To Belong 2.0

Лучшее слово, чтобы описать работу полиции Детройта в эти дни было «лениво». Копы, в основном, пили кофе и заедали свои кризисы пончиками. Все было как-то медленно и бесполезно, от чего Коннор испытывал странное раздражение, незнакомое ему до нынешнего момента. Андроид-полицейский привык выполнять свою работу качественно и быстро и смотреть на людей-сослуживцев было просто невыносимо. Странным образом, единственным, кто продолжал работать ответственно и с самоотдачей, был Гэвин Рид. После событий революции они почти не пересекались даже взглядами, и Коннор чувствовал учащенное сердцебиение полицейского каждый раз, когда они находились в одной комнате. При этом уши Рида краснели, а лицо покрывалось гневными пятнами до самой шеи. Наверное, эта злость и заставляла Рида каждый день доказывать самому себе и остальным в полиции, что он нисколько не хуже идеального солдата, как Коннор. — Я бы предложил кофе, но тебя замкнет, — прохрипел Хэнк, присаживаясь на край стола Коннора. Мужчина заглянул в его терминал и покачал головой, когда снова увидел лицо Камски. — Что ты пытаешься найти? — Хоть что-нибудь, — поджал губы Коннор. — Если была мисс Абернети, значит, должен быть еще кто-то. Я не поверю, что она единственная, кого Камски принуждал к действиям сексуального характера. У него слишком много власти и денег… — Кажется, кто-то начитался любовных романов. Мы оба знаем, что Камски не глупый мальчишка, который будет совать свой хер во все, что движется, — Андерсон вздохнул и отпил кофе. — Чертова культура отмены. Оторвавшись от терминала, Коннор откинулся на кресле и нахмурил свое идеальное лицо. Хэнку это не понравилось. — Это ведь идея! — вдруг выдал Коннор и встал с места. — Спасибо, лейтенант! — А что я такого сказал? — в недоумении буркнул себе под нос Андерсон и пожал плечами. *** — Ты уверен, что это поможет? Маркус сидел в своем офисе и на лице его впервые за многое время не было решимости. Норт сидела по правую руку от него и, нахмурившись, внимательно слушала Коннора, сидящего напротив. Здание, в которое теперь именовалось «Иерихоном», было предназначено для андроидов, попавших в трудную жизненную ситуацию. Здесь предоставляли временное жилье, подыскивали им работу и новые дома по всем штатам. — Я знаю, что это поможет, — твердо сказал Коннор и посмотрел в глаза другу. — Мы должны пойти против Камски сейчас. — Я понимаю, что ты хочешь справедливости, но переходить дорогу Камски… — Когда ты предлагал мне работу, ты сам говорил о справедливости для андроидов. Почему сейчас ты даешь заднюю? — Потому что «Иерихон» почти полностью содержит Камски! — выпалил Маркус, с вызовом глядя на Коннора. — Думаешь, мы бы протянули на пожертвования? — Успокойся, милый, — вкрадчиво вступила в разговор Норт. Ее белоснежная ладонь коснулась ладони Маркуса, но взгляд ее все так же был сфокусирован на Конноре. Ее лицо красивое и правильное, таящее в себе много невысказанного и опасного, от чего где-то внутри можно было почувствовать крохотное замыкание. — Ты прав, мы не сможем посадить Камски, — продолжила девушка. — Но мы можем рассказать свои истории. Сколько из нас было секс-игрушками для своих владельцев, — от этих слов Норт сморщилась, но продолжила. — Даже те модели, которые были для этого не предназначены. Если мы хотим равных прав, стоит заявить о том, что мы не секс-рабы. У нас здесь есть несколько Трейси из «Рая»… — Взять хотя бы то дело, на которое мы прибыли с Хэнком. Люди должны знать правду. — Коннор, послушай, — Маркус выставил ладони вперед, пытаясь успокоить перевозбужденного андроида. — До определенного времени это не было чем-то запретным. Они были созданы секс-андроидами так же как ты был полицейским-андроидом. Это сложно объяснить. — Конечно, — холодно сказала Норт, скрещивая руки на груди. — Я бы объяснила это тем, что ты боишься бороться за наши права и дальше. За мои права. Норт принялась сверлить взглядом Маркуса, но он отлично умел играть с ней в гляделки. Однако на этот раз аргументов против воинственных настроений Норт у него не было. — Идет, — покачал головой он. — Начнем с малого. — Я рад, что ты согласился сотрудничать, — кивнул Коннор. — Для начала пустим в СМИ истории Трейси и нескольких андроидов из серии роботов-помощников. Когда сознание общественности будет достаточно расшатано, чтобы принять факт сексуального насилия над андроидами, Хлоя выступит с заявлением о Камски. Они смотрели друг другу в глаза и Коннор почувствовал, как внутри освобождается какое-то место, ранее заполненное тяжестью и безысходностью. Он протянул руку Маркусу и крепко пожал ее, предавая сообщение: «Ты об этом не пожалеешь». *** Хлоя уже приготовила ужин для Хэнка и Сумо, когда Коннор вернулся из «Иерихона». Сегодня она была в новом розовом платье чуть выше колен с рукавами-фонариками, которое делало ее похожей на совсем маленькую девочку. — А потом мы ходили на площадку, и Сумо чуть было не вырыл весь песок на детской площадке, — она засмеялась. — Нужно было это видеть. Оказывается, он искал утку-пищалку, которую кто-то из малышей там закопал. Коннор! — радостно воскликнула она, когда андроид вошел в кухню, и подлетела к нему, чтобы чмокнуть в щеку. — Хэнк как раз ужинает. Присаживайся. — Выглядишь жутко довольным собой, — отметил Хэнк, отправляя вилку с куском стейка себе в рот. — Может, все-таки расскажешь, что пришло тебе на ум, когда ты вылетел из участка? Слегка подняв уголки губ, Коннор посмотрел на Хлою и жестом попросил ее присесть за обеденный стол. Он рассказал о том, как ходил к Маркусу, и как они пришли к решению бороться с Камски с помощью общественного мнения. — Теперь мы — свободный народ. Никто не имеет права насиловать кого-то другого без его согласия. Это неправильно и так быть не должно, — подытожил Коннор. Он взглянул на Хлою и увидел, как ее веки дрожат, будто она вот-вот заплачет. — Тебе не нужно бояться, — заверил ее Коннор своим самым приятным и располагающим тоном, какой только был у него в настройках. — Ты сделаешь хорошее дело и поможешь не только себе, но и Хлое Абернети. У нас есть все доказательства, чтобы не быть голословными, и правда должна выйти наружу. — Вдруг он что-нибудь с нами сделает? — Уже не посмеет, — сказал Хэнк, опустошая стакан с апельсиновым соком. — Можно скрываться от закона, но от этих гребанных журналюг и народа — спасения нет. Наверное, вы забыли о том, как Маркус выиграл тот бой? Показал, что люди уроды, а вы — куда разумнее, чем нам бы хотелось. Хорошо, что вы потребовали равноправия, а не господства над человечеством. — Но ведь он наш создатель, — не могла успокоиться Хлоя. — Я боюсь, что… — А это уже Стокгольмский синдром, — Хэнк выставил палец перед ее носом. — Детка, папочки не всегда бывают хорошими. Иногда они бьют своих детишек ремнем по заднице, ставят в угол, насилуют… таких папочек мы не любим. Хлоя опустила плечи и еще через несколько секунд кивнула. Ей было мерзко от мыслей о Камски, но она отчего-то чувствовала свою вину за то, что они собирались сделать с ним. Она знала, что Коннор понимает весь риск того, чтобы переходить дорогу величайшему уму столетия, и что последствиями этого может оказаться просто-напросто отключение всех андроидов. Никто не знал, на что способен Камски, и что заложил в них еще на стадии разработки. — Спасибо за ужин, Хлоя, — сказал Хэнк, вырывая девушку из мыслей. — Прогуляйтесь с Коннором и выгуляйте Сумо. А я пока спокойно игру посмотрю. Вам все же есть, что обсудить. Пристегнув Сумо на поводок, андроиды вышли в вязкие сумерки Детройта. Звезд не было видно из-за тяжелых газовых облаков, фонари начинали освещать тротуар, а вокруг не было почти никого, кто так же прогуливался по городу. — Ты должен был обсудить это со мной, — тихо сказала Хлоя. Сумо обернулся на ее слова, но был слишком занят прогулкой и вилянием хвостом, чтобы заметить грусть на лице девушки. Коннор же был более проницателен и обнял Хлою за плечи одной рукой, замедляя темп их прогулки. — Я знал, что ты будешь против. Я и сам не уверен, что поступаю правильно, но другого шанса найти справедливость для тебя может и не быть. Норт поддержала меня. — Конечно, — грустно улыбнулась блондинка и тряхнула головой, от чего ее высокий хвост подпрыгнул. — Ей есть что рассказать о клиентах из «Рая». Просто так странно… говорить об этом во всеуслышание. — Это уже давно должна была сделать Абернети. Но ее очень грамотно заставили замолчать. Теперь это ваше общее дело. Хлоя ближе прижалась к Коннору и положила голову ему грудь. В его объятьях она была совсем маленькой и хрупкой, и мужчине-андроиду нравилось, как на месте, где ее голова соприкасается с ним, иголками проходят мелкие искры. — У нас ведь все будет хорошо, правда? — спросила она. — Конечно. Вдруг она остановилась и посмотрела Коннору прямо в глаза. — Давай после всего этого уедем в Канаду. Я хочу жить совсем другой жизнью и больше никогда не вспомнить Детройт. — Но вдруг Хэнк не согласится?.. — Мы будем приезжать к нему и Сумо. Коннор удивленно смотрел в ее фиалковые глаза и не понимал, стоит ли ему соглашаться. Впервые он чувствовал себя в Детройте как дома, когда рядом была его семья. Он не представлял своей жизни без Хэнка и Сумо, но и от Хлои он не был готов отказаться. — Обещай, что, хотя бы, подумаешь об этом, — словно прочитав его мысли, смиренно сказала Хлоя. — Да. Я подумаю об этом.