Две части целого

      Две недели меня гоняли как последнюю идиотку от преподавателя к преподавателю, заставляя то писать развернутое эссе на тему восстаний, то тест решать, то показывать, как использовать то или иное заклинание, превращать кубок в мышь и менять ей окрас. Задавали вопросы, заставляли размышлять на ту или иную тему, или, однажды, косвенно попытались узнать кто я, из какой семьи и «у вас такой интересный, еле заметный, акцент, вы часто путешествуете?». Если бы не мои постоянные медитации и уроки контроля над гневом и агрессии, то все могло закончится очень плачевно.       Я боялась повторение реакции Хогвартса на Обскура, порывы которого выйти наружу приходилось сдерживать с помощью огромного ментального контроля. Это стоило мне огромного количества сил, если учесть, что при этом я выполнила и проходила все эти задания и тесты, заботилась о том, чтобы не ляпнуть чего не следует или как-то выдать себя. Айден злился и вел себя, как бешеный, стараясь специально, только из-за того, что я удерживаю его, вырваться наружу, чтобы хоть как-то его успокоить я выходила на вечерние прогулки, чтобы снять ментальную защиту. Я даже этого боялась делать в пределах замка, поэтому уходила на приличное расстояние от Хогвартса и гуляла возле поля для Квиддича. Ребята, которые к тому времени, когда я согласилась отпускать ненадолго Айдена, уже начали тренироваться, смотрели на меня косо и с нескрываемым удивлением. Я боялась подвергать себя какой-либо опасности раскрытия моих способностей, но и поступать со своим Мраком так не могла — если я буду держать его все время в себе, то он поглотит меня.       Последним проверочный этап были Зелья, я с нетерпением этого ждала. Я надеялась, что принимать у меня его будет сам Слизнорт, которому смогу втереться в доверие и завоевать его любовь. Он любил всех тех, кого находил увлекательным или многообещающим. Слизнорт был тщеславным и любил всех талантливых и красивых, а я выигрывала сразу в двух категориях. Чтобы иметь и успевать заниматься хоть каким-нибудь хобби, мать и дедушка требовали от меня идеальной учебы и знание всего, что могло даже выходить за рамки знания обычного подростка. Тем более, зелье мать от меня требовала в десять раз тщательнее из-за наличия в родословной известного мастера зелий, чем что-либо другое, поэтому мне приходилось соответствовать этому образу, который она составила обо мне в своей голове, чтобы «лишний раз не опозорить честь семьи». Для нее репутация была всем и, уверена, если бы я хоть как-то опозорила честь семьи, то она не то, чтобы выжгла меня на семейном древе, как это сделала мать Сириуса, она бы могла сделать мне что похуже за это.       У нас с братом разница в два года, но встретили мы только когда я вернулась обратно в Россию, чтобы пойти в школу. Мы очень разные из-за воспитания, которое нам давали два разных человека, но мне всегда было интересно смотреть как он приспособился к матери. Я была более равнодушна к ней, потому что была привязана больше в Маркусу или даже Тобиасу, но когда грань между «репутация семьи» и «безумством» становится очень тонкой, осторожно намекаю, что это слишком; брат же выполняет все беспрекословно, во всем ее слушает и просит совета, но, если не считает ее правой, поступает по-своему. За ним было интересно наблюдать хотя бы потому, что на семейных обедах и встречать он толкает речи о том, как это важно — чистота крови, а сам, если магловская девушка достаточно красива, не прочь с ней «пообщаться». Так же он из-за своей любознательности, которую тщательно скрывает от матушки, знает о магловском мире гораздо больше, чем кто-либо из нашего окружение и легилименция сыграла в этом не последнюю роль. Удивительно, то ли из-за того, что он ее так слушался, то ли из-за того, что был полностью «ее»* сыном, он получал все, что хотел, даже если разговор был о чем-то из магловского мира. Мне же в таких вопросах было необходимо обратиться к дедушке или отцу, если, конечно, вопрос нельзя было решить через банковскую карту.       Перед Зельями мне дали один выходной, чтобы я смогла собраться с мыслями, подготовиться и почитать материал, в чем я не видела смысла, ведь не знала к чему именно мне готовиться, поэтому просто решила отдохнуть и прогуляться. Еще было достаточно тепло и хорошо, поэтому теплые свитера и кофты спасали в вечернюю прохладу, но я начинала серьезно волноваться, думая, что делать, ведь скоро погода резко поменяется, а у меня из одежды не так много теплых вещей.       Я добрела уже привычной мне дорогой до поля Квиддича, но в этот раз решила подняться на места для болельщиков. Смотреть на тренировку, как я поняла, было не запрещено, если ты, конечно, не из команды другого факультета. Я пошла на трибуны не для того, чтобы наблюдать за тренировкой, потому что в этом виде спорта совершенно ничего не понимала, да и не интересно было смотреть как в мяч играют, а чтобы иметь возможность сделать пару записей. После нескольких дней такого калейдоскопа, решила, что мне было бы не плохо начать вести записи по способностям Обскура, умения, мои умения и что я могу делать.       Меня стало в последнее время преследовать ощущение, что все, что происходит и окружает меня, нереально или наоборот, что я нереально и это жуткое чувство, которое заполняло меня и вытесняло абсолютно все трезвое и разумное, пугало. Чтобы избежать раннего безумства, я решила вести что-то вроде дневника, делая какие-то пометки, ставя цели, планирование, составлять себе программу обучения и отмечая прогресс Обскура. Хоть Айден и был практически «одомашнен» и под высоким контролем, мне все равно еще расти и учиться. У меня было пару идей, что можно попробовать, как развить, придумать новые способы взаимодействия и использования, но нужна была четкая цель, представление, чего я хочу и как получить, а не просто набор образов, как это было сейчас. Легче было разобраться со всем на бумаге, составить план и следовать ему. Еще необходимо было найти место для тренировок, так, чтобы я оставалась незаметной. Пока что был только один вариант — то озеро, где дементоры напали на Сириуса и Гарри, но где оно находилось я понятия не имела.       Я иногда посматривала на поле во время прогулок, но никогда не замечала, что на тренировках было так много людей. Пришлось немного пройтись прежде, чем я нашла более-менее уединённое место с красивым видом на водопад. Моих охранников убрали от меня после третьего экзамена, поэтому косые взгляды хоть и присутствовали, но в гораздо меньшем количестве. Слева от меня, находясь в зоне слышимости, сидела небольшая группа девочек, которые переговаривались, иногда смеясь и шикая, когда говорили слишком громко и изредка кидали взгляды на мальчика, который сидел чуть ниже — в шарфе алого цвета. Он читал какую-то книгу, которую держал на коленях, но время от времени посматривал на поле, словно чего-то ожидал.       Оглядевшись вокруг, я отметила, что действительно людей гораздо больше, чем я видела, кинула взгляд на поле и там тоже необычно большое количество игроков в алой форме, которые стоят полукругом перед двумя другими.       — Может, это отборочные в команду? — подал голос Айден, который был рад выбраться наружу, отчего у многих, которые сидели в радиусе 15 метров, пошел пар изо рта, и они поежились.       Пожав плечами ему в ответ, я плюхнулась и включила музыку, уходя в себя и вспоминая давно забытые навыки рисования, чтобы выразить то, что мне хотелось достичь и как это выглядит в моем сознании.       Мне хотелось больше узнать о дементорах и их сущности. У меня было ощущение, что у них с Обскуром есть много чего общего и хотелось убедиться в этом. Некоторые способности, особенности поведения и жизни у них точно сходились, а остальное мне хотелось узнать. Более углубленная информация о дементорах могла содержаться только в Запретной секции, как и их появление, но пропуска у меня пока что не было.       — О, они оседлали метлы, — заинтересованно пробормотал Айден в моей голове.       В мое время достать о дементорах информацию, как и Азкабане, было сложно — после того как провели реформу и изменили условия соблюдения преступников в Азкабане вся информация содержит какую-то смазанную картину. Говорят, что там были настолько нечеловеческие условия, что Министерство специально все скрывает с тех пор, чтобы их не поставили под сомнение.       - Похоже это и вправду отборочные.       Я никогда не видела Айдена осознанно. Как мне объяснял Маркус «мой взгляд еще затуманен», но это было во время его очередного приступа и после звучало еще, что «я еще не пробовала власть на вкус» поэтому я не сильно полагалась на это.       Для меня Айден виделся точно так же, как выглядят дементоры — что-то что парит над землей в темном рванном балахоне, расплывчато, не четко, словно я смотрю через запотевшие очки и идет дождь. Нельзя было увидеть Обскура другого хозяина, но Обскур мог видеть другого Обскура, как и чувствовать. Айден видел Розэ, описывал мне ее, но я не могла посмотреть на нее его глазами, что было странным.       -Ого, его чуть не травмировали! Мне нравится этот спорт!       Мы как-то пытались разработать теорию и найти причины, логичные объяснения с Маркусом почему так, но не пришли ни к чему единому. Маркус говорил, что когда у носителя только-только просыпается Обскур и хозяин не имеет возможности даже контролировать его или осознать, или не может «приручить» его, то Обскур похож на размытое плотное черное облако с яркими красно-оранжевыми точками или линиями, которые показывают степень силы и уровень контроля хозяина.       - Какой финт! Ты должна это видеть!       — Ты как будто раньше никогда игру не видел, — недовольно закатила я глаза, не отрываясь.       — Ну, у вас играют на целых, вырванных с корнем, деревьях.       — Ох уж эти суровые российские школы… — посмеялась я про себя.       Раньше считалось, что Обскур — это ребенок-волшебник, который вынужден скрывать или подавлять своим магические способности, в результате чего у него внутри появляется темный сгусток энергии, но после того, как мир узнал о Маркусе понятия изменились. Обскуром теперь принято называть то, что сидит внутри нас, а Обскурием это бессознательный Обскур, который не имеет над собой контроля хозяина, именно он разрушает все на своем пути. Было и остается много споров насчет терминологии, ведь хозяин и Обскур непрерывно связаны, ведь это две стороны одной монеты, и взаимодействие у нас типа «мутуализм», поэтому, как и хозяина и сам Мрак принято считать Обскуром. Но, как говорят маглы, у кого власть — тот и прав.       - Хлоя!       Айден чуть ли не завопил в моем сознании перекрывая даже музыку, стоящую на максимальной громкости. Недовольно поморщившись, я приложила руку к уху, словно могла закрыться от его вопля, который теперь эхом отдавался в голове и подняла голову, чтобы узнать, чего он так. Застыв в шоке, я чуть отклонилась назад — в двух сантиметрах от моего носа был квоффл, замеривший на месте и покрытый инеем с моей стороны.       Я, конечно, знала, что Квиддич — это игра не для меня, но чтоб настолько. Не будь у меня Айдена («Это же ты Айден, верно?» «Ага»), то я была бы уже одно ногой в Мунго.       Через секунду по другую сторону квоффла оказался парень в алой форме. Он выглядит не меньше ошеломленным, чем я.       — Извини, ты не пострадала? — вежливо интересуется Поттер и аккуратно, не спеша, протягивает руку. — Могу взять?       Не зная даже, что сказать в такой ситуации, я, поджав губы, улыбнулась, пытаясь скрыть шок.       — Браво, Джеймс, — не зная даже, что сказать в такой ситуации, я говорю первое, что приходит в голову, пытаясь скрыть шок, затем спокойно встаю, улыбаясь, поджав губы, и отправляюсь обратно в замок. Прогулок на сегодня хватит.

***

      Глядя на место проведения экзамена по зельям, я улыбнулась, хотя понимала, что тут особо радоваться нечему. Насколько помню, там было очень холодно, сыро и мрачно, а камин никогда не топился. Я захватила с собой кофту, ведь в подземелье обычно прохладно, но сегодня было достаточно тепло. Настроение было отличным, даже строгий взгляд Минервы, оглядывающий меня с ног до головы и выглядящей недовольной из-за моего наряда, не портил мой настрой. Тем более, я же не виновата, что попала в их время — я ехала на лето к дедушке.       Чуть ли не в припрыжку я добралась до подземелья, даже не разозлившись из-за того, что сначала заблудилась и пошла не туда. Мне казалось, что ничего не сможет испортить день, но спускаясь по лестнице и, зная, что если поверну, то окажусь возле кабинета Зелий, я услышала:       — Ах! Нюниус, это ты! А я-то думал почему это вдруг птицы прекратили петь!       — Блэк, — сквозь зубы раздался позади меня женский голос. — Снова они. Ну я им сейчас устрою!       Поддавшись порыву, чтобы успеть увидеть все своими глазами я быстро прошла оставшиеся ступеньки и пошла на звук, опережая Эванс.       — Мы в подземелье, идиот, тут нет птиц, — даже через гневный голос было слышно, как Северус оскалился.       Я увидела точно ту картину, которую и представляла себе в голове.       — Да? — удивился Сириус, осмотревшись, словно впервые видит подземелье.       Северус стоит по середине коридора, держа одной рукой палочку, а другой за ремень сумки, чуть сгорбившись, прижав голову к груди и смотря на Сириуса из-под лобья, как дикий, загнанный зверь. Ремус стоит в стороне, переговариваясь с кем-то, но я точно знаю, что он сейчас больше сосредоточен на происходящем, чем на теме разговора; Сириус вальяжно улыбаясь, смотрит на него с нескрываемым презрением, а Джеймс улыбается от уха до уха, стоя рядом и смеясь. Питер хихикает, смотря на Снейпа с насмешкой.       -Он собирается использовать Оппуньо.       Надеюсь, что Поттер не станет использовать заклинания против Снейпа, если прямо перед носом пройду я или хотя бы это не будет происходить прямо у меня перед глазами. Стараясь не меняться в лице, прохожу мимо к классу зельев, бросая взгляд на зачинщиков. Рука Джеймса дрогнула, но он не сказал ни слова, а буквально через секунду слышу голос Эванс, которая интересуется, что происходит.       В кабинете отсутствуют двери, поэтому даже находясь внутри я слышу разборки, пока думаю где мои экзаменаторы. Внутри пусто, не считая несколько больших парт, где могут разместиться до восьми учеников, поэтому мне ничего не остается как ждать; чтобы как-то перекрыть разговоры, идущие из коридора, достаю наушники, включая музыку. По всем стенам, как и показывалось, были разные ингредиенты, замоченные или замаринованные, довольно неприятные на вид и имелись даже фрагменты животных. По верхним частям стены, над стеллажами шла роспись на латыни, как мне показалось, на золотом фоне. Спустя пару минут, заметила, что чуть дальше был еще один стол, на поверхности которого стояли разные величиной и объемом баночки, а рядом небольшая парта на одного, на которой одиноко разместился котел. Подойдя ближе, я начала рассматривать ингредиенты, понимая, что на некоторых есть названия, на некоторых — нет.       Резко услышав какой-то хлопок позади, я вздрогнула, выключая музыку и круто развернувшись и увидела, что курс Поттера занимает столики. Недоуменно посмотрела на них, переводя взгляд с одного на другого, не совсем понимая, что происходит, а затем мысленно простонала: они что, теперь меня всегда преследовать будут за то, что я не хочу менять их судьбы и спасать?!       -О, Мисс Мэдлин, — меня заставили взять второе имя как фамилию, потому что «как так, просто Хлоя? Мисс, назовите свою фамилию!». Слизнорт, чуть запыхавшийся, словно бежал до подземелья, переводил взгляд то на учеников, то, а меня. — Как хорошо, что вы здесь. Вышла небольшая накладка с расписанием, но не волнуйтесь, — заметив мою поднятую бровь, быстро проговорил он, — экзамен состоится. Профессор Макгонаггал и Дамблдор любезно согласились помочь мне.       При упоминании Дамблдора, которого я не видела ни разу с тех пор, как появилась здесь, меня очень сильно удивило, и моя бровь поднялась еще выше.       — Можете пока что присесть, придется немного их подождать, — уголки его губ чуть поднялись, словно он собирался мне улыбнуться, но потом передумал. Слизнорт указал мне на первое свободное место, которое попалось ему на глаза — снова рядом с Питером за одном столом с Мародерами и моей родственницей. Я мысленно застонала, оглянувшись и проверяя, правда ли это единственные места.       — Привет, Питер, — смиряясь с положением поприветствовала я его, усаживаясь. Он удивился, но вежливо поздоровался в ответ, вытаскивая учебник и оглядывая своих приятелей.       — О, привет, — тут же отозвался Джеймс, оглядывая меня, чуть задержался на коротком платье и снова посмотрел в глаза. — Как ты? В порядке?       — Вполне, — отозвалась я, стараясь всем видом показать, что продолжать диалог не заинтересована. — Спасибо.       Поттер хотел что-то сказать, но Слизнорт начал раздавать указания насчет урока и что необходимо будет сделать, поэтому внимание все перешло на него.       Я специально села полу боком, чтобы Астрид не попадала в мое поле зрения и не пялиться на нее. Меня очень удивило, что она села именно за этот стол. Не было похоже, что они были в каких-то дружеских отношениях или вовсе общались, потому что никто не обратил внимание, что Астрид села сюда. За все время, пока Слизнорт говорил, никто из четверых даже взгляда в ее сторону не кинула; создавалось ощущение, что она была какой-то обособленной и отстраненной. Только когда она неожиданно тихо чихнула, и ребята за столом сказали ей «будь здорова» по-английски появилось ощущение ее присутствия. Это было странно, что она такая…тиха, ведь в книгах описывалось, что ее характер совершенно другой. Да и по тому, как она отреагировала на мой взгляд в Большом зале давал понять, что ее лучше обходить стороной. Это было очень странно и заставляло немного нервничать; мысли начинали превращаться в хаос, казалось, что я как-то себя выдала и дала понять, что мы родственники, и только Айден, приводя, логические и разумные доводы, успокаивал.        Я, не поворачивая, постаралась как можно тише тоже пожелала ей этого, зная ее точную дату смерти и кто ее убьет.       Минут через пять, как Слизнорт закончил объяснять задания студентам, пришли Минерва и Дамблдор. Мы быстро обменялись формальностями и Слизнорт предложил начать.       — Итак, хорошо, мисс Мэдлин, — начал Слизнорт, перед этим пару раз кашлянув, привлекая к себе не только мое внимание, но и студентов у себя за спиной. — Вам будут даны четыре зелья, из которых вы можете выбрать любое и, используя ингредиенты, верные для вашего зелья, нужно будет приготовить его. После того, как вы приготовите его, я возьму образец на проверку. Также вам необходимо будет пройти небольшой письменный тест. Вам все понятно?       Я кивнула, а затем, опомнившись, сказала «да». На экзамене было перо и пергамент, которое все записывало, поэтому мне необходимо было все четко проговаривать, повторять и объяснять.       — Итак, зелья, — Слизнорт взмахнул коротко палочкой и на доске, которая стояла по правую сторону от Минервы, появились четыре зелья разного уровня обучения.       Я быстро пробежалась по списку глазами, прикидывая в голове, прежде, чем прочитать вслух:       — Уидосорос, Араней Морсус, Противоядие от обычных ядов, Напиток Живой смерти.       — Что можете сказать об этих зельях? Что-то необычное? Общее?       — Два из четырех яды, очень сильные, третий противоядие, четвертое — сильное усыпляющие, при неправильном приготовлении может убить, — тут же ответила я, заученное наизусть, а потом, чуть тише добавила: — Могли бы на «Танталий» заменить ради забавы.       Уидорос, Араней Морсус и Танталий были одними из нескольких самых сложных по составу ядов. Уидорос сложный по составу, но довольно легкий по приготовлению, поэтому он изучается, когда пройдется основной курс зельеварения. Араней и по составу, и по приготовлению трудноватый, в состав входит несколько разных ядов и опасных веществ, которые могут очень сильно навредит при неправильности обращения, поэтому изучается только на продвинутом уровне, когда студент находится в сознательно возрасте, а Танталий очень сложных яд, его способен приготовить только истинный мастер. Совмещает в себе отравляющие ингредиенты растительного и животного происхождения. Он не имеет ни вкуса, ни запаха, ни цвета. База для этого яда должна настаиваться около шести месяцев и одной капли достаточно для того, чтобы убить человека. Противоядий этому еще не найдено. Из четырех приведенных на доске зелий, только Морсус был высшего уровня сложности, поэтому я сразу же зациклила свое внимание на нем. Мне необходимо было впечатлить Слизнорта, приготовив идеальный яд, что я была вполне в состоянии сделать.       — Что такое? Вы что-то сказали?       — Нет, ничего, — я потрясла головой, хотя мне показалось, что меня услышали, потому что Дамблдор чуть прищурил глаза, а от стола учеников рядом со мной, стали слышны шепотки. — Я выбрала. Араней Морсус.       Слизнорту, как мне кажется, поплохело от услышанного: он изменился в лице, округлив глаза, словно ему послышалось.       — Араней Морсус?       — Да. Это яд, — прикидывая в голове какие ингредиенты мне нужны, — по своим симптомам имитирующий укус паука. Трудно обнаруживаемый яд. Из-за содержания летучих элементов со временем теряет свой эффект. Недавно приготовленное зелье убивает жертву в течение часа или двух в зависимости от веса жертвы. Зелье, простоявшее около года, необходимо добавлять жертве…       — М-можете приступать, — Слизнорта аж перекосило и он, посмотрел на Дамблдора странным взглядом, словно спрашивая: «Оно так и должно быть? Так задумано?» Примерно такое же у него было, когда Том спрашивал у него про крестражи. Коротко кивнув, я подошла к небольшому столику, где раньше заметила различные ингредиенты и начала искать те, которые нужны были мне.       Мне безумно хотелось снять перчатки, но я сдерживала себя, говоря, что ни к чему хорошему это не приведет. Тут это может восприниматься по-другому, поэтому лучше не рисковать и не совершать необдуманных поступков. Я больше привыкла работать не в перчатках, даже с очень опасными веществами, как, например, латекс церебра и сейчас было очень непривычно не ощущать кожей всего.       Я заплела волосы, сняла кофту и на протяжении всего получаса колдовала над котлом, следя, чтобы все было идеально. Смешивала, нарезала, наливала, отмеряла, меняла температуру, что было очень сложно, ведь в моем будущем существуют уже улучшенные котлы, поддерживала ее, ведь при выше 70 градусов зелье могло дать обратный эффект и все было бы насмарку. Закончив, я победно улыбнулась и протянула Слизнорту небольшой флакон яда на проверку. Он, как и Минерва, выглядели шокированными; Дамблдор же только чуть приподнял брови, внимательно смотря на меня и скрепя руки в кольцо.       — Вы уверены?       — Абсолютно, — я указала на небольшую стопку бумаг у Слизнорта в руках, которую он прижимал к себе: — Это тест, который мне нужно пройти?       — А? — сначала он не понял и глянул на листки так, словно впервые их видит, но спустя пару секунд кивнул мне и протянул их. — Да, конечно. Можете приступать. Профессор Макгонаггал, Дамблдор, можно вас на минутку?       Я снова присела рядом с Питером, ощущая на себе взгляды всего класса.       — Питер, могу снова одолжить у тебя перо и чернила? — в прошлый раз я тоже так поступала, идя на компромисс со своей совестью.       Обычно я не нуждаюсь в каких-либо письменных предметах, потому что способности Обскура и многие открытия, которые связаны с ним, позволяют мне значительно облегчить жизнь как обычного человека, как и волшебника. За счет его способность, которая втягивает в себе все темное из носителя, я могу втягивать в себя чернила, чтобы позже использовать их. Об этом мне рассказал Маркус, который знал об этом свойстве откуда-то, но сам такой способностью не обладал. Позже я научилась втягивать в себя что-то более существенней, чем чернила и сейчас постоянно хранила палочку в своей левой руке, на предплечье. Если бы моя кожа на руках была бы нормального цвета, то это выглядело просто как татуировка, но с тем единственным исключением, что я могла буквально вынуть палочку.       Я никогда раньше не писала с помощью пера, поэтому почерк мой выглядел, мягко говоря, не очень, хоть я и старалась, выводя все буковки достаточно долго и осторожно.       — Так ты заучка! — тихо прошептал Поттер, смотря на меня так, словно я его ужасно обманула.       — Джеймс, — устало начал Ремус, сидящий между Джеймсом и Сириусом       — Но она не выглядит! — тут же выпалил Поттер, защищаясь.       Ремус закатил глаза, кинув на него тяжелый взгляд и посмотрел на меня:       — Извини, он не хотел как-то обидеть… — Ремус задержался взглядом на мне, когда я подняла вопросительно бровь, чуть наклонив голову, а затем заметил Астрид, которая сидела с таким же выражением лица, как и я, — …тебя, — в итоге выдавил он, заканчивая фразу. Я поджала губы, чуть улыбнувшись.       — Сохатый, мой юный друг, сколько можно тебя учить? Ты не должен так вести себя с девушками, — Сириус наигранно покачал головой и поцокал языком, показывая, что не доволен. — Сириус Блэк, юная леди, — он отвесил мне не большой поклон рукой, оказывая честь и ухмыльнулся. — Прошу сердечно простить моего друга, он еще молод, не знает, как правильно нужно обращаться с очаровательными девушками.       — Мерлин, ты не так уж и старше меня, — Поттер закатил глаза, но в уголках его губ играла улыбка.       — Простите? — Сириус приложил руку к груди, оскорбляясь. –Я на 144 дня старше вас, молодой человек. Не волнуйся, ты поймешь, когда станешь старше, — он говорил спокойно, размеренно и ровно, сохраняя предельно серьезное выражение лица, словно выступал с докладом перед важной аудиторией.       Смотря на это, видя их живыми, мне стало немного грустно и не по себе, словно я наблюдала за чужим счастьем; вздохнув, я перевела свое внимание на тест.       - Они наверняка вышли чтобы поговорить о тебе, — Айден насиловал мою ментальную защиту, пытаясь пробиться наружу. — Хочу послушать.       — Я тоже хочу, — противилась я; голова от его попыток начала чуть побаливать, поэтому я приложила ладонь к виску, чтобы чуть успокоиться. — Айден, прекрати, я не могу тебя выпустить. Ты помнишь, что в прошлый раз было?       — Все равно придется с этим что-нибудь делать! Почему бы не сейчас попробовать?       Полностью проигнорировав его и его обиженные высказывания, я посмотрела на тест. Вопросы были относительной легкости, что-то шло из стандартного, что-то из повешенной категории, что-то — из высшей. У меня иногда вызывали затруднения слова, значения которых не всегда я знала, но по смыслу могла понять, о чем идет речь и что от меня хотят.       На верху требовалось указать фамилию и имя и я, не задумываясь, начала писать свою настоящую фамилию, но остановилась на «Gew», замерев. Медленно подняла глаза на Астрид, которая что-то писала в свитке, выводя буквы каллиграфическим почерком и не обращала никакого внимание на окружающих. Когда она перевернула страницу учебника, я нахмурилась, заметив, у нее кольцо с зеленым камнем. Мне потребовалась секунда, чтобы его опознать — точно такое же кольцо сейчас было надето на мне, фамильная ценность от дедушки. Как и у Блэка, вся семья училась на Слизерине и очень сильно этим гордились. Зеленый цвет Слизерина, а на внутренней стороне кольца было написано основные качества ученика «Clever and Ambitious». По спине поползли мурашки, и я на автомате проверила на месте ли кольцо, а затем быстро зачеркнула свою фамилию, вписав ту, что нужно. Почувствовав на себе взгляд, я поняла, что Сириус, наблюдая за мной с того момента, как я никак не отреагировала на его шутку о возрасте, заметил мою «опечатку», нахмурился, но ничего не спросил и, встретившись со мной взглядом, глаза не отвел в сторону. Стараясь сделать вид, что ничего особенного не произошло, я снова попыталась сосредоточится на тесте.       Через пару минут вернулся Слизнорт, который выглядел глубоко обеспокоенным и не обращал никакого внимание, смотря вперед невидящим взглядом. Он немного постоял по середине кабинета, как застывший, держа одну руку под мантией, а второй разглядывая мой флакон с приготовленным ядом. Отвлечь его смогла только Лили, задав вопрос об эссе, которое они писали на прошлом уроке и ей хотелось бы узнать результаты.       После того, как я закончила с тестом, то сдала его лично в руки Слизнорту, не забыв при этом мило улыбнуться.       Остаток дня я проболталась по замку и окрестностям, пытаясь припомнить, где именно находилось то озеро, которое может мне пригодиться в тренировках. Все, что я помню из фильма, так это что Ремус и Сириус дрались возле Ивы, а позже Сириус ушел глубже в лес. Прямо сейчас я не могла поступить так же: по территории Хогвартса постоянно кто-то передвигался и я рисковала быть замеченной, что доставило бы мне лишние проблемы. Я могла бы пробраться в лес во время ужина или ночью, но мне нужно узнать в какой фазе сейчас луна, чтобы вдруг не встретить Мародеров. Также Дамблдор, если он вернулся, ведь сегодня я его встретила в первый раз, может что-то начать подозревать, заметив, что меня нет на ужине; с этим человеком нужно быть осторожней — он всегда на несколько шагов впереди и может обвести тебя вокруг пальца, а ты и не заметишь.       На ужин я пришла немного в унылом настроении, даже не стараясь делать вид, что слушаю речь директора. Общее веселое настроение обходило меня стороной, пока я задумалась о смысле свое нахождению здесь, смысле мира и вселенной, будущем. Песня в плейлисте играли соответствующие, поэтому мысли шли одним путем, пытаясь найти выход из всей этой ситуации.