Божьи мельницы мелют медленно, но верно

      Яков проснулся от того, что бок замёрз. Он открыл глаза: Анны рядом не было. Он резко сел на постели и в свете свечи на комоде увидел жену, склонившуюся над тазом. Звуки, доносившиеся оттуда, говорили, что Анну тошнит.       Яков встал и, негромко, но слышно шлёпая по полу босыми ногами, подошёл к жене и осторожно взял её за плечи. Анна бессильно прислонилась к нему и простонала:       - Яша... мне нехорошо... не смотри...       - Я не смотрю на тебя, - сказал Яков и плеснул из кувшина на салфетку и сложенное полотенце. Потом первым вытер жене губы и подбородок, а вторым протёр вспотевшее лицо. Когда он впервые увидел тазик и кувшин с салфеткой на комоде в их спальне, он строго спросил у Татьяны, для чего это нужно. Она ему объяснила, и он, подумав, попросил класть ещё и полотенце. Сегодня всё пригодилось.       Анна часто дышала, постепенно успокаиваясь, Яков нежно прижимал её к себе и жалел, что не захватил хотя бы плед с кресла: они с женой стояли на полу босиком и ноги начинали мёрзнуть.       Анна, наконец, пришла в себя и отстранилась, виновато глядя на мужа:       - Я тебя разбудила... Извини...       - Я сам проснулся. Ну что, всё прошло? – заправил он непослушный локон жены под чепчик.       - Ты в этом милом чепчике выглядишь такой домашней, уютной.       - Тебе правда нравится?       - Нравится. У меня ноги стынут, а ты наверняка замёрзла.       Он подхватил Анну на руки и отнёс в постель. Укутанная в одеяло, она скоро задремала, а он до утра не сомкнул глаз, оберегая её сон...

***

      ...Утром Штольман первым делом заехал в больницу, моля Бога, чтобы Александр Францевич был там. Милц был на месте и пообещал заглянуть в обед.       В полицейском управлении дежурный передал Якову записку от Дарьи Васильевны. Штольман пожалел, что он не смог проводить акушерку. Хотя она, наверняка, отказалась бы.       Появился Коробейников с двумя мужиками: у одного лиловел и затекал глаз, у второго была рассечена губа и кровь капала на рубаху.       - С пристани, - объяснил Антон Андреич. - Так задрались, что пришлось полицию вызывать. Еле разняли...       В кабинете полицейские занялись рутинной работой: разбирали накопившиеся за неделю дела, писали рапорты, сортировали бумаги. Подойдя к столу Штольмана в очередной раз, Коробейников спросил:       - А Дарья Васильевна сегодня не придёт?       - Она уехала в Тверь, - ответил Штольман. Взглянув на расстроенное лицо помощника, протянул записку от Дарьи. - Привет вам передавала.       - Уехала... - прочитав записку, произнёс Антон Андреич и понурился.       Штольман глянул на часы.       - Вот что, Антон Андреич. Сложите готовые папки на свой стол, а эти доделаем вечером... Если ничего не произойдёт... И поехали к нам обедать. Я приказываю.       - Я не голоден, но не могу не подчиниться, - повеселел Коробейников...

***

      ...Анна чувствовала себя хорошо, Милц это подтвердил, и Штольман за столом был весел и благодушен. Все ели с удовольствием, хвалили стряпуху, шутили и подтрунивали друг над другом.       - Аппетит приходит во время еды, - сказал Коробейников и попросил вторую порцию любимых им щей Макаровны.       - Нон ут эдам виво, сэд ут вивам эдо, - философски заметил доктор, доев немаленькую порцию второго, и перевёл: - Я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть.       - Вы как всегда правы, Александр Францевич, - согласился Штольман, отставив пустую соусницу. Анна покачала головой: Яков съел весь соус, никому не дав попробовать.       - Это не я, а Плутарх изрёк, - сытно вздохнул Милц и скрестил вилку с ножом на тарелке. - Анна Викторовна, передайте вашей стряпухе мои восхищение и благодарность за обед.       - Обязательно передам, Александр Францевич. - И Анна посмотрела на доктора вопросительно. - Жаль, что Дарья Васильевна так и не оценила талантов Макаровны.       - Да, - согласно кивнул Коробейников, - она так быстро уехала...       - Я думаю, ненадолго... - Штольман, как и Анна, взглянул на Милца, - Я даже думаю, что...       Александр Францевич аккуратно отодвинул тарелку и светло обвёл взглядом сидящих за столом друзей.       - Вы правы, Яков Платоныч. Я могу вам сообщить... официально, так сказать, что Дарья Васильевна оказала мне честь, согласившись стать моей женой.       - Как хорошо! – воскликнула Анна и даже в ладоши захлопала.       - Я рад за вас, Александр Францевич.       - Теперь и у нас будет свой акушер! - радостно воскликнул Коробейников.       Штольман повернулся к помощнику и вздёрнул бровь:       - Антон Андреич, как?! Вы тоже?!       Коробейников покраснел:       - Да... то есть, нет! Я имел в виду, что...       Все дружно рассмеялись.