Пути, которые мы выбираем

Драко аппарировал домой. Его начинало трясти от гнева. Возле Норы он ещё держал себя, но абсурдность ситуации не шла ни в какие ворота. Он бросил мантию на рядом стоящее кресло и, меряя шагами комнату, раздумывал, что делать дальше. Хотелось выскрести из себя это владеющее им чувство. Не до конца осознавая себя, он прямо на ходу переместился к водопаду. Холодная вода смыла пламя гнева, оставив тлеть черноту по всему телу. Тяжесть не покидала. Это бесило. Вернувшись и забрав из комнаты мантию, Малфой аппарировал к поместью Нотта. Вскоре после его прибытия у ворот появился домовик и вежливым жестом предложил ему пройти в гостиную. Это была все та же гостиная, в которой они играли в покер, только на месте обитого войлоком покерного стола располагался небольшой кофейный столик с закусками, а рядом с ним стояли два изящных дивана. Домовик спросил, нужно ли что-то гостю и, получив отрицательный ответ, испарился. То, как выглядела эта комната сейчас, совершенно не подходило планам Малфоя. Взмахом палочки он отодвинул столик к стене. Ещё взмах — и один из диванов передвинулся почти вплотную к камину. Легкость, с которой предметы скользили по ковру, почему-то еще больше разозлила Малфоя. Он бросил свою палочку на первый диван, схватился за конец второго и приподнял. — Малфой, ты что делаешь? — Тео был ошарашен поведением друга. Драко Малфой, которого он всегда знал, брезгливо относился к любой физической работе, любил получать все просто и без усилий. Сейчас он был явно не в себе. — Лучше помоги. — Ладно… Нотт подошел и взялся за другую сторону дивана. Когда со вторым диваном было покончено, Малфой отошел на пару шагов и, тяжело дыша, сказал: — Я тут вспомнил, что у нас было одно развлечение, про которое мы с тобой давно забыли. Малфой бросил свою мантию на диван и нащупал запонку. С самых юных пор, когда они ещё были мальчишками, Драко и Тео постоянно дрались. В детстве это были споры из-за того, чей отец круче или кто первый будет кататься на украдкой взятой из кладовки метле. С годами это стало чем-то вроде хобби. Им нравилось иногда пустить друг другу кровь и похвастаться мощным ударом. — Ну что же, — Тео уже скинул пиджак и закатывал рукава. Малфой развернул перстень вензелем внутрь. — Начнём. Первым в бой вступил Малфой. Его кулак полетел вперед, на пол сантиметра не достав до лица отступившего Нотта. Тот в ответ отклонился чуть в сторону и попытался достать противника хуком справа. Драко развернулся и ударил Тео в руку, стараясь выбить противника из равновесия. Нотт слегка пошатнулся, но, схватив предплечье Драко, с силой швырнул его в сторону — они поменялись местами. Следующую минуту Нотт, тяжело дыша, пытался зацепить Малфоя, но безуспешно. Уходя от прямого удара, Драко чуть нагнулся и резко ударил Теодора в живот. Нотт чуть заскулил и сделал шаг назад, разъяренно смотря на Малфоя. Теперь уже Драко перешел в наступление. Он наносил один удар за другим, но Нотт всё время умудрялся либо увернуться, либо отвести удар в сторону. Малфой ощущал, как жар схватки заполняет черноту внутри. Ему показалось, что он понял, почему фениксы поджигают себя и восстают из пепла. Он наступал. Его сил хватит только ещё на пару ударов, будет нужна передышка. Тео это почувствовал. Поэтому, когда Драко сделал шаг вперед и нанес прямой удар, Тео, чуть увернувшись, вложил всю силу в хук снизу. Удар достиг цели, но вышел смазанным, потому что Малфой, нанося свой удар, успел поставить ногу сзади Нотта и сделал подсечку. От полученного удара в глазах Драко потемнело. Через секунду, когда зрение вернулось, он увидел Теодора, лежащего плашмя на спине. Мягкий ковер смягчил падение, но битва измотала юношу, и он тяжело дышал, раскинув руки. Малфой оперся руками о колени и пытался отдышаться. Через несколько десятков секунд он выпрямился и, не без усилия сделав два шага, предложил руку сопернику. Теодор крепко сжал её. Малфой дернул руку на себя и поднял Нотта на ноги. Другой рукой он обхватил его загривок и подтянул друга к себе. Тяжело дыша, он уперся в его лоб своим и сказал: — Знаешь, ещё месяц назад я думал, что от моей жизни ничего не осталось. Я рад, что в ней есть хоть что-то постоянное. Сказав это, Драко ослабил хватку и отошел на шаг. Тео понимающе посмотрел на Малфоя и кивнул. Хозяин сделал назад пару шагов и, развернувшись к столику, плеснул огненного виски в два бокала. На подкашивающихся ногах он подошел к гостю и протянул ему один. Юноши обессиленные упали на диван. — Давно мы так не забавлялись, — несмотря на сбившееся дыхание, голос Теодора был бодрым и радостным. — Надо будет повторить как-нибудь, — Драко поднес бокал ко рту и скривился от запаха, — Что это за гадость, Нотт? — Я не знаю. Забыл, что я не разбираюсь в алкоголе? Малфой, продолжая морщиться, выплеснул жидкость в рядом стоящую вазу с каким-то растением. — Можешь просто дать мне воды? — Драко то ли умоляя, то ли требуя протянул стакан хозяину дома. — Неужели я одним единственным ударом выбил все знания из твоей головы? — Тео достал палочку и поднес её к стакану друга. Малфой снова скривился. — Ты можешь налить мне обычной воды, а не этого трансфигурированного фуфла? — содержимое стакана отправилось в ту же вазу. — О, Салазар! Фили! — Да, хозяин! — У нас есть не магическая вода? — Да, хозяин, принести? — Ага. А то мистера Малфоя мучает жажда сегодня, — Тео перевел ехидный взгляд на однокурсника. Через несколько секунд в гостиной снова появился домовой эльф с подносом в руках. Драко поставил на поднос свой стакан и взял другой, наполненный живительной влагой. Маленькое существо поставило на стол графин с водой и исчезло. — Это другое дело. — Сказал Драко, с наслаждением глотая жидкость. — Тебе давно нужно позвать Забини, чтобы он выбросил половину вашего погреба. — Да, наверное, так и сделаю. Малфой был благодарен Нотту, что тот не задавал никаких вопросов. На душе было гадко, но к его радости не пусто. Он чувствовал горечь, но ощущал, что она давала свой вкус, заставляла по-своему почувствовать себя живым. — Ты едешь на реконструкцию Хогвартса? — Ещё не решил. Скорее да. Либо поеду, либо заведу собаку. Я скоро здесь с ума сойду. Пока тут был отец, я редко с ним встречался, но я даже подумать не мог, что в одиночку окажется в разы хуже. А ты? Едешь? — Да, мать хочет поучаствовать. Мне кажется, она немного ностальгирует по школьным временам. Ты же знаешь, родители ещё в школьные годы полюбили друг друга. — Как и мои… Я иногда думаю, если бы мама не была так сильно младше отца, может быть, все пошло бы по-другому… — Мы никогда этого не узнаем. — Малфой залпом допил стакан с водой и встал, чтобы налить ещё один. — Если хочешь, оставайся сегодня здесь, я скажу, чтобы приготовили гостевую комнату. Малфой кивнул. — Я воспользуюсь твоей совой?

***

На второй день к ним присоединился Забини. Он честно выставил половину бутылок за двери погреба, сказав, что этим слабым пародиям на горючие жидкости тут не место. Остаток дня юноши распивали вторую половину погреба и тренировались в точности заклинаний, стреляя по бутылкам из первой. В середине третьего дня, проснувшись с раскалывающейся от похмелья головой, Драко решил, что пора возвращаться. Позавтракав с друзьями, он воспользовался каминной сетью и вернулся в мэнор. Миссис Малфой была очень рада возвращению сына и расспросила его о том, как он провел время. Драко рассказал ей вкратце, как дела у его однокурсников и, сославшись на головную боль, удалился в свои покои. Зелье из семейных запасов быстро сняло похмелье, но измотанность после веселой ночи не отпускала. До трех утра Блейз играл им на гитаре какие-то песенки, и они обсуждали какую-то чепуху, распивая какое-то редкое и вкусное бренди. Было приятно ни о чем не думать. Ввалиться обратно в свою жизнь оказалось противным. Драко пил уже, кажется, пятый стакан воды, но привычное ощущение свободы не раздвигало легкие. Зато стало чуть легче. Он уже не чувствовал себя пересохшей половой тряпкой. Тело обрело хоть какую-то жажду движения, и он с наслаждением потянулся. Грейнджер не приходила. Иначе домовики обязательно сказали бы ему об этом. С удовлетворением он отметил, что, несмотря на это, съедающей внутренности бездны сейчас в нем не было. Но она недалеко, он это знал. Как будто наблюдала из-за угла - когда он сорвется и она сможет снова распластаться в нем? Он не хотел этого и мысленно отвернулся. Но бездна преследовала его. Отвернуться, отказаться от неё, забыть о ней — не получалось. “Лучше момента и не придумаешь.” Драко вышел из своей комнаты и пошел к западной лестнице. Спустившись в подвал, он подошел к одному из своих котлов. Зелье можно было считать готовым ещё вчера. Проварившись ещё сутки, оно должно было только усилить свои свойства. Драко взял черпак и опустил его в котел. Зелье оказалось горьким на вкус. Оно разлилось по телу, затронув каждый уголок опустошенного тела. Малфой ощутил подъем и прилив сил, как будто это зелье расправило каждую мышцу его тела. Он чувствовал жажду действия. Но все, на что хватило его фантазии — это отправиться в библиотеку и засесть за книги по древним рунам. Он никогда не любил этот предмет. В рамках программы он получал всегда превосходно и вполне мог прочитать любой текст, но он всегда ощущал, что в них есть что-то большее. И в это большее ему никогда не хотелось лезть. Отчасти потому, что это было сложно, и он сам не мог себе признаться, что боится, что не получится. Сейчас же он был полон сил и уверенности, что это не составит для него труда. Проведя два с половиной часа не отрываясь от книг и пергамента, он с удовлетворением откинулся на спинку стула. Голова была немного тяжелой от обилия полученной информации. Малфой уже привык к энергии, которая билась сейчас в его венах благодаря зелью, и теперь снова заметил эту тоску в сердце и бездну, притаившуюся где-то неподалеку. Он снова спустился в подвал и разлил зелье из первого котла по флаконам. Он написал на небольшом куске пергамента “Тонизирующее. Изготовлено Д.М.” и наложил на него дублирующие чары. Когда бирок было достаточно, он одним махом поднял их все в воздух и опустил на флаконы, впечатывая в бутылочки заклятием. Позвав домовика, Драко приказал отнести эти флакончики в кладовую и вымыть котел. Пробовать второе зелье он не стал, решив, что не стоит смешивать действия. Значит, предстояло как-то справиться с этим чувством самостоятельно. Драко вздохнул и, лениво переставляя ноги, побрел к выходу из подземелий, а после из менора. Уже вечерело. Воздух был полон запахов, природа оживала после изматывающе жаркого дня. Он не знал, чем себя занять. Раньше большую часть времени он раздумывал о своих однокурсниках. О мотивах их поступков, о том, кто на кого влияет, как ими можно управлять. Думал о своих врагах, измывался в голове над ними, тренируясь в выдумывании колких оборотов. Сейчас же это все казалось мерзким и мелочным. Что-то внутри послало всех людей на планете на хрен, предоставив их самим себе. Драко понимал, что средств его семьи хватит на существование ещё не одного поколения, и он мог себе позволить не задумываться о людях вообще. Дойдя до поляны, он растянулся на траве и посмотрел в голубое небо с небольшими облаками. Он устал. Зелье внутри требовало, чтобы он пошел и перевернул мир, но он определенно этого не хотел. Он хотел не этого. Он хотел, чтобы Грейнджер перестала злиться и просто оказалась сейчас здесь, рядом с ним. Булавка отчаянья кольнула его в середину груди. Малфой закрыл глаза, с усилием сжимая веки, и повернулся на левый бок. Правую руку он опустил на траву рядом. Под этой рукой могла бы лежать его гриффиндорка. Этого не было, но этого “могла бы” оказалось достаточно, чтобы забыться недолгим сном. Через 15 минут Драко разом встрепенулся, сел на траву и потер виски. Голова от недолгого сна гудела. В сочетании с зельем, которое как будто обрадовалось пробуждению волшебника, это создавало непередаваемый букет чувств, которые начинали уже злить. Вернувшись в свою комнату, Малфой принял холодный душ и с радостью заметил, что весь его цирк внутренних ощущений практически угас. Воодушевившись этим, Драко стал одеваться к ужину. Застегнув рубашку, он открыл верхний ящик комода, чтобы выбрать запонки. Драко совсем забыл, что в этом ящике его ждет тот самый комплект белья, который пару недель назад оставила ему Гермиона. Сразу вспомнилось её золотистое платье, которое сейчас должно было висеть на вешалке в его шкафу. Он проверил — да, так оно и есть. Чертыхнувшись, он вернулся к ящику с запонками и достал пару с темно-синими сапфирами в серебряной оправе. “Слезы русалок будут как раз кстати.” Убирая коробочку обратно в комод, он ещё раз кинул взгляд на чашечки лифчика, которые лежали слева и, казалось, будто бы заигрывали с его разумом. “Я вернусь к этому позже. Сейчас я просто поужинаю с мамой.” Он осторожно, то ли от нежности, встрепенувшейся в нем, то ли опасаясь спугнуть свои воспоминания, то ли боясь погрузиться в них, задвинул ящик комода и потихоньку вышел из своей спальни. Драко спустился в библиотеку и, узнав у матери, как прошел её день, предложил перейти в столовую. — Я сегодня начал пробовать зелья. — Драко, милый, я тебе уже говорила, что я против того, чтобы ты ставил опыты на себе. — Можешь не беспокоиться, мы несколько раз вычитывали все компоненты и убедились, что ни один из них не может нанести вред. — И все же. В мире полно людей, которым не хватает средств на существование. Не было бы разумнее заплатить им, чтобы они на себе испробовали зелья? Бедственное положение делает их идеальными для твоих зелий, разве нет? Драко хмыкнул. — Как только я начну им платить, они перестанут быть таковыми. К тому же, я хочу в точности понимать, как работает каждый компонент. Несколько секунд Нарцисса молчала. — Кажется, ты сказал, что начал их пробовать? — Да, пока только одно. — И как ты находишь эффект? — Сначала было очень неплохо, оно действительно придало сил. И все же… Пока был подъем, я даже разобрал двусвязности в скандинавских рунах, а после… Для меня оно стало как дурман, как будто это был не я, понимаешь? С твоим зельем тоже так? Тишина. — Отчасти. Драко, пойми, это мой выбор. Я не хочу сейчас быть собой, быть женой и возлюбленной человека, которого никогда больше не будет рядом. Я… — Её голос чуть подрагивал. — Пожалуйста, давай не будем об этом. Лучше расскажи, не думал ли ты как-нибудь пригласить своих друзей сюда? Я, конечно, рада, что вы развлекаетесь, но предпочла бы, чтобы это было там, где я могу все же видеть тебя хотя бы раз в день. — Возможно. И, пожалуйста, мама, хватит злиться. Мне уже не десять лет, я только чудом сейчас не в Азкабане, а ты переживаешь, когда я не являюсь домой к ужину. Что же ты будешь делать, когда я женюсь? — Малфой ехидно чуть прищурил глаза и глотнул из серебряного кубка. — Твоя жена переедет в наш менор, конечно же. Она же будет Малфой, это даже обсуждаться не будет. — Так у тебя уже все спланировано? Может быть, ты уже и жену мне подыскала? — Не все, конечно. Но есть некоторые нормы, в рамках которых наши семьи держатся уже много лет и, я надеюсь, будут продолжать держаться. А что касается невесты, ближайшие лет десять-пятнадцать ещё в твоем распоряжении. После же, надеюсь, до этого не дойдет, но я действительно займусь поисками тебе невесты. К ночи действие зелья спало и Драко спал крепко, без сновидений. На утро он, едва проснувшись, ощутил, на сколько он не хочет вставать. Ему хотелось валяться, перекатываться по кровати, делать что угодно, но только не вылезать из-под одеяла. От мысли о таком вольно-распущенном утре на его губах сияла улыбка. Но через пару минут он ощутил, как следом за ним проснулась горечь, и лежать в кровати стало невыносимо. Он встал, умылся, принял холодный душ. И, одевшись для конной прогулки, вышел наружу через черный ход на кухне. Эта дверь вела прямиком к конюшне, где тихо посапывали грациозные создания. Он подошел к одному из них. Её звали Таврида. Вестфальская, двухлетка бурой масти с белым пятном на морде, она была его любимицей. Он осторожно провел пару раз по её морде, нежно будя. Кобыла вздрогнула и помотала головой. — Ну, тише, тише девочка. Сейчас мы с тобой прогуляемся. Да, милая? Он открыл дверь стойла и прошел внутрь. На стене висела её сбруя, и Драко с вниманием и трепетом стал “наряжать” свою любимицу. Убедившись, что седло удобно закреплено, а удила крепко закушены, он потянул за повод и вывел кобылу в прохладу утра. Забравшись резким прыжком в седло, он чуть причмокнул и пустил лошадь шагом. У него было чувство, что он давно ждал этого. Сквозь седло он ощущал, как двигаются мышцы мощного животного под ним. — Ну, Таври, давай, вперед! Он ударил пятками в бока и поднял лошадь в галоп, а затем в рысь. Ветер развевал его волосы и румянил щёки. Было легко и тяжело одновременно. Мышцы и лошади, и седока были напряжены. Драко ощутил азарт от этой гонки. Не снижая темпа, он махнул палочкой и ворота мэнора гулко ударились об ограду, выпуская их наружу. Он пустился по дороге. Через некоторое время Драко свернул с вытоптанной колеи на луга. Где-то в той стороне находились Верхние мхи и он помнил, как в детстве находил там фей. Но сейчас он ехал не к феям, он ехал на край земли. Почему-то когда-то давно ему казалось, что край земли именно там, и он хотел до него добраться. Он стоял в стременах, не переставая подгонять лошадь. Несся навстречу своей собственной свободе. От счастья скорости ему захотелось смеяться. Он знал, что его никто не слышит, и он, задыхаясь свежим утром, смеялся. Добравшись до Верхних мхов, он заглянул под каждый камень и все же нашел двух вредных фей, которые отказывались его вспоминать. — Красавицы, вы называли меня своим принцем, неужели не помните? Они шушукались и пищали, Драко не понимал их языка, как и любой маг, и просто ждал. В какой-то момент одна из них подлетела к нему совсем близко, посмотрела внимательным взглядом из-под белых ресниц и, чуть наклонив головку, поцеловала его в щеку. Драко ощутил это прикосновение и смутился. Феи, кажется, рассмеялись и, воспользовавшись его смятением, улетели куда-то в глубь чащи. — Женщины! — усмехнулся Малфой и пошел обратно к своей дорогой Таври. Вернулся домой он около одиннадцати. Солнце начинало уже припекать, и, спешившись у главного входа в дом и отдав домовикам распоряжение, как позаботиться о Таври, Драко с наслаждением окунулся в прохладу мэнора. Он снова принял душ и, узнав от домовиков, что миссис Малфой покинула менор, отправился завтракать. С наслаждением и удовлетворением позавтракав, он двинулся в кабинет, чтобы попробовать по-новому посмотреть на бумаги, которые читал больше недели назад и внимательнее просмотреть документы, которые прислал мистер Эгву. Зайдя в кабинет и только бросив взгляд на верхний лист, он сразу вспомнил, почему именно этот документ сверху — Драко оставил его в лиловой зале, а заботливые домовики вернули на место. Перед глазами промчался весь их разговор с Гермионой, если эту череду заклинаний с примесью слов можно было так назвать. Эти воспоминания мучали его. Он опустился в кресло, откинул голову и закрыл глаза. Правильно ли он поступил? "Правильно" - не совсем точное слово. Он поступил так, как счел нужным. А были ли у него другие варианты? Он мог промолчать, а потом смотреть на то, как было бы ей больно, может быть, даже утешал бы её и делал бы вид, что ни при чем. Только почему-то на душе от этого становилось гадко. Он не мог поступить иначе. Так почему же он мучался? “Потому что я не могу ждать.” Он был уверен, что Гермиона его поймет, рано или поздно она успокоится, все взвесит и поймет. Она умница. Но пока — нет. И тут он ощутил давно забытый привкус: “Это не честно.” Он пытался сделать так, чтобы все были довольны, и сам оказался не у дел. Когда ещё он чувствовал такое? Да почти каждый год, начиная с одиннадцати лет, когда Дамблдор выдавал Гриффиндору пару сотен баллов за вещи, совершенно не связанные с учебой. Просто потому, что директору так хотелось. Потом Волан-де-Морт назначил их семью, а после и его самого козлом отпущения... Снова правила игры были на его стороне, но жизнь это не волновало. И было бы совсем несправедливо, если сейчас, разбираясь в счетах близнеца Уизли, Гермиона бы встретилась с каким-нибудь книжным червем, специалистом по ценным бумагам или ещё с кем-нибудь, с кем она была бы на одной волне. Это был удар под дых от своей собственной же фантазии. “Да идите вы все к черту!” Он яростно махнул рукой, вымещая злобу на подсвечнике, стоявшем на краю стола. — Милый, что с тобой?! В дверях кабинета стояла Нарцисса Малфой. Её глаза выражали искреннюю тревогу за сына. — Я не знаю, мама. Я сделал то, что должен был сделать. А теперь пожинаю горькие плоды этого. — Это из-за твоей метки? — женщина села на стул напротив сына. О ней он совсем не думал. Но лучше пускай для матери это будет так. — Да, из-за неё. — Мой милый, милый Драко. Нарцисса обошла стол и, положив руки на плечи сына, притянула его к себе. Она поглаживала его по голове пока он тяжело дышал, уткнувшись носом ей в живот. — Знаешь, твой отец прошел через это. — Она отстранила его и заглянула в глаза. — Ты был ещё совсем маленький, но после первого падения Волан-де-Морта нам приходилось непросто. Пристальные взгляды во все времена следовали за нашей семьей, и мы знали, как жить с этим. Прошло несколько лет, и в итоге ты практически не ощутил этого всего на себе. Ведь так? Драко кивнул. — Милый мой, все наладится. Подожди немного, и все будет как прежде. Никогда ничего не будет как прежде. Даже если про метку все забудут, он никогда уже не вернется в тот мир, который у него был, этот мир остался где-то в другой жизни. Но он очень любил свою мать, поэтому, только улыбнувшись, кивнул: — Я даже не могу представить, как Тео рос без матери. Нарцисса просияла в ответ, провела ладонью по лицу сына и поцеловала его в лоб. — Я собираюсь пообедать, — она отошла от стола и двинулась к выходу, — зашла спросить, может быть, ты захочешь присоединиться. — Спасибо, но я,пожалуй, пока займусь бумагами. В этот день Грейнджер не пришла. На следующий тоже. К шестому дню их разлуки Драко выяснил, что все зелья, которые он сварил, не подходят. А то, которое он выпил сегодня, было уже из котла Гермионы. Оно было безвкусное, а по действию лишило его практически всяких чувств. Не было ни тоски, ни боли. Только пустота. На седьмой день он уже спускался по лестнице в подземелье, чтобы попробовать зелье из второго котла девушки, как перед ним возник эльф, говоря, что мисс Грейнджер спрашивает его.