Пигмалион

Когда он вышел в коридор, то понял, что что-то не так. Все было иначе: доспехи переместились, портрет тоже был не на своем месте. Даже сам воздух как-то изменился. Только после того, как гостиная Слизерина не открылась по его приказу, только когда ученик, которого он вообще не узнал, посмотрел на него и спросил, с таким грубым фырканьем: «Сегодня особый день, чтобы облачиться в какое-то старье?», — он почти вытащил свою палочку, чтобы наказать мальчишку прямо там, но вовремя остановился. — Похоже, — медленно сказал он, — мне нужно сходить к Диппету. Мальчик взглянул на него с открытой усмешкой, чего никто не осмеливался выказывать ему в течение многих лет. — Кто-кто тебе нужен? — спросил он. — Диппет, директор школы. Это заставило мальчишку изумленно округлить глаза. — Ты имеешь в виду Дамблдора? — Ах да, конечно. Разумеется, это должен был быть Дамблдор. Что бы плохое ни случилось — а произошло просто огромнейшее недоразумение — вполне логично, что в худшей интерпретации мира Дамблдор оказался директором Хогвартса. Когда он, наконец, его встретил, профессор стоял в своем кабинете, сложив руки за спиной. На лице его — самая теплая и дружелюбная улыбка. Немного помолчав, мужчина произнес: — Том Риддл… — директор уже не казался счастливым, — я так долго задавался вопросом, что же с тобой произошло… Том посмотрел на мужчину, значительно старше его, и теперь последний фрагмент некой тайны сформировался перед ним, давая осознать всю картину происходящего. Но он не посмел показать, что кое-что знает, конечно. Он лишь улыбнулся, словно смущенный и потерянный мальчик. — Я не совсем понимаю, что происходит, сэр, — сказал он, — до этого я находился на уроке, а когда вышел в коридор, то оказался здесь. Что случилось с директором Диппетом, сэр? — М-да, — произнес Дамблдор, очевидно, размышляя, хотя его глаза выражали отсутствие интереса, что было обычным явлением, — Диппет очень любил тебя. Том подождал. В конце концов, не было ничего, что он мог бы ответить на это. Он упорно трудился, чтобы втереться в доверие Диппета, а далее — получить возможность манипулировать им. Его идея, разумеется, оказалась успешной. Это всегда происходило со всеми, кроме человека, напротив которого он сейчас стоит. Этот проклятый старик слишком хорошо знал его, и теперь он, кажется, еще и обладает слишком большой силой. Наконец, Дамблдор заговорил: — Осенью 1944 года, твой седьмой год в Хогвартсе, ты просто-напросто исчез в один прекрасный день. Твои друзья были глубоко огорчены, а твое тело так и не было найдено. — Но сейчас ведь осень 1944 года, — растерянно произнес Том, — или это было сегодня утром, но… — Возможно, для тебя, — согласился Дамблдор, — боюсь, однако, что для всех нас это — очередное утро сентября ​​в 1997 году. — Пятьдесят три года, — сказал Том, стараясь сдержать гнев, грозящийся вырваться. Он составил грандиозные планы, был готов привести все в движение, и теперь все исчезло. Все впустую. Он снова остался ни с чем, бедный семнадцатилетний юнец, по милости этого человека. Он сказал бы, что это невыносимо, но, очевидно, ему придется так же нелегко, как и при жизни в приюте, так же, как он невольно рождал неумолимую неприязнь этого человека. Ничего нового. Дамблдор, не сдержавшись, хохотнул. Том смущенно улыбнулся на месте, ожидая какое бы то ни было безумное решение, которое старик примет для этой проблемы, когда густоволосая девушка в форме Гриффиндора ворвалась в кабинет. — Почему Малфой постоянно жалуется на то, кем его назначили, с ним просто невозможно ужиться, он слишком часто… — Отличные новости! — прервал ее Дамблдор. Том предположил, что у нее был довольно длинный список того, что она хотела сделать с Малфоем. Не с Абраксасом. Наверняка ему крупно попадет… — мисс Грейнджер, познакомьтесь с Томом Риддлом, он попал к нам из прошлого, и пока, пожалуй, Вам придется приютить его у себя. — Вы имеете в виду комнату старост? — возмущенно спросила мисс Грейнджер, — почему? И что я-то должна сделать? Том заметил, что она, похоже, не была в восторге от того, что кто-то совершил путешествие из прошлого в свое время, но ему требовалось узнать, почему он будет подвержен ее опеке. — Что ж, — важно начал Дамблдор, — он был лучшим в свое время, прежде чем исчез. Думаю, ему будет удобнее в соответствующем окружении. Мы же не можем просто бросить его на произвол судьбы. Слизерин еще не готов принять его, хоть он и был членом их благородного факультета. — Отлично, — пробурчала девушка, — еще один слизеринец… — Вы заверили меня, мисс Грейнджер, когда я предложил вам статус главной старосты школы, что справитесь со всеми поручениями даже имея в помощниках мистера Малфоя. Я уверен, мистера Риддла можно Вам доверить. Прошу Вас показать ему комнату, и вразумите мистера Малфоя, а затем отведите мистера Риддла к профессору Снейпу, пожалуйста. Кажется, он не занят в часы после обеда. Я дам ему знать, что нужно настроить учебный график для нашего нового студента. Оказавшись за дверью кабинета директора, Том Риддл оглянулся. И он, и эта мисс Грейнджер уставились друг на друга во взаимном недовольстве. — Как будто у меня есть время, чтобы нянчиться с еще одним слизеринцем. — Я рад не более тебя, уж поверь. — сказал Том, — когда Вы, мисс Грейнджер, представите меня профессору Снейпу, я больше не буду нуждаться в Вашей помощи. Вернувшись в общую гостиную, она махнула рукой на одну из дверей. — Полагаю, твоя новая комната, — сказала она. Том Риддл решил для себя, что информацию о том, как замок перекинул его вперед на полстолетия, требуется отнести к «вещам, о которых нужно подумать позже». Пока он уставился на эту многозадачную девушку, она достала чайник и спросила, не хочет ли он чашку чая. — Чай? — спросил он с недоверием. Только британцы думали, что чай — решение всех проблем. Касается ли это незапланированного путешествия во времени? — Чай, — подтвердила она, — ты, кажется, сейчас не в самом лучшем состоянии и, вероятно, чувствуешь себя немного разрозненным. В таких случаях, думаю, чай — лучший способ расслабиться. К тому же, мы можем обсудить некоторые вопросы, касающиеся этой эпохи… Она смотрела на его одеяния, но не смела комментировать. Он обратил внимание на ее короткую юбку. Стандарты моды уж точно изменились. Она быстро нагрела воду с помощью палочки и принесла две чашки, маленький кувшин с молоком и сахарницу на подносе, поставив его на стол в небольшой общей комнате для гостей старост. — Просто чудесно… — пробормотал Том, сидя на одном из неудобных стульев с твердым покрытием. Если уж он вынужден остаться здесь, ему придется поискать места получше. — Молоко? — предложила она. — Пожалуйста, — сказал он, затем покачал головой, когда она подняла сахарную чашу. Девушка взяла свой черный чай и, передав ему чашку, села напротив него. Он думал, что же спросить ее — в конце концов, он будет дураком, если не воспользуется девушкой, которая открыто предложила ему информацию… Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошла пушечная версия Абраксаса Малфоя, а вместе с ним — несколько непривлекательная брюнетка, цепляющаяся за его руку. — Наконец-то ты нашла парня, который не побоится с тобой разговаривать? — спросила девушка, с усмешкой глядя на мисс Грейнджер. Том посмотрел на свою «няню», чтобы посмотреть, как она ответит, но она казалась совершенно невозмутимой. Девушка просто смотрела, как пара пересекает комнату и входит в спальню Малфоя, хлопая дверью. — Время очередных развлечений Малфоя, — вздохнула мисс Грейнджер. Она вытащила палочку и безмолвно взмахнула ею. Том вопросительно приподнял бровь, и девушка пояснила: — Пэнси любительница кричать. Я решила пощадить нас обоих. — Почему он сам не использует заклинание? — спросил Том, — не способен? Грейнджер фыркнула. — Нет-нет, способен, просто его это не волнует. Ужасно, что звук фальшивых оргазмов его подружек будет означать тратить время на вежливость, это не в стиле Малфоя. Она сделала глоток чая. — Ты тоже в Слизерине, так что, возможно, теперь, когда ты присоединился к нашей веселой группе взаимного отвращения, он начнет прилагать усилия. Тома неожиданно позабавило ее презрение к мальчишке-Малфою, вероятно, потому, что это так прекрасно отражал то, что он всегда испытывал к Абраксасу. Эта девушка сумела очаровать и развлечь его — все в течение менее часа. — Что меня больше всего забавляет, — продолжила она, — это то, что Пэнси — та девушка — похоже, на самом деле думает, что он женится на ней после окончания школы, в то время, как все, кто имеет хотя бы половину мозга, знает, что его родители не дадут ему права выбирать. — Старомодные устои аристократов, — пробормотал Том. — Ага. Он такой же испорченный и гнилой, как и его родители. Ты думаешь, что к тому времени, когда тебе исполнится семнадцать, родители перестанут контролировать тебя, но это не касается Малфоя. Он слишком привык к этому. «Мой отец узнает об этом», — выходит из его рта, по крайней мере, раз в неделю, — она пожала плечами и сделала еще один глоток своего чая, — его отец — глава совета управляющих школы, поэтому у него есть влияние. На самом деле, это отвратительно. — И у твоих родителей есть планы, чтобы ты так же вышла замуж? — спросил Том, мысленно обратив внимание на то, что у него под боком снова аристократы, влияние которых всегда было полезно. Девушка рассмеялась: — Вряд ли. Я магглорожденная, — сказала она и увидела его быстро скрытую гримасу и закатила глаза, — ты тоже, да? Ну, ты же в Слизерине… Однако тебе стоит скрыть эту неприязнь. Вне стен своего дома никто в школе открыто не допускает «кровавых предрассудков». Они связаны с Гриндельвальдом, и никто не хочет быть напоминание о нем, даже спустя десятилетия, — она ухмыльнулась ему, — особенно, когда человек, который победил его — наш знаменитый директор. Равенство для всех в наши дни ценят и считают обязательным. — Прости, — сказал он с чарующим обаянием и полной неискренностью. Она снова засмеялась. — Все в порядке. Я не совсем ранена тем, что кучка кретинов думает обо мне. Том Риддл отпил чай и быстро проанализировал девушку перед собой. Магглорожденная. Староста. Не особенно благосклонна к аристократам, и с намеком на то, что она понимает свои социальную поддержку, которая сделала волшебный мир якобы лучше. Она была очень интригующей. Он все еще думал, что спросить, когда дверь вновь открылась, и на этот раз в комнату влетел парень с взъерошенными волосами. Том Риддл сделал заметку о том, что он должен будет заставить своих соседей изменить пароль у двери. Нельзя же, чтобы каждый прохожий спокойно пробирался в их гостиную. — Гермиона, — сказал нововошедший, не останавливаясь, чтобы поздороваться с ней, — ты знаешь, где моя лабораторная тетрадь по зельям? Я не могу ее найти, и ты знаешь, что мне попадет от Снейпа, если я не найду ее сегодня. Гермиона Грейнджер вздохнула. — Гарри, в твоей сумке. Юноша начал вытаскивать вещи из своего рюкзака с явным разочарованием, и она снова вздохнула. — Не та сумка, сумка для квиддича. Ты закинул ее после нашего последнего урока и сказал, что переложишь тетрадь позже, ибо тебе нужно попасть на поле как можно скорее. Разве ты не помнишь? Он облегченное усмехнулся. — Почему я должен помнить, когда ты и так делаешь это за меня. Том Риддл задавался вопросом, не заметил ли этот Гарри, как плечи девушки напряглись. И некое проявление слабости, которую она пыталась скрыть. Это всегда полезно знать.  — Гарри, — сказала она, — это Том Риддл, у него какая-то проблема, связанная с путешествием во времени, и Дамблдор назначил его на меня и Малфоя. Том, Гарри Поттер. Том встал и протянул руку мальчику, который потряс ее, беззаботно улыбаясь. — Приношу сожаления всем, кто вынужден жить по соседству с Малфоем. — Что случилось с твоим лбом? — спросил Том, вернувшись на свое место и откидываясь назад. У мальчика был зубчатый шрам, частично спрятанный его неопрятными волосами, похожий на молнию. — Мерлин, — сказал парень, — все, так хотят узнать об этом проклятый шраме… — Он упал с метлы, — сказала Гермиона со своего места за столом, — конечно, нельзя сажать на метлу в раннем возрасте, но Гарри проявлял некоторые способности… В общем, произошел несчастный случай. Гарри упал с метлы прямо на камень. Парень смущенно воскликнул: — Мне было три. Мои родители не должны были даже позволять мне иметь эту метлу.  — Пойди найди свою сумку для квиддича, Гарри, и возьми свою тетрадь. Рон уже переписал мои задания. — Спасибо, Гермиона, — сказал этот Гарри. Подойдя к двери, обернулся, — ты лучшая. И потом он исчез. — Ты позволишь ему скопировать твою работу? — спросил Том. Девушка вздохнула. — Он мой лучший друг и такой милый, но он… Он самый хороший человек, из всех что я встречала. Готов на все ради своих друзей. Как бы то ни было, Снейп все равно выделит его, даже если его работа будет идеальной. Гарри однажды получил достаточно приличную оценку при сдаче экзамена, поэтому я знаю, что он… Короче, Снейп — просто урод. — И он тот, у кого я должен узнать свой учебный график? — спросил Том. — Декан Слизерина, — подтвердила она, — в основном, я думаю, он занимает эту должность потому, что никто больше не хотел этой работы, но и он знает свое дело. Если ты с ним будешь нормально взаимодействовать, то сможешь многому научиться из сферы зельеварения, например. Она допила свой чай. Том тоже покончил со своим и встал. — Мисс Грейнджер, — начал он. Она прервала его. — Гермиона. Если ты будешь звать меня мисс Грейнджер, я буду чувствовать, словно передо мной профессор. — Тогда Гермиона, — исправился он, — может быть, мы могли бы пойти на прогулку, и ты могла бы рассказать мне, что за люди здесь? Малфой — испорченный аристократ, Поттер — спортсмен, который копирует твою домашнюю работу. Кто остальные игроки? Он сразу же пожалел о выборе слова, потому что она посмотрела на него, с интересом наклонив голову. — Почему бы тебе не рассказать мне, какой ты, Том Риддл? — Я совершенно ничего из себя не представляю. — Что-то, глядя на тебя, не дает мне покоя… — сказала Гермиона Грейнджер, — как будто некое землетрясение переместило все резко на пару-тройку десятков сантиметров влево — затем снова обратно, и, тем не менее, все переменилось и кажется таким неправильным… Я не думаю, что ты такой уж обыкновенный.