To Belong 2.0

Теперь он мог целовать ее. Весь оставшийся вечер, пока Хэнк пропадал в баре, Коннор не упускал шанса вновь и вновь целовать Хлою и наслаждаться ее улыбкой. Они целовались на диване в гостиной, на кухонном столе, у холодильника, на заднем дворе и очень озадачили этим Сумо, который то и дело крутил мохнатой мордой, не понимая, что происходит между этими двумя. На самом деле, сами Хлоя и Коннор мало что понимали. Еще никогда Коннор не чувствовал себя настолько живым, как сейчас, обнимая одну из главных причин его существования. Может, он был создан не для того, чтобы раскрывать дела и вести расследования, а для того, чтобы однажды почувствовать эту нежность и трепет. Ради этого точно стоило жить и бороться. — У тебя отлично получается, — усмехнулась Хлоя, оторвавшись от Коннора. — Ты быстро учишься. — В моей программе это не заложено, — оправдался Коннор и улыбнулся. Глаза девушки светились огоньками. Как кто-то мог подумать о том, что они просто машины? Кусок пластика и паутина из проводов? Коннор был готов признать себя таковым, но не мог позволить себе даже думать такое о Хлое. — Я еще никогда не была так счастлива, — прошептала она, прижимая свою светлую головку к груди молодого человека. — Никогда еще поцелуи не приносили столько удовольствия… и… Коннор? Он слегка отстранился и снова нахмурился. — Прости, — одернула себя Хлоя. — Мне не следует вспоминать то, что было до. Но… от этого так тяжело уйти. Вся моя жизнь крутилась вокруг одного человека. Мне нужно привыкнуть, — она медленно и неуверенно сжала ладонь Коннора. — Ты ведь будешь со мной? — Конечно. Наверное, я оказался слишком ревнивым парнем. Он улыбнулся и посмотрел Хлое в глаза. Она с облегчением выдохнула у усмехнулась. А Коннор снова потянулся к ее губам. Ему никогда это не надоест. Если им позволено жить вечно, он будет целовать ее до тех пор, пока она сама от этого не устанет. А после они включили телевизор и удобно устроились на диване. Хлоя положила голову на плечо Коннора, а он положил свою руку ей на талию. Идиллию нарушил Сумо, который грохнулся в ноги девушке и почти сразу же заснул. По новостному каналу Детройта выступал Маркус с объявлением о начале работы департамента полиции штата по расследованию преступлений против андроидов. Он был серьезен как никогда. В конце концов, он снова одержал большую победу над обществом. Все это не давало покоя Коннору, хотя и развязывало ему руки в отношении Камски. Если у него получится что-то отыскать на создателя Киберлайф, он обязательно упрячет его за решетку. Но дело было и в другом. Детройт пустел. Здесь теперь было не так много людей, а городские власти будто решили притвориться, что этого места и вовсе не существует на карте Америки. Все больше мест выглядели заброшенными даже в центре города. Андроиды, которым было не наплевать, выходили на еженедельные уборки территории и благоустраивали, как им теперь казалось СВОЙ мир. Было бы хорошо, если бы все было так. — Ты напряжен, — заметила Хлоя, хотя даже не поворачивалась к нему. — Все в порядке, — солгал Коннор. — Наверное, я просто оказался не готов к таким переменам. Хлоя пошевелилась и потревожила Сумо, который недовольно рыкнул, но быстро утроился на другом конце дивана, подальше от парочки. Блондинка взяла пульт и переключила на другой канал, где показывали кулинарное шоу. На ее лице появилась обольстительная улыбка и она повернула свою голову к Коннору. — А ты ведь самый передовой экземпляр Киберлайф, правильно? Коннор кивнул. — Значит, в тебе заложен весь функционал любого робота-андроида. Верно? — Почему бы спрашиваешь? Хлоя не ответила и улыбнулась, пожимая плечами. — Просто. Интересуюсь, — она повернулась к телевизору. — Как думаешь, получится у нас приготовить лазанью? Я знаю кучу рецептов. — Почему нет… единственное, что нас останавливает, так это то, что из нас едят только Хэнк и Сумо. И оба обходятся готовым кормом. У лейтенанта в холодильнике годовой запас замороженной еды. — Тогда представь, как он будет счастлив, когда увидит что-то свежее и вкусное! Коннор нахмурился, пытаясь просчитать все варианты реакций Хэнка на такой жест. Решив, что домашняя еда не навредит старому ворчуну, Коннор покачал головой. — Почему бы и нет? Нужно зайти в магазин. Сумо одобрительно гавкнул. — Сумо как раз нужно на прогулку. *** Детройт часто затягивает тучами и тяжелыми, дымными облаками. Обычному человеку здесь тяжело дышится, а кто-то постоянно зарабатывает себе болезнь легких. Но сегодня вечер был тихим и ясным. Это даже удивительно. Вероятно, машин стало меньше, а воздух стал чище без выхлопов и грязи. Возможно, если бы завода Киберлайф никогда не существовало, здесь было бы еще чище. В окно уже заглядывала луна, а по кухне разносился чудесный аромат из духовки. Хлоя ловко справлялась с хозяйством и решила больше времени уделять уборке и готовке. Кажется, за такое короткое время она тоже успела найти того, о ком нужно заботиться в лице Хэнка Андерсона. — Думаешь, сегодня ему можно выпить немного виски? — спросила Хлоя, вновь открывая холодильник. — Посмотрим, в каком состоянии лейтенант вернется из бара. Он не отвечает на мои звонки и сообщения. Это заставляет меня начать нервничать. Хлоя нахмурилась и выпрямилась, закрывая холодильник. — Возможно, он нашел возможность убежать от тебя, пока ты увлечен мною, — пожала плечами она. — Ты всегда носишься с ним, как нянька. А он ведь уже взрослый мужчина. — Его здоровье оставляешь желать лучшего, поэтому я пытаюсь… повлиять на него. — Тогда утром я сделаю ему овсянку. Коннор кинул, тихо радуясь тому, что Хлоя разделяет его привязанность к лейтенанту Андерсону. Для Коннора это было так же важно, как освободить Хлою от прошлого. Ведь теперь на полке рядом с фотографией маленького Коула теперь стояло и его с Хэнком фото в полицейском участке. У Коннора никогда не было отца, и он не знал, с чем можно сравнить то, что было между ними, но каждый раз, когда Хэнк звал его «сынок», Коннор чувствовал себя на своем месте. Будто услышав мысли Коннора, входная дверь резко открылась и громко захлопнулась. — Это что едой пахнет? — раздался его низкий бас. — Стоило только завести женщину! — Голос трезвый… — недоуменно сказал Коннор и посмотрел на часы. Почти полночь. — Хлоя, я не откажусь от порции того, что там стоит в духовке. Жрать хочу, как волк! Намаялся я сегодня, бегая по вашим делам, детишки. На круглый кухонный стол приземлилась толстая картонная папка, заполненная разномастными листами. Выражение лица Хэнка выражало триумф, и это почему-то обеспокоило Коннора еще больше. Сняв куртку и повесив ее на стул, Хэнк сел сам, а перед ним появилась большая тарелка с лазаньей, на которой еще шкворчал сыр. И стакан холодного виски. — А вы пока присаживайтесь. У меня есть, что вас рассказать. Андроиды медленно опустились на стулья, не зная, чего ожидать дальше. А Хэнк, выдерживая драматическую паузу, решил сначала покончить с поздним ужином. — Поглядите, — он пододвинул к ним папку, дожевывая последний кусок. Хлоя сидела смирно и не решалась первой открыть папку с эмблемой полиции Детройта. Это сделал Коннор. На первой же странице было дело с фотографией, от которой у Коннора перехватило дыхание. На фотографии была Хлоя. Те же светлые волосы, круглое личико, вздернутый нос и даже фиалковый цвет глаз. Личное дело было озаглавлено именем «Хлоя Шэрон Абернети». — Она совсем как я, — выдавила Хлоя. Андерсон хмыкнул. — Вот уж нет, красотуля. Это ты как она. Коннор продолжал бегло листать дело, а Хлоя была слишком растеряна, чтобы следить за страницами. — Хлоя Абернети, 2001 года рождения, уроженка Саутфилда, штат Мичиган, выпускница Колбриджского университета. — Его закончил… — Элайджа Камски, верно, — медленно констатировал Хэнк. — Более того, мисс Абернети была его сокурсницей. Первой красавицей и умницей университета. Коннор продолжал листать дело, пока не наткнулся на толстую папку — медицинскую карту. — С 2021 года пребывает в Саутфилдской психиатрической клинике, где лечится от проблем с башкой. — Здесь сказано, что она пыталась подать в суд на Камски в том же году по факту… — Коннор осекся, будто настойчиво не хотел верить своим глазам. — Изнасилования. Хэнк развел руками. — Дело тут не только в андроидах, — прохрипел Андерсон, наклоняясь к Коннору. — Камски — больной ублюдок, который каким-то образом избежал наказания за изнасилование, упрятал девочку в психушку и наделал кучу ее безотказных копий. Ты понимаешь, что это значит? Коннор молчал, не сводя глаз с Хэнка. — Это значит, — продолжил Хэнк, — что он в полной заднице. А мы восстановим справедливость, сынок. Мы обязательно ее восстановим.