Unbreakable

- Джерард, ты уверен? – я посмотрел на него, чуть оттягивая руку, за которую его держал, назад, дабы остановить его, но упрямый засранец продолжал идти. Прошло несколько дней с тех пор, как мы «переехали». И я клянусь, это были лучшие дни за всю мою жизнь. Но, видно, не все и всегда должно быть хорошо. Да, Джерард звонил пару дней назад Майки. И вот, Майки позвонил уже нам вчера, сообщив, что у родителей Джерарда какое-то важное собрание, да еще и не в Джерси, а значит, их не будет до утра. И черт, я был так рад этому. Джерард заберет вещи, заберет то, что ему нужно, что осталось там, увидится с Майки. Это же отлично! Но я не думал, что он потащит меня с собой. Не то, чтобы я совсем не хотел ехать, я боялся. Не знаю, чего, но мне был как-то не по себе от мысли, что я буду находиться в доме Джерарда. Пусть даже пять минут. Возможно, это из-за страха, что его родители так и не уехали. Я не знаю точно, не могу знать. Если я боюсь чего-то, то я либо знаю, чего боюсь, либо нет. Я не могу предположить, построить догадки. Третьего не дано, и это не облегчает мне жизнь. Если я боюсь, скажем, пауков, и иду туда, где они есть, то знаю, почему не захочу туда идти. А тут я шел в неизвестность. Я понятия не имел, что меня ждет. Я знал лишь одно – там Майки. И мой ненормальный характер, он проявляется только иногда, но проявляется так, что меня невозможно узнать. Страх чего-то, нежелание что-то делать из-за боязни, черт, это делает меня скулящим ребенком. И сегодня, с утра, с того момента, как Джерард сказал мне, что я в любом случае еду с ним, именно, да, с того момента я стал словно ребенком. И, клянусь, Джерард не мог узнать меня. Даже я не мог. - Да, Фрэнки. – Сказал он, продолжая тащить меня за руку и не позволяя дать мне остановить его. – Я уверен. Что с тобой происходит? Ты как малявка с утра! Где уверенный Фрэнк? - Да иди ты! – Я резко дернул рукой, почему она выскользнула из его ладони. Обрадовавшись, я довольно далеко отбежал назад, чтобы он не мог меня тут же снова поймать за руку. – Сам малявка! – Крикнул я. - Фрэнк, ты ведешь себя глупо. И нет, я не малявка. Я не ору сейчас посреди улицы и не удираю. Чего ты так боишься? – Он стоял на одном месте, не дергаясь, лишь скрестив руки на груди. - Ничего я не боюсь. Точнее, не знаю. Я чувствую, что что-то случится. Нехорошее. И вообще, мне не нравится все это! Я, я просто не хочу идти! Почему ты не можешь просто сходить сам?! - А почему ты не можешь просто сходить со мной?! - Я не люблю это! Я… Я просто не хочу! Черт, мне кажется, что что-то случится! - О да, Фрэнк, - проговорил он, сделав кирпичное лицо, - у тебя отломятся все пальцы, и ты больше не сможешь играть не гитаре. Что за глупость, экстрасенс хренов? Ладно. Фрэнк, иди сюда. - Да не пойду я! - Фрэнки, иди же, ну… - Нет! – Я топнул ногой. - Иди сюда немедленно! - Нет! - Упрямый ребенок! Да что с тобой?! Как давно ты семилетний мальчик?! Хорошо, если ты не подойдешь, то я не встану. – Он безразлично подошел к проезжей части и... сел по-турецки на дороге. Словно сидит дома перед телевизором. - Джерард, ты умом двинулся?! Встань с дороги, идиот! - Я уже сказал. Я буду сидеть здесь, пока ты не перестаешь строить из себя маленького, и пока не подойдешь ко мне. Поедет машина – я не встану. - Джер! Блять! Встань! - Нет. – Он посмотрел на меня… с вызовом. Ну, хорошо. Я сыграю по твоим правилам, засранец. - Отлично! Я не подойду! - Хорошо, а там едет расчудесный грузовик! Как думаешь, меня распластает по дороге? Или меня разделит колесом на две половины? Мои глаза округлились, и я повернул голову, смотря туда, куда смотрел Джерард. И там ехал гребаный грузовик, все приближаясь к Джерарду. Времени на раздумья у меня не много. Страх ударил в голову, я был не в силах сообразить, что надо сделать. Я посмотрел на него. Он все так же сидел на дороге, не двинувшись с места и улыбаясь так вызывающе-насмешливо, что мне становилось не по себе. Я знаю, что все, что он меня требуется – подойти к нему. Но я не мог. Это дело принципа! Игра «Кто быстрее сдастся». Глупо, наивно, по-детски. Но, почему-то, трезвая оценка ситуации еще не вдарила в голову. Я же, мать твою, стою и играю в ебанную «игру» в тот момент, когда на Джерарда едет грузовик! А грузовик все ехал, не сворачивая, хотя, я был полон надежды, что он завернет куда-нибудь. Но нет. Эта махина продолжала движение. На Джерарда. Страх накатил на меня волной, просто захлестнул. Да так, что я стал захлебываться. Что мне делать? Он не уходит, сидит, смотрит на меня, ожидая того, что я должен сделать. Он просто, черт подери, сидит. Сидит, когда на него движется грузовик. Сидит, отчего мое сердце ломает кости грудной клетки, вырываясь наружу, делая мне невыносимо больно. Эмоции надавили на меня, и по щекам покатились горячие слезы. Он сидит и улыбается. Я должен сделать хоть что-то. - Дже… Джерард! Джер, я сдаюсь! П…пожалуйста, уйди с дороги! – Я захлебывался, мне было сложно говорить, что уж говорить о том, что я должен был кричать. От шока ноги просто не двигались. Я хотел подойти, но меня невидимо кидало мелкой дрожью из стороны в сторону. Я весь напрягся и онемел. Кажется, дыхание тоже остановилось. - Нет, Фрэнк! Так не пойдет! Ты подойдешь ко мне! Или я не встану! – Слезы полились сильнее, я с силой рванул и, наконец, ноги послушались меня. Грузовику осталось пересечь один перекресток, и тогда…. Я даже думать об это не хочу. Я за пару секунд подлетел к Джерарду, оттаскивая его на тротуар, но споткнулся и упал вместе с ним. Мне было тяжело, страшно, сердце сжалось до ужаса, а легкие не брали воздух. Я нашел в себе силы все-таки поднять голову, чтобы проверить, все ли нормально с Джером. С ним все было хорошо, но я заметил, что он… ржет. - Джерард! – Я поднялся на локтях, все еще тяжело дыша, но слезы, кажется, прекратились. – Какого хрена ты ржешь?! Ты умере…. – Я невольно посмотрел на дорогу, увидев, что грузовик... свернул. - Фрэнк, - он засмеялся громче, переворачиваясь на спину, - господи… - Джерард, блять?! Ты что, знал?! – Я подскочил на ноги, краснея от злости и негодования. - Фрэнк, эта дорога закрыта уже почти год! Там ремонт! Господи, - он схватился за живот, трясясь от смеха. А вот мне было не смешно. - Джерард Артур Уэй, ты напыщенный индюк! Ты хоть представляешь, как больно мне сделал?! Придурок, я думал, что он реально собьет тебя! Я понимаю, что в любом случае, ты в последний момент отбежал бы! Но я так боялся, ты бы мог не успеть! – Я не сильно пнул его, но ему, кажется, было плевать. Он слишком занят смехом. - Я чуть не умер от инфаркта! Ненавижу тебя! Тупой ублюдок. И шутки у тебя тупые! И вообще, иди нахуй! – Я развернулся на пятках, быстро двинув в сторону автобусной остановки, сунув руки в карманы джинсов, которые, после валяния на тротуаре, не удосужился и отряхнуть. - Фрэнки! – Я слышал, как он перестал смеяться, но его голос был по-прежнему весел, поэтому, не трудно догадаться, что он улыбается. Улыбается по-лисьи хитро, как он улыбается всегда. - Отвали, Джерард. Я ни видеть, ни слышать тебя не хочу. – Я прибавил в шаге, и услышал, как он подбежал ко мне, но не приблизился, лишь плетясь на расстоянии. - Фрэнк, ну стой! – Он почти смеялся, что злило меня до жути. - Блять, да иди ты уже нахуй! Отвали от меня! - Ну, Фрэнк. Прости. - Знаешь что?! – Я резко развернулся, отчего и он так же резко затормозил, ошарашено разглядывая разозленного меня. – Прости?! Блять, ты говоришь мне «прости»?! Да ты охуел, Уэй! Тебе, блять, краска в мозг впиталась?! Ты даже не представляешь, как мне стало страшно за тебя! – Глаза наполнились слезами, но я не давал им выхода. Не сейчас. Хватит на сегодня. – Я испугался, ты не знаешь, в какой шок меня поверг этот ебаный грузовик! А ты сидишь! Блять, сидишь на месте, Джерард! Я боялся, что это дерьмо собьет тебя! Я боялся, что ты умрешь! Я боялся потерять тебя, чертово ты дерьмо! Ненавижу тебя! - Не говори обо мне так. – Он понурил голову, бубня себе под нос, но я заметил очередной проблеск его лисьей ухмылки. - Да иди ты в задницу, ты нихрена меня не понимаешь. Ведешь себя, как умственно отсталый. – Я снова развернулся, скривив лицо, но через секунду повис в воздухе. - Ну, нет, Фрэнки. Ты идешь со мной, хочешь ты или нет. – Я даже не сразу сообразил, что уже несколько секунд лицезрел задницу Джерарда, потому что он перевесил меня через плечо. - Джерард! Пусти меня на землю! – Я стал брыкаться, но его, кажется, это не особо волновало. - Знаешь, это ты вообще виноват, - я уверен, что он улыбнулся, продолжая нести меня к дому, - если бы ты не повел себя, как ребенок, то этого не случилось бы. - Да иди ты, - я свесил руки и голову, по сути, просто не зная, что можно еще сделать, потому что брыкаться, как я понял, бесполезно, - знаешь, меня не греет перспектива любоваться тут твоим задом, - соврал я. - Ой, вот только не говори, что тебе не нравится моя задница. Я все равно не поверю. Но, знаешь, ты прости меня. Я правда не хотел, ну, чтобы вот так… Но и ты олень. - Что?! – Я, насколько позволяло мое положение, вскинул руками. - Ладно, не олень. - Так лучше. - Петух. – Он, кажется, снова улыбнулся, и я, желая отомстить, с силой ударил его по заду. - Эй! Ты мне подерись еще! Правда, Фрэнк, почему ты так не хочешь идти туда? - Потому что мне страшно. - Да чего ты боишься?! - Я не знаю. Я всегда чего-то боюсь. Только в этот раз очень сильно. - Почему? – Он поудобнее обхватил меня. Мне надоело болтаться из стороны в сторону, поэтому я обвил его руками. - Я не знаю. Но боюсь настолько сильно, что, как видишь, чуть ли не бегу от этого. - Успокойся, хорошо? Все будет нормально, я уверен. - Ладно. - Ты пешком пойти не хочешь? – Усмехнулся он. - Нет, но не против, если я перемещусь. - Куда? – Он остановился. - Присядь на корточки… - Он послушно присел, и я, улыбнувшись, быстро забрался на его спину, обвивая руками шею, и ногами талию. - Тебе удобно, идиот? - Да, сэр, можете идти. - Слезай. - И не подумаю. Ты понесешь меня. Пойдем. – Я улыбнулся и, покрепче обхватив Джерарда, немного подтянулся, чтобы поцеловать в щеку, отчего тот улыбнулся. - Ладно, - он поднялся и, продолжая улыбаться, поплелся к дому со мной на руках. - А ты податливый. И знаешь, - я прижался губами за его ухом, - я прощаю тебя. И ты меня прости. Я реально, как идиот повел себя. - Хорошо, забудем, окей? – Я кивнул, не уверенный, что он почувствовал это, но, наверное, это и не было таким необходимым. Дом Уэев не так сильно отличался от нашего. Не в том смысле, что внешне, нет, вообще. Дом, самый обычный, два этажа, небольшой садик, хороший ремонт. Все просто, так среднестатистически. Меня даже радовал тот факт, что при известности родителей Джерарда, при том, где они крутятся, они живут обычно, не задирая сильно нос. Хотя, они настолько зациклились на этом, помешались на работе, что почти с рождения забросили детей. Я помню все рассказы Джерарда про то, как они жили. Я сидел и ел с Майки дешевые хлопья на завтрак, которые купил с ним же, ведь родители не догадаются приготовить нам завтрак. Со временем, и это мы делали сами. Отец читал газету. Спокойный, как удав, он потягивал кофе из белой кружки. Мама носилась по дому, ища ее серую юбку, пиджак, и переодевая рубашку уже в пятый раз. Потому что, видите ли, розовая не подходит, ибо «как-то это несерьезно», в белой она «слишком бледная», в зеленоватой у нее «лицо какое-то нездоровое», а синяя «яркая какая-то». Кажется, она остановилась тогда на красной, потому что «ой, живая я такая в ней». У них было больше одежды для работы, нежели какой-нибудь домашней, ну, или даже простой повседневной. Точнее, я даже сомневаюсь в наличии двух последних. В общем, они собирались на работу. Как всегда, как и каждое утро. Почти не замечали меня и Майки, бросали друг другу какие-то короткие фразы. Я был подавлен тогда, дико расстроен таким невниманием. Мне, как и Майки, было обидно. Знаешь, Фрэнки, мне хотя бы было четырнадцать, а Майки-то всего одиннадцать. Он ранимый был еще тогда, да и я тоже, но я хотя бы уже понимал, что ничего того, что бывает в обычных семьях, у нас никогда не будет. Он часто хлюпал носом, потому что мама в очередной раз отказала ему в просьбе поиграть. Господи, как я это ненавидел. Родной ребенок просит его маму поиграть с ним, а она чуть ли не посылает его, потому что «нельзя отвлекать ее от работы». Играл я с ним, успокаивал я его, следил я за ним. Я воспитывал и себя, и брата. Я оторвал тогда взгляд от хлопьев, посмотрев на него, на Майки. Сердце сжалось. Если бы ты видел его тогда. Его лицо, ох, ему не хватало внимания со стороны родителей. Как и мне, но я уже осознавал, что никакого внимания не будет. Тогда, я расстроился только сильнее. - Пап, - сказал тогда я. - Что? Он не оторвался от чертовой газеты, Фрэнк. Черт, он никогда не смотрел на нас, наверное! - Пап, а может, на выходных, ты свозишь меня и Майки в парк? - Так, ладно, мне пора. – Он безразлично сложил газету, убрав ее и портфель. Он даже не слушал то, о чем я говорил. И я был так наивен, Фрэнки, господи, я пытался привлечь внимание. Мама тогда появилась на кухне, ожидая отца, и допивая остатки его кофе. -Но, пап, мы с тобой хотим. И с мамой. Вы нам внимания совсем не уделяете! Ну же, пап, мам! Просто в парк. На выходных. И все. Хоть разок, а? Мы же любим ва… - До свидания Майки, Джер. – Я смотрел, как закрылась дверь. Майки тогда снова заплакал. И они ушли. Ушли, блять, даже не слушая то, что мы им говорили. Фрэнки, я сломался тогда. Майки тоже. Мы оба тогда окончательно поняли, что ни хрена у нас не будет нормальной семьи. Я помнил каждое слово Джерарда. О них с Майки, о том, насколько их родителям было на них плевать. Я сидел на диване в гостиной, разглядывая потолок, от совершенно задолбавшей меня скуки. Я не люблю скуку. Это значит, что я ничего не делаю, а когда я ничего не делаю, я злюсь. Злюсь сам на себя. Потому что дело должно быть всегда. Для меня, по крайней мере. Да хоть набор для вязания мне оставьте, лишь бы я не тратил время впустую. Конечно, чтобы мне «не было скучно», Майки любезно оставил мне включенным телевизор, но я не особо часто его смотрел. Если у меня и работал этот ящик, то только для фона, просто чтобы не было тишины. Той тишины, которой я стал побаиваться, которая нещадно давила на голову, заставляя мысленно биться тебя в истерике. Я стал бояться этого в больнице, когда лежал в палате один, по вине своего же буйного характера. Я просто не находил общий язык с людьми, что поделаешь. Эта тишина, она разрушала меня, она крошила меня, убивала изо дня в день. Эта бессонница, черт. Я познал невероятное количество часов тишины из-за этого дерьма. Я сидел без дела совсем немного, около пятнадцати минут, пока Джер собирал свои вещи, а Майки же взялся помочь. Я терплю безделье лишь из-за этих двоих. Я понимаю, что Джерард давно не видел Майки, так же, как и тот его. Естественно, им нужно время, чтобы натрепаться о том, о чем они не захотят говорить при мне. Я все это понимаю. - И с кем ты сейчас находишься, раз они уехали до утра? – Я услышал шаги на лестнице, и уже через секунду в большом проеме появился Джерард с четырьмя немаленькими сумками. - Хэй, Фрэнки! Не скучал? – Майки улыбнулся, моментально подлетев ко мне и присаживаясь рядом, оставив Джерарда, который медленно поплелся к нам. - Да нет, вас не так долго не было. – Соврал я во второй раз за день, и улыбнулся, чуть приобнимая Майки. - Соскучился по мне, а, засранец? - Он тоже обнял меня, как-то мило прижимаясь. - Ты мне не дерзи, мелочь. – Он фыркнул. - Конечно, соскучился. Я знаю тебя мало, но мне достаточно, чтобы сделать о тебе выводы. – Я погладил его по голове и поднял глаза на Джерарда, который плюхнулся около меня с другой стороны, улыбнувшись. - Ладно. Я рад тебя видеть, Фрэнки. – Он чуть сильно стиснул меня, затем оторвал одну руку и потыкал пальцем в бок. – Знаешь, Джерард, тебе повезло, что ты можешь часто обнимать его. Он, блин, как большой и теплый медведь! – Воссиял мальчишка, на что Джерард рассмеялся, заметив мое смущение. - Ты сейчас тонко намекнул, что я жирный? - Нет, я прямо сказал, что ты теплый и уютный. - Выкрутился, - улыбнулся я. - Знаешь, Майки, - подал голос Джерард, - ты прав. То, что я могу его обнимать часто, то еще везение. - А ты давно знаешь, сучонок? – Я дал Майки небольшой подзатыльник, но он лишь тихо хихикнул, отлепившись от меня и сев поудобнее на рыжеватом диване. - Хм, а какая разница? - Ну, к примеру, мне вот интересно тоже. – Джерард вскинул брови, выжидающе смотря на парнишку, и я был даже удивлен, потому что я был уверен, что это Джерард ему сказал. - А, черт с вами. Я догадался, что тебя, - он указал на меня пальцем, - тянет к Джерарду. - Это как же это ты, смышленый ты наш, догадался? - Если бы ты видел, как ты на него смотрел тогда, ты бы тоже все понял, придурок. - Ну, черт, допустим. Стоп… Я правда вел себя так, что ты заметил? - Ну, ты, я думаю, ты тогда еще и сам не знал. А вообще, да, но, можешь радоваться, я просто, ну, я не знаю как, но людей чуть ли не насквозь вижу… - А предметы силой мысли не двигаешь? - Съехидничал Джер. - Пошел в задницу, Джерард. - Обязательно. – Он улыбнулся. - Пришли оттуда открытку. Кстати, о тебе, Джерард… Ну, знаешь, Фрэнк, он иногда, как открытая книга, а иногда, как заноза в заднице. – Майки хитро улыбнулся, повернув голову в сторону Джера, который уже просверлил в мальчике дыру взглядом. - Но не о занозах и задницах речь. Джерард, он влюбчивый. Очень сильно. Я был уверен, что и в больнице будет что-то подобное. И, знаешь, если уж он и «влюблялся», хотя, конечно, это было не то, то он мог сразу завоевать внимание. Один-два дня, и Джерард уже вместе с предметом его наивного очарования. То есть, он никогда с этим не медлил. О нем я догадался тогда, когда я почти спросил, вместе ли вы теперь, но Джерард судорожно зажал мне рот. Ведь времени вы провели вместе, как я понял, уже много. То есть, он боялся, что ты узнаешь. А такого еще не было. - Ты был прав, засранец малолетний. Какая наблюдательная малявка, - усмехнулся Джерард, густо краснея, стараясь замаскировать это волосами, - но, кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. - Ах, да, прости. Я сижу с Бобом. Ты еще учился с ним. Хороший парень, добрый. Забавный даже, - улыбнулся Майки. - А сейчас он где? – Поинтересовался я, зачем-то оглядевшись, словно проверяя того самого Боба на его присутствие в доме. - Он придет скоро. Сейчас еще утро, он чуть позже приходит. – Майки стал перебирать тощими пальцами край небольшой диванной подушки. - Кстати, Майкс, что там со школой? - Джерард как-то тревожно посмотрел на брата. - О, я спросил Долтона. Этот старикашка, уж очень он тебя любит. Сказал, что можешь возвращаться, ты потерял не так много, поскольку заболел ближе к лету. - Ох, - Джерард улыбнулся, облегченно выдохнув, - слава богу. Я рад, честно. Мне нужно закончить учебу. - Ты выбрал, куда пойдешь после этого? – Я посмотрел на него. - Да, наверное, да. Я думаю, что потяну учебу в школе визуальных искусств в Нью-Йорке. Все-таки, я хочу рисовать. - Так, с рисованием ясно, - кивнул Майки, - но Нью-Йорк. Что вы будете с этим делать? - Решим еще. – Я пожал плечами. Джерард лишь согласно кивнул. – Время есть, так что не будем думать заранее. Майки, я тут вспомнил. Что с работой? - Ах, да! У Боба есть знакомый, он работает в музыкальном магазине, сам этот магазин неплохой, большой, посетителей много, поэтому, если ты разбираешься в этом, а Джерард сказал, что ты разбираешься, то там нужен продавец. - Отлично! Я, в принципе, согласен. Я вообще не рассчитывал на работу продавцом, да еще и в музыкальном магазине. Думал, что будет что-то из разряда «уборщик», - улыбнулся я. - Ну, тебе повезло. Я скажу Бобу, и думаю, тот чувак тебе позвонит. Или Боб позвонит. Но ему будет лень, он скажет позвонить тому чуваку, короче, да, скорее всего тот его знакомый тебе позвонит. – Я немного запутался в цепочке, которую составил Майки, но понял, что мне должен позвонить кто-то. Этого ждать и буду. - Хорошо, спасибо тебе огромное, Майкос, - я снова обнял его и улыбнулся, чувствуя на своей спине теплый взгляд Джерарда. Остаток дня мы протрепались о всяком дерьме. Майки рассказывал про школу, про его окружение, про то, что вообще с ним происходило. Я лишь иногда вклинивался в разговор, улыбаясь тому, что мальчишка перебивал меня, снова начиная тараторить. Джерард лишь наблюдал за нами, улыбаясь и не сводя глаз. Тот парень, Боб, и, правда, был забавным. Этот Боб был чуть выше меня ростом, с беловолосой челкой, падающей на правый глаз. Он много смеялся, шутил, что-то увлекательно рассказывал, сказал, что работа мне понравится, и это давало мне надежду. Я поверил парню. Как я понял, Майки неплохо заладил с Бобом с тех пор, как тот довез его до нашей с Джерардом больницы. Это даже как-то успокаивало, как если бы я был отцом Майки, и радовался, что тот нашел себе друга, пусть чуть старше его, но действительно хорошего человека. Я просто не хотел, чтобы мальчишка попал не в ту компанию, я беспокоился за него. Путь домой был нелегким, ибо мы тащили все вещи Джерарда, а хоть чемоданов и было четыре, ведь это не так много, но весили они столько, будто там трупы взрослого человека, да и по размеру подходили. Как только мы вернулись, Джер решил, что слишком устал для того, чтобы сейчас еще и разбирать сумки. Он оставил их на пороге, а сам ринулся в ванную, еле успев достать из этих самых сумок вещи, чтобы переодеться, и какие-то ванные принадлежности. Я свел все к тому, что мылся утром, поэтому, переодевшись в обычные боксеры и изношенную зеленоватую футболку, я сел на диване в гостиной, включив телевизор, смотреть который не собирался, но и слушать тишину для меня невыносимо. Душ бил напором по плитке в ванной, на втором этаже, где сейчас Джерард смывал все дерьмо от этого дня, уверен, будучи рад этому. Я бросил взгляд на входную дверь, у которой были свалены четыре большие сумки, оставленные нами. Завтра придется убрать их. День был трудным, мне сказать нечего. Для меня он был сложен как физически, так и эмоционально. А Джерард… думаю, у него болит спина. После такого-то груза, как я. А ведь он тот еще расчетливый засранец. Я усмехнулся. Никто не мог заставить меня что-то делать, если я испытывал то нежелание, тот страх, который испытывал, приближаясь к дому Уэев. И, вдобавок, он оказался прав. Он был прав насчет того, что ничего плохого не случится. Ничего ведь и не случилось. Отчего я так боялся туда идти? Родителей Джерарда? С чего бы? Может, я думал, что у них может все отмениться, и они вернутся в дом? А там мы - я, Джерард. Я боялся встречи с родителями Джера? Возможно, в какой-то степени, да. Тогда почему я боялся этого? Боялся, что нас осудят за то, какие мы есть? Да нет, совершенно нет. Меня не волнует чужое мнение о нас, не волнует чужое мнение о себе в частности. Это глупо – беспокоиться из-за того, кто и как о тебе думает. Не это ли совершенно неважно? Я знаю многих людей, чье мнение ценно для остальных. Некие авторитеты, популярные личности, которые непонятно как вырвали себе эти «звания». Многие, кого называют подобными определениями, не оправдывают эти самые определения. Чаще всего, это люди грязные, они погрязли по уши в вязком лицемерии, эгоизме, погрязли в незаслуженной славе, и если кто-то достойный попытается занять то же место, место, на котором он должен находиться, его сотрут в порошок. И мнение этих высокомерных и заносчивых тварей важно. Важно, но важно точно таким же, как и они сами, «лидерам». Есть те, кто плюет на неоправданных авторитетов, плюют на их мнения и решения, на правила, которые они устанавливают. Таких не много, но это достойные люди, они не поддаются толпе. У таких есть свое мнение, и они его придерживаются. У них свои взгляды на жизнь, а не общие, свои принципы и идеалы. Им важны лишь те, кто действительно им важны, их волнует мнение только кого-то близкого. Родители, друзья, именно друзья, а не то, что сейчас называют этим словом, просто кто-то важный и дорогой. Не имеет значения, главное – это кто-то значимый для них. Поэтому они люди. Действительно люди, а не поддавшиеся подобия людей, их жалкие копии. И я такой же. Меня не волнует мнение толпы. Какая разница. Я имею свою точку зрения насчет таких, как я. И буду придерживаться относительно нее, плюя на то, что всеобщее мнение от моего отличается. Так что мне было плевать, что обо мне подумают родители Джерарда. Но они могли сглупить, могли просто больше не отпустить его. Они имели связи, они могли отгородить меня от парня. Ну конечно… Именно этого я и боялся. Потерять его. И мало того, ему не было бы хорошо. Не потому что без меня, потому что он вернется туда, где не нужен. Я просто не хотел, чтобы ему было больно, поэтому я боялся идти туда, боялся, что его родители могут вернуться, боялся, что его заберут. Что ему будет плохо. Я откинул голову на спинку дивана, положив ладони на лицо. Не стоит уходить глубоко в свои мысли, не всегда это полезно или типа того. - Эй, - я поднял глаза на Джерарда, стоявшего в одних боксерах и с полотенцем на плечах, который совершенно неизвестным мне образом ходит по дому так тихо, что за то время, что мы здесь проживаем, я чуть не схватил несколько десятков инфарктов, вызывая у засранца лишь смех. - Господи, Джер, я расчленю тебя когда-нибудь! Или куплю тебе бубенчики, повешу на твою бледную шею, чтобы я мог знать, что ты, блять, идешь! – Он только рассмеялся. - Фрэнки, не обижайся и не истери, хорошо? – Улыбнулся он, подходя ближе, и я почувствовал запах сигарет. Свежий, только впитавшийся в его еще мокрые волосы. - Ты курил? - Да, прости. - С каких пор ты за это извиняешься? - Не знаю. Твой дом, я не хочу, чтобы…. - Джерард. Как ты не поймешь? – Я придвинулся к краю дивана, подтягивая его к себе и обнимая. – Этот дом с не таких давних пор еще и твой. Только не говори, что ты выходил на улицу после того, как помылся… - Нет, - улыбнулся он, - я курил в окно. - Ты идиот. - Нет. - Ну, в последнее время часто кажешься таковым. В этом доме курили столько раз, что тебе и не снилось, а ты цивильно покурил в окно? – Я широко улыбнулся, заметив, как он стал краснеть. - Ну, эм, да… - Вот видишь, ты идиот. - Да иди ты! Как лучше хочешь, а ты… - пробубнил он, попытавшись вырваться, но тщетно. - Не обижайся. – Я крепче стиснул его. - Пошел ты… - Ну, Джерард, что ты такой обидчивый? – Я улыбнулся, поцеловав его в живот, заметив, что тот улыбнулся, но продолжал строить из себя, черт знает что. - Отстань. - Не хочу. – Я снова поцеловал его в живот, только чуть ниже, немного лизнув его кожу. - Фрэнк, отвали. - Не-е-ет, не сегодня, - я снова поцеловал его в живот, чуть прикусив бледную кожу, смотря, как почти незаметные следы от моих зубов медленно пропадают. - В задницу тебя, пойдем спать, а? – Он наклонился, быстро поцеловав меня, и ухватил за руку, потянув, видимо, в сторону моей комнаты. - Ты меня простил? - Да. - Ты уверен? – Он так быстро тянул меня, что я едва не упал, когда засранец потащил меня по ступенькам. - Да, конечно. - Я сейчас упаду, и шею себе сломаю! Можешь не так резво идти?! – Он резко остановился, словно мои слова больно ударили его по голове. - Черт, - он развернулся ко мне, кратко обняв, - прости, Фрэнки, я… будто в ступор в какой впал. Я не хотел быть таким резким. – Он оторвался от меня, слегка улыбнувшись и тряхнув мокрыми волосами. - Ничего страшного, все в порядке, пойдем, - я быстро клюнул его в нос и чуть подтолкнул, побуждая его идти дальше. Мы быстро поднялись по ступенькам, и Джерард протащил меня к комнате, пустив какой-то радостный визг оттого, что кровать была не заправлена и сейчас не придется с этим возиться. Он улыбнулся и рухнул на кровати, утягивая и меня за собой. Я не стал спорить, я хотел спать так же сильно, как и он, ибо мы оба вымотались за сегодня, поэтому я податливо упал рядом с ним, устроившись под его боком поудобнее. Он заботливо накинул на меня и на себя одеяло, обнимая и прижимая как можно крепче к себе. - Спокойной ночи, Фрэнки, - он поцеловал меня в шею сзади, и я улыбнулся, прижав его руки к себе. - Спокойной ночи. - Знаешь, а ты оставил телевизор включенным… Я тихо хихикнул, и был готов сказать ему, что вина не моя, а его, но что-то меня остановило. Я лишь поерзал, найдя наиболее удачное положение, и стал засыпать, ровно так же, как и он, слушая, как телевизор на первом этаже все еще продолжает тараторить. Он и правда остался включенным…