страхов. Дракон всемогущий, и за что им это все? Но никто не должен знать, что на самом деле происходит у нее на душе, ни в коем случае, никто, кроме Тританнуса, от которого, как всегда, бесполезно что-то скрывать. Он для неё сродни опоре сейчас и всегда, и если бы не он рядом, поддерживающий ее, она бы и сил не смогла найти, чтобы стоять без посторонней помощи. Заметив Блум, сверлившую её огнями своих величественных и слегка надменных глаз, Трит убрал руку с талии ведьмы, и ощутил тепло ее маленькой ладони в своей, чувствуя как пальцы Айси мелко дрожат в его.       Айси приподняла голову с его плеча и до боли в костяшках сжала его ладонь, настолько сильно, что ногти впились в кожу. Чуть больше, чем просто мольба о защите, и чуть меньше, чем желание показать силу. Она подняла глаза на него, где-то в глубине их читался отчаянный крик, готовый вырваться наружу и пылавший от избытка эмоций, но он, казалось, замер, еще не дойдя до губ. Взгляд Тританнуса прожигает до костей, из глаз будто струится мягкий, теплый и такой живой свет, застывая в темноте ослепительным столпом и окутывая её щитом, сквозь который не просочится ни одна частица тьмы. Этот свет поглощал ее страх и вместо него вливал внутрь жизненную энергию, так что никаких слов не требовалось, и в душу начало проникать успокоение. Уголки ее губ приподнялись в полуулыбке. Странно, но ей кажется, что принц знает обо всех ее желаниях и страхах еще задолго до самой нее, словно на уровне интуиции проникая в сердце и угадывая малейший каприз. Может, он действительно мысли читать умеет? Или прием работает только с ней? Они слишком похожи, но в тоже время всё ещё остаётся какая-то часть души в каждом, что представляет загадку для обоих.       — Всё нормально? — неожиданно раздаётся его голос в голове, так что у девушки по коже пробегают мурашки, ледяными иголками слегка покалывая от неожиданности. Телепатия. Разумеется, намного удобнее и безопаснее общаться так, чем во всеуслышание кричать о своих сомнениях. Айси усмехнулась: он, как всегда, опередил ход ее мыслей.       — Знаешь, в нашем мире нормально — понятие растяжимое, — ему показалось, что она произнесла эти слова с горечью. Блондинка опустила взгляд, борясь с отчаянным желанием сказать, что все в порядке, и она просто перенервничала (слишком обыденные и легкие слова, чтобы быть правдой, которым почему-то постоянно верят люди, видимо, не желая влезать в чужие жизни и прерывать свой привычный ритм), но в горле предательски застрял комок, не дающий выдать очередную ложь, когда первое слово уже готово было слететь с языка. Ведь ей так хотелось избавить Тританнуса от лишних проблем, успокоить его и справиться со всем одной, не давая поводов для тревоги, он и так слишком рьяно заботиться о ней, иногда забывая себя, потому что его еще гложет и разрывает изнутри вина. А она… всего лишь боится. Можно и потерпеть. Ведь если ты боишься, вряд ли этот факт кого-то интересует, не правда ли? Айси с усилием подняла взгляд и прошептала таким тихим голосом, что самой захотелось застонать от собственной беспомощности, хотя с языка так и рвался неудержимый крик откуда-то из сердца, застывая в груди эхом:       — А так, нет, мое состояние далеко от слова «нормально». Я боюсь, понимаешь? Боюсь того, что нас ждет, боюсь неизвестности и…       Айси не договорила, Тританнус резко обнял её за талию и притянул к себе, накрывая её губы своими, стараясь вложить в этот поцелуй всю нежность, всю свою заботу о ней, чтобы доказать: она больше не одна и никогда уже не будет, она может позволить себе расслабиться и побыть немного слабой, не скрывая чувства за маской равнодушия, ей не стоит бояться показывать себя настоящую. Айси сначала опешила, замерев на мгновение, а потом начала с нескрываемой страстью и обожанием отвечать на поцелуй, обвив руками его шею и прижавшись как можно ближе, чтобы вновь почувствовать себя живой и защищённой. Поцелуй был жаркий, горячий, настолько крышесносящий, что вокруг все будто исчезло, хотя Айси и могла бы поклясться, что все глаза сейчас устремлены на них и явно со жгучей завистью. Пусть. Наплевать на них. На их едкие усмешки потом, небольшую ревность со стороны сестёр (особенно Сторми), пламенеющую от непонимания Блум, сейчас важны только они двое и больше ничего. Тританнус — часть её, океан, ставший нужным, как воздух, необходим настолько, что страшно закрыть глаза и не обнаружить его рядом, открыв. Понять, что видела всего лишь сказочный сон. Но всё происходило наяву. Она ощутила вновь ту жизненную необходимость сжать его в объятиях, да так сильно, чтобы кости хрустели, прижаться всем телом к нему и забыться хотя бы на мгновение, которое потом покажется целой вечностью. Теперь ей позволено. Правда, ведь?       Она же просто девушка, одинокая и всеми брошенная, кроме него и сестёр.       Просто ведьма со своими страхами и чертенятами в таких холодных на первый взгляд глазах-льдинках, на которую плевать целому миру.       Нелюбимая дочь и всеми проклинаемая до сих пор сумасшедшая в любом уголке Волшебного Измерения.       Ледяной знак минус, отталкивающих от себя всех и перекрывающий собой себя реальную.       — Что за выходки, мистер Неожиданность?       — Возвращаю поцелуй моей Императрице, больше ничего. Это же не криминальное преступление, да? Кажется, тебе он нужен не меньше чем мне тогда, любимая.       Ее молчаливые излияния оказались прерваны Дафной, чей вопрос походил на гул в прозрачной тишине, гром, отдающийся в ушах, словно перепонки сейчас треснут. Нимфа тихо ойкнула, явно не ожидая такого (или делая вид), вмиг покраснела и сменила ноту голоса на извиняющуюся. В один миг тонкая ниточка между Айси и Тританнусом треснула, рассыпалась в прах от одного вопроса, заданного спокойным и уравновешенным голосом.       — Значит, вы хотите сказать, что видели не иллюзии, а сны наяву, я правильно поняла? — она постаралась сохранить отстранённый деловой тон, но в нем всё-таки проскальзывало сочувствие. — Вы уверены?       — Думаешь, хоть кто-то в этой комнате уверен хоть в чём-то? — горько усмехнулся Тританнус, обращаясь к нимфе, смерившая её уничтожающим взглядом и неохотно прерывая поцелуй. И почему он не уничтожил ее еще в прошлый раз? Ах, да. Она же была призраком. Да и такие методы уже выходят за рамки, даже по его меркам. Хотя придушить будущую королеву Домино очень уж хотелось иногда. Нет, он все-таки начинал сомневаться в наличии такта у кронпринцессы Домино, кто бы что ни говорил. Видимо, работает он только со «своими». Хотя, возможно, старательно не замечать целующихся злодеев, чуть тебя когда-то не прикончивших — и есть лучшая тактичность из всех. — Правильно, никто точно ничего не знает, у нас в карманах лишь догадки и домыслы, где лежат сокровища, образно выражаясь, а уж сто процентов не целый план ограбления. Так что давайте не отвлекаться, и пускай каждый занимается, чем хочет, — на последней фразе он сделал особое ударение и пронзил нимфу нарочито-раздражённым взглядом. — И закончим, наконец, зелье, ладно, не влезая к другим? — добавил он.       Дафна резко замолчала, поняв, что лучше не влезать не в своё дело и не нервировать бывших злодеев, тем более ей и так было не слишком приятно находиться с ними в одном помещении. А Сторми, краем уха услышавшая разговор, пришла в голову неожиданная идея чуть-чуть развеять обстановку и заодно обратить на себя внимание, ведь её сердце вновь кольнула острой отравленной иглой ревность. Разумеется, Тританнус — прекрасная кандидатура для их старшей сестры, но забыть о том, что Трикс умудрились поссориться из-за него, не давала ей покоя. Правда, она желала Айси счастья, но весьма уже не ведьма, если не начнёт подтрунивать (пусть и по-дружески) над другими. Как обычно, обсуждать ни с кем она свою задумку не стала, а сразу привела в исполнение. А именно, начала зачитывать вслух ингредиенты для волшебного напитка с деланно страшным выражением лица.       — Хвост тритона, глаз тритона, чешуя тритона, — чеканила она, как заведённый автомат, поочередно кидая странного вида чешуйчатые и склизкие предметы болотного цвета в котёл с изяществом бури, то есть с громким и выразительным всплеском, но элегантно взмахивая рукой. Да, в этом вся Сторми. Она делал вид, что жутко увлечена процессом, однако иногда её глаза-молнии буквально впивались в Тританнуса, которые будто говорили: «Представь, что это ты отправляешься в зелье», а на губах начинала играть победоносная улыбка, которую она всеми силами старалась скрыть от принца.       — Ну, как у тебя глаз ещё не дёргается? — добродушно поинтересовалась она таким будничным тоном, точно спрашивала как у него дела.       — Представляешь, у него уже выработался иммунитет за столько лет, — язвительно усмехнулся Трит, всё ещё не отпуская Айси из объятий.       Ей нравился его собственнический жест, он сразу показывал, кому принадлежала ведьма и что он никому не позволит её обидеть. Так непривычно для ледяной ведьмы, в душе которой, казалось, навечно поселилась адская вьюга, ощущать, что ты под защитой кого-то, что кто-то готов тебя поддержать и оградить от всего на свете, сделать счастливой. А сестры… Конечно, ещё чуть-чуть завидуют, но, видимо, смирились с тем, что личная жизнь возможна и у неё, а влезать в нее постоянно вовсе не обязательно. Её размышления прервало громкое шипение, доносящиеся из котелка, жидкость в нём странно закипела, поднимая пузырьки, лопающиеся почти сразу же — зелье готово. Лиджея тут же со скоростью молнии разлила его в хрупкие бокалы, подавая их Айси и Тританнусу. «Эх, мама, мама, даже магический ритуал можешь превратить в изысканный приём», — подумал он, с гордостью наблюдая за матерью и принимая от неё напиток, который она с достоинством подала ему. Настоящая королева, больше нечего сказать.       Айси с подозрением покрутила стакан в руке, пронзая буро-красноватую жидкость испытующим взглядом, раздумывая, стоит ли вообще пить это варево. Нет, в способностях Дарси с Дафной она не сомневается, а вот кто знает, чего там намешала Сторми, подтрунивая над Тританнусом… Хотя, если верить Блум, всё так как и должно быть. Ведьма медленно поднесла к губам бокал и осторожно попробовала зелье. Сладко-горькое, с терпким привкусом. Неожиданно, на вид оно выглядело весьма мерзко. Тританнус первым выпил всё содержимое за раз, брезгливо поморщились ещё заранее, и победоносно оставил ладонь в сторону, демонстрируя пустую чашу.       — Ну, как водичка, братец? — Лейла «отклеилась» от стены и с шутливым вызовом взглянула на брата, подбоченившись.       — Превосходная, сестренка, — не остался в долгу тритон. — Конечно, вино на Андросе и получше бывает, но этим напитком мы уж точно не отравимся. Пусть две другие мои сестренки и готовили это месиво, мысленно расчленяя меня на части. Уж не знаю, чем я заслужил такую немилость?       Все расслаблено засмеялись, как будто и не было всей ужасной истории с новым неизвестным врагом, как будто не стояли рядом ведьмы и феи, русалки и люди, такие разные, но поразительно похожие, точно все шло своим чередом, без новых концов света, вот-вот постучавшихся в дверь, без бесконечных гонок в поисках самих себя где-то на задворках миров или собственного сознания. Лиджея невольно умилилась оптимизму своего сына, замерев на секунду с остатками зелья в руках. Всегда же сумеет найти ободряющие слова, хотя некоторые его выходки она до сих пор считала безумными, даже по сравнению с захватом всего мира. Но как же все-таки хорошо, что он дома, наконец-то дома, осталось только победить нового врага и можно расслабиться. А уж с угрозой они справятся, можно не сомневаться, ведь Тританнус теперь не один — на его стороне вся семья и феи. Победа обеспечена.       — Плыви пока в покои, я сейчас подойду, — прошептал Тританнус на ухо Айси и чмокнул ее в щеку на прощание. Она обиженно на него посмотрела, но кивнула. И куда он снова намерен пропасть, когда тут бродит неизвестно кто и пытается убить? Или что похуже сделать. К счастью, он заблаговременно установил защиту у двери в спальню, чтобы никто, кроме них не смог туда проникнуть, так что там она была в полнейшей безопасности. Только так не хотелось расставаться с ним, куда-то его отпускать, волноваться и думать, почему его так долго нет, и не случилось ли чего? Нептун вызвал целый эскорт, который должен сопровождать ее ровно до дверей, пока Трит не вернется, но это, честно говоря, больше походило на насильственно приставленный конвой. Неужели он думает, она не справится с опасностью? Одно дело, когда так рассуждает Тританнус, ему позволено, а если слабой ее считает даже Нептун… Хотя, не надо брать себе в голову, забивая ее глупыми домыслами. И ведьма в сопровождении пары стражников поплыла к выходу и краем глаза успела заметить, как Тританнус о чем-то начал беседовать с сестрами.

***

      Достигнув наконец-то своей комнаты, Айси с видимым облегчением отпустила стражников, уверив, что с ней все будет в порядке, и смогла вздохнуть полной грудью. Немного напрягала такая забота со стороны Нептуна, если честно, но что же поделаешь? По крайней мере, Тританнус до таких крайностей не доходил. Она скинула с себя надоевшие туфли, от которых уже ноги ныли, хотя она и привыкла носить обувь на высоченном каблуке, таком, что завидовала даже Стелла. Бывало, они устраивали негласные соревнования по высоте каблуков и кто дольше продержится. Обычно поединки заканчивались ничьей, но Айси не сдавалась и стремилась однажды превзойти солнечную фею. Она же ведьма, чертов Дракон! Как же замечательно вновь оказаться в своей маленькой крепости (по размерам покоев и не скажешь, что они маленькие), где никто тебя не достанет, точно ты в самом надёжном месте во вселенной, в своём маленьком уютном мирке на двоих.       Айси обессилено рухнула на кровать, ощущая спасительную прохладу одеяла кончиками пальцев и медленно, будто впитывая в себя её мягкость, провела ладонью по алой шелковистой ткани. На её лице появилась расслабленная улыбка, впервые за этот мучительный день она могла почувствовать себя по-настоящему в безопасности, там, где не вздрагиваешь от каждого шороха и не представляешь, как кто-то невидимый, но четко осязаемый наблюдает за тобой, вонзая глаза-шипы с ядом в спину. Приплывая сюда, она будто спускалась в тайный бункер, о котором знали лишь двое — она и Тританнус, и дело тут далеко в защитном заклинании Трита, а в самой атмосфере. Айси невольно залюбовалась в очередной раз обстановкой покоев. Перламутровые стены с вкраплениями золота и жемчужин, вделанными в них (её идея, кстати) постоянно напоминали о Тританнусе, его бездонных глазах, в которых плескалось золотое тягучее золото; большая кровать у стены, несколько шкафов для её платьев и небольшой коралловый столик с парой стульев и пуфов. Она только сейчас поняла, насколько сильно устала, просто до ужаса вымоталась и с трудом добралась до кровати, рухнув туда прямо в одежде. Тританнус скоро придёт, она не сомневалась, а пока можно позволить себе чуть-чуть отдохнуть и ни в коем случае не думать об их плане. Нечего сказать, звучит превосходно: зелье сработает, если почувствует вновь приближение магии врага, и перенесёт их в совместный сон. А уж там они могут действовать вместе, пока остальные пытаются им помочь — телепатия, к счастью, там работает, спасибо заклятию. Её все ещё бросало в дрожь, стоило только отыскать на задворках сознания упоминание об этом. А в чём дело? Неужели самая опасная преступница Волшебного Измерения чего-то страшится? Да не смешите Дракона.       Между прочим, вы слышите чистейшую правду.       Она боится ночных кошмаров.       До панической дрожи в коленях.       До крика, застрявшего в горле ужасающим осколком, разрывающим на куски.       До исступлённого состояния, когда ты разбиваешься на тысячи ледяных осколков о непроницаемую стену страха, продолжая биться и биться об неё, не в силах уничтожить, а магия бессильна.       Потому что это всё у тебя в голове. Всего лишь в голове, плод твоего воображения, мираж, самообман. Больше ничего. Только некоторые умело превращают их в вполне реальные ужасы. Её и пугала неизвестность. Одно дело противостоять кому-то осязаемому с помощью магии, когда ты в один миг можешь превратить его в ледяную статую и наблюдать за её медленным разрушением на осколки, другое — столкнуться с собственными желаниями и демонами.       Айси так устала, что не заметила, как заснула, погрузившись в свои размышления. И из океана воспоминаний неожиданно буйная волна выбросило на берег изможденной памяти холодящее душу воспоминание, такое мимолетное и неважное на первый взгляд, но не отпускающее до сих пор.       — Доброго дня вам, мисс Айси, — улыбка на лице русалки, обладательницы огненно-рыжих волос («Прямо как у Блум», — скривилась в недовольной усмешке ведьма льда) заиграла мерзко-тщеславными оттенками на идеальных алых губах.       Она облокотилась на изящный стол для фуршета, держа в руке маленький кекс, и буквально впилась взглядом изумрудных глаз в девушку, изредка поправляя складки бирюзового коктейльного платья. Её звали Амара, и эта русалка являлась одной из самых влиятельных особ в Нижнем Андросе. После Нептуна, разумеется, и его семьи. Айси слышала от Тританнуса, что она хотела выдать свою дочь за Нереуса после коронации, однако вся планета оказалась так взбудоражена последними событиями (к которым Трит приложил свою руку), что помолвка сорвалась. Удивительно, но и сам Нереус не знал о своей предстоящей судьбе, Нептун решил не сообщать ему всё раньше положенного срока, а срок этот так и не наступил. После громогласных приключений в Бесконечном Океане ситуацию быстро замяли и чуть ли не силой выпроводили разъяренную мамашу из дворца. Тританнус случайно подслушал разговор, только брату передавать не стал. У него и так полно забот, так зачем же ещё его мучить? Тем более что жениться Нереус желал только по любви, что, кажется, понял и Нептун. Либо Лиджея провела работу, но скорее всего Нептун не хотел потерять ещё одного сына, который всеми силами старался ему угодить.       И после всего, что случилось, этому чуду подводному еще хватило наглости приплыть сюда, на торжественный прием в их с Тританнусом честь, да еще так открыто напирать. Вопрос вроде и звучит невинно, зато в нем скрыто столько желчного подтекста, как и в ее тонких губах, глазах-стрелах, только и ждущих момента поразить цель, пытающимися мягко улыбаться из-под пушистых ресниц.       Не выйдет. Не прокатит. Уж точно не с Айси. Слишком слабый способ маскировки истинных мотивов, уж ведьме-то не знать.       — Да вы просто немного опоздали с мистером Тританнусом, — она покосилась на девушку со зловещим видом, продолжая фальшиво улыбаться и медленно, точно специально, откусила кусочек от кекса. На пальце блеснул золотой перстень с большим сапфиром. Какой кич. — Тяжелая ночка была, верно? — Амара облокотилась на стол, сверля её глазами, сохраняя на лице всё тоже выражение светской учтивости со скрытыми, понятными только собеседнице нотками внутреннего превосходства, так что любой человек подумал бы, что они ведут обычную беседу, а не устраивают дуэль взоров.       Айси вспыхнула на секунду от негодования, но тут же взяла себя в руки, пытаясь скрыть досадную усмешку. Она не должна увидеть её слабость, ни в коем случае. Да, опоздали, да, потому что вчера вечером у них нашлись дела поважнее, чем выбор нарядов для неё (правда, с этого как раз всё и началось), а ей-то какое дело? Амара выглядела торжествующей свою победу, в глазах её так и играли адские искры, похожие на отблески сжигающего дотла уничтожающего пламени, а вместе с тем, она казалась очень расслабленной. Нет уж, она не позволит ей унизить себя, какой-то взбесившейся русалке, не получившей желаемого. Дракон, как же мерзко видеть перед собой такую особу, которая мнит о себе неизвестно что, думает, что достойнее её и, возможно, всех людей здесь вместе взятых.       — О, вы даже и не представляете масштабы этой ночи, — Айси расплылась в блаженной насмехающейся улыбке, такой невинной и коварной одновременно, что Амаре стало не по себе. — Да чего вам-то рассказывать, вы всё равно никогда не испытывали ничего подобного. Как жаль, что ваш муж давно покинул нас, интересно, кто же подлил ему отвар из алмазных водорослей в вино? — и Айси пристально сощурилась, постукивая костяшками пальцев по бирюзовой скатерти стола. Один — один, счёт сравнялся. Ненадолго. Она бросила умоляющий взгляд на Тританнуса, который беседовал в это время с отцом в другом конце зала. «Чудо подводное, Император ты мой ненаглядный, ну и где ты, когда так нужен?» — вздохнула она, бросая осуждающий взгляд на его спину. Спина осталась непреклонной. Ладно, придётся справляться самой.       — Дерзкая девчонка, ты Дракона благодарить должна, просто валяться у него в ногах за то, что здесь вообще обитаешь, дышишь, и никто тебя даже пальцем тронуть не может после всех твоих грехов, — прошипела с остервенением Амара, наклоняясь вперед. Зрачки у нее лихорадочно заблестели, на фальшиво-спокойном лице отразилась такая лютая неприязнь, как будто она готова уничтожить ведьму на месте. Амара почти потеряла контроль. — Подумаешь, мир спасли, из касты злодеев выбились, теперь герои наравне с Винкс. Я всю жизнь была при дворе, горбатилась всю жизнь, только бы выбиться в люди, и это моя дочь должна была занять место рядом с наследником трона, моя! И мы бы сейчас править балом, не появись ты, выскочка и подстилка чокнутого принца, — она замолчала, переводя дыхание, и вдруг лицо ее озарилось точно отсветом адского Пламени Дракона в день Страшного суда, глаза сузились, превратившись в щелки, она наклонилась к самому уху Айси и прошептала с особой ненавистью, надавливая на каждое слово, словно вгоняя его кол в самую душу: — Ведьмино отродье.       Скажи эти слова та же Блум, Нептун, да кто угодно из знакомых ей людей год назад, она бы поверила. Поверила и сорвалась бы, отключив все тормоза и бросившись защищать свою гордость, мраморной броней закрывшей сердце, так сражалась бы так отчаянно, что никто и слово сказать бы не посмел, а сейчас… Ни злости, ни уязвленного самолюбия, рвущегося наружу и окутывающего тебя громогласным криком: «Мсти!», ни спрятанного где-то глубоко внутри осознания, что все сказанное — правда. Ни-че-го. Лишь презрение и омерзение от того, что приходиться находиться рядом с такой вот особой. Амара ждала чего угодно: угроз, нападок, ледяных стрел, впивающихся в самую кожу, слез (возможно), но только не смеха, разносящегося звоном маленьких снежинок из льда-хрусталя по всему залу. Смеха победительницы. Беззаботного и одновременно настолько властного и заставляющего что-то затрепетать внутри и сжаться от холода, покрывающего твое тело. Хуже, чем кинжал. Амара уже осознала свое поражение.       — Думаешь, можешь меня в чем-то упрекнуть? Ты? Жалкая придворная дама, думающая, что раскладываешь пасьянс и все карты у тебя в кармане, а на деле не способная абсолютно ни на что, кроме глупых сплетен и притворства. Глупые маски тебе не помогут, знаешь, мы с Тританнусом теперь срываем их с актеров этой неудавшейся комедии, причем с треском. Так что тебе, милочка, лучше смыться отсюда куда подальше, — Айси почувствовала, как кончики пальцев начинают покрываться льдом, обжигающим внутри и умиротворяющим снаружи. Часть столика начала медленно покрываться льдом.       Неужели Амара думает, что она сможет сломить её какими-то обвинениями? Её, Айси, которая и не такое видела за всю свою жизнь. Подумаешь, разгневанная русалка, да она не в состоянии даже пальцем тронуть её. Айси ощущает лишь отвращение, смотря на недозлодейку, которая упорно продолжает строить из себя грозу мира всего. Когда Амара наклоняется, ведьма льда чувствует аромат злости, обиды, жажды мщения и затаённого страха, заключенные в запахе её дорогих духов, противно бьющих в нос ядом, так и сочащимся из её речей. Амара пытается показать бесстрашие, только получается у неё жутко плохо: воздух уже наэлектризован её боязнью бурной реакции Айси, и ледяной красавице это только на руку.       Лицо Амары приобретает удивлённо-шокированное выражение, она явно не ожидала такого. Примерно четверть секунды она смотрит на ведьму, не веря своим глазам, ушам и всем остальным органам чувств. Четыре — два, почти окончательная победа. Осталось лишь…       — Дамы, у вас всё нормально? — Тританнус галантно подплыл к ним и собственнически притянул Айси к себе за талию, давая понять, кому принадлежит эта ведьма и что тот, кто её тронет, будет иметь дело с ним. Слава Дракону, наконец-то он явился. Любопытно, заметил он их словесную перепалку или нет? Видимо, ничего не укрылось от его внимательного взгляда, потому что Амару передернуло, стоило его глазам на ней остановится. Пронизывающие до глубины души, затягивающие за собой на своё дно, с искрой хитрости и скрытой угрозы. У русалки разом пропал дар речи, а челюсть точно отвисла. Такое чувство, будто сам его трезубец вонзился в нее.       — Да мы о жизни болтали, — пропела Айси, блаженно и невинно глядя на него и озаряя Амару мстительной усмешкой, от которой та поёжилась. — О том, какие маличные нынче злодеи пошли. Верно ведь?       Амара едва не взвыла, но стоически продолжала выдерживать пытку в виде злодейской парочки, которую, видимо, послал на её бесноватую голову ни кто иной, как Дракон за грехи. Как же хотелось сейчас закричать на весь зал, что они в этот самый момент возносят предателей на вершину триумфа, разрушают собственные же искусно построенные жизни, но не смела. Потому что понимала, что бесполезно. Что она боится этих двоих ещё больше, чем повторного нашествия Валтора на Нижний Андрос, что совладать с ними не может, ведь в их руках правда. Та правда, которую она всеми силами стремилась переписать, разрушить, разнести в клочья, дабы заменить ложью. И ей ничего не осталась, кроме как кивнуть и расплыться в деланной кукольной улыбке.       — Вот и замечательно. Пойдём, родная, — Тританнус с Айси отплыли в сторону, ведьма незаметно для остальных щёлкнула пальцами, и кекс мгновенно покрылся корочкой льда и в ту же секунду разлетелся на мельчайшие осколки прямо в руке Амары. Неудавшаяся злодейка завизжала больше негодующе, чем испуганно и швырнула осколки в сторону Айси, но промахнулась. Вернее, они сами отплыли от неё, точно узнав хозяйку. А затем бокал с вином, стоящий рядом с рыжей превратился в миниатюрную ледяную скульптуру и раскрошился, обрызгав её содержимым. Она беспомощно крикнула во второй раз, чем вызвала только смех всех остальных гостей, наблюдающих за спектаклем. Они уже поняли, чьих рук это дело и желали увидеть продолжение. Губы Айси тронула легкая усмешка.       — Ну вот, сама справилась, как видишь.       — И что бы мы делали без твоей тьмы, — Трит сильнее обнял её. — Люблю тебя.       — Обожаю тебя, — девушка поцеловала его в щёку, краем глаза с наслаждением изучая картину сзади: подверженная противница уже бьется чуть ли не в истерике, а гости лишь хохочут. — А теперь давай уберемся отсюда подальше. Если о нашей выходке узнает твой отец…       Данную ситуацию они посчитали забавной, однако неприятный осадок на душе Айси всё же остался, как грязный снег весной, который только смоешь с ботинок, а на следующий день начинается всё с начала. И не вычистишь этот снег до конца, всё равно вернётся в самый неподходящий момент. И, танцуя вместе с Тританнусом медленный танец, она никак не могла выкинуть из головы странные мысли, засевшие там как будто сосульки над крышей дома: кто знает, сколько ещё таких Амар обитает под плавником у Нептуна, тех, кто точно также думает о возвращении бывших злодеев во дворец и мечтает во сне, как их выгонят и покарают?       Сон-воспоминание резко прервался, точно обрезали кадр кинопленки, остановив на самом интересном и интригующем моменте фильма. Быстро и порывисто всё закончилось, даже звук ножниц, казалось, был слышен, раскроивший мысли, как умелая швея платье. И на смену вполне нормальному (даже по меркам Волшебного Измерения) сну пришёл другой.       Сначала была лишь тьма, липкая, неприятная, медленно проникающая в легкие и заполнявшая их собой, так что хотелось кричать при каждом вдохе, приносящим с собой что-то чёрное в душу. Мерзкое, уничтожающее, точно завладевающее собственным сознанием и телом. Причём именно на моральном уровне, а не на физическом, тело-то как раз, будто ничего и не ощущало, повиснув в темноте над бездонной пропастью. Одно Айси знала точно — это не магия, нет, на сей раз она здесь ни при чём. Она видит настоящий, до ужаса реальный плод собственного воображения. Почему она сразу поняла, что не подверглась очередной попытке кого-то влезть ей в голову? Скорее всего, просто ведьминская интуиция. Потом — холод. Такой знакомый, родной, а сейчас пронзающий острой иглой и заставляющийся кричать что есть силы, она буквально чувствовала, как начинают замерзать её пальцы, покрываясь корочкой льда, захотелось сдаться и исчезнуть, только бы пропало ощущение леденящего мороза, забирающего в плен.

Frozen inside without your touch Я вся замёрзла изнутри без твоих прикосновений, Without your love darling Без твоей любви, дорогой. Only you are the life among Только ты для меня являешься источником жизни, The dead А всё остальное умерло.

      Тританнус.       Имя резко ударило в голову оживляющим бризом. Он же всегда спасал её от ночных кошмаров, неважно, насланных кем-то нарочно или самых обычных, всегда появлялся лучиком света в беспроглядной тьме и выводил её из лабиринта разума, показывая верную дорогу. Только бы его позвать… Губы онемели, она силилась что-то крикнуть, но ничего не выходит, изо рта вылетает лишь хрип, затем она зашлась в кашле, и горло начало что-то сильно сжимать. Точно верёвка обвила её шею, дышать уже становилось невозможно, она словно тонула, пыталась выбраться, вынырнуть и вдохнуть спасительного и драгоценного воздуха, но нечто вновь и вновь тянуло её на дно, не давая и шанса на спасение. Неожиданно наступила минутная пауза, всё затихло и девушка с облегчением смогла вдохнуть кислород, благодаря Дракона, что пытка прекратилась. Только бы подольше, пожалуйста… Вспышка яркого света мучительно ослепила глаза, и Айси вдруг увидела перед собой Тританнуса, прикоснувшегося к ней. И у неё были смертоносно-холодные руки.       — Айси! — отчаянный крик заставил её проснуться, а чьи-то до боли знакомые тёплые руки трясли за плечи. Тританнус. Он пришёл. Всё-таки пришёл.

***

      — Айси, что случилось? — он продолжал ласково обнимать её за плечи, прижимая к себе и успокаивая. Девушка в ответ лишь тряслась всем телом, прислонившись к его груди и наконец-то чувствуя спасительное тепло, от которого не хотелось отрываться ни на миг. На глаза начали наворачиваться предательские слёзы, она один раз тихо всхлипнула, но сдержалась. Неужели она расплачется из-за какого-то сна, даже не насланного кем-то, а просто из-за разыгравшихся нервов на струнах больного воображения? Она попыталась начать говорить, в горле встал комок, и ведьма снова молча уткнулась Триту в грудь.       Успел. И на этот раз успел, обогнав неизвестного врага, а возможно, и само время. Дракон, и зачем он отпустил её одну, ведь знал же, что надо держать ухо востро, а он, как последний дурак, понадеялся на заклинания и стражников отца. Он и представить не мог, что за столь короткое время что-то произойдёт, да и вряд ли выпады со стороны злодея станут такими частыми, ему же врасплох надо застать жертву, а не терроризировать бесконечными угрозами и нападениями. Тританнус совершенно спокойно заплыл в комнату, но стоило ему пересечь порог, защищённый магией, как он увидел Айси, дрожащую на кровати и тихо вскрикивающей от страха. Сердце пропустило удар, и он бросился к ней, только моля о том, чтобы всё обошлось и это оказалась не очередная выходка неведомого, а обычный кошмар. Такое ведь бывает, правда? Только бы с ней всё было хорошо, он не простит себе, если с Айси что-то случиться. Ведь если это будет лишь по его вине.       — К-кошмар, — прошелестела она таким тихим голосом, что самой захотелось взвыть от собственного бессилия. Тританнус напрягся, сразу вспомнив о таинственном незнакомце, использующем сны, но Айси быстро развеяла его опасения: — Обычный страшный сон, не переживай. К странным событиям этих дней он не имеет никакого значения.       — Думаешь, я так просто поверю? — беззлобно усмехнулся Тританнус, гладя её по худым, то и дело вздрагивающим плечам. Девушка постепенно начала приходить в норму, уже перестала всхлипывать, ощущая, как с его прикосновениями приходит не только согревающее тепло, но и умиротворение, уют и… надежда. На то, что у ничего действительно есть шанс, что всё закончится, и они преодолеют очередную бурю вместе, как и всегда. — Как ты их различаешь?       — Интуиция, — Айси подняла на него глаза и увидела в его отражение собственных переливаний. Та же затравленность, плещущаяся в глубине золотого моря, будто ты раненный зверь, попавший в ловушку без шанса выбраться. Она уже видела эту безысходность в его глазах после Обливиона, и теперь она вернулась. Айси ещё никогда не видела Тританнуса таким напряженным, словно находящимся на тонкой грани, которую вот-вот перейдёт. — Ты же знаешь, предчувствие меня никогда не обманывало. Как и тебя, — добавила она с лёгкой улыбкой, вспомнив, как он спас её от Политеи у Бездны.       — Милая, — Трит осторожно чуть отстранил её от себя, слез с кровати, не переставая заворожено смотреть на неё. — Я хочу кое-что у тебя спросить, — и сердце сковывает подростковая неуверенность и страх. Если бы кто-то его сейчас увидел, наверняка удивился, как такой бунтарь может робеть, мяться перед такой хрупкой девушкой, он же даже перед морскими чудовищами не отступал. Что ж, видно пришло время меняться. Да, она ведьма, которую боялись, и будут бояться, наверное, ещё много лет, а при одном упоминании её имени трепетать и молить о пощаде, но она для него в первую очередь — любимая девушка. Та, ради чьего счастья он готов пожертвовать всем, включая жизнь.       — Айси, — взмах рукой и в ладони в сиянии светло-сиреневого цвета появилось кольцо. Встать на колени как подобает в таких ситуациях не вышло за их неимением, поэтому он просто подогнул хвост, чтобы хоть немного вышло похоже. Девушка встрепенулась, вцепившись в край одеяла и всё ещё не вставая с кровати. Опомнившись, она попыталась подняться, но Тританнус жестом остановил ее. Так даже романтичнее будет. Она уже всё поняла и безмолвно замерла на месте, буквально впиваясь в него ещё до конца не поверившим в реальность происходящего взглядом. Неужели он… Не может быть, Дракон, ей, наверное, все чудится, вдруг это снова чьи-то жалкие уловки? Ее пальцы задрожали, а биение сердце отдавалось, кажется уже где-то в горле, стало невыносимо жарко, а сил осталось только на то, чтобы, не отрываясь ни на секунду, не моргая смотреть на него. Только на него.       — Я знаю, наша история странная, настолько, что в неё до конца не верят и свидетели того, как всё началось. Да, мы не похожи на остальных, мы неправильные, жутко неправильные с точки зрения остальных, но, честно говоря, мне наплевать на это. Мы — те, кто мы есть, со своими плюсами и минусами, где минусы пугают и перекрывают интересы к нам других, мы оба — один большой минус. Но в этом-то и самый кайф. Я хочу проводить с тобой все дни и все ночи, только с тобой связать свою жизнь, пусть хоть миллион испытаний выпадет ещё на нашу долю. Айси, я люблю тебя и прошу лишь ответить на один вопрос. Ты выйдешь за меня?       И в один миг становится неважно, сколько вокруг недоброжелателей, что ждёт их этой ночью и какие ещё мрачные тайны хранит Магическое Измерение и как они связаны с ними, есть ли у Дракона ещё безумные планы на Императора и Императрицу. Точно прибрежная волна набежала и смыла с берега сомнения и ненужные вопросы, всё гнусное прошлое, разлома в одночасье замок, посторонней на ошибках и неверии, и всё вокруг замерло в ожидании одного единственного, самого важного сейчас на свете тихого «Да». На секунду, всего на одну, в памяти Тританнуса отразился громовым раскатом тот сон с его свадьбой, но он отбросил его прочь, посылая к Дракону далеко и надолго. Он не совершает очередную ошибку, на сей раз всё будет по-другому, он никогда не предаст Айси и сделает её счастливой, как и обещал. И видение разлетается на части, ударившись о стену его сознания. Сегодня дирижёр — он. Сегодня он — Император и настоящий король своей будущей жизни, настало их с Айси время подняться на вершину, как они и мечтали в самом начале. И никто не посмеет омрачить момента, которого они так долго ждали.       — Боже, Трит… — у Айси что-то защемило в груди от непередаваемой нежности и счастья, на глаза снова навернулись слезы, но уже не печали, а радости. Она всегда этого хотела: обрести настоящую семью, счастье, от которого она скрывалась столько лет за стеной из вечного льда, думая, что недостойна, что так проще и нет жизни иной, но он показал ей истинную красоту мира, сумев растопить замок изо льда в ее душе. И теперь она готова. Готова к получении того, чего заслуживает и пусть хоть весь мир встанет у них на пути (в который раз), они справятся. Вместе. Как настоящая семья. Она сорвалась с кровати и с ловкостью кошки повисла у него на шее, так что чуть не задушила, воскликнув: — Да, Дракон, конечно, да!       — Так ты задержался, потому что… — ее внезапно озарила догадка.       — Да. Просил благословения у твоих сестер.       Она немного ослабила хватку, озорно посмотрев на него, и улыбнулась:       — Как же я обожаю в тебе отсутствие логики. Делать предложение, когда будущая невеста лежит на кровати, а до этого нас терроризировал кошмар наяву. Ты бы ещё предложение в эпицентре цунами сделал.       — Были такие мысли, но я решил, что это будет слишком, — отшутился в ответ Тританнус, притягивая ведьму к себе и накрывая ее губы своими.       И в тот миг, когда они соединились в поцелуе, мосты прошлого окончательно исчезли в огне, ярко пылая за спинами обоих, освещая им дорогу в будущее и оставляя за собой след из уничтоженных неверный решений, ныне ставших пеплом.       — Извините, но, кажется, лучше заранее вас предупредить, — неожиданно раздался виноватый голос Нереуса откуда-то сверху. Жених и невеста быстро отвались друг от друга, с недоумением взирая на потолок. Там блеснул красный огонек. — Мы поставили тут камеры. На всякий случай, — и с ещё большой нотой извинения: — Поздравляю вас.       — Добро пожаловать в семью, — рассмеялся Тританнус, обращаясь к новоиспеченной невесте, рвя и меча в душе, когда понял, что Нереус (а, может, и не только он, не дай Дракон) всё видел и слышал. А ведь решил сделать предложение по-тихому, без лишнего фарса (Он никогда не любил выставления чувств напоказ, в особо резких формах, разумеется), и вот что получилось. Ну, и кто говорил, что проблемы вечно лишь от Тританнуса? Попытать бы его медленно, да жаль нельзя, семья же. Надо потом как-то расквитаться с младшим братцем за выходку, уже после героической победы, а, возможно, и свадьбы. Пусть пока позлорадствует, потом и они отыграются.