***
— Ты должна понять: то, во что ты веришь, формирует твою реальность, — сталь о сталь, крест, давление, разрыв. — Когда-то я с диким трудом вывел часть войска за пределы болота и остановился в предвкушении пиздеца, который не замедлил случиться: в Амарканде — в защищённом, на минуточку, Амарканде — нас нагнал отряд кубари. В итоге осталось пятеро: я, двое из моего отряда и два стражника, патрулировавших границы. И тогда я сделал одну из самых прекрасных вещей: просто взял — и расслабился. Да-да, прилёг на траву и спокойно смотрел, как эти шагают вперёд, постукивая дубинками. Кстати, они практически не пострадали и были во всеоружии. И знаешь, что произошло? Мы впятером относительно спокойно перебили всех. Улавливаешь мораль басни? Ему не надо было объяснять, что у неё нет сил ни на веру, ни на что-то ещё, — он это прекрасно понимал, поэтому заставлял вставать раз за разом и хотеть дышать здесь и сейчас. Сначала — ради того, чтобы вот так вот сидеть и впитывать тепло (а тепла от Краусса исходило немерено). Хочешь ещё — будь добра выполнять, что говорят, и включать голову. Она тянулась за дозой, как наркоман, заставляла себя писать, выводя каждую букву: «Спасибо Вселенной, спасибо мне, спасибо людям». — Неправильно, — Краусс подсаживается рядом, — приводи конкретные примеры. За что именно ты сегодня благодарна? «Я просто хочу умереть», — вслух она этого не произносит, боясь получить нагоняй. А потом на горизонте появились Джарк и Ладия. Первый водил её по паркам, катал на качелях и рассказывал весёлые истории из собственной жизни. Вторая показывала новые закоулки Регенсхайна, знакомила с художниками, разукрашивающими стрит-артами весь город, отпаивала кофе и учила жить, а не наблюдать за жизнью других. Однажды они так её затаскали, что она совсем забыла явиться к самому Крауссу — и получила ещё три штрафных пункта с благодарностями. Когда Сагас вернулся, Кордеру нервно дёрнула глазом и вспомнила о том, что Краусс настоятельно рекомендовал выбрасывать из своей жизни дерьмо и вообще отвыкать от него нахрен. И, конечно, никого не осуждать и не лить его на других людей. Тем более, что процесс погружения на глубину был запущен и без Сагаса, он только поспособствовал скорости. — У тебя что-то случилось? «Да ну как тебе сказать» Как будто надо было. Кордеру похлопала лейтенанта по плечу и буквально прыгнула в седло: Джублед терпеть не мог, когда кто-то опаздывает, а она уже несколько минут как должна была быть на месте. Ножны, кстати, Краусс так и не вернул. «Станешь настоящим капитаном — получишь. И не только их».***
— Иногда мы оказываемся неготовыми к тому, насколько мир может быть хорошим. — Иногда ли, хах? Людям с рождения говорят, что жизнь — дерьмо, и они даже мысли не допускают о существовании другого восприятия. Вот скажи: ты когда-нибудь пробовала ничего не употреблять и при этом ловить кайф от самой жизни? — Ты предлагаешь мне сойти с ума? — Именно. Такие, как ты, никогда не будут нормальными. Я тебе даже больше скажу: из той глубины, на которой ты побывала, адекватными в принципе не выбираются.