короткометражки.

Старенькое радио, оставшееся Сыльги от дедушки, скрипит помехами на волне, но никто не спешит его выключать. В маленькой кухне, под свет тусклого ночника, Сыльги сидит, подтянув ноги к груди, и обнимает длинными аккуратными пальцами пузатую кружку, в которой горячее молоко с мёдом. Чтобы согреть горло, чтобы согреть сердце. У Сыльги на душе немного тревожно, а взгляд виноватый и поникший. Джухён сидит напротив. Смотрит тяжелым взглядом и пьет крепкий кофе, от которого у Сыльги изжога. Ее взгляд внимательный, впитывается в кожу, и Сыльги не может не чувствовать его на себе. Она знает, о чем думает Джухён. Но разве она виновата, что забыла зонтик, и теперь ее нос красный от простуды, а горло дерет так, будто там целый ворох котят. Сыльги ведь, правда, не виновата. — Перестань на меня так смотреть, мне неудобно. – Голос Сыльги сиплый и тихий. Она закусывает губу и, поднеся ко рту чашку, делает несколько маленьких глотков, чувствуя, как на губах оседает сладость. Джухён не отвечает. Кивает только и, поднимаясь со стула, выходит из кухни. Сыльги вдруг становится холодно и пусто. — Вот, надень. – Джухён возвращается почти сразу. Протягивает свой свитер и, подходя ближе, отставляет чашку на середину стола, перехватывает руку Сыльги и помогает подняться. – Подними руки, — в тишине маленькой кухни голос Джухён звучит напористо, но в нем проскальзывает забота и волнение. Сыльги чувствует. Улыбается, едва заметно, и делает, что сказали. Забота Джухён — это всегда что-то особенное, порой в совсем незаметных мелочах. От свитера пахнет кожей Джухён. Сыльги утыкается носом в высокое горло и прикрывает глаза, пряча улыбку в вороте. Чувствует, как лба касаются мягкие губы, и подается вперед, обхватывая Джухён за талию. Жмется ближе, тычется носом в шею и делает вдох. Теряется в собственных ощущениях. От Джухён пахнет домом. На душе сразу становится спокойно. Джухён обнимает в ответ. Притягивает ближе и мажет сухими губами по щеке, прижимается к коже на виске. Оставляет короткие поцелуи и осторожно поглаживает по спине, отклоняясь назад и соприкасаясь с Сыльги лбами. Смотрит внимательно, берет в ладони горячее лицо и поцелуями покрывает красные щеки и кончик носа. Целует в уголок губ и перехватывая запястье Сыльги, ведет за собой в спальню, где укладывает рядом с собой на постель. — Ты ведь можешь заразиться, — тихо говорит Сыльги, но придвигается совсем вплотную, чтобы ни миллиметра расстояния. Смотрит на Джухён сонным взглядом и улыбается, потому что в груди разливается тело, сжимает от тянущей нежности, а губы покалывает. Сыльги надеется, что Джухён читает ее как открытую книгу. Джухён касается ладонью щеки и поглаживает ее большим пальцем. Прерывисто целует в губы, не позволяя Сыльги ответить и, приподнимаясь на локте, нависает над ней, опускает руку ниже и пробирается под свитер. Пальцы у Джухён горячие, а Сыльги будто холодной водой окатывает. Бросает в дрожь, и она жмурится, но тут же расслабляется, когда Джухён наклоняется ниже и проводит кончиком языка по линии губ. Прихватывает нижнюю, слегка прикусывая, и дразнит языком. Целует в уголок губ, подбородок и оттягивает ворот, прижимаясь губами к шее. Согревает дыханием и ведет влажную дорожку, оставляя гореть яркую метку на шее, от которой Сыльги прошибает током. С губ срывается тихий стон, и пальцами Сыльги хватается за узкие плечи Джухён, зарывается ими в волосы и притягивает к себе, прося сделать так еще раз. Без слов, молчаливо, в тишине спальни, где только они вдвоем. Друг для друга. Сыльги позволяет целовать себя так, как умеет только Джухён. Она теряется в каждом касании, в каждом движении губ. Чувствует язык Джухён во рту и позволяет себе вольность слегка прикусить и потянуть, выбивая из Джухён тихий стон, который тут же теряется в более глубоком и напористом поцелуе. — Иди ко мне, — тихо шепчет Джухён и тянет Сыльги на себя. Усаживает к себе на колени и снимает свитер, который сама помогла надеть пару минут назад. – Ты такая красивая, — тихо шепчет она и мажет губами по подбородку. Ладони ложатся на поясницу, под футболкой, а Сыльги обнимает ее ногами и вжимается сильнее. Позволяет целовать шею, покрывать влажными касаниями губ и языка, оставлять на коже бесконечные «моя» и растворяется в нежности, которая затапливает до краев. – Моя, — между поцелуями, у самого уха, шепчет Джухён. От ее голоса кожа Сыльги покрывается мурашками, и она сама подается вперед. Валит Джухён на кровать и целует. Цепляется за плечи, будто та исчезнет в это же мгновение, и прижимается доверчивым котом, пряча лицо в изгибе джухёновой шеи. — Ты теплая, — бубнит куда-то в шею Сыльги, а Джухён тихо смеется, потому что до жути щекотно и приятно, Сыльги знает. – Я хочу… — Сыльги не договаривает. Дергается и, прикрыв лицо руками, громко чихает, заставляя Джухён вздрогнуть, а выражение ее лица стать обеспокоенным. – Прости, — виновато улыбается Сыльги, а Джухён осторожно укладывает ее на спину и кутает в одеяло. — Я заварю тебе горячий чай. – Она наклоняется и целует Сыльги в лоб. Улыбается, немного устало, но тепло и ласково, а после скрывается в коридоре и гремит посудой, что-то отдаленно бубня. Сыльги остается лежать в их кровати, заматывается в одеяло как в кокон и прячет лицо в подушке. В подушке Джухён. За окном обещанный синоптиками дождь собирается тихим волнением неба, а поцелуи с Джухён кислые от лимона и малины в чае, но Сыльги нравится. Вместо одеяла она кутается в крепких объятиях Джухён, и они говорят обо всем на свете. О глупостях, о погоде, о запланированном отпуске в новогодние каникулы. Между разговорами Джухён обещает, что отдаст маленького котёнка, которого недавно приютила Сыльги, в детский дом, если он еще раз укусит ее за палец и разбудит утром, кусая за нос. Сыльги смеется тихо, утыкаясь лбом в плечо Джухён, и смотрит на маленького вредителя, что устроился прямо на свитере Джухён, который теперь лежит где-то в ногах. Глаза совсем слипаются от тяжелого дня и смены погоды, потому Сыльги неразборчиво шепчет «спокойной ночи» и улыбается, чувствуя поцелуи в своих волосах и родные руки, что прижимают ближе и обязательно защитят от непогоды за окном и в душе.