Две части целого

      Вечером первого сентября ко мне заявились уже знакомые ребята в длинных плащах и предельно вежливо попросили собрать вещи, так как мое местоположение будет изменено. Я сначала хотела так же вежливо ответить им «отвалите», особенно тому, который в прошлый раз сломал мне нос, но заметила что вместе с ними пришел Грюм и моментально замолчала, смотря на него как завороженная. Я помню его по документальным фильмам, которые смотрела в детстве про Гарри Поттера, но, даже несмотря на то, что сейчас у него еще были нормальные глаза, да и сам он был довольно молод, узнала я его за секунду.       Сильно нервничая и озираясь на каждое их действие, я все же поднялась на второй этаж и собрала вещи. Я боялась, что это просто какая-то ловушка и подстава, поэтому просила Айдена приглядеть за мной, когда поворачивалась к ним спиной. Аластор, чувствуя холод, который исходил от Айдена, постоянно странно косился на меня, рассматривая, и пару раз хмыкнул самому себе. Из документалок я помнила, что его глаз способен был видеть через стены, предметы, двери и позади себя, но даже сейчас мне показалось, что он пытается самую мою суть рассмотреть с помощью своих обычных глаз.       Как только я сообщила всем своим гостям о том, что собирать вещи я закончила, на меня попытались наложить заклятие, чтобы я потеряла сознание на время. Заклинание с легкостью от меня отскочило, так как Айден, который, как и я, не особо доверял этим людям, весь вечер обволакивал меня своей аурой, через которую редко когда проходит какое-либо заклинание. Правда, остальные восприняли это так, словно я исхитрилась поставить блок, но и то с натяжкой поверили в это. Аластор и вовсе выглядит так, словно его пытается развести пятилетка.       — Крайне не рекомендую, — равнодушно произнесла я, не сдержавшись, и выразительно подняв одну бровь, обводя каждого взглядом. Мне не особо хотелось покинуть этот дом ногами вперед и оказаться не пойми где и с кем, поэтому нужно было оставаться в здравом рассудке. Хотя в принципе, если подумать, то мне было глубоко все равно, что они собираются сделать со мной и куда поведут в этот раз. Мне даже было плевать, если бы они повели меня в Азкабан за нарушение закона, запрещающий нарушать закон. Всё равно там было бы намного веселее, чем в этой дыре, да и я бы наконец-то узнала как на меня реагируют дементоры (и реагируют ли вообще) и утолила свой интерес.       Я была из той категории девчонок, которые любили, чтобы все было под их контролем; я должна была знать каждую деталь, каждое действие. Возможно, это появилось из-за того, что в своем времени я не была в состоянии контролировать себя, свою жизнь и все вокруг происходящее, так как за меня это делала моя семья, но сейчас я иногда замечала, что моя мания «держать все под контролем» начинала становиться с каждым днем все больше.       — Твои рекомендации нам ни к чему, — отчеканил Грюм, смотря на меня твёрдым взглядом сверху вниз. — У нас приказ.       Я, ничего не ответив на эту реплику, продолжила стоять перед ним, мило улыбаясь и невинно хлопая глазами; только спустя минуту перевела взгляд на того, кому я в прошлый раз руку прокусила, когда он попытался дотронуться до меня, улыбнувшись и ему. Того, как мне показалось, на мгновенье передернуло.       — Как это мило, — с издевкой произнес Аластор, наблюдая за мной; затем перевел взгляд за мою спину и кивнул: — Держи её.       Я не успела даже дернуться и возмутиться, как почувствовала руку на своем плече, а затем все вокруг закружилось, смешалось в одно большое непонятное цветное пятно, и я почувствовала, как земля ушла у меня из-под ног.

***

      МакГонагалл была зла. Мне даже не было необходимости подходить к ней, чтобы увидеть степень её злости, а ведь я только переступила порог Большого зала. Она стояла и, словно не веря своим ушам, смотрела то на министра Магии, то на другого человека, по виду политика, ожидая, что ей сейчас сообщат, что это просто шутка, дабы сделать её менее серьёзной в первый учебный день.       Я отвела взгляд от неё, изучая преподавательский стол, пытаясь найти Дамблдора. Если верить истории, то именно он был тем, кто всегда и везде любил помогать тем, кто попал в беду, хотя я и не сильно в это верила: кто, как не он, растил и оберегал Гарри, как свинью на убой?       Слизнорта, Хагрида и Трелони я бы узнала всегда и везде, но вот остальной преподавательский состав оставался для меня загадкой. Дамблдора же я не видела и центральный стул был не занят, может, сегодня его не будет, уехал по делам? Хотя странно, первое сентября, а он любит произносить речи на такие мероприятия.       Окруженная с каждой стороны, словно была каким-то преступником и могу убить тут любого шевелением мизинца, я шла гордо, задрав нос, рассматривая потолок Большого зала, в то время как все в большом зале рассматривали меня. Мне сразу же вспомнился отрывок из фильма, и голосом Гермионы у меня в голове пронеслось: «Он заколдован, я читала об этом в «Хогвартс: История»». Я задержалась, взглядом рассматривая потолок, пытаясь разглядеть что-то кроме облаков, но конца и края тут и правда было не найти.       Люди шептались, не стесняясь, рассматривали, крутили головой в разные стороны, чтобы лучше увидеть меня. Я старалась, не отвлекаясь, смотреть в потолок или вперед, на то, как Аластор прихрамывает на одну ногу. Боковым зрением я видела все взгляды, пальцы, направленные в мою сторону, и меня передергивало: вы что, никогда людей не видели? Не знала, что в Лондоне 20 века маги были настолько невоспитанными.       Честно, я старалась не смотреть в сторону Слизерина, но мне так невыносимо было знать, что здесь и сейчас находятся три моих кровных родственника, и не смотреть туда, где они сидят. Это было сродни пытке, потому что до жути хотелось повернуть туда голову и посмотреть, похожи ли мы, видно ли что мы родственники, такие ли они, какие изображены в семейной книге. Правда ли все, что писалось о них?       Но еще было до жути некомфортно проходить мимо студентов, которые сидели на разных факультетах, узнавать их и знать, когда они умрут, чем прославятся, у кого отнимут жизнь и кто отнимет жизнь у них самих. Это было так… нереально, настолько, что у меня пошли мурашки по коже, и я поежилась. Справа от меня сидел факультет Гриффиндор, и поэтому я сразу же, даже нехотя, замечала известных личностей, которые вскоре прославятся, но, стараясь не зацикливаться на этом, я одернула себя и снова перевела взгляд на Аластора, наблюдая за ним, а после и на МакГонагалл, к которой мы так быстро приближались. Она все так же не выглядела шибко обрадованной мне.       Видимо, распределение первокурсников уже прошло, но пир еще не начался. Я не увидела нигде Распределяющую шляпу и была этому безумно рада, потому что даже на секунду не могла допустить и мысли, что буду учиться в этой школе. Меня вполне устраивала моя российская школа и даже находясь в другом времени я не планировала начинать и заканчивать обучение в другой альтер-матери. Тем более, учитывая, что я сейчас в 20 веке, а образование у меня ребенка, выросшего и воспитанного в 21 веке, я знаю достаточно, чтобы ничего не делать. Не знаю, на что рассчитывал Министр Магии, когда отправлял меня сюда, но в школе, где один из профессоров ЗОТИ пытался воскресить Тома Реддла, нося его у себя на затылке год, где Василиск живет глубоко в подземелье и где учеников отправляют на отработку ночью в Запретный лес, где живет Арагог, а кентавры напали на Амбридж, не самое удачное место для меня, как укрытия. Стоит только посмотреть на факультет Слизерина и я увижу там начальный кружок по интересам Реддла, который меня на кусочки разорвет, узнав про Обскура. Хотя это и не точная информация, ведь за многие годы существования Обскура только Грин-де-Вальд задумался о том, что используя его можно получить колоссальную выгоду в силе.       — Не вздумай покидать меня, — прошептала я Айдену так тихо у себя в голове, словно кто-то мог нас услышать. — Не известно, как Хогвартс на тебя отреагирует.       Обскур был очень темным волшебством, поэтому было глупостью полагать, что нас примут с распростертыми объятиями.       — Маркус же как-то прожил здесь семь лет, — недовольно ответил тот.       — Да, но…       Я не успела закончить, как поняла, что он все равно сделает по-своему. Моментальный холод, скрипящий, жутковатый звук заполнил мои уши. Я резко обернулась, пытаясь понять, отреагировал ли на нас как-либо Хогвартс, но все, даже свечи, которые плавали под звездным небом, замерли на секунду, а затем по Большому залу разнёсся звук молнии и грома, небо стало черным, временами там всплескивались ослепительные молнии. Искры, гром, молнии, все свечи моментально потухли, послышались крики студентов, а пламя в гобеленах, висящих по бокам на стенах, стало синим. Замерев в шоке, я смотрела на потолок, лихорадочно думая, что можно сделать, но в голове не проскочило ни одной мысли. Я услышала громкий крик Аластора, а затем увидела, как заклинание попало в Зачарованный потолок, и все прекратилось.       — Интересно…       — Как Маркус смог прожить здесь семь лет? — закончила я за него мысль. Хоть я и злилась на столь беспечную выходку Айдена, но теперь меня захлестывало больше любопытство, чем гнев. Если Хогвартс так отреагировал на моего Обскура, который был полностью управляемый и «домашний», то как он реагировал на Розэ, которая никак не поддавалась контролю?       Боясь, что сейчас все поймут, что это случилось именно из-за меня и выходки Айдена, я замерла, боясь даже выдохнуть. Мне показалось, что если я хотя бы на миллиметр повернул голову, то на меня набросятся мои «друзья», возглавляемые Аластором.       Как Маркус смог пережить семь лет в Хогвартсе, оставаясь не раскрытым пользователем Обскура? Как даже шляпа смогла его пропустить, ведь к тому моменту, как он проходил распределение, Обскур уже пробудился, и шляпа наверняка увидела и почувствовала ту тьму в его сознании.       Задумавшись на секунду и уйдя в свои мысли, я забыла свою установку «не смотреть в сторону Слизерина» и, подняв взгляд, возвращаясь к реальности, я поняла, что вполне осознанно смотрю, даже нет, пялюсь, на свою родственницу, которая смотрит на меня настолько холодным и надменным взглядом, что даже моя мать могла позавидовать. Астрид Гевальт, третья по старшинству. Правильные черты лица, аккуратный, красивый, точеный носик, выразительные ярко-голубые глаза, пухлые губы и черные волосы делали из нее юную красавицу, которая выглядела гораздо старше своих лет.       Астрид, заметив мой взгляд, который держался на ней более пяти минут, чуть подняла идеальную бровь, смотря в ответ, будто спрашивала: «Чего смотришь?». Я хмыкнула, понимая, что характер у нее именно такой, какой описывался в семейной книге. Нужно обходить ее стороной.       Усилием я отвела от нее взгляд, стараясь не изучать дальше стол Слизерина, и вновь повернулась к МакГонагалл, министру Магии и иностранных дел и Аластору. Будущий Грозный глаз что-то тихо говорил Гарольду, а тот, хмурясь, слушал и кивал, смотря в пол. Чуть успокоившись и взяв под контроль свои чувства, которые напоминали синусовый ритм у больного, я вспомнила где нахожусь, и что на меня смотрят более ста пар глаз, и в лучших традициях своей семьи надела равнодушную маску. Расправив плечи и держа спину настолько ровно, что было больно, я направилась к этой четверке, испытывая очень сложную гамму чувств. Я впервые столкнулась лицом к лицу с прошлым, тем, кто как-то отмечен и, кто был уже мертв в мое время. Мне, правда, казалось все это более чем нереальным, но в то же время все ощущения, звуки, чувства, были такими настоящими, что голова шла кругом. Я смотрела на Грюма и не понимала, как он может стоять передо мной такой живой, такой молодой и более-менее здоровый, когда он умер задолго до моего рождения? Как?       — Мисс? — вопросительно спросила у меня Минерва, видимо, не в первый раз, высоко подняв брови.       — Просто Хлоя, пожалуйста.       Я несколько раз моргнула, пытаясь сосредоточиться на ней и отогнать мысли, что все это не реально. Голова немного заболела, и все вокруг начало очень сильно раздражать.       — Что ж, обсудим все завтра. Присаживайтесь, — она кинула быстрый взгляд на Министра Магии и, отойдя чуть в сторону, указала мне рукой на преподавательский стол, где были свободные места. Я кивнула, направляясь к столу, присаживаясь так, чтобы оказаться и не с края, и не рядом с Трелони, которая глядела на меня своими огромными глазищами через очки и уже тянула ко мне свою руку, что-то шепча себе под нос. Улыбнувшись ей улыбкой, которая обычно говорила, что мой нервный срыв не за горами, я отсела еще на два стула подальше. В данный момент меня радовали только две вещи: меня не заставили пройти отбор на факультеты, а, следовательно, я не буду учиться, и, второе, так это то, что скоро спать, и этот сумасшедший день наконец-то закончится.       После ужина, который, мне казалось, длился вечность с его первыми, вторыми, третьими блюдами и десертом, я хотела поговорить с Министром, чтобы выяснить что к чему, но он вместе со вторым депутатом и МакГонагалл ушли раньше чем я успела среагировать, а бежать и кричать вслед министру мне не хотелось. В итоге я уныло сидела и наблюдала как потихоньку пустеет большой зал, как старосты провожают первокурсников, говоря им держаться вместе. Изредка мой взгляд переходил к столу Слизерина, но я вовремя приходила в себя, вновь возвращаясь к изучению стены и дверей.       Я чувствовала себя если уж не глупо, то очень некомфортно; внимания, правда, поубавилось, когда большинство отправилось распаковывать вещи, но я все ещё чувствовала на себе взгляды.       Мне было интересно, где я буду жить, спать? Я, конечно, знаю где именно находится спальня Слизерина и как туда дойти (как, впрочем, и до башни Гриффиндора), но не думаю, что жить в одном подземелье с родственниками хорошая мысль. Нам желательно вообще не пересекаться. Минерва и Гарольд ушли, ничего не сказав об этом, а больше и спросить-то и не у кого. Могу ещё, конечно, попробовать в выручай-комнату попасть или подружиться с Миртл. Где там её туалет? Третий этаж, вроде…       — Если ты закончила, то могу проводить тебя в твою комнату.       Мои старые «друзья» также ужинали в Хогвартсе. Они сели вместе со мной за преподавательский стол, окружая, Министр же сел по другую сторону стола вместе с Минервой и весь вечер о чем-то с ней переговаривался, редко отвлекаясь на других преподавателей, которые тоже хотели обсудить с ним последние новости. Сказать, что я весь вечер сверлила его взглядом — ничего не сказать, но он, будучи настоящим политиком, мастерски меня игнорировал.       Тот, что сломал мне нос, сидел по левую руку от меня, отгораживая от Трелони, которая продолжала на меня пялиться и раздражала уже не только меня, но и Айдена. Тот как раз и заговорил со мной, словно знал, о чем я думаю.       — А? Вы знаете, где я буду жить? — удивилась я.       — Да, нам дали указания.       Меня словно жаром в момент обдало. Значит, это было спланировано и продумано, раз мне комнату подготовили, но если так, то чего Минерва злилась, будто не знает ничего? А, хотя и не мудрено, если она и вправду не знала. Тут часто всякая чертовщина творится прямо под носом. Это не главное, главное, чтобы комнатка была нормальная, не в подземелье, и клопов не было, а с остальным и смириться можно, и разобраться, если что.       В Хогвартсе было сто сорок две лестницы и, казалось, они все были расположены на пути от моей комнаты до большого зала. Я даже не беру в расчёт того, что некоторые могли менять свое направление. Для меня, той, что пересмотрела фильмы про Гарри Поттера раз тридцать, особенно во времена рефератов и докладов по истории, все равно было сложно ориентироваться в замке. Я даже начала задумываться о том, для чего именно Мародеры изобрели карту, наверняка, чтобы не запутаться в этом лабиринте, состоящего только из лестниц и этажей.       Комнату мне выделили самую обычную, ничем не примечательную и с минимумом мебели. Кровать, стол, стул и шкаф для одежды — это все, что там было. Первые минут десять я психовала, что она такая маленькая и пустая, ведь я привыкла к более… лучшим условиям жизни, но Айден привел веские аргументы, и я более-менее успокоилась. Тем более, после этого «чудесного» лета любая бесплатная койка уже хорошо.       Самым ужасным для меня оказалось то, что ванные комнаты и туалеты здесь общие для факультетов. То есть у каждого факультета есть отдельная комната, где они моются раздельно по полу. Я однажды такое в кино видела у маглов, на которое меня брат ради забавы решил сводить, чуть в зале не проблевалась. В детстве меня воспитали в лучших традициях семьи Гевальт, поэтому для меня даже иногда пить из одной кружки, зная, что из нее до этого мог пить кто-то другой, сложно, а тут мыться вместе с другими, да еще и чтобы все видели тебя. Это было чересчур. Я еще могу вытерпеть то, что мне придется ходить по утрам в общественный туалет, чтобы элементарно умыться и почистить зубы, хотя у меня всегда, как и у брата, была своя личная ванная. Не могу даже представить, как мои родственники терпят это сейчас, хотя, может, воспитание Анателы и метод «кнут» сработал на этих детях отлично. Подумав немного, я вспомнила, что тут есть ванные для старост, которые находится на пятом этаже. Только вот пароля я не знаю для того, чтобы туда войти. Ничего, справлюсь, главное — цель поставлена, теперь нужно ее добиться.       В комнате мне оставили письмо, где рассказывались элементарные правила пользования комнатой, способы ее содержания, запреты, а также указывалось место, где располагаются ближайшие ванные и туалетные комнаты. Так же говорилось, что если мне вдруг что-то понадобится, то я могу обратиться к директору, любому профессору или к завхозу Филчу. Выбор, как говорится, не большой, но мы держимся.       — Не будь такой категоричной, — заметил тогда Айден.       — А я и не категорична, — пожала плечами я в ответ, — пару моющих средств, пакетик корма миссис Норрис — и мы с Филчем лучшие друзья.       Вдобавок ко мне приставили двух охранников, которые следовали за мной по пятам по Хогвартсу. Двух Авроров, если я правильно поняла, но мне оставалось непонятно: у вас война на носу, а вы к маленькой девочке охрану в магической школе приставляете? Только лишнее внимание привлекали и, честно, я не знала, что и думать, то ли они меня защищали, то ли учеников от меня. Меня это очень сильно разозлило, поэтому утром пришлось вернуться снова в свою комнату, чтобы успокоиться и привести себя в порядок, и не потерять контроль при людях и не создать ситуацию, когда я выясню, какой именно приказ отдали моим «защитникам».       Утром я проснулась рано. За время жизни в своей Маленькой Пустоши, я натренировала себя так, что не только дедушка, но и моя мать мной гордилась бы. Я добавила к своей обычным тренировкам некоторые элементы из магловской спортивной жизни, которые я иногда видела в Москве. Брат у меня тоже любил некоторые магловские привычки заимствовать в тайне от матери, пока она не видит, и даже посещал место, где все они тренируются на специальных тренажерах. Он хотел в разведку пойти, а для этого нужны не только магические способности, но и хорошо подготовленное тело, поэтому он, как и я, гонял себя до седьмого пота. Правда, его с руками могли оторвать только за то, что он в своем возрасте уже мастерски владел легилименцией, но он хоть и любил понтоваться, но не хотел, чтобы его взяли по блату. Я тоже немного умела, но не так, как он или Снейп; я была больше мастером в том, как скрывать свои мысли, хотя и тут большого ума не нужно было, когда у тебя в голове сидит Обскур.       Стараясь не обращать внимание на моих охранников, я сделала сначала разминку, упражнения, затем бег восемь километров, еще раз упражнения и, в завершение, растяжку. Все упражнения я делала возле Гремучей Ивы, которой иногда надоедало мое общество, и она пыталась прибить меня или сбить с ног одной из своих веток. Запоздало я вспомнила, что башня Гриффиндора выходит окнами на Запретный лес и Хижину Хагрида, захватывая немного Гремучей Ивы, поэтому, когда я закончила и пошла обратно в замок, то была удивлена тем, что на меня смотрят ученики из окон башни: лишь на немного. Учитывая то, как они смотрели на меня вчера во время моего прибытия, уже хорошо, что возгласы никакие не звучат.       После недолгих манипуляций в своей комнате с магией, имитируя водные процедуры, я выдвинулась на завтрак, даже несмотря на то, что время подходило к полудню. Удивительно, но Большой зал был практически полон, будто все только что проснулись и, как и я, двинулись на завтрак. Меня это немного удивило, разве они не должны быть на уроках, да еще и сидят не в форме… Я достала телефон (мне было все равно, если кто увидит или спросит, тем более он все еще работал по непонятным мне причинам), смотря на дату и понимая, что сегодня суббота и, видимо, занятий у них не будет до понедельника. Игнорируя всяческие взгляды и шепоты, направленные в мою сторону, я прошла до преподавательского стола, где было всего несколько преподавателей и, слава Мерлину, Трелони не было. Уверена, она бы непременно подошла ко мне, чтобы познакомиться. Сев как можно дальше ото всех, но так, чтобы располагаться лицом к факультетам, я спокойно наложила себе еды, налила попить и устремилась взглядом в зал, ища жертву. Мне нужен был пароль к Ванным старост.       Мой взгляд на чистом автоматизме уходил в сторону Слизерина. Решив, что дам себе в этот раз слабину и все же взгляну своему страху в лицо, я стала рассматривать каждого ученика за столом. Большую часть я не знала или знала только косвенно, или знала в будущем их детей и внуков, а некоторых узнала практически сразу, окрестив их как «кружок по интересам Реддла». К моему удивлению, все те, кто в будущем примкнет к Тому, сидели по разным компаниям. Северус находился в одиночестве, читая какую-то книгу, и склонился над столом в три погибели. Все в основном сидели по компаниям из двух-трех человек, но самая большая компания состояла из шести человек, которые активно что-то обсуждали и иногда громко восклицали, а сидели по самой середине стола. Понаблюдав за ними минут пять, я узнала там старшего из Гевальтов, который так странно на меня пялился, словно я была его должница или, может, приглянулась ему. От последней мысли меня передернуло, и я перевела взгляд, дальше изучая стол, нехотя вспоминая, что он тоже является старостой, но мне не сильно хотелось лезть в его голову, чтобы увидеть себя со стороны или семью Гевальт этого времени, поэтому я сразу откинула его как вариант. Не помню ничего совершенно о том, когда и как назначали старост, но помню, что мама Поттера была ей. Не найдя ничего интересного, я переключилась на стол Гриффиндора, разыскивая Лили. Было не так много рыжих, поэтому я с легкостью нашла несколько кандидаток, но с точным выбором определилась только когда заметила самого Поттера и компанию неподалеку. Он иногда поглядывал в ее сторону и своим излюбленным жестом лохматил волосы.       Я старалась избегать эту компанию взглядом, потому что ещё тогда, в той комнатке в отеле, решила, как только поняла в какой западне я оказалась, что никак и никаким образом не буду вмешиваться в прошлое. Только своим нахождение я уже создаю эффект «бабочки», поэтому неизвестно, что будет если я скажу что-то такое, что известным станет только после, и тем самым нарушу естественный ход событий истории. Вдруг я таким образом вообще не появлюсь на свет.       Я не считала, что мое появление в прошлом — это какой-то знак того, что я должна повернуть ход войны, рассказать тайную информацию и предотвратить все то, что только должно случиться, нет. Свое появление в прошлом я считала какой-то странной техникой, ошибкой, стечением обстоятельств, фазами луны и приливами-отливами у нее, но никак не знаком того, что я должна совать свой нос туда, куда не следует.       Мне, конечно, хотелось подойти и сказать пару ласковых Хвосту. Написать плакат большими буквами, повесить неоновую вывеску или просто оставить отметину у него на щеке*, но я сдерживала свои порывы, повторяя обещание про себя, как мантру.       Использовать легилименцию всегда сложно, когда ты не владеешь ей на превосходном и мастерском уровне. Я являлась продвинутым пользователем, но мне было легче использовать, когда объект ближе, и в помещении не так много людей, ведь при легилименции ты должен словно дотянуться до человека, услышать голос его разума, отличить от голоса других и сплестись с ним так, чтобы волшебник ничего не заподозрил. Я могла сделать это с помощью Обскура, но тогда другие бы заметили по внешнему виду что что-то не так, поэтому вариант оставался только один.       Я выдохнула, мысленно подготовилась к тому, что могу увидеть в голове волшебницы, за которой бегает Поттер и которая дружит с Снейпом. Как бы то ни было, все, о чем она когда-либо думала, думала и я, только в другом варианте и с другими людьми. Что естественно, то не безобразно.       Мне потребовалось около десяти минут, чтобы найти будущую миссис Поттер в этой гамме учеников, а затем еще столько же, чтобы добыть нужную мне информацию, не трогая и не обращая внимания ни на что, что меня не касалось, а затем со спокойной душой начала думать о том, что вскоре я смогу помыться как нормальная волшебница. Довольная своей искусной работой, я откинулась на спинку стула, улыбаясь, как чеширский кот.       Остатки выходных я провела по большей части либо в своей комнате, занимаясь по своим учебникам и программе, которую Маркус составлял мне на время учебы в России, до того времени пока я не приеду к нему, либо на свежем воздухе занимаясь спортом, а после снова грызя гранит науки. Минерву за эти дни, как и директора, я не видела, и никто со мной не говорил; на ужины я не решила не ходить эти дни, так как подумала, что мне стоит немного скинуть в весе. Выходные прошли однообразно, зато я поставила себе новую цель — добыть пропуск в Запретную секцию в библиотеке, который можно, не учась, получить у Слизнорта, если втереться в доверие. Мне необходимо было узнать, как я тут очутилась, кто на такое способен и как вернуться назад.       Я не сильно горела желанием плыть по течению, пока это как-нибудь само не вернется на круги своя. У меня не было ни малейшего желания сражаться в чужой войне.       Понедельник начался точно так же, как и все остальные дни.       Осмотревшись немного в первый день и по памяти составляя карту Хогвартса и окрестностей у себя в голове, я придумала себе новый маршрут бега, стараясь уйти подальше от стен замка и не нарваться на учеников, которые разглядывают тебя как редкий экспонат. Теперь я добегала до поля для Квиддича, оббегала его три раза и шла обратно. Это все занимало приличное количество времени, поэтому я заканчивала всегда ближе к полудню. В этот раз, правда, я закончила гораздо раньше, потому что во время второго круга в меня врезалась сова, несшая письмо для меня от Минервы. Она просила зайти к ней в кабинет как можно скорее, заботливо указывая где именно он находится и как туда пройти. Закатив глаза, понимая, что разговор будет из разряда «такое себе», я сообщила своей верной охране, которая безмятежно стояла чуть поодаль от меня, сторожа, как новую метлу, что меня требует к себе МакГонагалл. Не имея ни малейшего желания с ней встречаться (настроение из-за незаконченной тренировки изрядно попортилось, но злость из-за того, что я здесь оказалась, прошла, поэтому спорить и ругаться с ней особо не хотелось), я поплелась обратно, ища кабинет. Я решила, что если хочу добыть пропуск в Запретную секцию в библиотеке, то мне лучше не портить отношения с кем-либо, чтобы лишних вопросов и подозрений не возникало. Не без помощи моих новых теней, я без проблем добралась до кабинета, иногда оглядывая все вокруг, но стараясь не задерживаться, дав себе обещание, что рассмотрю позже то, что привлекало мой взгляд. Двери кабинета МакГонагалл выходили на внутренний дворик, где обычно собирались ученики, ожидая начало уроков или просто сидя на траве, переговариваясь, но сейчас там было пусто. Со внутренним стоном я осознала, что сейчас, видимо, идет урок, и только понадеялась, что у МакГонагалл окно, раз она позвала меня к себе.       Я остановилась у самых дверей, делая глубокий вздох, поправляя на себе спортивную одежду и приглаживая волосы, чтобы не выглядеть неопрятно, а также я выключила музыку, которая играла у меня в наушниках. Для меня до сих пор оставалось загадкой почему они работают, ведь я помнила о «табу», наложенном на Хогвартс: любые маггловские изобретения здесь не возможно использовать. Может, это из-за разницы во времени изобретения? Не знаю, но даже когда я заряжала с помощью зарядки на солнечных батареях, работал он отлично. Несмело постучавшись в двери кабинета и не дожидаясь ответа, я открыла огромные массивные двери, заходя внутрь. Моментально на меня повернулось несколько голов заинтересованных учеников. Минерва, поджимая губы, замерла с поднятой в воздухе правой рукой, видимо, объясняла что-то и показывала до этого, осмотрела меня, задерживаясь на моем открытом животе, который я поспешно постаралась закрыть, плотнее затягивая кофту. Чтобы не замечать постепенно растущую злость и гнев Минервы по поводу моего вида, оглядела учеников, понимая, что сейчас здесь урок у будущих родителей героя войны, правда, среди Мародеров я не досчиталась одного — Ремуса. Я осмотрела снова всех учеников, думая, что он просто сидит в другом месте, наткнулась взглядом на Северуса и Астрид, но его и вправду сейчас не было в классе.       — Вы просили зайти, — спокойно сказал я МакГонагалл, возвращаясь к ней взглядом. Она кивнула мне, сказав классу открыть учебник и начать чтение параграфа, затем, подозвав меня к себе, повернулась к столу ища что-то.       — Вот, — она протянула мне несколько листков, скрепленных вверху. — Выполни эти задания.       Поудобней перехватив телефон, я взяла листы, пробегаясь по ним взглядом, и нахмурилась, не совсем понимая.       — Вы учитель Трансфигурации, — взгляд Минервы стал строже, глаза сузились на мне и она кивнула. — Зачем даете мне вопросы по ЗОТИ?       Позади меня сразу послышались шепотки и тихие переговоры. Макгонаггал посмотрела за мою спину, призывая к тишине.       — Можешь присесть на свободное место рядом с Питером, — она указала рукой, крепко схватив меня другой за локоть и разворачивая. — Тебе нужно ответить на все вопросы резвернуто. Без исключения. Молодые люди, — обратилась она к моим спутникам, которые остались стоять у входных дверей, — можете подождать за дверью.       Они хотели возразить, но, постояв, и немного нерешительно переглянувшись, все-таки вышли из кабинета.       — Идиотизм, — процедила я сквозь зубы на своем родном, подходя к самой последней парте, за которой как раз сидел Питер.       Глаза Питера, с каждым моим шагом, метались по классу так, словно я была смертельной угрозой. Его взгляд метался от меня до Минервы и его друзей, которые сидели перед ним и так же наблюдали за мной. Я мельком осмотрелась и отметила, что ничего не выдает в нем будущего предателя или его анимагическую форму, кроме, наверно, его прикуса и зубов. Два передних зуба у него торчали, напоминая крысу или зайца. Помню, часто упоминалось, что у Джеймса были торчащие и лохматые волосы, но сейчас, смотря на Петтигрю, я отметила, что у него практически такие же. Не знаю, подражал ли он Поттеру, или они у него были сами по себе такие. На лице у Питера было также не меньше восьми родинок.       Подавив все свои чувства, я села за одну с ним парту, кладя телефон так, чтобы он разделял нас и создавал некую невидимую границу. Вздохнув, я нажала на кнопку блокировки, смотря на время, а затем перевела взгляд на лист с вопросами. Один из Мародеров, сидящих впереди и повернувшихся полубоком к нам, как только я села, с удивлением посмотрел на это, удивившись, увидев заставку и похлопал по плечу другого, чтобы тот тоже взглянул.       «Назовите все признаки, по которым можно узнать оборотня».       — Что это такое? — удивленно, обернувшись через плечо посмотреть, спросил Поттер оглядывая телефон. Экран телефона погас, что привело их в еще больший восторг.       — Это маггловское? — спросил Питер. Я удивленно на него покосилась: у него был довольно-таки высокий тембр голоса, который, я более, чем уверена, иногда напоминал писк.       — Идиот, в Хогвартсе ничего маггловское не работает.       Я резко подняла голову на слова Блэка «идиот», сощурив глаза и замерла: он мне кого-то напоминал. Словно я его уже видела. Нахмурившись, я стала припоминать, может, видела его где, пока гуляла по Лондону. Блэк, поняв, что я его изучая, включил режим обольщения, ухмыльнулся мне и чуть наклонил голову на бок. Фыркнув, я закатила глаза и перевела взгляд на листы.       — Мистер Поттер, мистер Блэк, я Вам не мешаю? Минус пять баллов с Гриффиндора, — строго произнесла Минерва. Мальчишки, переглянувшись, отвернулись от нас, заметив взгляд Лили, из которого чуть ли не молнии летели за снятые баллы.       Около двух часов я просидела над этими листами, в которых, оказывается, были вопросы не только по ЗОТИ, но также и по остальным предметам, включая маггловедение и нумерологию. Поняв, что мне специально дали смешанные вопросы, чтобы определить уровень моих знаний, я начала злиться, и мне пришлось прерваться на пару минут, чтобы остыть. У пятого курса все это время шло занятие у Минервы, где они изучали заклинание «Даклифорс»*. Когда время подошло к практике, я следила, чтобы Питер не дай бог не направил на меня палочку, потому что за все время его практики он то делал неправильные движения, то из его палочки появлялись кирпичные или оранжевые искры.       Первой это заклинание удалось выполнить Поттеру, за что он заработал баллы Гриффиндору, и, гордо подняв голову и улыбнувшись, кинул взгляд на Лили, а затем уничтожающий на Северуса. Затем Блэк и Лили превратили свои кубки для практики в утку, а после уже Северус на пару с моем родственницей.