Пигмалион

Том шел по замку, а затем — по нескольким тропинкам на улице с той девушкой, под чьей опекой он находился. Они еще и словом ни разу не обмолвились. — Итак, — сказал он наконец, спустя длительное молчание, — расскажи мне о них. Он указал на высокого бледного юношу с темными волосами, который, кажется, спорил с парнем, чья кожа гораздо темнее. — Эти двое дружат с Малфоем. Они, кстати, довольно-таки хорошие результаты в учебе проявляли в этом году. Тот высокий — это Теодор Нотт. Том кивнул, наблюдая за тем, как тот спорит. Сын Тороса Нотта. Или внук. Интересно, жив ли еще Торос? Разумеется, он планировал пережить всех своих современников и не постареть, но раньше это было еще немного нереальным. — Блейз Забини — это тот, который нанес удар. Оба парня, действительно, толкнули друг друга, Том это увидел, но это было более по-дружески, нежели жестоко. — Какие они сами по себе? — спросил он. Девушка пожала плечами. — Я не очень хорошо знаю Забини. Его мать, вроде, немного знаменита на континенте. Думаю, она просто на седьмом небе от счастья. Риддл недоуменно взглянул на нее, и она рассмеялась. — У нее есть умение выходить замуж за богатых мужчин незадолго до того, как они умрут. Забини не любит, когда кто-то говорит на эту тему, поэтому лучше не расспрашивай его. У него своеобразная реакция. — Его мать — вдова? — спросил Том. Гермиона покачала головой. — Я так не думаю. Точнее, я не знаю. Тем не менее, у меня создалось впечатление, что у нее есть некая репутация среди людей определенного класса. Если вы женитесь на Элоре Забини, то она сделает последние шесть месяцев вашей жизни лучшими из всех, что у вас когда-либо были. Наблюдения этой девушки были значимыми. У нее было представление о Малфое и других ребятах, а теперь она призналась, что едва их знает. Пожалуй, не стоит сбрасывать девчонку со счетов.  — Почему ты знаешь этого Забини не очень хорошо? Она опустилась на каменную половину стены и скрестила руки на груди. — Слизерин. Снисходительно взглянув на него, она пояснила: — Они… Ну, вот ты все еще придерживаешься старых идей чистоты крови, поэтому я для тебя словно проклята. Забини немного фанатик по этому вопросу. — А как насчет второго? Нотт? — Тео? Том заметил, что она использовала конкретно имя парня. — На публике, думаю, он был бы первым, кто насмехался надо мной — должен поддерживать репутацию и все такое — но, на самом деле, ему безразлично.  — Вы двое…? Он замолчал, и она вначале посмотрела на него с замешательством, а затем с медленно растущим недовольством. — Нет, совсем нет. Мы были… Скажем так, партнерами по исследованиям в течение нескольких лет. Он уставился на нее. Торос быстрее перерезал бы себе глотку, чем стал бы работать в паре с грязнокровкой. — Под партнерами ты подразумеваешь те же отношения, что и у Малфоя с той девушкой? — спросил он с ухмылкой, наслаждаясь ее отвращением, которое она быстро подавила. Ей действительно не нравилась идея быть связанной с Ноттом. — Вряд ли. Как-то раз мы были в паре на уроке по ЗОТИ и, даже используя сложные проклятия, никто из нас так и не проиграл. Поэтому мы встретились после урока, чтобы продолжать дуэль, потому что ни я, ни он не хотели принять поражение. Ну, это уже переросло в привычку, пытаться быть лучше друг друга. Немного помолчав, она внезапно спросила: — У тебя есть палочка? Том вытащил ее из глубокого кармана мантии и помахал ею, усмехаясь. Хотя, честно говоря, это был разумный вопрос. Он приехал лишь с одеждой, что была на нем, кольцом на руке и ничем другим. Он не желал и думать, что там случилось с его дневником. Девушка встала и условно кивнула, показывая, что тот должен следовать за ней, и повела его за длинный разрушенный флигель. — Могу я доверять тебе? — спросила она. Том фыркнул, но оказал ей необычайную любезность, не показывая маску лжи. Она вытащила свою палочку и постучала ею по руке и посмотрела на него так, как будто она не была уверена, что он не был чем-то большим, чем обычным умным мальчиком. Он почувствовал, как улыбка изогнула губы вверх. Это было новое время, наполненное людьми, которые понятия не имели, на что он способен, и тут отсутствовало то подозрение, которое улеглось на его плечи после инцидента с этой девочкой Миртл. Она давно забыта. Он мог быть совершенно незаметным, если бы захотел. Он мог быть просто умным мальчиком. Он может обмануть их всех. — Тео и я по-прежнему держим наши встречи и поединки в секрете, — говорила она, — но за пару лет мы обрели некий опыт и выделили определенные правила. Все просто. Ничего смертельного. Ничего, что нельзя исцелить: если ты сильно ранишь другого человека, то нас поймают, так как нам придется идти к фельдшеру, понимаешь? Том кивнул. — Ты никому не рассказываешь, никому, — продолжила она, прежде чем спросить: «хочешь попробовать?» Он мог быть совершенно незаметным. Или, подумал он, он мог уступить желанию показать этой девушке, на что он способен. Оценит его как просто умного, не так ли? Даже ограничивая себя несмертельными проклятиями, многие вещи оставались ему открытыми, и эта хорошая девочка, даже с ее очень внимательным взглядом, не могла этого знать. Он хотел это сделать; он хотел отпустить себя от самозатянутого поводка, хотя бы частично. Увидев уверенную улыбку, она могла предположить, что ему нравится идея дуэли. — Пять минут, — сказала она. Он кивнул, а затем, прежде чем она произнесла еще что-то, запустил в нее скверное проклятие. Но та успела увернуться и ответила тем, чего он никогда раньше не знал. Они оба вели магическую дуэль молча. Они часто поворачивались и перемещались, а когда их пять минут истекли, он стоял, тяжело дыша, и смотрел на нее с резко повышенным интересом. Он ни разу не поранился. Как и она. Как это произошло? Он хотел показать свое совершенство над ней, хотел… Какая же она находка! Ее жалкий статус крови просто сделал ее намного интересней. Грязнокровка, которая могла, ну, не убить его, конечно, но справиться. Просто не верится… Ее нужно смять и растоптать в грязь у его ног. — Итак, — сказала она, тоже тяжело дыша, — таким образом я знаю Теодора Нотта. Она убрала палочку и посмотрела на него, все еще оценивая. — Ты в порядке. Она ничего не сказала по поводу того, что все, что он использовал против нее, было незаконным. — Ты тоже, — признался он. Он медленно положил свою палочку в карман и сузил глаза.  — Большинство из того, что ты делала, нет в школьной программе. Что такое с главой Хогвартса? Девочка проводит незаконные, с точки зрения школьного порядка, поединки, и ее никто не видит? Она вытащила свои волосы из косы, которая наполовину расплелась, и собрала их в неряшливый пучок. Казалось, она думает, что же ответить; он ждал объяснений, почему ей нравятся дуэли, почему она любила дуэли с тем, кто без каких-либо сомнений использовал Темную магию. Она была, по его мнению, потрясающе наивной, чтобы открыто признаться будто хорошо его знает. Не то чтобы он заботился о том, чтобы она использовала Темную магию. Во всяком случае, это сделало ее более интересной. Но если она примкнет к нему — когда она примкнет к нему, ему нужно будет научить ее быть более осторожной. — Мне нравится, когда меня оспаривают, — сказала она наконец, — мне нравится пробовать новые вещи, и я многому научилась, прежде чем узнала, что это за пределами допустимого. Я… Большинство таких людей, как ты, которые каждый день росли с волшебством вокруг них, понимают, что они делают. Магия делает это, а не ты. Но я не знала, обо всем этом до тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать, поэтому я все еще продолжаю спотыкаться об свои ошибки, потому что просто мало знаю, — она пожала плечами, — у нас классный учитель по ЗОТИ, безусловно. Старый, отставной аврор по имени Муди. Он немного параноик — ну, больше, чем немного — и выходит за рамки официального учебного плана министерства, поэтому мы позволяем себе пользоваться этим, и некоторые из тех вещей, которые мы используем с Тео, мы узнали от него. Не все, конечно. Я хорошо разбираюсь в исследованиях, — она выпрямилась, слегка виновато смотря на него, — я уверена, что Муди точно был бы в ужасе, узнав, что мы здесь делаем, но он, вероятно, был бы немного впечатлен. Он бормочет всегда «постоянная бдительность», как старуха, говорящая о розариях, и он считает это как хорошую практику. — Кто еще? — спросил он, сопротивляясь желанию сказать ей, что он не вырос среди магии не более, чем она. По ее взгляду он решил уточнить: — С кем еще ты так тренируешься? Кто еще, подумал он про себя, обладал такой силой, таким умением? — Невилл, Невилл Лонгботтом. Он на моем факультете. Его родители — невероятные авроры, очень известные, и его вырастила, в основном, бабушка, потому что они всегда работают, а она смехотворно жестокая и возмутительная старушка, которая скажет тебе, что этот цвет тебе не идет или тебе стоит похудеть, не моргнув и глазом. Но он так хорош, — она усмехнулась, — чистокровный и аристократ, черт возьми, но ты никогда не узнаешь его, если встретишь. Он неловкий парень, который смеется над своими недостатками с таким юмором, что ты даже не можешь сердиться на него, если он снова забыл проклятый пароль в общей комнате. — Он так же хорош, как и ты? — Может быть, лучше, — сказала она и закатила рукав. На ее руке был шрам, похожий на серию ударов от ножей, почти что слово было вырезано, — он сильно ранил меня, и мы долго не могли это исцелить. Бедняга чувствует себя виноватым каждый раз, когда он это видит, — она усмехнулась.  — Я думал, ты не использовала заклинания, что не можешь исцелить, — сказал Том, подняв брови. Она ухмылялась ему. — Возможно, я обманула. Она начала возвращаться к замку. — Давай, почти время обеда. Кроме того, я знала, что ты наверняка сможешь поставить щит. Она обманывала без колебаний или смущения. Она просто посмотрела на него с ухмылкой на лице. Том Риддл принял решение прямо там, что статус крови не может быть фактором при наборе на этот раз, потому что он должен заполучить эту ведьму. *** Она приземлилась за слизеринским столом. — Постарайся сдержать свое явное презрение, Крэбб, — сказала она толстоватому мальчику, который насмехался над ней, — говорят, что ваш факультет коварный и изворотливый, так что старайся соответствовать этой репутации. Она повернулась к Теодору Нотту. — Нотт, познакомься с Томом Риддлом, — сказала она, — он оказался здесь, попав прямиком из прошлого из-за какой-то странной проблемы с путешествиями во времени, и он слизеринец. Дамблдор решил оставить его в комнате для старост, но он твоя проблема после сегодняшнего дня. — Почему он твоя проблема сегодня? — спросил парень, которого звал Крэбб, — разве не Малфой должен заняться им, а не ты, грязнокровка? — Пять баллов за сквернословие. Том наблюдал, как она застыла, хотя ее самодовольное выражение лица не дрогнуло. — И ты, действительно, глуп, раз решил спросить, почему не выбрали Малфоя. Он был слишком занят с Паркинсон. Они «занимались уроками» наедине. Теодор Нотт кашлянул в салфетку. — Когда он тебе понадобится, Грейнджер? — Малфой? Никогда, полагаю. — Нет, — сказал Нотт, — вот этот. — После обеда. Я должна отвести его к Снейпу, чтобы получить его расписание. — Я верну его тебе. Не возвращайся к этому столу. Она закатила глаза и ушла, когда Риддл спокойно сел рядом с Теодором Ноттом и начал заполнять свою тарелку едой. — Итак, я не думал, что у вас есть дуэльный клуб в эту эпоху. Мне бы не хотелось упускать эту практику. Нотт сузил глаза и посмотрела туда, где Гермиона Грейнджер, уселась за столом своего факультета. Том не следил за взглядом юноши, он просто налил себе стакан воды и представился мальчику, который оскорбил девушку и выслушал идиотский вспыльчивый рассказ о чистоте крови. Он задавался вопросом, что он может использовать, чтобы агитировать массы и сплотить круг, который стал следовать за ним и подталкивать его к власти, тем более, очевидно, чистота крови — не проблема в эту эпоху. Он был уверен, что все выяснит. Он всегда это делал. *** Профессор Снейп посмотрел на Тома Риддла сквозь вуаль грязных черных волос. Оглянувшись на человека, Том уже пропустил Горация Слизнорта. Мужчина был подхалимом, да, но у него не было проблем с личной гигиеной, по крайней мере. — Путешествие во времени, — недоверчиво ухмыльнулся мужчина, как будто Том каким-то образом создал свою историю с единственной целью — раздражать главу Слизерина, — и наш дорогой директор решил устроить вас с мистером Малфоем и мисс Грейнджер, — он сердито посмотрел на Гермиону, — я уверен, что мисс Грейнджер была более полезной, рассказывая вам все, что она знает. — Она очень помогала, — сказал Том, — я очень благодарен за ее помощь. Я был немного шокирован, когда прошел через дверной проем и оказался в мире старше пятидесяти лет. Я не уверен, что бы я делал сегодня без нее. — Ну, мисс Грейнджер, похоже, у Вас появился еще один друг. — Я просто занимаюсь тем, что профессор Дамблдор попросил меня сделать, сэр, — ответила она, — хотя я благодарю Вас за Вашу заботу о моей социальной жизни. — Конечно, — сказал мужчина, прежде чем взглянуть на документы на своем столе, — ну, мистер Риддл, мне пришлось покапаться в пыльных записях, которые были плохо организованы, чтобы найти Ваши результаты по экзаменам и определить, как составить Ваше расписание. Думаю, оно должно соответствовать Вашим потребностям. Он протянул лист бумаги, и Риддл, посмотрев на него, кивнул. Он был почти идентичен графику, который у него был накануне, пятьдесят три года в прошлом. — Вы, к сожалению, должны провести несколько уроков с мисс Грейнджер, поскольку основные занятия проходят объединенно с двумя факультетами. — Я уверен, мисс Грейнджер по-прежнему будет очень полезной для меня, — сказал Том. — Разумеется. — ответил Снейп, — вот книга по зельям за этот год, — сказал мужчина, передавая учебник, — и вот адрес, по которому Вы можете написать, чтобы получить подходящий гардероб. У Хогвартса есть счет с ними для наших неимущих учеников. Том улыбнулся своей приятной, заискивающей улыбкой, пока мысленно представлял, как он отрывает голову этому человеку. — Ступайте, — сказал мужчина, — я увижу вас обоих на уроке через два часа, если какая-то удачная случайность не спасет меня от этой несчастной участи. Том покорно кивнул и придержал дверь Гермионе, когда они выходили из кабинета профессора. — Ну, с тобой я закончил, думаю. Теперь ты сам по себе, у тебя есть график и способ получить современную одежду. Том снова улыбнулся своей ехидной улыбкой, и она вздохнула. — Эй, — сказала она, — не принимай близко к сердцу слова профессора по поводу бедности и все такое. Он всего лишь проявляет заботу. Улыбка Тома смягчилась во что-то более подлинное, поскольку он рассматривал потрясающе невинную девушку — почти женщину — перед ним. Крэбб, возможно, был идиотом, но Том был совершенно уверен, что мальчишка отразил взгляды большего числа общества, касательно Гермионы. Не то, чтобы он заботился о том, что думают люди. — Я увижу тебя в нашей гостиной, Гермиона, — сказал он, и она, по-дружески улыбнувшись ему, ушла. Она была сильной, умной, уверенной, и, если он не ошибался, она также смягчала отвращение тем, что была красивой маленькой грязнокровкой. Он облизнул губы, наблюдая, как она движется дальше и дальше от него. Теперь нужно выяснить слабости Теодора Нотта и найти способ встретить этого аристократического, неуклюжего Невилла Лонгботтома, который поранил руку девушки.