Unbreakable

Прошел уже месяц с тех пор, как я выпалил признание. И все было более-менее хорошо, но есть одно «но». Я стал побаиваться Джерарда. Не то, чтобы он пугал меня или еще что, он стал приставать ко мне. Все время, и это было странным. Просто до этого он не казался мне таким. Вечно прижимает к стене, наваливается, его поцелуи менялись, и я уже знал, к чему они могли привести. Раньше Джерард не казался мне таким. Я даже не знаю, что на него нашло. И меня это пугало, даже отталкивало. И этого я и боюсь. Это отталкивает, а уже этого я хочу меньше всего. Я люблю его, но не могу так. И сейчас день проходил довольно странно. И не то, чтобы странно, а вот просто Джерард постоянно приставал ко мне и обижался, если я его отталкивал. Снова. Вот же, черт, я даже не знаю, как его назвать. Слава богу, сейчас он просто сидел и рисовал меня. Молча, но предупредив перед этим, чтобы я и думать не смел о том, что пошевелиться или повернуть голову. Именно поэтому я сижу не колыхаясь, с отрешенным взглядом, чтобы не дай бог Джерард что-нибудь снова не учудил, потому что это сильно надоедало и злило, а я не хочу кричать на него, указывать ему на что-то. Он был сосредоточен, как никогда. Все его лицо выражало напряженность, что значило только то, что он очень старается, что искренне хочет, чтобы хорошо получилось. Солнечный свет падал ему на волосы, делая их исключительно яркими, такими, что глаза режет. Его химическая бомба на голове спадала прядями на лицо, словно отгораживая от всего мира, чтобы он мог полностью погрузиться в работу. Хотел бы я, чтобы он оставался вот таким. Нормальным. Я услышал довольный вздох и быстрые штрихи, указывающие на то, что парень закончил работу. - Фрэнки, смотри. От внезапного «Фрэнки» я дернулся и посмотрел на рисунок в руках Джера, который он повернул ко мне, чтобы я мог разглядеть. И это был очень красивый рисунок. Было заметно старание и аккуратность, каждый штрих был на своем месте, все было исключительно идеально, действительно шикарно. Ощущение, что я смотрю на свою же черно-белую фотографию. Джерард аккуратно подал мне блокнот, и я провел пальцами по законченному рисунку, стараясь запомнить каждый участок продавленный карандашом. - Он твой. – Как-то грустно сказал Джер и, закрыв блокнот, прижал его к моей груди кончиками пальцев. – Не выбрасывай его никогда. Ни при каких обстоятельствах. Что на него нашло? Джерард погладил меня по щеке и мирно улегся на койке, внимательно вглядываясь в потолок. Мой взгляд упал на, уже сильно пропитавшиеся кровью, повязки. - Джер, может, поменяем повязки? – я отложил блокнот на тумбочку, ложась рядом с парнем. Он поднял руки над собой и уставился на окровавленные запястья, которые ужасали и напоминали мне о том, какой я все-таки мудак. - Нет, так они больше гармонируют с моими волосами. - Ты вообще понял, что за херню только что сморозил? – Я опустил его руки и прижал к своей груди. – Ненормальный. - Правда ведь гармонирует. И не смей со мной спорить даже. – Он безвольно прижался ко мне, и я прижал его к себе свободной рукой. - Точно ненормальный. – Я просунул руку под майку и мягко начал поглаживать его спину, обводя пальцами выпирающие кости, которые ощущались очень сильно из-за его тощего телосложения. Джерард довольно улыбнулся и, прикрыв глаза, прижался ко мне еще сильнее. - Не сомневаюсь. С тобой я точно ненормальный, это ведь ты делаешь меня таким, Фрэнки, - он только крепче обнимал меня, не открывая глаз, точно ему это было и не нужно, прижимая меня к себе еще и ногами. - Ты тоже делаешь меня безумным, Джер. – Он хищно улыбнулся и снова забрался на меня, обнимая, хотя даже скорее, стискивая в своих объятьях. Я тихо выдохнул и, снова закатив глаза, прижал его к себе. Неужели снова началось? - Фрэнки, ты такой… - Джерард провел пальцами по моей груди и, тихо выдохнув, снова прижался ко мне, –… прекрасный… - Он заглянул в мои глаза и, улыбнувшись, быстро соскочил с меня и унесся в коридор, оставив меня с ошарашенным лицом. - Ты куда? – Я выскочил вслед за ним и заметил, как знакомая красноволосая фигура завернула налево. Ну и куда его унесло? Я забежал за поворот и увидел, как закрывается дверь туалета. Я довольно улыбнулся и, немного постояв, зашел в помещение. Слух сразу резанули тихие стоны, пробираясь так глубоко в мое сознание, что я снова стал злиться. Слава богу, туалет общий и, во-первых, тут кабинки, а во-вторых, можно подумать, что это девушка, так как голос у парня высокий. Мне надоело. Джерард постоянно пристает и несет всякий бред, а теперь вот слушаю его стоны. Разве это в моем представлении любовь? Нет. Я не могу трахнуть девушку или парня сразу же после признания. Да, я не кидаю «я тебя люблю» на ветер, говоря их каждой встречной шалаве. И наконец, да, если я говорю, что кого-то люблю, то это надолго. А Джерард…. Наверное, в этом отношении он не такой. Он предложил трахнуть его, сразу после признания, когда не прошло еще десяти минут. И этот факт меня безумно раздражает. Раздражает, пугает, и я не знаю, что делать. Я выключил воду и, посмотрев на свое отражение в зеркале, чуть растрепал волосы на голове и вышел из туалета. Я побрел по больнице, даже не зная, куда я хочу пойти и что я хочу сделать. Люди лениво расхаживали по крылу, не имея сейчас особого беспокойства. Сейчас нет суеты. И это даже странно. Все размеренное, тихое, спокойное. Я? У меня просто нет настроения, а поведение Джерарда угнетало меня еще больше. Почему он такой? Неужели, те несколько дней, когда Джерарда забрали и впихнули в люди, изменили его? Неужели, смогли заляпать грязью, заляпать ангела, который мне так дорог, но который стал серьезно пугать меня. Я не знаю, что делать с этим. Почему людям так важен секс? Сейчас это уже не означает близость двух любящих людей. Сейчас это уже забава. Развлечение. То, что считается неприкосновенным, важным, превратили в это самое развлечение, утеху, способ успокоиться или расслабиться. Какая глупость. Это уже не означает любовь, это уже ничего не означает. Это втоптали в грязь, злобно вбивая ногами, чтобы потом можно было поднять и воспользоваться тогда, когда захочется. А я не могу. У меня не те принципы. Не те взгляды на жизнь, чтобы бросаться этим налево и направо. Я вышел из корпуса, сев на траве где-то за зданием, где я точно буду один. Солнце все так же палило, не давая забыть о том, что сейчас лето. Но и оно кончится. И что тогда? Что будет? С восемнадцатилетием я планирую уйти из больницы. Но Джерард. Как быть с ним? Оставить я его здесь не могу, но и самому оставаться мне здесь не особо греет. Я не знаю. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что будет. И никто не может знать. Будущее непредсказуемо, и никогда и никто не сможет сказать, что будет дальше. - Эй, я еле нашел тебя, - раздался знакомый довольный голос. Джерард появился из-за угла здания, подсаживаясь ко мне. - Но нашел же. - Эй, что случилось? – Парень бережно положил ладонь на мое плечо, стараясь заглянуть в лицо, но я не планирую с ним зрительного контакта. - Джерард. Я не понимаю. Что ты от меня хочешь? Я просто не понимаю. Ты только и делаешь, что пристаешь ко мне, а я не могу, ты понимаешь? Ты, блин, да ничего ты не понимаешь… - Да ладно тебе, Фрэнки, ну что ты? – Он осторожно приблизился ко мне, прижимаясь губами к уху, говоря снова в той, нарочито-томной манере, которая вовсе меня вывела. - Да что с тобой такое?! – Я оттолкнул его, поднимаясь на ноги. – Я не понимаю, хотя, нет, это ты не понимаешь! Это все, что тебе нужно? Чертов секс? Так давай! Нагибайся, пока никого здесь нет! Давай! Джерард, ты ведешь себя, как шлюха! Я не просто так говорил тебе, что люблю. Это так, но если ты будешь продолжать это, то я не удержу эти чувства. Хотя, удержу, но ты хоть представляешь, как я буду мучиться? Я не понимаю! Что с тобой случилось?! Если ты не можешь держать свой член в штанах, то прости, я не тот, кто тебе нужен! Черт! Я не понимаю, это правда? Все что ты от меня хочешь – секс? Тогда, правда, давай! Разворачивайся к стене! Давай! Что ты, м? Где же тот ты, который был последний месяц?! Куда ты делся?! Такой шанс, а ты его упускаешь! Черт, и не подходи ко мне. – Я выплюнул последние слова, разворачиваясь и думая, где есть в больнице место, где я буду один. Я прошел не много, потому что чьи-то руки обхватили меня сзади. Я хотел уже что-то сказать, но, увидев, что руки женские, я опешил. Я аккуратно развернулся и оцепенел теперь и вовсе. - Хлоя, что ты здесь делаешь?