Unbreakable

POV Frank. Солнце пробиралось сквозь небольшое окно, блуждая своими лучами по моему лицу, отчего сохранять глаза закрытыми было просто невозможно. Естественно, штор нет, откуда им взяться в больнице? Я не помню, сколько я уже не двигаюсь. День, два? Просто лежу в койке, повернувшись лицом к окну, чтобы смотреть можно было хоть на что-то, хоть куда-то. Я не спал уже четыре дня, и это очень беспокоило всех, ведь как же так, таблетки не помогают. А я их не пью. Меня должны выписать, если мой сон наладится, но идти мне некуда, поэтому я оттягиваю время пребывания здесь. У меня постоянная, или хроническая бессонница. И я лежу в больнице уже три месяца. Дело в том, что моя бессонница переходящая и постоянная. Она может продлиться три недели, потом будет неделя, когда я смогу спать, а потом снова три недели ада. Я не вдавался в подробности. Какой-то шорох за дверью. Наверное, поступил еще один больной. Я в палате совершенно один, потому что я один из тех буйных пациентов, к которым просто боятся класть соседей. Голова болит, тело ноет, кости ломит. Все это потому, что я не сплю. Как правило, меня пичкают какими-то седативными, которые вырубают меня в нездоровый сон. Они называют это лечением. Говорили, что меня могут перевести в другое крыло, где лежат подростки, нездоровые на голову. Ну, с психическими заболеваниями. Потому что моя бессонница одолевает меня, и я могу сойти с ума. Тогда и они не правы, в этом случае ко мне нужно положить кого-либо, потому что в моем подсознании могут появиться образы, которые я сам выдумаю от одиночества. Возможно, я близок к этому. Если бы вы меня видели, то решили бы, что я труп. Моя кожа, если я правильно помню, имела загар, но все эти три месяца в больнице кожа не видела солнечного света и побледнела до ужаса. Я думаю, немалое влияние на это оказали и лекарства. Мои синяки под глазами невозможно сравнить ни с чем. Сами глаза покраснели и немного опухли. А я почти не двигаюсь. Я Фрэнк Айеро, мне семнадцать лет, и я предпочел бы сдохнуть. Дверь в палату распахнулась и зашла моя постоянная гостья – Арин. Арин Хайт. Арин работает медсестрой и, в чем ей не повезло, (или повезло, не знаю) ей велели работать со мной. Это худенькая девушка с рыжими и сильно кудрявыми волосами, которые она убирает в очень сложный пучок, выпуская на лицо несколько прядей своих кудрей. Арин всегда была веселой и старалась подбодрить меня. У нее плохо получалось. Арин подплыла к моей кровати, и я только слышал ее шаги, вкрадчивые, словно лиса она ходила по больнице. Она всегда такая, лиса Арин. - Фрэнки, я думаю, что тебе стоит немного походить, – она подошла к моей койке, не трогая меня, и, я уверен, улыбаясь одной из своих самых счастливых улыбок, – по крайней мере, потому, что у тебя могут конечности атрофироваться. - А может, я на этот исход событий надеюсь, - холодно ответил я, не отрывая взгляда от окна, – ты не думала? - Знаешь, мы сможем договориться, – я буквально слышу, как девушка расплылась в улыбке еще более широкой, чем прежде. - Арин, нет, прости. - Знаешь, я смогла договориться с твоим врачом, и он добродушно позволил тебе банку Колы в неделю, - она подошла ближе ко мне, кладя одну из своих тонких рук мне на плечо, - если ты будешь иногда прогуливаться. Я распахнул глаза, резко повернувшись к ней лицом, чего делать не стоило, так как голова начала резко кружиться. Я улыбнулся, и пусть моя счастливая улыбка не вписывалась в полумертвого меня, но я был действительно рад. Дело в том, что мне нельзя Колу, кофе и так далее, потому что там есть кофеин, а при моем диагнозе это не разрешается. Но я это все ужасно любил, я ведь, в конце концов, все еще подросток. - Блин, Арин, серьезно?! Ты смогла уломать МакКинли?! – я все еще не верил своим ушам. Если Арин не врет, то это огромная привилегия, потому что остальным по-прежнему будет это запрещено. Девушка горделиво задрала нос, не переставая улыбаться. - Да, но условие я тебе сказала. И, кстати, если ты будешь более-менее хорошо себя вести и более-менее часто прогуливаться, то тебя еще и на улицу выпускать будут, - девушка потрепала меня по волосам и я, не удержав порыва эмоций, притянул Арин к себе, крепко обняв ее за шею. Она рассмеялась, похлопав меня по плечу, и оторвалась от меня. - Ладно, счастливый ты мой, я принесу твою одежду. - Хорошо, – я улыбнулся и проводил ее взглядом. Эта девушка иногда спасает меня. Она что-то хорошее, светлое для меня. Арин многое сделала, чтобы я перестал капризничать, словно маленький ребенок, который не получил то, что хотел. И она называет меня ребенком, говорит, что у меня такой характер, я эмоционален. Я не против, потому что ничего плохого в этом не вижу. Арин проводит много времени со мной, но и каким-то просто волшебным образом она всегда знает, когда меня лучше оставить. У Арин сложная жизнь была. Ей с детства говорили, что ей нужно продолжать дело ее родителей, что ее ждет хорошее будущее, если она поступит на менеджмент высоких технологий, но сама Арин так не считала. Она хотела пойти в медицину, поэтому делала вид, что готовится к поступлению на менеджера, а сама готовилась для медицинского университета. Но она не смогла поступить. Ей пришлось все объяснять родителям, и те, естественно, были просто в ярости от ее поступка. Отец решил протолкнуть ее куда-то, но Арин воспротивилась. Ей поставили выбор: либо Арин позволяет ее отцу пристроить ее, либо ей придется жить самостоятельно. Арин выбрала второе. Она искала работу, самую простую, например, уборщицы. Когда поиски привели ее сюда, она наткнулась на МакКинли, Дойла МакКинли, который заметил и оценил ее объем знаний. Он взял Арин медсестрой. Ее хотели отправить в крыло педиатрии, но она напросилась сюда. И в ее первый день, в больницу попал я. Ее и приписали к новенькому, объясняя тем, что она сама новый работник, с новым пациентом все будет легче. Ну, я бы так не сказал. Арин нравится тут работать, а МакКинли стал ей как отец. Сама Арин для меня словно сестра. Я очень любил Арин, ну, как друга, потому что если бы не эта жизнерадостная девушка, я бы точно отправился в психиатрическое отделение. Дверь распахнулась во второй раз за десять минут, и во второй раз зашла Арин, держа мои вещи в руках. - Вот, Фрэнк. Кстати, с тобой Док поговорить хотел, - она вручила мне мою одежду и поцеловала в лоб, потрепав по волосам, – ты смотри, может, выписать тебя хочет. - О боже, Арин, ты сама-то в это веришь? Я не сплю уже четыре дня подряд, посмотри на меня, какая выписка! – я улыбнулся, натягивая штаны и иногда поглядывая на улыбающуюся девушку. - Ну, если бы ты не выплевывал таблетки в унитаз, то не исключено, что спал бы, - она посмотрела на меня, хитро прищурив глаза и скрестив руки на груди. - Ой, все-то ты знаешь… - я расправился с ширинкой и пуговицей, заметив то, что я сильно похудел. Узкие штаны уже немного болтались на мне. Я натянул красную потертую футболку, растрепав тем самым волосы на голове. Арин хихикнула и схватила меня за руку, вытягивая в коридор. - Да, я все знаю. Как голова? – она тянула меня по коридору, где уже было более-менее оживленно, потому что прошел завтрак, и всем разрешалось погулять по крылу. Много подростков моего возраста, и все на меня просто пялились, потому что я не вылезаю из палаты все те три месяца, что здесь нахожусь. - Ну, немного кружится, и о, ноги слабые, – я плелся за девушкой, смотря в пол, потому что поднять сейчас голову я слишком стеснялся. - Потому что тебе нужно больше ходить. О, мы пришли, - Арин постучала в дверь кабинета, звонко выкрикивая слова на случай, если Док уснул, - Мистер МакКинли, я Фрэнка привела! За дверью послышался шорох, и мужчина открыл дверь, улыбаясь и пропуская меня в кабинет. У него довольно уютно. Стены отличались от остальных стен здания тем, что они были выкрашены в тепло-оранжевый цвет. Я сел в кресло, которое приготовлено именно для таких случаев. - Арин, спасибо огромное. С ним не было проблем? Это Фрэнк, в конце концов. – Док улыбнулся, добродушно посмотрев на Арин. Девушка только звонко хихикнула, махнув рукой, мол, ну что вы. - Нет, я сказала ему про договор, поэтому проблем не возникло. Все отлично! - Ох, хорошо, спасибо, Арин. - Не за что, зовите! Док посмеялся, доковыляв до своего места, и плюхнулся на стул, сплетя пальцы у рта и немного улыбаясь. - Ну что, Франклин, как твои дела? - О боже, Док, где вы этого понабрались?! – я рассмеялся от такого непривычного обращения ко мне, - Я Фрэнк, уж давайте не более. А вообще, я думаю, по мне видно, что не особо хорошо. - Да, Фрэнк, ты прав. Я хочу применить к тебе более сильные средства, например, Диазепам. - Стойте, а его разве не для соседнего крыла? - Да, но оно так же является и седативным и, конечно, будет заставлять тебя спать. - Знаете, не я тут врач, и не мне выбирать лечение. - Ох, ты прав, Фрэнки, тогда свободен! – Док рассмеялся и я выполз из его кабинета. Я побрел немного по крылу, не поднимая глаз и чувствуя на себе пристальные взгляды. Боже, и зачем я согласился? Я вздохнул, разглядывая стены, пол, потолок - все вокруг, кроме людей. Я подошел к одному из окон в коридоре. Что же, погода там неплохая и, наверно, будет неплохо, если меня и правда будут выпускать туда. Я заметил, что у ворот стоит машина, а возле человека три. Один из них, кажется, Арин? Точно, она! Возле нее еще мужчина, который что-то говорил ей. Арин кивала, придерживая третьего человека за плечи. Это был парень, кажется, моего возраста. Я не могу разглядеть точно, он слишком далеко. И, судя по тому, что Арин с этим парнем направилась к входу, а мужчина уехал, это новый мученик.